Это просто Вьюи блог

Когда у тебя останутся всего два медяка — купи на один хлеба, а на другой — цветок.

смотрю на свои черты но они истерты

бог сделал меня живой а ты сделал мертвой

какое имел ты право меня касаться

как мне не шагнуть из поезда между станций

как мне не шагнуть теперь в этот тихий омут

где больше меня и пальцем нигде не тронут

держусь за себя ведь больше никто не станет

смотрю на свои черты но они в тумане

Магия вьюи! Господи, я обожаю этот блог!!!!?

ты — это то, что на фоне картин Моне

всё равно будет приковывать взгляд к себе.

как ни старался, но не о тебе сонет

не написал, нежной песни другой не спел.

сотни веков - и мы все превратимся в пыль,

но даже пыль будет помнить твои глаза.

хочется выжечь всё, хочется всё забыть -

но вспоминаю. и тело моё назад

катится, катится, катится колесом

в руки других.

только в них ли моя душа?

ты — это то, что не спрятать в запой и сон

и ни с одной из женщин не размешать.

ты — это то, что прекраснее слов и нот.

я жёг мосты, но опять о тебе пишу.

дни без тебя — не волнующее кино,

а лишь помехи, бессмысленный белый шум.

в каждом твоём робком взгляде и взмахе рук

больше поэзии, чем в сотне строк о них.

я буду честен до дрожи, я не совру,

если скажу, что ценю тебя больше книг,

больше картин, больше песен. и продолжать

можно ещё очень долго, но смысла нет;

…ты — это острая кромка того ножа,

коим судьба перерезала

глотку мне.

представь себе кадр пришел апокалипсис небо взрывается а я вспоминаю как мы чистим зубы рядом с утра в моей ванной ты улыбаешься и если будет одно желание то я загадаю чтоб эти воспоминания не стирались из нашей памяти

Ты пахнешь как любовь Ты сумасшествие с первого взгляда Ты пахнешь шоколадом Пахнешь как цветы Пахнешь как мечты воплощаемые с нуля Пахнешь как желание чистое животное желание Но ты пахнешь на шестнадцать ты как первое свидание Ты пахнешь так что ты пьянишь Пахнешь как незабываемый движ Пахнешь как косяк как кило самый благородный сорт Пахнешь как победа ею горд Пахнешь как деньги ты без стука открываешь двери Ты можешь мне не верить но ты пахнешь как бензин Ты можешь сжечь меня как старый мерин Воздух в моей атмосфере Пахнешь наготой даже когда тепло одета Пахнешь как планета Пахнешь как космос

1.
наверное, ты права — я е/банутый выродок.
нашу с тобой любовь я, однозначно, выдумал.
выхлебал жизнь до дна — угробил рассудок с печенью.
неча меня жалеть. прощать меня тоже нечего.
так и дойду до вечности — сгорбленным алкоголиком,
сердце заштопав крестиком, душу помножив ноликом.

2.
ликом твоим глаза вдоволь мои намучились.
но не течёт слеза, хоть и была ты лучиком
света в души моей грязной холодной камере.
ключом от ее дверей. лекарством от хищной памяти.
стоя на паперти снов, прошу я отнюдь не милостыни.
выстрели мне в лицо. из милосердия. выстрели.

3.
реликтовый слой тоски покрыл меня позолотою.
вот и стою, как статуя, я под твоими окнами.
тает моя душа, чёрным огарком плавится,
капает на асфальт, покуда ты спишь, красавица,
покуда ты видишь сны, в которых меня и не было.
не выжившим до весны одна дорога — на небо.

4.
не больно и не смешно. смешно до слез крокодиловых.
больно до воя в ночь, до мастерства бессилия,
отточенного годами, горем отполированного.
ворованные мечты, да злые чёрные вороны
садятся на плечи мне, поют по мне упокойную,
покуда твое лицо стынет в небе иконой.

5.
конец предсказуем, и лучшего не предвидится.
лезвие горизонта ставит всему знак минуса —
прошлому, настоящему, будущему — и подавно.
из этого лабиринта не выведет Ариадна,
из лабиринта памяти, с кривыми его зеркалами.
бей их с размаху. голыми кулаками.

6.
каменный дождь квадратный холодный ливень
лилии не прорастут на твоих могилах
гильзами звякают об пол пустые слёзы
звезды утрачены поздно родная поздно
воздух сжимается и ни вздохнуть ни крикнуть
кнутом по глазам бьёт отчаянная молитва

7.
тварь я дрожащая. ты же имеешь право
для общего блага чинить надо мной расправу.
загнаным зверем влюблённо лечу на пулю —
авось удастся — в последний раз поцелую,
вгрызусь зубами в горло смертельной хваткой.
когда-то хотел быть собакой. твоей собакой.

