Моему любимому двадцать горячих лет - Лучше сразу в петлю. Или просто нажать на курок. Мышцы - жгут, пластилиновый гнётся скелет. Он - ожившая статуя. Почти что античный бог. Он смеётся и знает: вся жизнь ещё впереди - И вино, и женщины, и ледяная тоска… И глядит прямо внутрь, и бьётся в моей груди Так, что я ничего не хочу, кроме этого дурака. Я дышу ему в шею, ставлю своё клеймо - Не пытайтесь отнять. Это тело теперь моё. И текут, и змеятся из-под влажной моей руки Раскалёнными углями все его позвонки… Видишь, небо, вот так предаётся всё. Человек настаёт, как весна. Ну или как война. Я держу его голову, и меня почти не трясёт… Пусть он пьёт меня дальше. До самого чёртова дна. Пола / Полина Шибеева