Мысли вслух

Смерть лишь однажды встанет за плечом,

Так повернись бесстрашно к ней лицом!

Омар Хайям

Сквозь сон я слышала завывания сентябрьского ветра, он как будто кричал мне: ты должна во все поверить, иначе не сбудутся мечты! Крепкие руки не выпускали из стальных объятий меня ни на минуту, наоборот, только крепче прижимали к себе. Не только кошмары покинули мои сны, но и вообще сны, я перестала видеть. Может оно и к лучшему, но только меня это беспокоит. Это чувство схоже с ощущением синяка на теле; болит, ноет. Боль затягивает, но стоит приложить лед к месту, где запеклась кровь, как чувствуешь приятное умиротворение, расслабляешься, перестаешь думать о синяке. Сны, которые я видела раньше, подготавливали меня. Предупреждали о возможных событиях, которые в критической ситуации я могла исправить. Но что-то вырвали из нутрии меня, то, что отвечало за эти сны. После знакомства с семьей вампиров, я многое поняла. Жизнь перевернулась, открылись, на первый взгляд не реальные вещи, но как оказалось, они идут в ногу с реальной жизнью. Вампиры почти не отличаются от людей. У них есть тело, душа, хоть они в последнем сомневаются. Они думают, как выжить, сохранить свою сущность и не раскрыть при этом главной тайны. Питаются, пусть не тем же чем обычные люди. У них есть сверхспособности, прилюдно они ими стараются не пользоваться, но иногда приходится, чтобы не попасть в неприятные ситуации. Это тоже для благо окружающих их людей. Казалось бы, в мире людей легче прижиться, чем в мире вампиров, но только это понимаешь, когда сам сталкиваешься и стоишь на границе этих двух миров. На мой взгляд, в мире вампиров жить гораздо легче. Может, я и не знаю всех тайн, подробностей, может, я ошибаюсь, но мне кажется, что когда ты — вампир, ты можешь не переживать из-за того как отреагирует на твое странное, порой не объяснимое поведение семья, ведь они сами такие же.

Теплая, солнечная Флорида вампиру, привыкшему к постоянным дождям и холоду, оказалась не по душе. Я знала, на что иду, когда предлагал навестить Еву. Но если честно, то я думала получить отказ на приглашение. Моя мама очень удивилась, когда ночным рейсом я прилетела во Флориду, да еще и не одна. Мало того, что я не сообщила о приезде, так еще и Майклу запретила предупреждать ее. Проведя несколько дней под палящем солнцем, я обсудила все дальнейшие планы с Евой, мама как опытный агент ЦРУ пытала меня, заставляя рассказать ей все в подробностях об наших отношениях с Робертом. Она наблюдала не только за мной, но и за его поведением, манерами, речью. Все это я прочла по ее выражению лица, когда она слушала, беседовала с ним и со мной. Днем Роберт не выходил на улицу из-за солнечного света, ссылаясь на то, что у него на коже может выступить аллергическая реакция на солнечные лучи. Тайну аллергии знала только я. Я думала, что мама заподозрит какой-нибудь в этом подвох, но нет, Еве было не до этого. Перед отлетом мама расплакалась, и шепнула мне на ушко: «Ты выбрала достойного человека. Я очень рада…» Больше всего я боялась, что во время моего пребывания во Флориде мама попытается уговорить меня переехать к ним, но нет, наверное, она прочла в моих глазах о том, что я не хочу покидать дождливый и мрачный Самеркров.

Майкл с недоверием относится к Роберту. Скорее всего, он не может свыкнуться с мыслью, что я выросла. Если я выросла, а папа это понял, то значит, он постарел. Старая истина. И теперь всеми способами пытается меня удержать под своим родительским крылом. На прошлой недели, когда я возвращалась домой из школы, он заметил мною нарушение правил дорожного движения, и посадил под домашний арест, до начала следующего месяца. Хотя прекрасно знал, что я не нарушала. Меня воспитывали как законопослушного гражданина США, я с детства знала, что если я не буду соблюдать законов, то меня упекут в тюрьму, меня часто этим пугал Майкл. Но это была лишь необдуманная и глупая попытка запретить мне видеться с Робертом. Но папа не знает всех тайн. Он не знает, что я в любом случае вижусь с Робертом, пока тот в гостиной смотрит бейсбол или спит в соседней комнате. Он не знает, что во Флориду я ездила не одна, мама ему не рассказала, что показалось мне странным. Я думала, что он отведет время для встреч с арестантом, но Майкл и этого не сделал.

Почти четыре месяца прошло с последней моей встречи с Этаном Уивером. Он не отвечает ни на мои звонки, ни на те записки, которые я передаю ему через Майкла. Телефонную трубку снимает Мэтью, если я звоню, он сообщает: Этан ушел с друзьями или спит, потому что приболел. Я знаю, что это говорить его просит Этан, но мириться с этим я не хочу. Если бы я могла все исправить!.. Я бы сделала так, чтобы он не влюблялся в меня, а всегда оставался другом. Другом, дружбой с которым я очень дорожу. Другом, которого я не хочу потерять!.. Если бы я могла разорваться надвое…

Из семьи Роберта меня не возлюбили двое. Хотя я их чувства понимаю, что я думаю? Какие могут быть чувства, эмоции у вампира, только наигранные. Обман для зрения человека. Я по-прежнему для них еда, только за жизнь этой еды борются семеро вампиров. Которые поклялись, что больше никогда не тронут человека, максимум животные. Когда я появляюсь в доме доктора Кендрика, я вижу голодные, полные ярости и желания глаза Кэролайн и Дэниэла, но они уходят. Я никогда бы не подумала, что семья для вампира важнее крови или чего-то еще, но в этом случае именно так.

За время летних каникул, я вытянула из Роберта по максимуму информации о вампирах, об обращение, о семье и ее членах. Я буквально пытала его о том, где он пропадал две недель, первыми которые стали для меня в новом городе. Вразумительного ответа я не получила. Вместо этого, ответ на главный для себя вопрос я все же получила. Зачем он меня спас? Это касалось и случая на школьной стоянке и случая с потерей сознания в ванной. Из его слов я поняла: если бы я погибла, мир бы потерял не только меня, но и еще одного вампира. Потому что он бы нашел способ умереть самому. Ни Марк, ни Мелисса, ни кто-либо еще не смогли бы его переубедить, остановить. Он умер бы только лишь потому, что не смог существовать без меня. Не зная: где-то на этой Земле живу я.

В школе тоже кое-что поменялось: мое расписание осталось прежним, но Роберт изменил свое. Теперь почти все его расписание совпадают с моим, конечно кроме физической культуры. Хоть здесь на нас никто больше не обращает внимание. Все сплетни, разговорчики, шуточки и прочая ерунда, касающаяся нас, отошла на второй план и больше никого не интересует. Даже королева сплетен Дженис успокоилась и забыла про нас. Но не поменялось мое отношение к школе. Я как ненавидела ее, так и ненавижу! Одно радует — этот год последний! Нет, меня раздражает не само слово «школа» и не то, что надо учиться. Меня нервируют учителя, их неинтересные и нудно преподаваемые лекции. Мое пребывание на уроках уже раздражает меня, но во всем этом есть светлый лучик.

С наступление утра и серого света за окном проснулся весь Самеркров. На всю раздаются звуки сигнализаций машин, которые отключают, перед тем как сесть в машину и поехать на работу куда-нибудь в Сиэтл или Порт-Анджелес, в Самеркрове работу найти очень сложно, а все места какие были уже заняты. Прежде чем открыть глаза, я услышала скрип кровати за стеной, затем шаги по скрипящей от старости лестнице. Положив руки на руку Роберта, обнимающую меня, я прижала ее еще сильнее к себе, кажется, как будто вдавила ее в себя, но боли не чувствовала. Он уткнулся носом мне в плечо. После такого глаза открывать не хотелось совершенно и тем более шевелиться. Сегодня воскресенье, но работу Майклу и многим другим жителям никто не отменял. Я под домашним арестом и могу никуда, не торопясь поваляться на кровати. Если я не спущусь на завтрак, Майкл ничего не заподозрит, а вот если я не буду отвечать на телефонные звонки, то тогда меня накажут и будет за что. Хотя какое может быть суровее наказание, чем домашний арест? Я не о том, что сидеть дома в тягость мне. Наоборот я люблю находиться дома, тем более именно там я чувствую себя такой, какой мне хочется себя чувствовать. Майкл звонит в десять часов утра, проверяя, проснулась ли я. В тринадцать и в пятнадцать часов проверяя дома я или нарушаю правила домашнего ареста. Но это только по выходным. В будни дни, я хожу в школу, а потом сразу еду домой. Он рассчитал, сколько надо времени, чтобы вернуться из школы, плюс десять минут — помехи на дороге и прочая ерунда. Заставив себя, открыла глаза. Я увидела тускло освещенную серым светом из окна свою комнату. Рука, прижимающаяся ко мне не была холодной, она успела нагреться от моего тела. Так я вечность тоже пролежать не смогу, мой живот предательски подал сигнал о том, что пора встать и позавтракать. Я начала поворачиваться на бок, чтобы посмотреть в глаза Роберту. Он немного расслабил руки, и я повернулась. На меня смотрели медового цвета глаза, полные доброты и заботы, а губы изогнуты в милой улыбке. С идеального лица невозможно свести глаз, а он этим пользуется. Не только ему, но и остальным нравится, когда люди засматриваются на их безупречно красивые лица, люди восхищаются их красотой, превознося их к Богам. Но в то же время они считают это расплатой за свою истинную сущность.

