bad blood

Дело №5: болезнь с прозаичным названием "Вопрос и ответ", где ответов гораздо меньше, чем вопросов.

Пациент: серия Мишель Ходкин "Мара Дайер"

Надо оговорить с самого начала, что хоть в названии этого ревью значится вся серия, оно будет преимущественно о третьей книге, ибо первые две я помню смутно [но опираться в таких подпунктах отзыва как "отношения" и "главные персонажи" придется именно на них], а третью я прочла сравнительно недавно и тут будут спойлеры [в первую очередь тем, кто не прочел третью книгу, опять же, а таких в русскоязычной аудитории, что читала эти книги, думаю, будет много, так как "Возмездие Мары Дайер" еще не перевели]. Именно по этой причине я вынуждена извиниться за мелкие неточности, которые здесь, возможно, имеют место быть, а еще за неопределенный характер всего ревью, ибо я до сих пор не могу понять нравится мне то, что я прочитала или не нравится, и я надеюсь, что отзыв поможет расставить все на свои места и "Мара Дайер" отправится на заслуженный отдых от моих спекуляций рядом с другими подопытными. Далее в этот короткий пункт отправится предупреждение о том, что в отношении героев я буду вставлять отсылки к таким нашумевшим книгам, как "Дивергент" и "Орудия смерти", но вовсе не потому, что оно мне нравится, а потому, что это книги-шаблончики, под которые сейчас пишутся все остальные произведения в этом жанре.

Итак, начнем с названия третьей книги, которое на английском языке звучит довольно таки многообещающе, как по мне - "The Retribution of Mara Dyer". Громко и вычурно, в соответствии с аннотацией на англоязычных ресурсах. Забегая наперед сразу же стоит сказать, что, по сути, возмездия мы никакого не увидим. Здесь стоит провести параллель между Марой из первой книги, что, как нам дали понять, уничтожила целый заброшенный приют, обрекая на смерть девочек, которых считала своими подругами и бойфренда только за то, что тот к ней приставал и Марой из третьей книги, которая готова сбросить под поезд хулиганов на станции метро, но спокойно отпускает человека, что финансировал женщину, которая ее пытала и предпринял попытку убийства Джозефа, ее брата. Когда я села писать это ревью, я еще пыталась осознать, где же начались эти порванные ниточки с узелками, которые как-то не вписывались в то, что нам рассказали до этого и пришла к выводу, что все началось с появления Ноя. Мне не то, чтобы не нравился этот персонаж категорически, но лучше бы он уж действительно умер [немножечко неопределенности]. Мишель Ходкин, похоже, просто не знала как его ввести обратно в сюжет, что с ним сделать, куда пристроить настолько, что даже не сумела нормально пояснить, где же он все это время был ни читателям, ни самому Ною. И нет, я не придираюсь. Разве что чуть-чуть. Ладно, раз уж мы начали говорить о персонажах, сейчас будем разбирать конкретно их. Начнем, пожалуй, с Ноя, раз уж о нем зашла речь.

Ной Элиот Саймон Шоу. Здесь Мишель Ходкин абсолютно ничем не выделилась, к моему вящему неудовольствию, но я ее понимаю: практически никому не интересны такие экземпляры, какие казались бы шикарными [а главное - реалистичными] мне. Можете не поправлять, если я ошибаюсь, Ной не главный герой этого отзыва [для меня он даже не главный герой книги, ха], но вот краткая характеристика: красивый, богатый, одаренный способностью [к концу третьей книги и вовсе оказывается бессмертным и предназначенным спасти весь мир] и со скелетом в шкафу. Что-то мне это напоминает. За исключением одного из пунктов [чаще всего супер-способности, но ведь не все книги повествуют о сверхъестественном, так что это нормально], такая сборная солянка найдется везде. Это вам и опасный, загадочный Четыре, который, по каким-то неведомым причинам, влюбился в Беатрис [отойдя от темы, скажу, что пацан просто загонялся: у нас в стране матушки уходят из дома повсеместно, а детей бьют только так] и, что уже ближе, самовлюбленный и саркастичный Джейс, который тоже любит до гроба свою невзрачную, как ее описывает автор, совершенно обычную [куда ж без этого] Клариссу. А еще Ной не любит своего папу. Неожиданно, правда? Так что персонаж Ноя можно брать и рисовать под копирку, меняя имена и несущественные детали. Как это не прискорбно, та же беда с его отношениями с Марой [да и со всем миром, чего греха таить]. Меня вообще выводит сам факт возникновения любви за несколько дней или даже недель. Даже если Ной видел Мару до этого в каких-то своих снах [сны - это, кстати, очень важный аспект, к которому мы еще вернемся], даже если их жизни как-то сплетались [к этому тоже придется вернутся, хотя что-то мне подсказывает, что если бабушка Мары помогла Ною появится на свет, то это мало действует в пользу их Великой Любви]. Ладно, просто я склоняюсь к мысли, что нельзя узнать человека за две недели/три свидания/два поцелуя/нужное подчеркнуть. А если ты его не знаешь - то о какой любви может идти речь? Это все ровно, что утверждать, что любишь книгу, которую не читал [а у меня такая хитрость даже с книгами Нила Шустермана и Орсона Скотта Карда на проходит]. И сам факт того, что в третьей книге раскрывается тема их вечной [!] любви [в принципе так во всех книгах, проверенных на фокус-группах, нельзя требовать чего-то иного, но я требую, такова жизнь] меня страшно вымораживает. Как бы много вы не прошли вместе, вам, так или иначе, семнадцать. И мне бы хотелось, чтобы на это обращали внимание, когда за неделю знакомства Уильям Эрондейл "по привычке ищет глазами Тессу", скрытный и в какой-то степени асоциальный Тобиас Итон показывает Беатрис свои страхи, а Ной Шоу бросается словами "навсегда" и "вечность", словно это значит вовсе не то, что в подобные слова вкладываю я. Все "истории любви за пол месяца", которыми пестрят книги в жанре young adult - это так же реалистично, как и доллар по восемь гривен. Так что если автор хочет сделать своих персонажей человечными в бесчеловечном мире, советую начинать не с бесконечной доброты и сожаления ко всем бедным и несчастным, а с характеров и взаимоотношений, которые зачастую вызывают нервный тик и желание перестать читать книгу. Итог: подразумевающийся потрясающим мачо и шикарным мужчиной [примерно так выражалась в его отношении моя одноклассница] Ной Шоу получился "одним из" и даже наличие его ПОВа в конце третьей книги мало спасло сложившуюся достаточно плачевную ситуацию.

Noah, my son. Most parents, when asked why they want to have children, say that they want to raise a child to be happy. To be healthy. To be wanted. To be loved. That is not why I had you. I want more for you than that. I want you to topple dictatorships. To end world hunger. To save the whales. To make sure that your great-grandchildren will know what gorillas look like, not because they have seen them behind a moat, playing with dog toys in a zoo, but because they have tracked them in the mountains of Uganda with sweat bees in their eyes and leeches in their socks.

