Страх дает крылья.

Ты будешь моей хорошей, которой я буду посвящать песни.
Ты хочешь? Я буду тебе всех разом дороже.

Герои романа в картинках, автор его – неудачник.
Я все равно буду тебя любить. И без подачек.

Я же никто без Вас.
Я – больной и слабый.
Хор без сопрано или же без альтов.
Вас не хватает,
как трассам в стране – ухабов
или машинам едущим – дураков.

Счастья вам, неприкрытые, счастья на два вам патрона.
Утро в окно забытое, просыпайся, обугленный город.
Счастья вам, дикие, счастья, в крови на проспектах метелица,
А кто-то кричит, что-то просится, да на "три" прорисует-подстрелится.

Счастья вам, неприкайные, счастья на зиму разбитую.
Вам ни рук от крови не отмыть, ни грудину заштопать пробитую.
Взвоет Бен над рекой, воют псы да аллеи под воду катятся,
Там, под водой, отражения голодной улыбкой вам скалятся.

Счастья вам вечного, лютого, уходящего в Ад, в Преисподнюю.
Счастья навек разлученного, пулю на ветре безмолвную.
Пусть вонзается в вас, пусть уносит. Хороводом пошли измерения.
Не на том веку вы рожденые, вырожденные, вам счастья до тления.

У Джима красные глаза и искусанные, покрытые твердой коркой губы.

У Джима серая кожа нежно-трупного цвета и изломанные-изгрызенные ногти.

У Джима волосы прилипают ко лбу и вечно напряженная спина.

Джим пьет абсент вместо виски и виски заместо кофе по утрам.

Джим курит по две с половиной пачки в день и бьет фужеры.

Джим воет в пустоту и корчится от ломающей кости боли.

У Джима хаос в голове и в районе души оголены нервы.

Джим умирает день за днем снова и снова.

Джим — мальчик-бабочка, но проблемы у него не с кожей.

мир - это тир,

в котором при входе

мишеням дают патроны.

И до сих пор мне не ясны твои мотивы.
Все, чем я был, давно уже мертво.
И лишь воспоминанья еще живы,
А помнить о тебе больней всего.

Напоследок я о тебе вспомню: "Сукин сын, Джим!.." -
Когда руки старости ощутимо плечи сдавят.
Даже мёртвым ты был живым -
Я убиваю себя так, что и тебя больше не станет.

… И кто бы знал, что это тебя укроет, именно это однажды тебя спасет. После того, как будешь лежать, раскроен, нервно курить и думать, что это – все, это конец, последний круг личного ада, край, за которым зыбкий глухой туман; выглянет солнце – точь-в-точь как тем давним мартом, и выпадет снег, и ты не сойдешь с ума.
Пусть раздирает нёбо до крови, словно тебя подцепили – не за душу, за губу, это и есть то слово, крюк рыболовный, что тянет нас к небу,
держит нас на плаву.

— Well. Here we are at last. You and me, Sherlock. And our problem. The Final Problem. “Staying Alive.” So boring, isn’t it? It’s just…staying. All my life I’ve been searching for distractions. And you were the best distraction and now I don’t even have you. Because I’ve beaten you. And you know what? In the end it was easy. It was easy. Now I’ve got to go back to playing with the ordinary people. And it turns out you’re ordinary. Just like all of them. Oh well.

"Знаете что, скрипка?
Мы ужасно похожи:
я вот тоже
ору -
а доказать ничего не умею! "
Музыканты смеются:
" Влип как!
Пришел к деревянной невесте!
Голова! "
А мне - наплевать!
Я - хороший.
" Знаете что, скрипка?
Давайте -
будем жить вместе!
А?"

Это не он удивлялся — «зачем тебе эти войны»,
предупреждал — «осторожно, много летает стрел»;
мальчик, который спрашивал:
«Что же тебе так больно,
кто же тебя вот так до меня успел?»

Где он, который шептал тебе самой тяжёлой ночью
«не забывай — моё сердце бьётся в твоей груди»?
В очередь, сукины дети, в очередь, в очередь;
следующий на забвение — подходи.

этот момент, когда ты унылая грустная жопа, хотя на это нет каких-либо причин. а у твоего друга есть веские причины, и ты чувствуешь себя редкостным дерьмом, будучи в более паршивом настроении, чем он.

Мой Джимми пьёт всегда мало, я всегда пью помногу.
Мой Джимми бьёт -
это хук и справа,
когда бью я, то от крови строки.

Мой Джим,
ты мятый и одинокий,
как лист бумаги.

Был город немой.
И холод зимой.
И в милю морскую - снег.

Но Ной
жене
говорил:
" Не ной".

И пил.
И строил ковчег.

Вокруг люди.
Распявшие Бога.
Застрелившие Джона Леннона.

Принадлежности к ним как не было,
так и нет.