Не сводя глаз с его лица, я поднесла к нему руку и провела ладонью по идеально ровной и гладкой щеке. Как раньше, за моими действиями не последовало напряжение мышц, как на лице, так и по всему телу. Даже после моих прикосновений он продолжал улыбаться и смотреть мне в глаза. Мой желудок — паразит какой-то не дает с полна насладиться моментом и снова подает свои ужасно громкие сигналы голода. Мне хочется слепить из него один маленький комочек и забросить куда-нибудь подальше от сюда.

— Доброе утро! — прошептав мне, он коснулся моего лба своими холодными губами. Я закрыла глаза. — Пора вставать… — прошептал на ухо Роберт.

Внизу продолжал греметь Майкл, что начало меня нервировать. Роберт встал с кровати. Я думала: он выскользнет в окно. Нет, он сел в кресло стоящее у письменного стола и внимательно смотрел на меня. С неохотой, лениво я села на кровати. Посидев еще немного, я все же встала. А он не сдвинулся с места. В доме стало как-то тихо, я выглянула в окно, Майкл садился в свою машину. Теперь ясно, почему Роберт не выпрыгнул в окно, он прочел мысли Майкл о том, что он уезжает на работу и думает: Аврил еще спит.

После завтрака, мы решили посмотреть какое-нибудь кино. В доме свершено не чем заняться, и даже постоянные просьбы Роберта сыграть что-нибудь не спасают положение, а мучиться еще долго.

Войдя в гостиную, я увидела Роберта со свертком в руках. Он был обернут золотистой подарочной бумагой и перевязан голубой лентой с пышным бантом. Я смотрела на него с удивлением, но в тоже время с недоумением. Может, со стороны это выглядело как-то иначе, но я думаю именно так. Я не понимала, зачем это? Может, я что-то пропустила? Я подошла ближе.

— Что все это значит? — продолжала я ничего не понимать.

— Сегодня тебе исполняется восемнадцать. С днем рождения! — договорив, он подошел ко мне и протянул сверток в руках.

Господи, я совсем забыла о своем дне рождения! Мне исполняется восемнадцать… Я становлюсь старше него с каждым днем, с каждой минутой. А он ни капельки не меняется: не растет, не стареет, в отличие от меня! Он знает, что я не люблю подарки, зачем? Ведь подарка, о котором я мечтаю, он никогда не преподнесет. Знаю об этом не только я. Взяв подарок трясущимися и от страха, и от волнения руками, я села на диван. Он сел рядом. Вместо того чтобы развернуть, я не сводила глаз с его лица, пыталась прочесть, чего он этим хочет добиться? Но я не выдержала, видя, как он становится грустным. То ли он реально испытывает это чувство грусти, либо так умело играет, что давит на жалость.

— Спасибо! — обвила его шею рукой. Своей рукой он прижал меня к себе.

— Может, откроешь? — обратился он ко мне, когда я отпустила его.

— Конечно, — я начала медленно развязывать бант. — Я забыла про свой день рождения, спасибо, что напомнил! — улыбнулась, посмотрев на него. И развернула подарок.

Я знала: подарок от него будет самым оригинальным и самым неожиданны. — Это слишком дорогой подарок! — открыла рот от удивления я. — Не стоило тратиться! — обвиняющее произнесла я.

— Я не мог не обозначить твое восемнадцатилетние каким-нибудь стоящим этого события подарком! Если тебе не понравилось, я могу…

Я не дала договорить. Не хотела вновь выслушивать о том, что день рождения — важный день в жизни каждого человека и подарок — это всего лишь знак внимания с его стороны. Поэтому я заткнула его рот своими губами. Мышцы по всему его телу напряглись. Когда я отстранилась, на меня смотрели глаза, в которых читался испуг.

— Дело не в том, понравилось мне или нет. Для меня лучший подарок, если ты рядом, и я могу посмотреть в твои глаза!

Я знала, он начнет возражать, поэтому снова помешала поцеловав. Но прервать это первым решил он.

— Я люблю тебя! — произнес Роберт, смотря мне в глаза.

Каждый раз эта фраза меня заставляет остолбенеть, растеряться. Каждый раз она полна чувств, каждый раз звучит по-новому! Я просто не знаю, что ему ответить, но я уверена: ответ он знает. Как он вообще может сомневаться в моих чувствах к нему? Но я не знаю, как именно он думает…

— Что ты хочешь, чтобы я ответила?

— Не знаю, — он продолжал смотреть мне в глаза.

— Ты и так знаешь: я тебя люблю! — еле заметно улыбнулась я.

— Правда?

— Да! Ты сомневаешься? — переспросила я, удивившись. Он оставил вопрос без ответа. — Я ведь, правда, тебя люблю, очень!

Он смотрел на меня глазами, излучающими тепло. Как ни странно, тело холодное — глаза теплые. В нем сочетаются и огонь и лед. Но преобладает лед.

— Ты должен мне верить!.. — из глаз покатились слезы, но он поспешил своей молниеносной реакцией руки вытереть их мне.

Успокоившись, я включила телевизор. Оперевшись на Роберта, я сидела на диване и внимательно следила за событиями, происходящими с героями моего любимого мюзикла. Я видела его не один раз и знаю каждый шаг, каждое слово в нем, когда Он или Она произнесут. Но каждый раз я пересматриваю его с интересом. Я заметила, что и Роберт, не отвлекаясь, следит за развитием событий, только лишь прижимая меня к себе все сильнее и сильнее. Где-то на середине песни «Oh! Darling», раздался громкий звонок телефона. Я пошла на него, но глаза по-прежнему уставились на экран. Я шла и думала, как бы не наткнуться на дверь, дверной косяк, стену, не запнуться об собственные ноги. Дойдя до телефона, я сняла трубку и поднесла к уху, но вторым я продолжала слушать заканчивающуюся песню.

— Алло, Аврил, ты проснулась? — я услышала на том конце телефонной трубки голос Майкла.

— Да.

— Как дела? Ты дома?

— Пап, подумай сам, если ты звонишь домой, и я снимаю трубку, значит я дома, раз разговариваю с тобой.

— Да, логично. Ты смотришь телевизор? — удивился Майкл. Он услышал вместо обычной тишины, звуки работающего телевизора.

— Да. Решила еще раз пересмотреть любимый фильм.

— Отлично! — воскликнул Майкл. — Мне нравится эта затея! Мама не звонила?

— Нет, еще не звонила. Я надеюсь, у нее ничего не случилось!

— Конечно, не переживай, она позвонит позже, — в голосе Майкла слышалась тревога. — Не буду тебя отвлекать от интересного занятия, до скорого!

— До скорого!

Я положила трубку и побежала обратно в гостиную. Рухнула на диван и вновь уставилась на экран. Но когда главный герой Джуд пропел финальную песню «All You Need Is Love» и вместо фильма на экране появились титры, я нажала на кнопку пульта, и экран телевизора погас, сделавшись одной черной картинкой в виде квадрата, прям как у Малевича. Я повернула голову на Роберта, он внимательно рассматривал мое лицо, как будто искал на нем ответы на вопросы. Но какие же его мучают вопросы?

— Что ты об этом думаешь? — поинтересовалась я. Мне хотелось знать его мнение об увиденном.

— Песни «The Beatles» вечны! Они никогда не умрут. А этот замечательный мюзикл лишь способ продлить им жизнь.

— Ты так говоришь, потому что тебе понравилось? — в его словах я искала двоякий смысл.

Роберт кивнул и продолжал не спускать с моего лица глаз. Я посмотрела на часы, которые стоят на полке над камином среди наших с Майклом фотографий. Совсем скоро обед, а его еще никто не приготовил.

— Ты поможешь мне? — встав, я подала ему руку и вопросительно посмотрела на него. Он снова ничего не ответил и проследовал за мной на кухню, держа меня за руку.

Даже в свой день рождения я готовлю обед, ужин, так как у Майкла способности к кулинарии отсутствуют. Ему опасно находиться у плиты. То у него что-нибудь подгорит, то «убежит».

Когда часы показывали четыре, на подъездную дорожку заехал Майкл. Я знала, сейчас он войдет в дом, а Роберт выскользнет в окно моей спальни. Я подошла к Роберту и прижалась щекой к его каменной груди. Он провел от макушки вниз по волосам рукой.

— Я еще вернусь, — он исчез, поднявшись вверх по лестнице с невероятной скоростью.

Входная дверь распахнулась настежь, и в ней показался Майкл. На лице широкая улыбка, глаза горят радостью. Я стояла на кухне оперевшись на разделочный стол и внимательно наблюдала за действиями Майкла. Закрыв дверь, он подошел ко мне.

— Аврил, как ты? — вопросительно посмотрел на меня Майкл, а улыбка с губ не сходила.