8.
коротко слово, гораздо короче вечность.
ночи длиннее и холодней. конечно,
все это бред, ерунда, ахинея, рисовка.
хочется рук твоих, голоса…. есть только водка.
в сердце бурлит раскаленное горькое олово.
холодно. холодно. холодно. холодно. холодно

Моему любимому двадцать горячих лет - Лучше сразу в петлю. Или просто нажать на курок. Мышцы - жгут, пластилиновый гнётся скелет. Он - ожившая статуя. Почти что античный бог. Он смеётся и знает: вся жизнь ещё впереди - И вино, и женщины, и ледяная тоска… И глядит прямо внутрь, и бьётся в моей груди Так, что я ничего не хочу, кроме этого дурака. Я дышу ему в шею, ставлю своё клеймо - Не пытайтесь отнять. Это тело теперь моё. И текут, и змеятся из-под влажной моей руки Раскалёнными углями все его позвонки… Видишь, небо, вот так предаётся всё. Человек настаёт, как весна. Ну или как война. Я держу его голову, и меня почти не трясёт… Пусть он пьёт меня дальше. До самого чёртова дна. Пола / Полина Шибеева

когда одно имя упорно живет во рту, несмотря на все попытки его то выплюнуть, то проглотить, когда я настраиваюсь на твою широту-высоту-долготу, но ни взлететь не могу, ни ехать, ни даже плыть, когда я карабкаюсь от отчаяния по самой крутой скале, когда на машине закладываю самый лихой вираж, когда смеюсь взахлеб над тем, как ты меня не жалел, когда злыми шутками провоцирую экипаж разогнаться и посильнее влететь куда-нибудь побольней, перевернуться кверху пузом и спикировать вниз, моя тоска по тебе умножается с каждым из этих дней, которые мы проживаем врозь…. я тебе каприз, я тебе случайная девка, прибившаяся в порту, ошибка ангела, штука захмелевших небес, чужой бокал, случайно поднесенный в баре ко рту, я… я и не знаю в общем-то, кто я тебе и зачем тебе слушать всю эту путанную, сбивчивую речь мою, выбирать из нее резоны - один другого чудней - я то, чего ты не заказывал себе в этот смурной июль я что-то от одиночества, что-то от тоски по ней, что-то от взбалмошной бабушки (польска кревь!) что-то от деда одессита (вейз мир ду бист!) но кажется только я и могу твои ладони дыханьем греть, когда ты пьешь от отчаянья… новый лист переворачиваю, рисую тебе письмо: например, "когда соскучишься - напиши", ты получаешь его, рвешь в клочки и выпускаешь в окно, один клочок цепляется за раму и не улетает. shit.

она не любит тебя, больше тебя не любит
такое бывает, такая странная штука
и вроде ты спишь и вроде чужие губы
но как-то рефреном вертится сука, сука

и хочется номер впечатать в угрюмый ящик
в котором четвертые сутки ни строчки, ни звука
и написать ей стоящее настоящее
а получается только ну сука сука

она не любит тебя, прости, никогда не любила
ну может трахались, пили… такая штука
но это же прошлое это всего лишь "было "
она не помнит тебя, а значит ну — сука, сука

и хочется мимо пройтись с офигенной бабой
вильнуть бедром в охуительной новой юбке
мол, это просто, жить не пытаясь слабой
струей к тебе стечь в ладони… черт! сука, сука

она не любит тебя, уже никогда не будет
другая греет ее ладони щекою… больно
ноябрьский ветер под свитером как прелюдия
к зиме, в которой она не будет с тобою.

Мы совпали с тобой, совпали в день, запомнившийся навсегда. Как слова совпадают с губами. С пересохшим горлом — вода. Мы совпали, как птицы с небом. Как земля с долгожданным снегом совпадает в начале зимы, так с тобою совпали мы. Мы совпали, еще не зная ничего о зле и добре. И навечно совпало с нами это время в календаре. Роберт Рождественский

Милая, если однажды нас разведет бессмысленная река - дурная молва, малодушный сговор - я отмолю у вселенной точных координат, прилечу из далекого далека, понимая, что для меня ни один не довод, что против нас. Я не желаю впускать в себя ничего дурного: как донести им, что смысл не в том, чтобы судить или изобличать другого, что нет лекарства полезнее и нужнее доброго слова, самоубийство - расстаться с тобой на час. Как ты лечишь меня, обнимаешь взглядом обиженного, больного, отводя грозу, приручая раскаты грома, вынимая все лучшее, что есть во мне одном. Не уверен, смогу ли сказать тебе это снова: только с тобой я дома. И только ты мой дом.