Чашечка чая.

я надеюсь, тебе хватит ума не
писать.
ни одной запятой, точки, тем более
буквы.
я только начала по-настоящему
тебя забывать,
а твои сообщения попросту вводят
в ступор.
я надеюсь, тебе хватит ума не
звонить.
ни семь, ни четыре, ни два гудка.
я только научилась тебя не любить.
я теперь не жду твоего звонка.
я надеюсь тебе хватит ума со мной
не встречаться.
ни в парке, ни в магазине, не в
моем же подъезде.
я только смирилась, что не буду
больше тебя касаться.
что обратно мысли эти уже не
лезут.
не читай меня больше, у меня о
тебе ни одной теперь нет строки.
научись наконец-то прощаться.
мы стали с тобою отчаянно далеки.
я надеюсь, тебе хватит ума больше
не возвращаться?

как сбросить лишние киллограмы за 2 недели.

1. не пейте из собаки.
2. перед каждым приёмом пищи паркуйте в рот daewoo matiz и ставьте на сигнализацию.
3. сядьте поудобнее, выпрямите спину, коленки к плечикам, ягодицы параллельно лбу — идеальная поза для завтрака.
4. в конце рабочего дня втыкайтесь глазами на ключи от гаража.
5. занимайтесь фитнесом: пляжный хоккей, бильярд дохлыми крысами, синхронные шахматы на батуте, главное — движение.
6. перестройся в правую колян смотри там какой-то пидор на ниве меня подрезал посигналь а.
7. придётся отказаться от жонглирования чеченскими иллюзионистами.
8. целуй пипиську.
9. ежедневная ампутация ступней — и вы на коне.
10. оскорбить женщину может только униженный судьбой мужчина (с) мэрилин монро

Bсе равно ты не слышишь, все равно не услышишь ни слова,
все равно я пишу, но как странно писать тебе снова,
но как странно опять совершать повторенье прощанья.
Добрый вечер. Kак странно вторгаться в молчанье.

Bсе равно ты не слышишь, как опять здесь весна нарастает,
как чугунная птица с тех же самых деревьев слетает,
как свистят фонари, где в ночи ты одна проходила,
распускается день -- там, где ты в одиночку любила.

Я опять прохожу в том же светлом раю, где ты долго болела,
где в шестом этаже в этой бедной любви одиноко смелела,
там где вновь на мосту собираются красной гурьбою
те трамваи, что всю твою жизнь торопливо неслись за тобою.

Боже мой! Bсе равно, все равно за тобой не угнаться,
все равно никогда, все равно никогда не подняться
над отчизной своей, но дано увидать на прощанье,
над отчизной своей ты летишь в самолете молчанья.

Добрый путь, добрый путь, возвращайся с деньгами и славой.
Добрый путь, добрый путь, о как ты далека, Боже правый!
О куда ты спешишь, по бескрайней земле пробегая,
как здесь нету тебя! Tы как будто мертва, дорогая.

B этой новой стране непорочный асфальт под ногою,
твои руки и грудь -- ты становишься смело другою,
в этой новой стране, там где ты обнимаешь и дышишь,
говоришь в микрофон, но на свете кого-то не слышишь.

Cохраняю твой лик, устремленный на миг в безнадежность, --
безразличный тебе -- за твою уходящую нежность,
за твою одинокость, за слепую твою однодумность,
за смятенье твое, за твою молчаливую юность.

Bсе, что ты обгоняешь, отстраняешь, приносишься мимо,
все, что было и есть, все, что будет тобою гонимо, --
ночью, днем ли, зимою ли, летом, весною
и в осенних полях, -- это все остается со мною.

Принимаю твой дар, твой безвольный, бездумный подарок,
грех отмытый, чтоб жизнь распахнулась, как тысяча арок,
а быть может, сигнал -- дружелюбный -- о прожитой жизни,
чтоб не сбиться с пути на твоей невредимой отчизне.

До свиданья! Прощай! Tам не ты -- это кто-то другая,
до свиданья, прощай, до свиданья, моя дорогая.
Oтлетай, отплывай самолетом молчанья -- в пространстве мгновенья,
кораблем забыванья -- в широкое море забвенья.

Имяреку, тебе, -- потому что не станет за труд из-под камня тебя раздобыть, -- от меня, анонима, как по тем же делам: потому что и с камня сотрут, так и в силу того, что я сверху и, камня помимо, чересчур далеко, чтоб тебе различать голоса -- на эзоповой фене в отечестве белых головок, где наощупь и слух наколол ты свои полюса в мокром космосе злых корольков и визгливых сиповок; имяреку, тебе, сыну вдовой кондукторши от то ли Духа Святого, то ль поднятой пыли дворовой, похитителю книг, сочинителю лучшей из од на паденье А. С. в кружева и к ногам Гончаровой, слововержцу, лжецу, пожирателю мелкой слезы, обожателю Энгра, трамвайных звонков, асфоделей, белозубой змее в колоннаде жандармской кирзы, одинокому сердцу и телу бессчетных постелей -- да лежится тебе, как в большом оренбургском платке, в нашей бурой земле, местных труб проходимцу и дыма, понимавшему жизнь, как пчела на горячем цветке, и замерзшему насмерть в параднике Третьего Рима. Может, лучшей и нету на свете калитки в Ничто. Человек мостовой, ты сказал бы, что лучшей не надо, вниз по темной реке уплывая в бесцветном пальто, чьи застежки одни и спасали тебя от распада. Тщетно драхму во рту твоем ищет угрюмый Харон, тщетно некто трубит наверху в свою дудку протяжно. Посылаю тебе безымянный прощальный поклон с берегов неизвестно каких. Да тебе и неважно.

Одиночество (1959)

Когда теряет равновесие
твое сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюет на человечество твое ночное одиночество, — ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия Мадонной сына Иисуса. Но лучше поклоняться данности
с глубокими ее могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да. Лучше поклоняться данности
с короткими ее дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими, покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами. Да. Лучше поклонятся данности
с убогими ее мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.

Bсе равно ты не слышишь, все равно не услышишь ни слова, все равно я пишу, но как странно писать тебе снова.

лет через десять
а может быть, даже завтра
бросится к телефону во тьме рука.
хватит диверсий.
я знаю - ты знаешь - правду.
я позвоню тебе.
только
дождись
звонка.

в пачке закончились сигареты.
ты не забудешь покормить кота.
спасибо тебе за счастливое лето.
прости и прощай – уже навсегда.

Это не они взлетают, а я падаю.

Франц Кафка.

Не каждый, кто наказан – виноват,
Не каждый, кто оправдан – не виновен.
Не каждый, кто назвался братом – брат,
Единство душ бывает не по крови.

Не каждый – друг, кто за руку держал,
Не каждый враг взаправду ненавидит.
Не так опасен поднятый кинжал,
Как жажда мести в самом скрытом виде.

Не каждый обнимающий – влюблен,
А в стороне стоящий – равнодушен.
Не каждый светлым чувством окрылен,
Кто лестью обволакивает уши.

Не каждый подпадает под шаблон,
Но каждый сотворил его однажды.
И не подозревает то, что он —
Такой же для кого-нибудь "не каждый".

Алкоголь, диван, Иисус.

Все, что не делается, идет по пизде.

Россия Бог Президент

плакать перестанешь, а от имени все равно будешь вздрагивать.

Как цветы мои сохнут, так сохнет июль,
Так становится серым мой день.
У меня есть пятнадцать причин, чтобы выйти в окно,

Но, пожалуй, я выберу дверь