Как я могу себя чувствовать или поживать, когда родной отец посадил под домашний арест в собственный день рождения? По его мнению, что я должна чувствовать? Я уверена, точно не радость!

Я ничего не ответила, только продолжала изучать его лицо, как будто хотела понять, чего он добивается.

— Ты стала старше на год. Который так быстро пролетел, мы скоро с мамой не заметим, как ты совсем вырастишь и замуж выйдешь… — из его карих глаз покатились слезинки, которые он поспешил убрать тыльной стороной руки.

— Пап, в любом случае я останусь вашей дочерью! — попыталась утешить я Майкла.

Только этого мне не хватало, видеть, как плачет отец! Ладно, если бы это была мама, я бы как-нибудь смирилась, хоть я не люблю, когда плачут родители, а когда плачет Майкл (я такое вижу впервые), так вообще новшество. Его слезы мне доставляют боль.

— Конечно… — всхлипывал Майкл.

Майкл вышел в коридор, но через минуту вернулся со свертком, лежащим в руке. Обернут голубой упаковочной бумагой и перевязан желтой лентой с бантом.

— Это тебе от нас с мамой, с днем рождения, Аврил! — протянул Майкл мне подарок.

Взяв, я положила его на обеденный стол и развязала ленту. Убрав бумагу, я открыла коробочку. Я думала глаза вываляться из глазниц от увиденного.

Сказать: удивили, не сказать ничего! Я посмотрела на Майкла. Он довольно улыбался и изучал мою реакцию. Подбежав, я обняла его.

Как только я немного пришла в себя, то накормила Майкла обедом. Я сидела напротив него за столом, рассматривала его эмоции на лице, что он застеснялся и старался не поднимать на меня глаза, и не сталкиваться с моим взглядом. Когда Майкл почти доел, на весь дом раздался громкий звонок. Я быстро подошла и открыла дверь, чтобы не убивать тишину в доме до конца.

— Здравствуйте! — улыбался молодой человек в форме разносчика заказов на дом. — Вам заказ, распишитесь, пожалуйста, о доставке?

— Здравствуйте! А от кого?

— Там записка.

Парень протянул мне лист и карандаш, я поставила на нем закорючку, напоминающую мою фамилию, и взяла из рук доставку в коробке похожей на цилиндр. Разносчик еще раз мне улыбнулся, развернулся и в припрыжку побежал к своему скутеру, припаркованному на дороге у обочины. С трудом, закрыв дверь, так как доставленная коробка была тяжелой и большой, да еще и боялась ее выронить, я толкнула посильнее ногой дверь, и она громко хлопнув, закрылась.

Вернувшись на кухню, я заметила, что Майкл уже доел, вымыл за собой посуду и на разделочном столе закипал электрический чайник, издавая неприятные для моего уха звуки. Подходя к обеденному столу, я наблюдала за поведением Майкла, надеялась, что оно выдаст и тем самым расскажет, что в коробке. Но ничего я не узнала, может это вообще дело не рук Майкла, а кого-то еще? Тогда кого? Может, это кто-то, кого я не знаю? Может, это доктор Кендрик с супругой решили поздравить меня? Я понимаю, они не могут показываться слишком часто на людях, это может их выдать, да и еще Майкл с Марком не ладят, что очень обидно. Сейчас, наверное, Майкл видит мое лицо и читает на нем удивление, мягко говоря, потому что я сама не знаю, удивлена или же жду какого-то подвоха, а может это розыгрыш? Если да, то я надеюсь, он безобидный! Узнать я смогу только тогда, когда открою коробку. Поставив ее на стол, я сняла крышку. Мой рот не произвольно открылся. Майкл наливал в чашки воду, от которой исходил пар, клал заварку и ставил их на стол. В коробке был торт, сверху политый шоколадной глазурью. Я думала, растаяла от умиления прямо на глазах Майкла. Да еще и запах, такой соблазняющий и дразнящий рецепторы, что началось обильное выделение из слюнных желез.

Но мое шоковое приятное состояние быстро прервал звонок в дверь. Майкл посмотрел на коридор. В его глазах — кого там еще к нам принесло? Я молча выбежала в коридор. Открыв дверь, я увидела смотрящую на меня и улыбающуюся с крыльца Трэйси. Девушка так естественно изображала радость и волнение момента, что я засомневалась в ее сущности.

— Можно?.. — озадаченно, но, улыбаясь, смотрела на меня Трэйси.

— Да, конечно!

Я сдвинулась чуть в сторону и показала рукой на гостиную, Трэйси вошла в дом, осматриваясь. В дверь она входит ко мне домой первый раз в жизни. Всегда через окно моей комнаты или в коридоре на втором этаже. Трэйси сняла свою куртку, забрав ее у нее, я повесила на вешалку. Я улыбнулась подруге, и мы прошли в гостиную.

В гостиной Майкл расставлял на столике перед диваном чашки с чаем, сахарницу полную сахара. Улыбнувшись гостье, он вышел на кухню. Я села рядом с Трэйси на диван. В комнату вернулся Майкл, в его руках большой овальный поднос, на котором был торт, стопка с небольшими десертными тарелками, ложечками. Поставив на стол, он разложил нарезанный торт по тарелкам. И стал смотреть на меня, как будто чего-то ждал от меня особенного. Я открыла рот, чтобы произнести, но Трэйси перебила меня с улыбкой на лице:

— Трэйси Кендрик, — протянула Трэйси руку Майклу. Майкл охотно пожал руку девушки.

— Очень приятно, Майкл, — улыбнулся в ответ Майкл.

Но на его лице написано, что для меня не самые лучшие друзья члены семьи, с которыми отношения у моего отца не сложились, по его мнение.

— Пейте чай, девочки, а я сейчас вернусь.

Майкл вышел на кухню. Трэйси протянула мне коробочку, на крышке которой был алый бант. С настороженностью я взяла из ее маленьких ручек, но открывать сразу же не стала. Трэйси мило улыбалась, сверкая всеми своими белоснежными зубами.

— Не бойся! Подвоха никакого нет, я и не думала! — улыбаясь, попыталась убедить меня Трэйси, но мое шестое чувство убеждало в обратном.

— Трэйси, можно я продлю этот интригующий момент и открою твой подарок позже? — просящими глазами смотрела я на девушку. Трэйси кивнула, при этом чуть прикрыв глаза. В гостиную вернулся Майкл.

Я думала, Трэйси уйдет, придумав для Майкла какую-нибудь правдоподобную причину. Но нет, я ошиблась. Своей ошибочностью была приятно удивлена. Трэйси осталась, да еще и чай с тортом пила. Интересно, куда все это у них девается?..

После того как каждый из нас выпил не одну чашку чая и съел не один кусочек торта, я стала помогать Майклу, убирать посуду, относя на кухню и ставя ее в раковину. Обернувшись, я собралась идти за чашками, но Майкл преградил мне дорогу к гостиной.

— Аврил, я понимаю, как не справедливо поступил, посадив тебя под домашний арест! Но ты должна понимать, что так для тебя будет гораздо лучше!.. — задумался над своими словами Майкл.

— Так, что ты хочешь услышать от меня после таких слов? — мне стало обидно из-за несправедливости, которую я прекрасно понимаю, но в глубине души осуждаю.

— Я не хочу быть тираном в твоих глазах! — заявил Майкл, четко проговаривая каждое слово, сделав ударение на слове «тиран».

Я промолчала на его заявление, но продолжала неотрывно смотреть в глаза отца, которые «скакали» по мне, по стене позади меня, двери гостиной и снова по меня.

— Поэтому я решил сделать исключение из правила для сегодняшнего дня, — выдохнув, сдался Майкл.

— Я тебя не понимаю! Какое исключение? — непонимающе переспросила я.

— Я разрешаю тебе отпраздновать день рождения за пределами нашего дома. До вечера ты свободна! — еле заметно улыбнулся Майкл, выдавив из себя эту ненастоящую улыбку. Но в глазах была грусть, это решение ему далось с трудом.

— Спасибо, пап! — я обняла, крепко прижавшись к отцу.

— Но помни, в десять ты должна уже переступить порог дома! — провел рукой по макушке моей головы Майкл. Я чуть кивнула, чтобы не высвободиться из объятий отца совсем.

Вернувшись в гостиную, я смотрела на загадочно улыбающуюся Трэйси. Долго таить не смогла, хотя знала, что Трэйси видела все это заранее. Рассказав подруге, поднявшись в комнату, переоделась, в коридоре перед входной дверью я надела плащ, и мы выбежали с ней на холод сентябрьского Самеркрова. Запрыгнув в кабину нового белого с тонированными стеклами Вольво Трэйси, я помахала рукой наблюдающему за нами из окна Майклу, и Трэйси покатила, не торопясь к шоссе, ведущему к ее дому.

Когда до поворота к гаражу оставалось примерно миля, я вопросительно посмотрела на Трэйси, которая внимательно следила за дорогой, но улыбка с ее губ не сходила ни на секунду.

— Он уже знает о моем временном освобождении?