Так как это ревью на всю серию [можно и так сказать], надо обязательно не забыть упомянуть еще одну составляющую "обычной" части книги. Друзей Мары, ее семью и, соответственно, семью Ноя. С друзьями у Мары плохо. Двоих она убила [потом выяснилось, что одна из этих девочек была подставной уткой, а Джуда другом Мары назвать трудненько, он же ее убить пытался несколько раз [это очень запутанные книги, если не читать вдумчиво]]. Девочка из школы [это события первой книги, поэтому если я их перевираю сейчас, не обессудьте] ее невзлюбила из-за Ноя [ну, разумеется] и достался Маре всего один единственный друг-неудачник Джейми Рот. Своеобразный, со странным чувством юмора черный паренек [я не расист, но…], у которого с друзьями так же не заладилось, как и у Мары. Он как бы уравновешивал творящуюся с Марой загадочную ерунду своей обычностью до тех пор, пока не выяснилось, что Джейми тоже обладает даром просто-таки сверхъестественного убеждения [как вампиры из "ДВ" почти]. Семья Мары тоже довольно типично прописана, любящие родители [они настолько ничего не жалели для своего ребенка, что ни разу не поверили тому, что Джуд жив и упекли ее в дорогостоящую психиатрическую клинику-пансион и это прекрасно, потому что если бы они поверили Маре, то с реалистичностью в этой книге можно было бы покончить навсегда], двое родных братиков [старший потом еще и неплохо помог им в Нью-Йорке с поисками ответов и Ноя, за что и получил бесплатный билет в больничное крыло] и вообще все хорошо. Иное дело Ной [да, скелет в шкафу ему нужен был непременно, иначе шаблон не полный, а это не дело]. У Ноя за спиной смерть матери, отец, которому до него нету дела, кажется, сестра [но она, видимо, бесконечно невзрачна, раз уж я не запомнила наверняка] и бесконечные попытки покончить с собой [но он же исцеляется, так что из года в год у него ничего не получалось, а почему Ной так сильно жаждет умереть, я понятия не имею да и Мишель Ходкин тоже, наверное, но писать-то надо о чем-то]. Отношение Мары к своей семье тоже довольно типично, но это именно тот случай, где ничего особенного быть не должно вовсе. Дело в том, что в каждом человеке любовь к семье заложена на генном уровне [я не знаю имеет ли это отношение к нуклеиновым кислотам или все дело в многовековых традициях, что берут свое начало глубоко из древних времен, где родителей и братьев почитали только так, но факт есть фактом]. Иное дело, что часто дети, под влиянием определенного воспитания [в наше время это явление довольно-таки распространенное, но раньше подобных случаев наблюдались единицы], эту любовь то ли не берут в расчет, то ли попросту искореняют и ничего с этим нельзя поделать. С Марой ничего такого не произошло, даже после того, как ее мама и папа не поверили в то, что Джуд жив и она не сходит с ума взаправду, и это хорошо. Когда я думаю о Маре, как об отдельном персонаже, я склонна думать, что ей нужно что-то, чтобы уравновешивать ее способности, нужен какой-то рычаг. И почему бы этим рычагом не побыть для разнообразия семье, а не Ною? В конце третьей книги есть момент, который выделяет Мару среди прочих героинь подобных книг, как мне кажется, но это все еще впереди. Перейдем непосредственно к ней. К неподобающей Маре Дайер. У нее классное имя. Не знаю, задумала Мишель Ходкин это с самого начала [я, на самом деле, стараюсь судить объективно и, с учетом всего, что я видела, больших надежд по поводу женских коэффициента интеллекта и образованности не питаю] или индийские корни Маре "пришили" уже потом, но в индийской мифологии Мара - злой демон. Этимологически Мара - существо, что заставляет умирать. У главной героини книги такая способность [вернее, изначально так и было: просто пожелав чьей-то смерти, Мара Дайер убивала этого человека, причем любым способом, на который ее фантазия была способна, без какой-либо тетради смерти, кстати говоря]. А вот к концу третьей книги выясняется, что Маре подвластна не только смерть. Она может причинять боль, не убивая или даже воскрешать человека, что, как по мне, немного перебор, но хозяин - барин. И, понятное дело, это порождает в мыслях семнадцатилетней девочки некий диссонанс. Таким образом Мару Дайер из первых двух книг и Мару Дайер из третьей можно разделить ровной, аккуратной черточкой в вопросе отношения к тому, что она умеет [причем, это не кажется каким-то отступлением от канона, это такая себе обещанная названием второй книги эволюция]. Я знаю, какая Мара из двух мне приятнее, но точно не скажу, какая из них лучше. Мара из первых двух книг страшно отрицает то, что именно она убила Джуда, Клэр и Рейчел, а позже еще и свою учительницу. Она отрицает даже не свою вину, а свое умение. Она хочет вытравить это, выжечь, убрать и даже просит у Ноя "исцелить" что-то внутри нее, что убивает и калечит. Это выделяло ее на фоне главных героинь сего пресловутого жанра, ибо все они как-то быстренько свыкались с тем, кем они являются, даже, по сути, не понимая чем такое отклонение от нормы чревато. С другой стороны, Мара, полная этой свой иррациональной пассионарности часто доходила до ручки, в то время как лучше было бы искать корень всех аномалий, пусть даже таким нелепым способом, как "принцип Кларка Кента и Питера Паркера", предложенный Джозефом. В третьей книге Мара уже признает то, что она умеет и даже активно использует [а это, согласитесь, не просто, ибо убивать людей - довольно муторная работа]. Тому, что заставило ее принять свое умение выделяется довольно-таки много времени, по крайней мере, достаточно, чтобы Мару можно было понять. Ей сложно, она растеряна, она не знает, где заканчивается одна загадка и начинается другая, но, помимо всего этого, у Мары есть и ответы на некоторые вопросы, которые перед ней ставят ребром. Я где-то видела ревью, где некая девушка недоумевала, зачем было убирать из книги персонажа, ради которого, по большей части, все и читают эту книгу [то бишь, Ноя], мол, это нелогично. Но то, что я увидела в Маре без Ноя, гораздо глубже, чем их бездонная любовь с пошловатыми шуточками. Мара в третьей книге действительно та Мара, о которой хочется читать. Решительная. Сильная. Мара, которая скальпелем зарезала трех человек. Если это значит "Мара без Ноя", то можно было бы его и вовсе не возвращать.

He must have seen my hesitation, because he whispered, “Good girl.” I cocked my head. “You’re not so bad, are you?” Those were his last words before I cut his throat.

I couldn’t leave her alive. Not after everything. I couldn’t take that chance. But as I held the syringe, I realized I could make death painless for her, just like she’d said she would do for me. But was what she’d done to me painless? She’d hurt me before tonight, before today. She had tortured me. She’d said she had her reasons, but then, didn’t everyone? Did reasons matter? She was mouthing something—praying, maybe? I hadn’t seen that coming. When I’d thought about death before, it had been so abstract. I’d thought things but I’d never felt them. But this, this was real. My face was just inches from hers. I could hear her heart beating weakly in her chest with the effort to pump what blood still remained in her body. I could smell the sweat on her skin and almost taste her blood in my mouth, hot and metallic. The truth was, I had known since the second I’d woken up in Horizons, since the second she’d confessed what she’d done to me, since she’d showed me the list, that if given the chance, I would kill her. “Don’t worry, ” I said to Dr. Kells. “This will only hurt a little.”

Ну и заключительная часть ревью, которое даже я сама не стала бы читать до конца, скорее всего. Перейдем к непосредственному названию - "Вопрос и ответ" и, соответственно, к третьей книге, ради которой все это, собственно говоря, затевалось.

Вопрос #1 - это сами по себе способности Мары, Стеллы, Джейми, Ноя и еще парочки неудачливых ребят, что угодили в загребущие руки компании Horizons. Откуда они берутся? Это генный феномен или приобретенный? В сколько лет они проявляются? Если ли какая-то закономерность в разновидности таких способностей? [Знаю-знаю, половину ребят, которые открыли книгу, чтобы почитать про Ноя это не волнует, но я никогда не отрекаюсь от возможности выжать из книжки все, что только возможно]. На эти вопросы ответы были предоставлены, хоть и поверхностные [был момент в конце книги, где Мара решает рассказать эту историю, чтобы "с такими, как они" ничего подобного не произошло, что дает платформу для спекуляций на эту тему]. Опять же, раскрывались, по-большей части, истории способностей и чем они чреваты Мары и Ноя, но это было довольно занимательно, тем более, что теперь ни к чему не приуроченные флэшбэки обрели очертания здравого смысла.

Вопрос #2 - Horizons и доктор Келлс. О странной организации информация предоставлена довольно, таки скудная, чтобы что-то предполагать. У нас есть сумасшедшие ученые-садисты, несколько названий лекарств, пара тузов в рукаве, пресловутые скальпели [Мара говорит спасибо] и имя человека, который финансирует эту контору, а в остальном - аж ничего: есть ли там другие подопытные пациенты, помимо Мары и Ко и были ли они когда-либо нам ничего не известно. А вот доктор Келлс и ее история оказались едва ли не гвоздем программы, без шуток. Бешеная женщина, самая сумасшедшая докторша из всех сумасшедших докторов, самостоятельно взявшая на попечение, выходившая, пять пар детей, близнецов, на которых проводила опыты, чтобы достичь нужного результата: сначала найти способ "убрать" аномалию из генетического кода ребят, что подобны Маре, а потом вывести штучно "Ноя Шоу", который мог бы исцелять. Ничего у нее, как мы понимаем, не получилось: только Джуд, питающийся чужой жизненной силой и Клэр, о способностях которой неизвестно ничего.

Вопрос #3 - сны Мары. Во второй книге эти сны, которые, казалось бы, не имеют отношения ни к чему, кроме второго имени Мары, здорово выводили меня из себя. Как я ни пыталась пристроить их хоть куда-нибудь, все не так. В третьей это выливается в некую историю бабушки Мары, рождения Ноя и загадочного персонажа, который постоянно зовет себя Профессором [он же Лукуми, он же самый странный знак вопроса во всей книге или даже серии] и то, почему Мара способна видеть эти сны, полностью повторяющие жизнь ее давно погибшей бабушки, называется генетической памятью. Пускай генетическая память в том смысле, в котором ее раскрывает Ходкин не доказана и используется только в технике под названием "регрессия прошлой жизни" [на деле это просто метафорическое название для генетически закодированных склонностей к определенным типам поведения, только и всего], но, по крайней мере, складывается впечатление, что перед тем как что-то написать и назвать это что-то книгой, Мишель Ходкин, хотя бы, Википедию открыла, а не просто сочинила абы что только для возможности закрутить сюжет в бесконечное хитросплетение из простых не состыковок и банальной глупости [да, Кассандра Клэр?]. Но, как бы там ни было, я вполне осознаю, что подобные книги, художественные произведения и тому подобное - это не справочник по биологии и парапсихологии, и оценку я ставлю, считаясь с этой нагой истиной. Когда я прочитала книгу, я была зла. Зла на то, что англоязычная аудитория так сетовала на третью часть трилогии "Мары Дайер" [если из-за того, что Ноя было мало, то мне их искренне жаль]. Как по мне, эта книга лучшая из всех трех. Она открыла нам старые тайны, показала, что Мара может делать на самом деле и чем она стала. Здесь нам стало ясно, что Мара ни за что не пожертвовала бы своей семьей, даже ради Ноя. И пусть были какие-то смазанные, неуклюжие, притянутые за уши моменты, вроде двойного воскрешения из мертвых, заключительная часть трилогии "Мара Дайер" была выдержана достойно, написана красиво и доступно и это, скорее всего, одна из тех немногих книг, где я готова полюбить женского персонажа, а мне это редко удается [исключение - Рик Риордан, но он всегда исключение]. Первым двум книгам из этой серии я поставила семь балов, а эта получает неопределенную, мечущуюся на грани двух крайностей, восемь и, я думаю, вполне себе заслуженно, несмотря на явные и не очень недочеты.

Mara kisses me and it is sugar on my tongue and champagne in my blood; I want to drown in her taste and scent and sound. Hers is the body electric; she is the high I’d been chasing but never caught until now.

Отзыв охватывает все три книги из серии, но так как спойлеров не будет, читать можно всем.

Дело №5: Магия и мафия.

Подсудимый: трилогия «The Curse Workers» Холли Блэк.

В роду, некогда освоившем магическое мастерство, лишь один семнадцатилетний Кассель Шарп не обладает потомственным даром — но нисколько не жалеет об этом. Пока его семья вовсю нарушает закон, наводя порчу, манипулируя чужими воспоминаниями и практикуя иную ворожбу, он изо всех сил старается жить нормальной жизнью. Но однажды среди ночи он просыпается на крыше школьного общежития — и с этого начинается череда странных и зловещих событий. Кто мог наслать на него проклятие и за какие прегрешения? Уж не замешано ли здесь прошлое Касселя, тёмное местами для него самого?

Начнем, пожалуй, с устройства мира, предоставленного нам госпожой Холли Блэк. Без всяких там преуменьшений – это было оригинально. Не было школ волшебства, волшебных палочек и прочих жалких и неудачных попыток погреться в лучах славы легендарного «Гарри Поттера». О магии в этой альтернативной реальности простому люду известно с давних времен, и великой тайны за семью замками из этого никто не делает. Кудесников и заклинателей в мире «Белой кошки» называют «мастерами», а творят проклятия они с помощью прикосновения кожи к коже, в силу чего все здравомыслящие люди носят на руках перчатки, и снимают их только в присутствии тех, кому они доверяют [а самые предусмотрительные вообще не снимают]. Мастерами не становятся, а рождаются, и у каждого есть своя определенная сила, которую он может использовать как во зло людям, так и с добрыми намерениями. Правда, есть одна проблема: американское правительство официально запретило накладывать проклятия на окружающих и вообще как либо применять способности мастеров [что, ясное дело, не мешает им вербовать попавшихся в ловушки законов мастеров на работу в государственные учреждения]. Поэтому, мастера предпочитают скрывать свои магические таланты, и со времени запрета еще и умудрились отыскать альтернативу принципу «тюрьма или работа с правительством». Несколько семей мастеров развернули противозаконную деятельность, таким образом, дав начало различным мафиозным кланам, на которых и работает большая часть мастеров Америки.