— Нет, еще не знает. Я подумала устроить для него приятный сюрприз. Ты надеюсь со мной? — она посмотрела на меня, улыбаясь, и снова приковала свой взгляд к дороге, на которой ее собрался обгонять старенький Шевролет.

Я промолчала, но задумалась, представляя реакцию Роберта на мое странное и неожиданное появление. Наверное, он подумает, она сбежала из дома, пока не видел Майкл. Трэйси свернула с шоссе, и мы оказались в кромешной тьме подземного гаража.

— Я попрошу выйти его на крыльцо…

Любить — значит, желать другому того,

что считаешь за благо, и желать притом не ради себя,

но ради того, кого любишь,

и стараться по возможности доставить ему это благо.

Аристотель

Пролог

Не успела я привыкнуть к кричащим мыслям, отражающимся в глазах горожан о моем переезде, как все обсуждают мои отношения с сыном доктора Кендрика. Все только и говорят о нас, и о том, что думает мой отец. «Вообще, какое им до этого дело?» — спросили бы меня посторонние, не имеющие отношения ко всей ситуации, но так устроены люди Самеркрова, да и любого другого города. Как только для них появляется новая «утка», чтобы обсудить или переврать что-нибудь, так тут же заговорят и те, кто молчал всю жизнь.

Ну и пусть! Мне не важно, что думают обо мне окружающие люди, для меня имеет значение мнение лишь одного человека.

Если Вы следите за моим блогом, "Спасибо" вам огромное, во-первых, во-вторых, если вы читали, или даже просто "пробежались" глазами по тексту, тоже "Спасибо", то вы заметили, что я уже выложила Эпилог. Эпилог. Что такое "Эпилог"? Эпилог - (послесловие), заключительная часть. Вы думаете, что история Роберта и Аврил закончилась? Не знаю, расстрою ли я вас или, наоборот, порадую, но это не конец. Звучит как в конце фильмов ужаса, типа маньяк еще придет за жертвой, которой в этой части удалось спастись. Уже завтра, а может, и сегодня я выложу продолжение. Если это издать, то, что я собираюсь выкладывать, это - следующая книга, продолжение, той истории.

Я по-прежнему, надеюсь, на ваше слово (критика, лесть, одобрение, пожелания). Я надеюсь, что молчать не станете.

Спасибо за внимание!

Автор.

От яркого садящегося за скалы солнца, кожа нагревалась, становилось невыносимо жарко. Как спасительный круг для тонущего в море, я почувствовала на своем плече, что-то холодное. Это, что-то, не спокойно лежало на плече, а какие-то скачки прикосновений делало. То аккуратно обхватит, то водит по плечу. А мы все бежали, смеялись, рельса никак не заканчивались, у меня уже ноги начали уставать, заплетаться между собой, и я начала терять равновесие, но Лизи и Дэвид ловили, не давали упасть на рельса. За спиной продолжал слышаться звук вспышек камеры Ники.

— Помни, ты можешь помешать этому! — крикнул Алекс мне в след, на, что я не обратила никакого внимания.

Проснувшись утром, я помнила, что весь сон мы бежали вдоль рельс, смеялись. По очереди Лизи и Дэвид шутили, я их внимательно слушала и смеялась в ответ на каждую шутку. Так же помнила, прохладу, благодаря которой под солнцем я не умерла. Когда глаза начали все видеть после сна, я поняла, что на комнату я смотрю со странного ракурса. Я вижу все боком. И странное ощущение, мое левое ухо замерзло, меня кто-то держит, как ребенка завернутого в одеяло, но при этом я лежу на кровати, кажется, мои ноги точно на кровати. Я немного пошевелилась, руки, держащие меня расслабили хватку, и я стала поднимать голову, заметила темный джемпер у себя под головой, а через него еле заметные кубики на прессе. Я резко вскочила, на меня смотрели испуганные медовые глаза Роберта. На губах чуть заметная, милая улыбка.

— Ты меня напугал!.. — сделала выдох я.

— Извини, я не думал, что ты напугаешься.

Роберт сел, я поняла, что так плохо было вечера, когда его не было и, потянувшись к нему, обвила руками его шею. Поняла, что что-то не так, как обычно. Его мышцы не напряжены до такой степени, что кажется, они вот-вот разорвутся. Его дыхание ровное, и, кажется, он расслаблен. Не стал ни меня отстранять от себя, ни сам не отстранился — это еще один знак его спокойствия. А кожа на его шеи пахла чарующим цветочным ароматом, от которого у меня кружится голова.

Я знала, что вечно это тоже не сможет продлиться и либо мне придется разжать руки, либо он это сделает. Чтобы не делать себе еще больнее, я убрала руки с его шеи первая. На меня продолжали смотреть пара милых, полных заботы и нежности глаза. В доме было тихо, никто не гремел посудой на кухне, не храпел за стеной. Майкл на работе.

— Что с тобой? — не сводя с моего лица глаз, спросил Роберт.

— Я так рада, что ты пришел! Ты так внезапно исчез!

Вновь я кинулась ему на шее. Он провел снизу вверх по моей спине холодной рукой. Параллельно этому он втягивал носом запах моих волос, я чувствовала это, потому что они чуть-чуть двигались. Чувствовала из-за этого себя неловко. Но не подала виду. Он отстранил меня, я знала, что обижаться на это глупо. У него такая физиология.

— Так надо. Я не мог рисковать тобой, ты же видела мои глаза.

— Да. Видела… — согласилась и задумалась я.

Сидеть и чего-то не известного ждать, смысла нет, день уже начался, а я теряю время. Встав, я пошла в ванную. Включила воду, на щетку выдавила пасту и принялась тщательно чистить зубы. В открытой двери ванной появился Роберт, он оперся плечом на дверной косяк и, проведя ладонью по своему лбу, стал внимательно следить за моими действиями. От его пристального взгляда, я не смогла стоять на ногах и присела на край ванны, но продолжала чистить зубы и смотреть на его совершенное лицо: невероятные глаза, тонкие губы, изогнутые в чуть заметной улыбке. Его волосы, как и обычно, чуть взъерошенные рукой. Но так вечно сидеть я не могу, зубы сотрутся в порошок. Встав, я прополоскала рот и умыла лицо. Выключив воду, я повернулась к полотенцу, но он опередил меня и, взяв его, протянул мне. С удовольствием, взяв из его рук полотенце, я промокнула лицо и повесила на крючок. Он пошел к лестнице, я следом за ним.

На кухне, я принялась готовить завтрак. Никогда бы не подумала, что Роберт мне будет в этом помогать. Он подавал мне продукты и посуду, двигаясь по кухне не заметно и бесшумно, что когда я решила взять тарелку сама, идя, боялась столкнуться с ним «в действии». Приготовив, я поела. А Роберт отказался, даже после того как я его не однократно уговаривала попробовать то, что он помог приготовить. Убрав посуду, я села за стол напротив Роберта и смотрела на него вопросительным взглядом.

— Ты, что-то хочешь спросить? — положил руку на мою Роберт.

— Я думала, ты что-нибудь скажешь. Хорошо, тогда начну я. — Роберт кивнул и стал внимательно слушать и смотреть на меня. — Первый месяц каникул прошел несколько дней назад, школа уже близко. Ты никогда не хотел сделать на каникулах чего-нибудь не обычного?

— Ну, что может быть, необычного для вампира, кроме его сущности? А если у тебя есть предложения, я готов выслушать.

— Можем рискнуть нашей тайной и съездить во Флориду?

— Это вопрос с подвохом? Что ты задумала?

— Нет, но получается как-то не правильно, я знакома с твоей семьей, а из моей ты знаком только с Майклом. Я знаю, что Флорида солнечная, но… — я осеклась и смотрела ему в глаза.

— Позволь, я подумаю? — я кивнула. — А пока придумай занятие на сегодня.

— Хорошо.

Он сделал задумчивое выражение лица, я не долго думала, я знала, чего хочу.

— Я придумала… — прервала его мысли. — Я хочу прогуляться с тобой в лес, а ты?

— Отлично, собирайся! — широко улыбнулся Роберт.

Я вскочила со стула и побежала переодеваться. Через пять минут я спустилась, Роберт стоял у входной двери, держа руку на дверной ручке. Я подбежала к нему, он помог мне надеть теплую кофту, и мы вышли из дома. Я закрыла дверь.

У леса я огляделась по сторонам, чтобы не выдавать тайну Роберта соседям. Но никого не заметила, его лицо тоже выражала озадаченность, когда оно у него такое, значит, он сосредоточен на мыслях окружающих. Действительно никого не был, это я поняла, когда он выдохнул и стал более спокойным. Я взобралась ему на спину, и он помчался, скользя между деревьями. Еще немного, и мы остановились у самого моего любимого места, у впадины, покрытой обилием разноцветных цветов.

— Дождя на сегодня не обещается, так что мы можем спокойно погулять.

— Отлично! — потянув его за грудки рубашки, произнесла, улыбаясь, я. Он лег на траву.

Я сложила голову ему на грудь и стала рассматривать облака над нами. Некоторые принимали форму зверей: тигра, зайца, мышки. А в одном я узнала рыбу–мутанта, что-то среднее между рыбой и улиткой. Он водил рукой по моим волосам, лбу, веску, от чего у меня по коже мурашки побежали. Не знаю, куда смотрел он, но надеюсь, видел в этих облаках, что-нибудь приятное и забавное.

Солнца не было, и я не могла насладиться ослепительной красотой его кожи. Но мне было достаточно и того, что я могла спокойно прикоснуться к его щеке или руке, вывести пальцем, что-нибудь на его груди.

— О чем ты сейчас думаешь? — прервал он тишину.

— Тебе это не понравится… — закрыла я глаза.

— Расскажи, может это интересно?

— Нет, не интересно. Я вообще сомневаюсь, что ты бы хотел поговорить на эту тему.

— Ты о вампирах? — догадался Роберт.

— Да… Я пытаюсь понять, как можно обратить человека в вампира?

— Необходимо укусить его, но во время остановиться.

— Что это значит?

— Нужно, чтобы яд попал в кровеносную систему жертвы, тогда начнется обращение.

— И все? — открыв глаза, переспросила я. Он кивнул. — Ты бы смог обратить кого-нибудь?

— Нет, и не хочу даже пробовать! Если ты говоришь о себе. Да, и если не о себе, тоже не буду! — возмутился Роберт. — И вообще не забивай глупостями свою головку!

— Но почему?.. — простонала я.

— Не-е-ет! — закрыл глаза Роберт.

Пытаться переубедить его нет смысла, он как скала, так же не приклонен и не преступен. Я тоже не проста, раз смогла полюбить такую скалу. Без который невозможно существовать ни минуты! Куда бы не пошла или посмотрела — он там, даже если его нет на самом деле. Вы скажете: «Подросток. Все нормально, просто влюбилась!» Я бы тоже хотела на это надеяться, но даже не буду начинать. Я этого не хочу! Про школу я и не думаю, хотя каникулы медленно уплывают в прошлое. Каждое мгновение, проведенное с Робертом незабываемо, даже если мы просто идем по улице под дождем или едем в машине.

Теперь у меня появилось новое желание, о котором знала я, но догадывался Роберт. Я хотела стать одной из них, может, не сейчас, в будущем. Но как только я заводила об этом разговор, все сводилось им на нет. А порой он запрещал мне думать об этом.

Каждую ночь он приходил ко мне, влезая через окно в спальню, ложился на кровать рядом, закутывал, как маленького ребенка в одеяло мама, и крепко прижимал к себе. Я всегда этого ждала. В свою очередь я складывала голову на грудь и воображала, как бы билось его сердце, так и засыпала.

Что касается Этана? Я хочу с ним дружить, но понимаю, что это очень сложно. У него ко мне чувства, у меня тоже, но дружеские. И я надеюсь, что когда-нибудь его сердце это поймет и примет меня как друга. Я буду ждать!..

Я не жалею, что переехала в Самеркров! Наоборот, очень рада, что решила пожить с Майклом. Только не хватает Евы, но ненавязчивость Майкла гораздо лучше маминого озорства и взбалмошности. Мне очень хочется, чтобы Майкл относился к Роберту, как к моему выбору, хочу, чтобы Ева узнала о нем. Я могла бы рассказать ей по телефону, но на все вопросы после фразы, типа «у меня появился парень, его зовут Роберт», я ответить не смогу. Надо, чтобы она его увидела, и все вопросы отпадут сами собой. Может быть, он согласиться поехать со мной во Флориду? Я не знаю. А, может, мне удастся уговорить Еву приехать на выходные и у меня будет хорошая возможность представить, как полагается парня своим родителям. Загадывать не буду. Как сказал Гораций, «живи одним днем, не питая надежды на завтра».

Вдруг я стала чувствовать на своем лице, плечах, руках холодные прикосновения, но поднять голову, и открыть глаза не было ни сил, ни желания. Мне было все равно, что это.

Когда я открыла глаза, то по-прежнему продолжала лежать на груди Роберта, но его футболка была мокрая. Я приподняла голову, чтобы посмотреть на него, ничего не увидела, кроме расплывшейся темноты. Я потерла пальцами глаза, и выяснилось, что глаза мокрые. Неужели я и наяву плакала? На меня смотрели взволнованные глаза Роберта.

— Почему ты плачешь? — провел рукой он по моей щеке, которая еще не все впитала.

— Не знаю, я плакала во сне.

— Что тебе приснилось?

— Ничего, только хорошее.

— Тогда почему ты плачешь?

— От того, что видела приятный сон. Мне снилось море, яркое солнце, теплый белый песок. — Соврала я и снова легла ему на грудь.

Как ни старалась, а заснуть больше не удалось. До рассвета я лежала молча и смотрела на окно, на стены, на милое лицо, которое в свою очередь не спускало с меня глаз. В комнате царил приятный аромат — это был запах его кожи, которая пахла несколькими разными цветами. А из головы не выходил сон, в котором я разговаривала с Этаном, но все это казалась мне затуманенным, все благодаря чарам Роберта.

Утром я позавтракала вместе с Майклом, и он уехал на работу. Я осталась одна. Роберту необходимо поохотиться, Трэйси — тоже, поэтому я одна. Я много думала об Этане, он не шел из моей головы. За окном начал моросить дождь, надев кофту, я выскочила под морось и пошла к машине.

Подъехав к Дикому пляжу, я остановилась у дома семьи Уиверов. Здесь ничего не меняется. Даже приезд Джейн ничего не изменил во внешнем облике дома и двора. Выйдя из машины, я побежала к двери, но у самой ступеньки поскользнулась на размытой от дождей дорожке, но успела во время схватиться за перила и не упасть. Нажав на звонок, я не услышала никакого звука, видимо он не работает. Тогда я несколько раз постучала в дверь. Мне открыл Мэтью. Он еле заметно улыбался, но при этом его лицо выглядело серьезным. Ничего, не сказав, он предложил жестом мне войти в дом. Я знала, что мне предстоит серьезный разговор с Этаном. Я сама этого захотела, приехав сегодня сюда. Но я так же знала, что если я не поговорю с ним сегодня, это будет съедать меня всю жизнь. Я чувствовала ответственность за Этана, и считала его другом. Буду считать и дальше, не зависимо от того, что он скажет мне сегодня. Так же я знала, что выбор другой я не сделаю, я просто не смогу!.. Я не хочу его делать, мне и без того больно! Я хочу, чтобы после нашего разговора, он сделал выбор и хотелось бы, чтобы он был верным.

— Здравствуй, я хотела бы поговорить с Этаном, он дома?

— Да, он у себя. Как поживает Майкл?

— Спасибо, хорошо. Вы давно не звонили и не приезжали, он волнуется.

— Не было возможности. У нас сломался телефон. Его починят только на следующей недели. Я обязательно ему перезвоню, передай это ему.

— Хорошо. Я могу поговорить с Этаном?

— Не знаю, он сам решит. — Мэтью показал рукой, где дверь в его комнату и я пошла в этом направление.

Пройдя по небольшому и узкому коридорчику, я оказалась перед единственной дверью в нем. Я долго не решалась постучать, но все-таки рука сама, невольно поднялась и сделала два удара. За дверью не послышалось никаких звуков. Тогда я просто открыла дверь и, что называется, ввалилась в комнату. Я огляделась по сторонам. На стене висел портрет Этана в деревянной рамке, который сделала когда-то я. Рядом несколько фотографий. На одной из них присутствую и я. На письменном столе стоит скульптурка кошки, ее не закончили, она покрыта краской не до конца. Рядом небольшая настольная лампа и краски. На спинке стула висит толстовка. Рядом с кроватью расшнурованные кроссовки. На самой кровати спящий Этан. В обрезанных до колен старых джинсах и серой футболке. Он был похож на маленького ребенка, который играл весь день и теперь спит крепким и сладким сном, что аж слюнки текут по подбородку. Мне так жалко его будить, что я забыла, зачем пришла. Пододвинув тихонько стул к кровати, я села на него и водила рукой по его голове, скулам. Он такой горячий, будто бы у него жар. Отец совсем не заботиться о нем. Мэтью обязательно отчитала бы его жена, увидев, что он делает с их детьми. Но не мне судить! Над кроватью висел черно-белый фотопортрет женщины, она не старая, ей лет тридцать девять. Она одно лицо с Этаном, по всей видимости, это и есть жена Мэтью.

Этан стал поворачиваться на бок. Глаза его чуть приоткрылись. Я немного улыбнулась и убрала с его горячего лба руку, которая успела нагреться, так, что горела от его температуры кожи. Заметив меня, он резко вскочил, что напугало меня. Из под густых смольных ресниц на меня смотрели милые и сонные серые глаза. Он протер и стал смотреть на меня ничего не понимающими глазами.

— Я знаю, ты можешь меня выгонять, но все же скажу то, что хотела и ради чего я здесь! — вскочив, начала я. — Я не хочу делать выбор между тобой и Робертом, он мне не нужен. Я хочу быть с вами обоими. Но только с тобой, как с другом. Лучшим другом!..

— Но ты должна. Мы не можем так, как ты хочешь. — С равнодушием произносил каждое слово Этан.

— Почему? — не унималась я.