Это, собственно говоря, и приводит нас ко второму пункту данного отзыва: атмосфера. В силу того, что семья главного героя, Касселя Шарпа, связана с преступным миром как нельзя теснее, у нас есть возможность полностью насладиться тем самым духом мошенничества, криминала и юмора, все в лучших традициях «Иллюзии обмана» и «Одиннадцати друзей Оушена». Преступники даже используют свой слэнг – например, «наложить проклятие» это у них «поработать». Да и живут все Шарпы как нельзя весело – дедушка – отошедший от дел киллер, мама разводить богачей на деньги, управляя их эмоциями, а старший из братьев Касселя бьет одних людей по приказу других. И хотя Кассель уверен, что мастером не является, дурить людей и зарабатывать деньги, принимая ставки, он умеет не хуже своей семейки, да еще и читателя может научить парочке трюков мошенников.

Говоря же о самом Касселе Шарпе, могу сказать вот что: такого харизматичного главного героя я не встречала уже довольно давно. ‘Рожица смазливая, а самого черта обдурит, ’ – как метко выразилась Косая Анни. Причем, Кассель отлично знает об этих своих качествах, и не стесняется их использовать, без стеснения заявляя, что его моральные устои оставляют желать лучшего, несмотря на все его упрямые попытки не иметь ничего общего с делами своей семьи. Что еще примечательно: не ведавший о своей принадлежности к волшебству, Кассель привык полагаться только на свои изобретательность и смекалку, и эта черта присутствует во всех книгах. В каждой афере младшего Шарпа, мастерство – это лишь одно из звеньев плана, всегда дополненное качественной ложью и очередным козырем в рукаве. Не забыла Холли Блэк и о том, что уже сформированный от начала и до конца персонаж – это не интересно, а потому мы видим, как на протяжении всех трех книг, Кассель меняет свою точку зрения о том, что такое хорошо, и что такое плохо, убеждаясь, что мир редко удается делить на «черное» и «белое», даже если порой такие вещи и кажутся очевидными.

Так как Кассель пытается жить обыденной жизнью, но у него это мало получается, мы видим одновременно две стороны: трудности, как обычного американского выпускника, так и мошенника, оказавшегося зажатым между полицией и мафией. И даже если Кассель делает выбор в пользу второго, у нас все еще остаются его друзья, которым более по вкусу спокойная жизнь [например, Сэм и его желание нарушить традицию семейного бизнеса и работать над спецэффектами в голливудских фильмах]. Не упущен и аспект отношения обычных людей к мастерам: это видно и в отношениях Сэма и Даники, в которых на этой почве происходит разлом, и в пропаганде сенатора, которая принесет героям книг еще немало проблем.

Хотелось бы еще отметить отношения Касселя с остальными персонажами книг. Он постепенно учится доверять друзьям, и возвращает утерянную, как он думал, любовь своего детства, несмотря на свои манипуляции и обманы, чем в лишний раз доказывает, что в каждом человеке добро перемешано со злом, и даже самые бессовестные люди не лишены способности любить. Но самое интересное – это отношения внутри семьи Шарпов. Тут перемешано все: любовь и верность, ненависть и предательство. Братья Касселя поступили, скажем так, не самым лучшим образом по отношению к нему, но даже используя младшего братишку, они заботились о нем, в своей извращенной манере. Мать Касселя на первый взгляд тоже не отличается ответственностью и заботой о детях, но и в ее поступках видны любовь к сыновьям и попытки сделать их жизнь лучше. Однозначно теплые отношения у Касселя с его дедушкой, и ситуацию ни капли не омрачает тот факт, что старик – мастер смерти, и может убивать единственным прикосновением. Кассель привычен к этому с детства, ко всем замашкам своей семьи, и несмотря на все те поводы для ненависти, которые они ему давали, он продолжает заботиться обо всех, включая даже жену Филипа и их сына. И я считаю, что такая преданность семье [особенно такой семье] заслуживает еще одного плюса в копилку Холли Блэк.

Приговор: за прекрасный юмор, колоритных персонажей, особую атмосферу и оригинальность, «The Curse Workers» Холли Блэк получают от меня твердую десятку за все три книги.

В конце жизни любого преступника всегда есть небольшая ошибка, случайность, совпадение. Время, которое мы воспринимаем, как должное, и потому непродуманно тратим, порой имеет свойство приходить к концу. Я тысячи раз слышал рассказы деда о войне. Как они наконец-то захватили Мо. Как Мэнди почти удалось скрыться. Как погиб Чарли. С самого рождения мы знаем, что однажды придет и наш черед. Самое страшное — иногда мы забываем, что кто-то может уйти раньше нас.

Торжественно клянусь не сквернословить в сием тексте, полном осуждения и глубочайшего недовольства. Все нехорошие выражения будут заменяться словом «ерунда».

Дело №4: Болезнь Кассандры Клэр – навязчивое желание разрушить все прекрасное, что получилось вложить в книгу.

Подсудимый: трилогия «Адские механизмы» Кассандры Клэр.

Тесса Грей пересекает океан в поисках своего брата, и в Лондоне времен правления королевы Виктории она обнаруживает Нижний мир, где по улицам бродят вампиры, могущественные чародеи, оборотни и другие создания. Письмо брата оказывается ловушкой, и девушку похищают Темные сестры из тайной организации "Клуб Преисподняя", которые используют ее сверхъестественную способность превращаться в любого человека, узнавая чужие мысли и чувства. Спасенная из плена Сумеречным охотником, Тесса попадает в сети коварных интриганов и с ужасом понимает, что над всеми нефилимами нависла смертельная опасность. Перед девушкой стоит сложный выбор - найти и освободить брата или вместе с Сумеречными охотниками вступить в битву за спасение мира. На этом пути Тессе предстоит понять, что любовь бывает опаснее самого страшного колдовства.

Знаете, у меня такое ощущение, что Кассандра Клэр пишет первую книгу, которая получается вполне приличной, а потом начинает писать второсортные фанфики по этой книге, уничтожая все, чего она добилась той одной книгой и разбивая мое черное-черное сердце на мелкие кусочки своей алогичностью. И не то чтобы я не любила фанфики. На просторах Интернета встречается много фанфиков получше некоторых книг [если их можно так назвать]. Но, принимая во внимание прошлое Кассандры Клэр, я решила, что это сравнение будет здесь как нельзя кстати.

Мне нравиться мир Сумеречных Охотников, представленный нам в этой трилогии и в оригинальной серии «Орудия Смерти», с которой все и началось. С чем-чем, а с пунктом построения мира Кассандра справилась отлично: существуют довольно классические, но все еще не лишенные оригинальности, представители Нижнего Мира плюс абсолютно новая раса Сумеречных Охотников. И здесь Кэсси не ударила лицом в грязь: Охотники берут свое начало от ангелов, в связи с чем есть множество отсылок к Библейским текстам, в самих книгах встречается множество фраз на латыни, которые вовсе не кажутся лишними, а руны, используемые воинами Ангела, прорисованы, благодаря чему с ними не возникает путаницы и неразберихи, и если вы внимательный читатель, то сможете их различить между собой. Да и сам быт Сумеречных Охотников тоже отличается детальностью. Мы знаем об Институтах и Идрисе, о политической иерархии в Совете, о таких обрядах как свадьба, похороны, нанесение первой руны, становление парабатаями. И в предыстории к «Орудиям» Кассандра не просто пересказывает одно и то же по несколько раз, но и открывает новые аспекты жизни Охотников. Так что с этим проблем у меня не возникло.