Этан подошел ко мне, так что его лицо было в паре дюймов от моего. На лице появилась боль. Сопротивляться я не смогла и провела рукой по его щеке, она пылала. Глаза стали блестеть, вот-вот и Этан заплачет. Я не должна его мучить, но от его мучений мне тоже становится не выносимо больно.

— Потому что он — вампир, а я — человек. Человек, как и ты! — провел трясущейся от волнения рукой он по моим волосам. Я тут же отстранилась. Отошла на несколько шагов в сторону.

— Я хочу быть твоим другом!.. — шепотом произнесла я.

И развернувшись к двери, выбежала в коридор. Выбежала под проливной дождь, а мне в след послышался голос Мэтью, мимо которого я пронеслась, как ошаленная.

— Майклу передай, чтобы заехал…

— Хорошо! — злясь, буркнула я и рывком открыла дверь машины.

К машине подбежал бегущий за мной Этан. Он попытался открыть дверь, но я успела закрыть ее изнутри.

— Если ты сейчас уедешь, потеряешь меня… — не договорил Этан.

Я открыла дверь и смотрела на промокшего насквозь от дождя Этана. В глазах — обида, на душе, видимо, тоже.

— Я только друг, и теряешь меня ты, благодаря своему детскому поведению. Ну, как ты не можешь понять, что я хочу быть с ним, я люблю его!.. — плакала я и смотрела ему в глаза сквозь слезы.

— А мне-то, что делать? — развел он руками и тряс головой.

— Влюбись!..

— Я и так влюблен, но без ответно.

— Этан! — взвыла я. — Ты же знаешь, мы не можем быть вместе, как мужчина и женщина! — сердце разорвалось на мелкие кусочки и разлетелось по всему телу, только из них теперь фонтанирует кровь.

— Ладно, мы друзья… — сдался Этан.

Он захлопнул дверь и положил ладонь на стекло. Через пару секунд она скатилась, вниз издавая при этом не приятный скрипящий звук, и исчезла. Он вернулся в дом, но я не видел его из-за капель на стекле. Вытерев слезы, я завела машину и на небольшой скорости поехала домой. Руки тряслись, поэтому я вцепилась в руль, чтобы не так сильно это чувствовать. Дорога казалась еще длиннее, чем обычно — это нагнетало еще сильнее.

Приехав, домой, я вбежала на кухню и налила полный стакан воды. Но выпить его не получилось, немного не донеся до рта, выронила его, и стеклянный стакан разбился вдребезги о пол, кусочки разлетелись по всей кухне, и растеклась вода. Я смотрела на это сверху, и напомнило то, что у меня твориться внутри. Присев, чтобы собрать осколки, я схватила кусок стекла за острое отколовшееся место и почувствовала отвратительный запах ржавчины, разжав пальцы, осколок снова ударился о пол, я посмотрела на свой палец, по нему текла струйка крови. Она капала на пол, я слышала эти удары. В глазах закружилось изображение комнаты, и я ударилась головой. Но глаза я старалась не закрывать, потому что знала, что в доме: я одна и скорую вызвать никто не сможет. Я попыталась вытащить из кармана сотовый и нажала вызов последнего номера. Гудок — озабоченный голос моим звонком.

— Да…

Не дав договорить, перебила я:

— Кровь… Сознание… — все, что я успела сказать и выронила из руки телефон.

Открыла глаза я на диване в гостиной, надо мной склонился Марк. Он держал мою руку, которую я поранила. Крутил ее, рассматривал. Как только он заметил, что я открыла глаза, он отпустил руку и стал внимательно рассматривать мое лицо.

— Марк, давно ты здесь? — сказав, приподняла голову.

— Нет, минут двадцать. Как ты себя чувствуешь? Кружится голова? Тошнит?

— Нет. — Ответила я, глубоко вздохнув.

— Ты помнишь, что случилось?

— Да. Я разбила стакан, стала собирать осколки и порезала палец.

— Да, а как вызвала меня?

— Разве я звонила вам?

— Нет, Роберту. Но я не разрешил ему приехать, работать пришлось с твоей кровью. Я не хотел, чтобы вы оба пострадали.

— Спасибо. Мне уже лучше.

— Ты сильно ударилась головой? — я покачала головой. — Майкл уже едет.

— Вы ему сказали?

— Да, он твой отец.

— Хорошо, просто не хотела его волновать.

— Я побуду с тобой до его приезда.

— Ладно. — Немного расслабилась я.

Марк сел рядом со мной на диван. До приезда Майкла мы сидели молча, я боялась сказать хоть слово. Наверное, в этой ситуации не уместны вопросы, типа «как дела? как ваша жена поживает? что нового в госпитале?» и тому подобные, я выглядела бы глупой идиоткой. Видимо у него были подобные мысли. Его взгляд был устремлены перед собой, а потом забегал с полки на телевизор, и с телевизора на полку.

Майкл, распахнув настежь дверь, ворвался в гостиную и сразу же бросился ко мне. Прижал меня к себе так крепко, что мне дышать стало тяжело.

— Пап, мне больно…— прошипела я хриплым голосом.

— О, да, прости! — отпустил Майкл. — Что случилось? — перевел взгляд он на Марка.

— Она выронила стакан, а когда стала собирать осколки, порезала палец.

— Ну и, что с ней, зачем скорая? — Майкл после своих слов стал выглядеть очень глупо, может, это шок?

— У нее гематофобия. Но все обошлось, она вызывала специалистов и только потом потеряла сознание. Не волнуйтесь! Мне пора. — Марк направился к выходу.

— Спасибо. — Окликнул его Майкл.

— Не за что! — улыбнулся Марк и вышел за дверь.

Майкл отвел меня в комнату. Я легла на кровать. Внутри меня отвратительное чувство продолжало править. Меня мутило, и я очень сильно хотела пить. Я готова озеро осушить.

— Май… — осеклась я, — пап, можно мне воды? — я всегда чувствую себя неловко, когда по привычки начинаю говорить имя Майкла, но осекаюсь и исправляюсь. Может, ему лучше привыкнуть к тому, чтобы я его называла по имени? Но мы никогда не говорили об этом, и я даже не пыталась завести этот разговор.

— Да, конечно. — Вскочил Майкл и через пару минут вернулся. Протянул мне стакан, и я осушила его.

— Спасибо.

— Как так получилось, что ты порезалась?

— Я хотела выпить воды и не удержала стакан. Но сейчас со мной все нормально.

— Ладно. Мне звонил Мэтью, спрашивал, доехала ли ты до дома? А после разговора с ним, мне позвонил Марк и сообщил о том, что случилось. Ты была на Диком пляже? Помирились? — Майкл знал обо всей ситуации, ему, наверное, рассказал Мэтью.

— Не знаю… — пожала я плечами и села на кровати.

— Не беспокойся, Этан хороший друг, вы еще помиритесь! — потрепал Майкл мои волосы на макушке.

— Да, я на это надеюсь. Пап, можно я побуду немного одна?

— Да. Если, что-то понадобиться зови. — Встал с кровати и вышел из комнаты Майкл. Я поправила подушку и уткнулась в нее носом.

Через несколько минут мне стало не хватать воздуха, и я перевернулась на бок, закрыв глаза. Состояние было не понятным. Кажется, спать хотелось, а сон не шел. Только в душе все равно чего-то не хватало. Чего-то близкого, родного.

— Эй, к тебе можно? — почувствовала я на своей голове холодные прикосновения.

Я открыла глаза, на кровати, рядом со мной сидел Роберт. Глаза начинали темнеть моментально. И в моих, кажется, появился страх. Не за свою жизнь, а за его. Он потом будет себя винить во всех грехах, проклинать. А после своей смерти, если уж мне придется умереть по-настоящему, я бы не хотела смотреть на него с неба и чувствовать, что он винит себя за мою смерть, хоть он в ней не виноват. В любом случае он не виноват. Это по воле Бога, он стал таким, а я — человек. Именно из этих соображений, я убрала от него руку, которая еще не давно кровоточила.

— Не бойся, я смогу сдержать свое обещание. — Поняв смысл моих действий, уверил меня Роберт. И еще раз провел рукой по моим волосам к уху.

— Какое обещание?

— Я каждый день говорю, что я тебя не обижу.

— Ты об этом? — расслабилась я. Сделав глубокий вдох, продолжила. — Я знаю, просто рана свежая. Мало ли… — не договорила я, потому что он приложил свой указательный палец к моим губам. А когда он убрал, я продолжила. — Я не хочу, чтобы ты пострадал!.. — отвела взгляд в сторону.

— Вы с Марком сговорились? — раздражился Роберт.

— Нет, но он прав! — настаивала я. — Я знаю, у тебя есть сила воли, и я верю тебе…

Взгляд Роберта смягчился, но цвет продолжал меняться. Я села и потянулась рукой к его щеке, чтобы провести по ней пальцами. Глаза стали мягкими, но внутри он продолжал злиться, я знаю это точно. И поэтому если бы он был живым человеком, то кожа его горела, щеки были бы красными от злости, но не в таком обличии. Никаких внешних намеков на злость, кожа бледня и холодная. Казалось бы, я — человек, мне должно быть приятнее прикасаться к теплокровной плоти, а я, прикасаясь к Роберту, чувствую, как по моему телу растекается приятное успокоение. Появляется слабость, и не возможно сопротивляться. Если бы в этот момент меня спросили о чем-нибудь, то мой ответ был бы сказан в состоянии аффекта. Пусть, я не знаю, находясь рядом с ним, что такое тепло, но от его прикосновений моя кожа горит огнем. Приятным огнем. Иногда я даже боюсь, как бы реально не воспламениться от искр возникающих под его рукой. Это гораздо лучше нежели, прикасаясь к тебе человек, ты не будешь ощущать этого, не будет растекаться адреналин по венам, ты не будешь испытывать страх. Сердце не будет биться в бешеном ритме, пульс не заскакивает за грани возможного ритма. Это как игра. Игра со смертью, в которой нет победителя. Вы спросите, почему? Победитель — это тот, кто получает заслуженный приз за усердие, за то, что он смог пройти все круги испытаний, как бы они не были сложны и не выносимы, а он смог. В моем же случаи все не так. Для победы надо не расслабляться, а в присутствии Роберта я не могу ни о чем думать, не могу, правильно продумав, пройти все испытания, он не победитель, потому что не хочет им быть, хотя мог бы. Он уверенный, дойдет до конца, чего бы ему это не стоило. Если на меня действуют его чары обольщения, я не понимаю, что действует на него? Находясь со мной, он становится слабее, в том плане, что забывает на определенном уровне о своей сущности, но как дело доходит до риска или возможности причинить мне боль, то он меняется, он боится причинить эту боль мне сам.

Водя по щеке от виска к подбородку, я чувствовала, как напрягаются мышцы рта, и чувствовала, как он скрывает от меня свои готовые к укусу зубы. Но и руку оторвать от его совершенного лица сил не было. Так бы вечность провела, но нет, я знаю, чем это все может кончиться. Исходя из соображений о его грешности, я убрала руку и смотрела на него спящими глазами. Кажется, это успокоительное действует на меня как-то странно или имеет побочный эффект, в виде сонливости. Пока я еще в памяти, я схватила его за грудки на рубашке и потянула за собой, откидываясь на подушку. А он чтобы не придавить меня, уперся ладонями в матрац и продолжал смотреть мягкими, темнеющими, и не понимающими глазами.

— Что ты делаешь? — удивился, но в то же время смутился Роберт.

— Засыпаю… — шепотом произнесла я.

Он лег рядом, провел по моим волосам рукой. Ладонями я держала его лицо напротив своего, лежа на боку. Никогда бы не хотела его выпускать из рук! А глаза так и слипались ото сна. Когда сил себя контролировать не было, руки опустились, а он сложил свою голову ухом мне на грудь и слушал, как бьется сердце. Оно билось с невероятной силой, каждый раз, как никогда раньше, удары не ровные. Оно стучит так сильно за двоих, мне так кажется. Раз его сердце стучать уже не может, мое постучит за его, так будет правильно.

Проспав примерно час, я открыла глаза, Роберт сидел оперевшись спиной на подушку и держал зажатой в своих стальных ладонях мою руку. Взгляд был на моем лице, но радужки стали черными, совсем голодными.

— Когда мы были в госпитале, ты спрашивал о Дакоте у Анна-Лин, зачем? — смотря ему в глаза, спросила я.

— Она обладает, как и я даром. Она видит, как рентгеновский аппарат, человека насквозь. Я думал, что она придет, посмотрит на нее, чтобы точно знать, что произошло. Но видимо Марк сам все определил. Он — настоящий профи! — улыбнулся Роберт, а руки продолжал держать в своих.

— Она обычно помогает Марку с пациентами?

— Да, он ей за это очень благодарен, но в тоже время завидует. А Дакота считает, что этот дар обрела как расплату за удочерение и спасение, хоть ей нынешняя жизнь, как и всем не нравится.

— А что ты прочел в мыслях Анна-Лин? Что с ней произошло на самом деле?

— Она тебе рассказала правду. Все, что она помнила, ты знаешь.

— Точно?

— Ты не доверяешь?

— Просто мне, кажется, что вы доверяете мне не до конца и не хотите рассказывать всего.

— Аврил, это нормально! Ты — человек, мы — вампиры, у нас естественные желания на первом месте.

Не знаю, верить или нет? Но хотелось бы, чтобы он мне сказал правду. Я продолжала лежать, не двигаясь и наслаждаясь минутами, проведенными с ним, если бы не мои естественные потребности. Мой живот подал звуковой сигнал, говорящий о том, что мне пора перекусить. Заметив это, Роберт разжал свои ладони и со звуком мои руки упали на подушку возле моего лица. Я встал с кровати, еще раз посмотрев в его глаза, выбежала в коридор, прижалась к стене, не знала, чего ждала. Постояв немного, я открыла дверь в комнату и заглянула — никого не было. Его появления и исчезновения внезапны, что иногда у меня появляется ощущение, будто он — это игра разума. Просто картинка, которую хочется реально видеть.

Я спустилась на кухню, в гостиной перед включенным телевизором похрапывал Майкл. Тихонько выключила телевизор, когда проходила мимо. Стараясь, как можно тише я поела и поднялась к себе. В комнате по-прежнему не было никого. А через несколько минут я услышала как, скрипя ступенями, поднялся к себе в комнату Майкл. Мне ни его не оставалось делать, как погрузиться в царство Морфея. Таблетки продолжали действовать на меня, и хотелось спать. Забравшись под одеяло, я не знала чего ждать. Очередного кошмара или чего-то нового. Стараясь ни о чем не думать, я заснула. Каждый раз, когда я ложусь спать, у меня одно желание, видеть сон, но не тот, который мог бы меня напугать, не смог бы заставить закричать или заплакать, наоборот, хочется видеть добро, но реальная жизнь не такая: добра в ней очень мало, даже, если тебе так не кажется, то ты обязательно это поймешь, рано или поздно.

Обернувшись, сразу и не поняла, где я нахожусь. Кажется, место знакомым, а узнать не могу. Сплетение большого количества мостов, они вроде бы ведут все из разных мест, а заканчиваются все в одной точке. Под мостами не высокие деревья, дорожка, посыпанная щебнем, по краям дорожки — высокая трава. Чуть левее от дорожки железнодорожные пути, но одиночные. Я стою под тем местом, где соединяются все мосты, на дорожке, под одной ногой большой камень, а другая чуть согнутая в колене, и я осматриваю все вокруг, для этого и встала на камень. Из-за куста вышел молодой человек, на вид ему не больше девятнадцати, черные волосы, коротко стриженные, но концы немного завиваются. В широких темных штанах и белой рубашке, на ногах темные туфли, а за ним, широко шагая, шла девушка. Ей на вид не больше восемнадцати, светлые короткие волосы, в руках фотокамера. Когда парень остановился возле меня, то девушка продолжила идти до самого железнодорожного полотна. Остановившись, она сделала несколько снимков. А потом просто рассматривала вид, который расстилался перед ней. По рельсам шла еще одна девушка, ее за руку держал парень, только их я узнала. Это были Лизи и Дэвид. Они громко смеялись. Когда они остановились то сошли с рельс, сели на осколок от скалы. Не понятно как он здесь оказался, скала в двенадцати милях от сюда. Я хотела подбежать к ним, но меня схватил за руку парень, который стоял рядом. По спине пробежал холодок, рука у него излучала такое тепло, что на коже появилось неприятное ощущения, как после ожога. Закричать? Не закричать? Не знаю, от чего будет хуже. Повернувшись к парню, я заметила его голубые глаза, которые излучали добро, и я могла бы ему доверять.

— Простите, вы что-то хотели? — начала я.

— Да, рассказать тебе кое-что.

— Но может быть, вы расскажете мне все чуть позже? Я хотела поговорить со своими друзьями. — Повернулась я в сторону Лизи и Дэвида, они помахали мне руками и сделали жест, который приглашал меня к ним присоединиться.

— Минутку. Это займет одну минуту.

— Хорошо. Но позвольте мне слезть с камня, мне не очень удобно разговаривать стоя на одной ноге.

Он отпустил мою руку, и я спустилась. Нога, которая парила в воздухе, начала ощущать землю, и я почувствовала, как по ней колит мелкими острыми предметами. Я смотрела в глаза, в надежде, что смогу там прочесть его намерения.

— Кто эта девушка? — посмотрев на девушку, спросила я.

— Это Ника. Она фотограф.

— А как вас зовут?

— Алекс.

— И так, Алекс, что вы хотели мне рассказать?

— Я обладаю некими паранормальными способностями. Я вижу будущее людей.

— И вы увидели мое будущее? Но как? Мы же ни разу с вами не виделись раньше?

— Ты ошибаешься, мы виделись с тобой. Когда-то ты жила в Лондоне, мы ходили в одну школу. Но разумеется, я тебя старше. В школьной столовой я увидел твое будущее, когда с подносом ты проходила мимо меня.

— Я вас не помню!

— Обращайся ко мне «ты». — Совершенно спокойно говорил Алекс. — Я тогда заметил, что ты столкнешься с невероятными вещами, — интригующе произнес Алекс.