Идем дальше: описание эпохи. Кассандра Клэр рискнула и взялась описывать Викторианскую Англию: 1878, если меня не подводит память, год. Я полностью осознаю, что судить этот пункт справедливо я не могу, так как читала в переводе, но, в принципе, в том, что касается языка, все получилось не так уж и плохо. А вот поведение героев – не лучшее воплощение абсолютно не фривольной эпохи, да еще и в консервативном Лондоне. Урок на будущее, госпожа Клэр: приличные незамужние барышни не заходят дальше единичного поцелуя в губы [и то, если уж гормональный фон совсем нестабилен], а приличные джентльмены, если имеют серьезные намерения по отношению к своей даме, стараются не посягать на их честь до свадьбы. Так что тут Кассандра Клэр как начала лажать [простите за не_викторианский оборот речи], так до конца трилогии уже не остановилась.

А теперь, дамы и господа, переходим к самой интересной части: персонажи и спойлеры.

Итак, в центре повествования – Тереза Грей, девушка, которая умеет легко менять внешний вид и любовные интересы. Девушка, которую Кассандра Клэр хочет выставить воительницей подобной Боудикке, а получается только ночная бабочка [«Джем или Уилл? Уилл или Джем? Думаю, оба одновременно»]. Потому что вот вам моя феминистская истина: больше девушек здоровье, счастье и благополучие которых полностью зависят от мужчин, меня раздражают только такие же девушки, пытающиеся сделать вид, что они сильные и независимые и заведут себе сорок котов на старости лет [и которые пытаются оправдать свое непостоянное поведение: «Это все волшебный порошок, из-за него я целовалась с Уильямом, а вовсе не потому, что я – развратная девица, которой место на улицах после наступления темноты»]. Ко второму типу относится Тесса. Стоило ей несколько недель потренироваться с Сумеречными Охотниками, как она уже размахивает кочергой и чужими кинжалами и рвется в бой, который заведомо проиграет. Более того: в бой она рвется в свадебном платье и в красивых туфлях, каблук которых застревает между каменными плитами. Да еще потом и недовольна, что ее отправили присмотреть за другой такой же неумехой, как она. Сначала изучи свои возможности, а потом пытайся спасти мир, Тесса. Точно так же меня до сих пор коробит эта ерунда с ее происхождением. Как кровь демона и ангела может существовать в одном теле? Это же противоестественно, черт побери. И если кровь ангела оказалась достаточно сильной, чтобы сделать Терезу безупречной в плане внешнего вида и деторождения, то почему же она просто не выжгла кровь демона? Да, младенец при этом бы умер, но зато скольких проблем можно было бы избежать, а? И если кровь демона оказалась достаточно сильной, чтобы дать Тессе магические силы и бессмертие, то как же эта самая демоническая сущность смирилась с сосуществованием с кровью ангела в одном теле? Внутри хрупкого человеческого тела Тессы должны были происходить битвы не на жизнь, а на смерть. Это же пункта касается ее превращение в ангела Итуриэля [вполне вероятно, что это неправильное имя, но я не претендую на звание знатока жизни Терезы Грей]. Как человек может выжить, став ангелом, превратившись в чистую, небесную энергию? И это я еще опустила вопросы «как человек вообще может превратиться в ангела?» и «как Тесса, которая превращалась с помощью поиска кусочка души, смогла найти душу у ангела?». Теология это явно не мое, но примерным понятием о всемогуществе и величии ангельской расы я обладаю. К тому же, было указано, что Безмолвные Братья пробовали наносить ангельские руны на тело Тессы. И это не вызвало никакого протеста со стороны ее демонической части. Да, конечно. Почему бы и нет? И лично мое субъективное мнение твердит, что ни ангелы, ни боготворящие [уловили иронию, да?] свое происхождение Сумеречные Охотники не приняли бы хорошо новость о том, что кровь ангела можно смешать с кровью демона, тем самым опорочив ее. И уж точно не стали бы называть Тессу новым видом Сумеречного Охотника. Вывод: со всеми теми знаниями об этом мире, которые вручила мне Кассандра Клэр, я не понимаю, как Тереза Грей вообще умудрилась появиться на свет.

Гораздо лучше госпожа Клэр справилась с историями остальных персонажей, включая Уильяма Эрондейла и Джеймса Карстаирса. Правда, проклятие Уилла было несколько притянуто за уши, и выставляло его не в лучшем свете в плане догадливости и проницательности, но все лучше, чем то, что я описывала в предыдущем абзаце. События, произошедшие с Джемом, вообще привели меня в дикий восторг: пытали на глазах у родителей, которые умерли, пока он мучился демоническими видениями, зависим от крови демона на всю оставшуюся короткую жизнь. Это же какое пространство для автора, какой диапазон метафор и душевных страданий. А в итоге знаете что? Мы даже не получаем полноценного ПОВа Джема. Да-да, Кассандра Клэр просто берет и закапывает в землю возможность показать нам мир глазами умирающего и зависимого от самого отвратительного для Сумеречного Охотника наркотика мальчика. «Утерянные возможности» - вот как я назвала бы эту трилогию. И поэтично, и суть отображает.

А теперь о наболевшем. Парабатаи. Еще начиная с тех летних дней, когда я читала «Орудия Смерти» сама тема крепчайшего союза двух воинов очень пришлась мне по душе. Алека и Джейса вообще сложно назвать парабатаями, если вкладывать в это слово то, что в него вкладываю я. С Уильямом и Джеймсом все по-другому. Они были тем, чего я ждала, когда узнала, что у Сумеречных Охотников существует ритуал, связующий двух людей крепче брачных уз. В моем понимании парабатаи – это одно целое, два человека, которым в принципе не нужен никто третий. Вот вообще никто. Это понимание, поддержка, готовность прикрыть спину в бою и умереть за своего парабатая. Это должны быть неразрушимые нити, протянутые от одного сердца к другому, делающие из двух душ одну. Одну неразделимую, неразрушимую и цельную душу. «Ничто, кроме смерти, не разлучит нас». Ничто, кроме смерти и Тессы Грей, да, Кассандра? И знаете, уважаемые фанаты трилогии и того, что с ней сделала Кассандра Клэр, вы можете сейчас свободно взять палку Джахи и забить меня до смерти, но, черт побери, вся эта каша с любовным недо_треугольником – полная ерунда [обещала же не сквернословить, пока держусь]. Допустим, любовь к двум людям в чисто одухотворенном понятии, в платоническом, когда нету различия между любовью и дружбой, когда все «уровни отношений» и прочий специфический бред стираются, и остается только любовь – это возможно. Но когда девушка помолвлена с парнем, а только узнав о его смерти тут же бросается в постель к его парабатаю, это уже не те отношения, которыми их попыталась выставить госпожа Клэр. Это девушка, которой место в борделе и два окрученных ею парня. Счастья, что они еще не поссорились из-за какой-то бабы, иначе я бы не поскупилась на билет в Америку, отыскала бы Кассандру Клэр и плюнула бы ей в глаз. К тому же, я не понимаю, как, с точки зрения Уилла, Тесса за месяц могла стать на один уровень с Джемом, его парабатем, которого он знает с двенадцати лет. Вообще, у меня все три книги складывалось ощущение, что все наоборот – Тесса знает обоих парней с детства и знакомит их. Потому что музыку Джема понимает только Тесса [когда в эпилоге говорилось о том, что Джем играл на скрипке над смертным ложем Уилла, музыкой рассказывая об их жизни, я все ждала, когда же Тесса начнет объяснять Уиллу о чем была эта мелодия, ведь куда там парабатаю до такого знания человека, каким обладает Тесса], причины обиды Джеймса после того, как Уилл накачался «серебром» Эрондейлу тоже объясняет Тесса и два парня, которые должны знать друг друга лучше самих себя абсолютно не замечают, что они влюблены в одну и ту же девушку. Был один момент в «Механической принцессе», где Уилл выбежал на улицу во время битвы и «по привычке поискал глазами Тессу». Да. Не Джема, своего парабатая, который мог быть на волосок от смерти, а именно Тессу, которую он знает от силы два месяца. И не надо сейчас доказывать мне, что нельзя любить Джема, не любя Уилла и наоборот, ведь их души слились вместе. Ну, так что мешало Тессе любить их душу, а не обжиматься с одним и выходить замуж за другого? То, как Кассандра Клэр не использовала все возможности отношений Уилла и Джема, заставив их крутиться вокруг какой-то бабы, просто выводит меня из себя. Эта история вполне могла быть рассказана от лица двух парабатаев, и, поверьте, если бы это было сделано качественно, я бы заливалась слезами. Потому что я была близка к тому, чтобы заплакать, когда Уилл закапывал кинжал Джема, окропленный его кровью под тем дубом.

– Я говорил тебе, Джем, что мы с тобой навеки, – сказал Уилл, сжимая окровавленной ладонью серебряную рукоятку. – И ты сейчас по-прежнему со мной. Каждый мой вдох будет напоминать о тебе, ведь без тебя я уже много лет был бы мертв. Когда я буду засыпать и просыпаться, когда буду отбивать удары врага, когда буду лежать на смертном одре, ты будешь со мной, Джем. Ты говорил, что после смерти мы возрождаемся к новой жизни. И если там, на том свете, есть река, подожди меня на берегу, чтобы мы переплыли ее вместе.

Он вздохнул и посмотрел на руку. Порез под действием иратце стал затягиваться.

– Джеймс Карстаирс, ты слышишь? Смерть разделила нас, но мы с тобой связаны одной нитью. Навсегда.

Нож когда-то принадлежал Джему, кровь была его собственной. Этот пятачок земли, если Уилл доживет до того дня, когда снова увидит его, будет принадлежать им обоим: ему и Джему.

Хочу еще сказать, что Кассандра Клэр как-то не умеет придерживаться одного характера персонажа [если это не характер ветреной девицы, конечно]. Когда Уилл узнал о том, что проклятия не существует, он сразу стал радушным и компанейским парнем, а от старых привычек огрызаться и грубить всем подряд и следа не осталось. Хотя все мы знаем, что выработать привычку тяжело, а избавиться от нее еще тяжелее. А Джем, который хотел жить только полноценной жизнью, который мучился из-за того, что не может гореть так же ярко, как Уилл вдруг выбирает серую и безрадостную жизнь Безмолвного Брата. А знаете, почему он так делает? Потому что Кассандре Клэр нужно, чтобы Тесса была и с Уиллом, и с Джемом, пускай даже для этого должно пройти сто тридцать лет. Кстати, никто не задался вопросом, как Уилл так легко справляется с потерей парабатая? И почему Джем встречался с Тессой каждый год на мосту Блэкфайер, а с Уиллом только в самых крайних случаях, буквально несколько раз за всю жизнь второго? И почему же никто из Безмолвных Братьев не заметил встреч Джема и Тессы и не пресек их? Не можете отыскать логику? Я тоже, друзья мои, я тоже. Эта алогичность и является последним аккордом в истории абсолютно отвратительной Терезы Грей и нераскрытых отношений парабатаев в пользу распутной девицы.

Я имею в виду, просто представьте историю про Уилла и Джема, про их отношения и любовь, про преданность и привязанность, в конце которой Джем умирает. На самом деле умирает. Это было бы гораздо лучше того, что я получила, читая эту трилогию.

В конце хочу добавить, что находить каждому персонажу любовь до гроба за две недели [а именно это мы видим у Сесилии с Габриэлем и Софи с Гидеоном] было не обязательно. Причем так явно проводить эти линии с первой же их встречи. А вот Генри и Шарлотта как в качестве отдельных персонажей, так и в качестве пары пришлись мне по душе. Шарлотта это, пожалуй, единственная женщина Сумеречного мира, действительно достойная называться сильной. Сесилия и Изабель, конечно, тоже не промах, но тут были свои недостатки, в то время как Шарлотта остается грамотным лидером, прекрасным воином и отличной женщиной в целом.

Приговор: трилогия «Утраченные возможности» была запущена Кассандрой Клэр с высокого холма девятки за первую книгу, и в конце докатилась до тройки за третью.

Пять лет парабатайство было для него непреложной истиной. Джем и Уилл. Уилл и Джем. Пока жив Уилл Эрондейл, жив и Джем Карстаирс. Quod erat demonstrandum.

Maggie Stiefvater, 'The Scorpio Races'
Мэгги Стивотер 'Жестокие игры'

Надо отметить, что к книгам, в центре которых имеет место быть любовь я отношусь с опаской и, по большей части, довольно скептически, потому что, будучи до конца честной, могу себе позволить. Так вот, на заметку подавляющему большинству авторов, которые творят [ага, очень удачное слово, некоторые то и делают, что "творят"] в жанре young adult: любовь - штука тонкая, призрачная и эфемерная, а уж умения писать о ней нет и у половины, если, как я сообщила ранее, быть до конца честным. Почему я, услышав это слово, презрительно фыркаю? Потому что лишь горстка историй, которые я прочитала описывали любовь действительно "красиво" [это же любовь, тут все должно быть красиво], а из них описывали что-то настоящее и того меньше. По-большей части young adult пестрит Кассандрами Клэр [в послужном списке которой целых три истории любви до гроба, которая, каким-то непостижимым образом возникает между людьми за две недели] и Пенелопами Дуглас [которые действительно полагают, что семнадцатилетние парни из школы умеют делать все то, что описывает автор, хотя в реальной жизни семнадцатилетние парни из школы - это или понты без почвы под собой, или затравленный взгляд, или десятидюймовый планшет, который будто прилип к пальцам]. Кроме историй любви, я также скептически отношусь к авторам-женщинам [ох, как же страдает сейчас феминистка внутри меня]. Но не к Мэгги Стивотер. Мэгги Стивотер - это алмаз среди горной пыли. Мэгги Стивотер - это книги о любви, которые стоит прочесть. Ее книги близки к совершенству, потому что на самом деле не похожи ни на что иное. Из-под ее рук выходят истории, в которые хочется верить, которые хочется любить. Книги Мэгги Стивотер пестрят красочными описаниями, она детализирует окружающую среду, но наибольшее внимание всегда уделяется персонажам, которые никогда не повторяются. Я полюбила Грейс, Сэма, Коула и Изабель, закончив читать "Волки из Мэрси-Фоллз" и "Грешника" и маленький, сказочный островок Тисби припрятал для мене еще больше любимых персонажей, истории которых для меня более реальны, чем все, что меня окружает. Вот так из вихря хвойных деревьев, снежных хлопьев и запаха теплой шерсти страницы книг Мэгги Стивотер переносят читателя в океанские волны, пахнущие дождем, ноябрьскими пирожными и кровью. И водяными лошадьми, кабилл-ушти. 'Лошади прекрасны и смертельно опасны, они любят нас и ненавидят нас.' На самом деле, это не история любви, к которым все привыкли. Эта книга из разряда тех, которые просто не могут кому-либо надоесть. Она о привязанности к другому существу, о котором говорил Сент-Экзюпери, о страхе быть потерянным в океанских волнах и в том море, которое гораздо глубже нас самих и из которого нет выхода. Эта история о маленьком мальчике, Шоне Кендрике, который вырос с кадрами с момента смерти отца в глазах и о девочке, Пак Конноли, родителей которой убили прекрасные водяные лошади, смертоносные и дикие. И о Корре, конечно, красном жеребце кабилл-ушти, что связывает Шона и Тисби, море и людей на острове, о Корре, который символизирует Бега.

Это прибой, бьющий тебе в лицо, это смертельная магия ноября на твоей коже, это скорпионьи барабаны вместо твоего сердца. Это скорость, если тебе повезет. Это жизнь, или это смерть, или это то и другое, или ничего из этого.

Эта книга Мэгги Стивотер, как никакая другая [не побоюсь этих слов] научит справляться с жизненными трудностями, с которыми сталкиваются Пак и Шон повсеместно, научит относится с тому, что тебе дано правильно, научит тому, что любить и ненавидеть - это тяжело, но это значит чувствовать себя живым. Она научит отпускать, любить землю, на которой ты родился и вырос [намного лучше, чем псевдо-патриотические стихи псевдо-гениев], она расскажет и, если вы проникнетесь глубиною моря вокруг Тисби так же глубоко, как это произошло со мной, то и покажет, что значит настоящая любовь и привязанность, что значит горе и искупление, она расскажет, что значит прощать. Эта книга полна света и тепла, пусть Тисби холоден и неприветлив. Мэгги Стивотер, на самом деле, исцелила изувеченное сердце Шона Кендрика, она подарила Пак веру в шанс, она дала Корру свободу. Любовь - это больше, чем неловкие поцелуи посреди школьного коридора. Если Вам покажется, что Мэгги Стивотер это доказала, то Вы, определенно, поставите такую же твердую десятку.

warning: спойлеров, касающихся конкретно этой книги тут нет [разве что обобщенно, никакой конкретики], но тем, кто не знаком с предыдущими книгами, лучше воздержаться от прочтения, просто на всякий случай

The Blood of Olympus
Кровь Олимпа

Говорю сразу: я предвзята. Дело в том, что в моем пантеоне авторов, которые по праву заслуживают, чтобы им возносили молитвы за то, что они пишут, Рик Риордан является верховным божеством. С его персонажами в сердце я живу уже третий год, и абсолютно равносильно люблю его книги о Перси, серию-сиквел «Герои Олимпа» и, конечно, историю о Сейди и Картере Кейнах. Так что, попытайтесь представить все мои эмоции, когда ко мне на электронную книгу попала последняя книга «Героев Олимпа» [не могу не отметить прекрасный, и совсем не «любительский» перевод], на которой, по идеи, заканчиваются подвиги греческих и римских полубогов.

Так как с того времени, когда книга вышла в Америке, прошло немало дней, на англоязычном буктюбе все уже успели прочитать «Кровь Олимпа», и, хотя я не вдавалась в подробности, общий настрой я поняла: множество разочарованны окончанием сей прекрасной серии. Поэтому, когда я начинала читать, меня малость терзала возможность того, что Рику не удалось поддержать свою обычную планку [но, честно говоря, я слабо в это верила, потому что, хэй, мы ведь говорим о самом Рике Риордане]. И знаете, что я поняла, когда перевернула последнюю страницу этой книги? Чувствуя, как слезы ручьями бегут по щекам, а на лице расцветает улыбка, я поняла: мне никогда не стоит верить мнению людей. Потому что это было в о с х и т и т е л ь н о. И я не понимаю, чем так разочарована американская публика, потому что это был достойнейший финал прекрасной серии. Просто в голове не укладывается, как можно остаться недовольным после такого. Ага, зато все в один голос твердили, что «Город Небесного Огня» это лучшее окончание серии всех времен и народов. Вот и верь после этого людям.

Но давайте, все-таки, возвратимся к «Крови Олимпа». Еще я знаю, что многие недовольны отсутствием глав от лиц Перси и Аннабет. Себя я к таким людям не причисляю, потому что это книги не о них. Они были героями войны с титанами, да, но в противостоянии гигантам мы видим совсем других, не менее прекрасных и отважных, персонажей. Я считаю закономерным тот факт, что все началось и кончилось новой тройкой верных друзей – Джейсоном Грейсом, Пайпер МакЛин и Лео Вальдесом. Они прошли неимоверный путь с первой книги, и в «Крови Олимпа» мы видим, как этот путь заканчивается, круг замыкается, и все возвращается на свои места. Джейсон, наконец, находит свое настоящее место и предназначение, понимает, что ему не нужно выбирать между Грецией и Римом. Он принадлежит к обоим мирам, как и каждый полубог. Пайпер, которая еще в прошлой книге начала осознавать суть своей силы, и которая всегда знала, в чем предназначение Афродиты и ее детей гораздо лучше, нежели Дрю Танака, в конце видит, что она вовсе не бесполезна, как думала раньше. И мы тоже видим, что МакЛин не просто девочка, которая обладает магическим голосом. Она – герой, и сражается не хуже, чем Перси, Джейсон или Аннабет. Более того, оказывается, даже рассудительная и логичная дочь Афины иногда нуждается в помощи чувствительной Пайпер, которая действует под влиянием эмоций. Ну и, конечно, Лео Вальдес, Огненный Парень [во всех смыслах этого слова], который, на самом-то деле, и станет величайшим героем этой войны. Не буду вдаваться в подробности, так как обещала же не спойлерить, но главы от лица Лео причинили мне одновременно так много радости и боли, что хотя бы ради того, чтобы узнать этого персонажа, стоит читать книги. Скажу одно: как и все полубоги в этой книге, в конце концов, Лео Вальдес отыскал свой путь домой.

Отдельного пункта заслуживают события, которые мы видим параллельно с историей семерки из пророчества – путешествие Нико и Рейны. Когда я только узнала, что в пятой книге у нас будут главы от лица этих персонажей, мои руки и коленки задрожали в предвкушении, потому что я полюбила этих двоих с первых встреч с ними. А после «Крови Олимпа» я полюбила их вместе, потому что, черт побери, Рик Риордан знает, как построить такие отношения между своими персонажами, чтобы я восторженно хлопала в ладошки каждый раз, когда увижу любой момент, который подтверждает, что они важны друг для друга. Не менее интересными, нежели их взаимодействие, оказались личные истории каждого. Несмотря на то, что о Нико мы знаем практически все, было очень интересно читать его ПОВ, и видеть, как сын Аида убеждается, что даже для него есть место среди полубогов – неважно, греческих или римских. Не последнюю роль в этом осознании сыграла Рейна, которая не стала осуждать Нико, а наоборот, поддержала его, и показала, что у всех есть свои недостатки. Рик Риордан помог нам понять и ее, и мы увидели, что даже железная дочь Беллоны, претор Двенадцатого Легиона Фульмината, когда-то была маленькой девочкой, вынужденной совершить тяжелый поступок, чтобы защитить себя и сестру. Эти двое были отличной командой, и потому Нико и Рейна, их прекрасные отношения [которые нельзя назвать романтическими, но в этом и заключается вся прелесть], стали для меня, возможно, наилучшей частью этой книги.

Итак, подводя итоги, что мы имеем? Восхитительный финал, в котором каждый герой находит свое предназначение и судьбу, и который подарил мне множество эмоций. Даже сейчас, спустя день после прочтения, я не могу перестать думать о прекрасном мире полубогов, в который я уже давным-давно влюблена больше, чем в любую реально существующую страну. Книга получает двенадцать из десяти, потому что не у всех получается так прекрасно закончить историю, и в финале заставить читателей полюбить все, что касается этих книг еще больше [если такое вообще возможно].

P.S. Рик, что же все-таки случилось в Албании?

‘No, ’ he croaked. He glanced at Annabeth and Piper. ‘My loyalties haven’t changed. My family has just expanded. I’m a child of Greece and Rome.’ He looked back at his mother for the last time. ‘I’m no child of yours.’

All Quiet on the Western Front
" На Западном фронте без перемен"

Я не из тех людей, которые читают книги, потому что эти книги считаются достоянием всемирной литературы. Я не из тех людей, которые восторгаются классикой, потому что так надо. Я не из тех людей, которые будут тронуты смертью только потому, что кто-то умирает. И я бы не сказала, что имя Эрих Мария Ремарк вызывало во мне какие-то бурные эмоции, всплеск восторга, собственно говоря, ничего, кроме смутного узнавания. Полагаю, до этой книги. "На Западном фронте без перемен" - книга, стоящая внимания и времени, но не потому что написана человеком с громким именем, не потому, что написана давно, не потому, что повествование ведется во время войны. Эта книга достойна высоких оценок как критиков так и среднестатистических обывателей потому, что рассказывает про смерть. Она не восхваляет затертую до дыр тематику героической борьбы, она не пропитана шитым белыми нитками патриотизмом, в ней не сквозит мнимое желание прославиться, получить ордена и медали, потому что когда ты стоишь на линии огня, когда лицо измазано болотом и желанием выжить, отчаянным, вгрызающимся в сознание каждый раз, когда взрывается бомба и на землю рядом падают осколки шрапнели, все, что может осознать двадцатилетний мальчик, выдернутый з-за школьной парты, это то, что он никогда больше не вернется. Дело не в том, что он будет убит или тяжело ранен, дело в том, что с передовой ты либо не возвращаешься, либо возвращаешься не ты. Я не могу без сомнений утверждать, что понимаю, как это - видеть изувеченные тела товарищей и врагов, оторванные конечности, раны и не только на теле, но я могу сказать, что Эрих Мария Ремарк не просто видел это, он это понимал. Покрытый шрамами и болью, Пауль возвращается домой, он узнает аллею, на которой играл в детстве, маму, болеющую раком и сестру, о ней заботящуюся, но все кажется ему фиктивным и ненастоящим: дом, где он вырос, книги, которые любил читать, а особенно люди, почти все незнакомцы, считающие, что знают, что такое передовая, считающие, что их страна безупречна, а солдаты все, как один, герои. Людям свойственно заблуждаться, люди ошибаются, Пауль их не понимает и в то же время ему нечего возразить. Ничего и никогда, зарытого в памяти, которая кровоточит со времен передовой, невозможно объяснить. Он говорит матери своего товарища, что тот умер спокойной смертью, тихой и безболезненной, в то время как он мучился от повышенной температуры и боли почти неделю, он обещает, что ее сын погиб быстро, ничего не ощутив, клянется даже своей жизнью, говорит, что не вернется с фронта, если врет. И не возвращается. Смерть - это смерть. Это больно, если только ты остаешься. Смерть - это избавление и покой, и Пауль знает это, потому что умирает в конце войны, осенью 1918, после самого холодного лета в его жизни, металлически холодного, как приклад автомата, он умирает, как сотни тысяч солдат до него, как миллионы после, в тумане Первой мировой войны. Его нашли с умиротворенным лицом, едва ли не улыбающимся, "как будто он был рад, что все так закончилось", ведь столько его друзей со школы были поглощены фронтом, ведь он один остался из них всех - без судьбы, со светлой памятью о школьных шутках, о готовке с Катом, которого, раненого, тащил на себе в лазарет, не зная, что тот уже погиб. Да, ничего не поменялось - тот же огонь передовой, те же выстрелы, те же смерти, вот только друзей нет, никого. Все исчезло на фронте. Главному герою Ремарка, молодому парню, который выдел только деревянные школьные парты, углы которых золотило яркое солнце и мертвые кратеры родной Германии, которую теснили французы - в общем, такие же солдаты как он, - заполненные кровью, и болью, и обреченным криком, танущим в пыли химического оружия, попросту некуда было возвращаться. Я, как и многие другие, не могу сказать, что я его понимаю. Но Эрих Мария Ремарк абсолютно точно понимал Пауля, который подкармливал плененных русских, делился с ними сигаретами и слушал незнакомые слова в незнакомых устах - привычные мелодии. А я понимаю эту книгу. Она не про бесполезность войны, не про человеческую злость и ненависть, не про массовые убийства. Она о смерти, и о жизни, надломанной, с обрубками по краям и она получает оценку десять от меня не потому, что всемирно известна. Потому что она понята, прочувствована и, открывая страницы, полные пороха войны, я буду улыбаться, потому что книга, которую понимаешь до глубины каждого слова в коротких предложениях - это хорошая книга.

В мои мысли закрадываются страх и беспокойство, их занесла туда бегущая под кожей кровь. Мысли слабеют и дрожат, им хочется тепла и жизни. Им не выдержать без утешения и обмана, они путаются при виде неприкрытого лика отчаяния.

…Над нами тяготеет проклятие — культ фактов. Мы различаем вещи, как торгаши, и понимаем необходимость, как мясники. Мы перестали быть беспечными, мы стали ужасающе равнодушными. Допустим, что мы останемся в живых; но будем ли мы жить? Мы беспомощны, как покинутые дети, и многоопытны, как старики, мы стали чёрствыми, и жалкими, и поверхностными, — мне кажется, что нам уже не возродиться.

Кажется непостижимым, что к этим изодранным в клочья телам приставлены человеческие лица, еще живущие обычной, повседневной жизнью. А ведь это только один лазарет, только одно его отделение! Их сотни тысяч в Германии, сотни тысяч во Франции, сотни тысяч в России. Как же бессмысленно все то, что написано, сделано и передумано людьми, если на свете возможны такие вещи! До какой же степени лжива и никчемна наша тысячелетняя цивилизация, если она даже не смогла предотвратить эти потоки крови, если она допустила, чтобы на свете существовали сотни тысяч таких вот застенков.

Он был убит в октябре 1918 года, в один из тех дней, когда на всем фронте было так тихо и спокойно, что военные сводки состояли из одной только фразы: "На Западном фронте без перемен".