— Ты о чем? — делала я не понимающий вид.

— Ты и сама понимаешь, о чем я. О твоем друге вампире и о его семье.

— К чему вы клоните?! — разозлилась я.

— К тому, что тебе не следует с ними общаться, это тебя погубит! Я видел твою смерть, она страшная!.. Пойми, такой смерти и врагу не пожелаешь!

— По-моему, как я умру это мое личное дело!

— Нет, я знаю, как ты умрешь. Он тебя убьет!

— Это будет лучшим вариантом смерти, о котором я только могла мечтать!

Я побежала прочь от этого странного Алекса к Лизи и Дэвиду. Они улыбались и ждали меня, когда я подбежала к ним, они встали и, взяв каждый меня за руку, повели вперед. Мы бежали в припрыжку по железнодорожным путям. Эти странные, немного детские прыжки меня довели до смеха. Лизи и Дэвид вели себя как дети, смеялись, махали свободными руками, прыгали, бежали и я с ними. Светило солнышко, но потихоньку начинало садиться, за спиной мы слышали звуки срабатывающей фотокамеры, Ника делала снимки нас со спины. И, как будто прочитав мысли, друг друга обернулись и сделали смешные гримасы на своих лицах, она успела заснять их, и мы побежали дальше.

Наша жизнь состоит из любви,

и не любить — значит не жить.

Жорж Санд

Первый месяц лета подходил к концу. Мое пребывание в Самеркрове стало бы таким мрачным, как и небо над ним, таким же серым и дождливым, если бы не Роберт. Именно поэтому он превращал каждый мой день, проведенный с ним, в маленькую сказку. Я боялась одного, что она прервется, и я ничего не смогу исправить. Я не боялась смерти от его зубов, я боялась его потерять. Это хуже смерти! Каждое утро я просыпалась с этой съедающей меня изнутри мыслью. Но таяла от взгляда, одного лишь взгляда Роберта. Я понимала, что это гипноз, я подвластна ему. Знала, что это делал он специально, чтобы успокоить меня, чтобы я забыла о навязчивой идеи обратиться.

Как и обычно я проснулась утром в холодных объятьях Роберта. Он не сводил с моего лица глаз. Да я и не хотела. На нем была надета другая одежда, не та в которой он пришел ночью. Вчера на нем были темно-коричневые штаны и бежевый свитер с закатанными рукавами до локтя. А сейчас темно-синие джинсы и расстегнутая голубая рубашка, под которой серая футболка, закатанные рукава рубашки. На ногах кроссовки, на запястье его любимы часы, которые подарили на сотый день рождения Марк и Мелисса. На них гравировка «Мы живем ради вечности других». Если на нем другая одежда, значит, он уходил ночью. Но я не помню, чтобы я не видела его. Ночью я просыпаюсь часто, в последнее время, чтобы проверить рядом ли он. Может, пока я спала? Ну и пусть, я и так привязала его к себе и сама к нему привязалась, что и дышать не могу без него. Слова Трэйси не выходили из головы. Когда-то она сказала в одном из моих снов, что я и дышать без него не смогу, она знала, что говорит, и оказалась права.

— Я опять разговаривала? — смотря на его руку, задала вопрос.

— Доброе утро!.. — прошептал он. — Ты можешь разбудить отца, он еще спит.

— Как? Он же проспит! — вскочила я с кровати.

— Нет. Еще рано.

— В смысле рано?

— Ты проснулась очень рано. Извини, если я тебя так рано разбудил!.. — приподнявшись, легонько схватил меня за запястье Роберт и потянул к себе, так что я упала в его объятия на кровать.

— Как ты там говорил? Не извиняйся! — попыталась сказать его голосом, но мой и в подметки не годиться.

За окном начало светать. Часы показывали шесть утра. Вставать не хотелось. Я прижалась к холодному телу Роберта и слушала не бьющееся сердце, воображая его удары, если бы оно было живым.

Пролежали мы так, пока не встал Майкл и не начал греметь в ванной, а потом и на кухне. Я встала с кровати, Роберт помог мне заправить ее с той стороны, с которой он находился.

— Я собираюсь сегодня поехать в госпиталь, ты со мной? — положа на дверную ручку руку, спросила, и смотрела на него, как ребенок, который так долго ждал этой поездки.

— Конечно, — сдался Роберт.

Я выскочила из комнаты и побежала в ванную. Почистив зубы, я спустилась на кухню, где доедал завтрак Майкл. Я села за стол, напротив него.

— Доброе утро! — улыбнулся, чуть заметной улыбкой Майкл.

— Привет! — с моих губ улыбка не сходила. — Ты на работу?

— Да.

— Но ведь вы сдали проект.

— Мне предложили еще один. Я как раз работаю над его чертежами.

— Что это будет? — с любопытством вытягивала я из Майкла информацию.

— Торговый центр. Не большой торговый центр в Сиэтле.

— Я уверенна, у тебя он получится замечательным! — радовалась я. И даже не придала должного значения месторасположению будущего торгового центра.

— Спасибо! А что это с тобой? — с подозрением смотрел на меня Майкл.

— Ты о чем? — непонимающе смотрела я на Майкла.

— Да ты светишься. И радостная такая. Я не помню тебя такой!

— Ты хочешь сказать, что я должна ходить грустной?

— Нет! Я очень рад, что ты радуешься, но не понимаю почему?

— Просто у меня хорошее настроение, мне снился отличный сон. Почему бы не порадоваться?

— Ну да, конечно.

— А вот твое настроение меня беспокоит, пап! — теперь с подозрением смотрела я.

— Просто голова забита мыслями о проекте.

— Понимаю, ты не опоздаешь?

— Ой, точно! Я поехал, хорошего тебе дня, дочка! — Майкл встал и поцеловал меня в голову, надел кофту и вышел на улицу.

Я позавтракала и, переодевшись, вышла на улицу. У дома стоял белый внедорожник с тонированными стеклами вместо привычного для моего глаза черного Мерседеса с тонированными стеклами. У него стоял улыбающийся Роберт. Когда он заметил меня, то развел в стороны руки. Я подбежала к нему и прижалась щекой к каменно груди.

— Почему ты не на своей машине? — удивилась я.

— Не знаю, может потому что она в сервисном центре?

— А, ну да!.. — улыбнулась я. — Я, наверное, сейчас сказала такую глупость? — опустила со стыда глаза.

— Нет. Все нормально. Если ты хочешь попасть в госпиталь, то поехали. Уже десять.

— Правда? Я даже не заметила, как время пролетело.

— Поехали.

Я села молча в машину, чтобы не сморозить еще какую-нибудь глупость. Роберт, занял место водителя и помчался к госпиталю. Он почти не следил за дорогой, не сводил глаз с меня, что настораживало, и постоянно я указывала на дорогу.

— Это ты у нас бессмертный, а я могу разбиться, если ты так безответственно относишься к моему сопровождению, — беря его за руку, и направляясь к входу в госпиталь, произнесла осуждающим голосом я.

— Не бойся, я не позволю… — осекся он.

— Как? — не ужели он это сделает? — Ты обратишь меня? — остановилась я и посмотрела в его глаза. — Ответь честно и не пытайся меня гипнотизировать!

— Нет, я что-нибудь другое придумаю.

— Например? — стала выпытывать я.

— Не знаю, может, клонирую, и буду продолжать любить твой клон.

— Что? Клон? Ты согласен любить не меня, а мой клон? Но души-то разные!

— Ну, или что-нибудь еще придумаю. Не забивай себе голову ерундой! Нас Марк ждет.

Он взял меня под руку, и мы пошли, широко шагая по мокрому асфальту от ночного дождя, к госпиталю. В здании было как-то пусто. В холле за стойкой молодая девушка, она мило улыбнулась, причем не мне, а Роберту.

— Ты ей нравишься! — заметила я, съязвив.

— Ты ревнуешь? — лукаво посмотрел на меня Роберт.

— Нет. Я знаю, что ты принадлежишь мне! Но не своди с ума бедных девушек, хватит с тебя и одной!

— Ты о ком? — непонимающе спросил Роберт.

— О себе, конечно. А ты знаешь еще кого-то, кого свел с ума?

— Нет, я никогда не испытывал это на других.

— Ладно… — ехидно посмотрела я на него.

Я постучала в дверь палаты Анна-Лин. И мы вошли. Она сидела на кровати в сером спортивном костюме и смотрела в окно. На тумбе стоял стакан с водой, небольшой букет из полевых цветов в вазе.

— Анна-Лин, здравствуй!.. — подошла я к кровати. Девушка обернулась.

— Аврил, привет! Я так рада, что ты ко мне пришла! Здравствуй, Роберт! — посмотрела с улыбкой на лице Анна-Лин. Роберт кивнул ей, смотря в глаза. Я постучала ему по груди, что означало, «даже не думай».

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, меня завтра выписывают. Я возвращаюсь домой.

— А что говорит Марк? — посмотрела я сначала на Анна-Лин, затем на Роберта.

— Он сказал, что все хорошо, раны, на удачу, заживают очень быстро. Через несколько месяцев я и вспоминать об этом не буду.

— Это же здорово! — радостно воскликнула я. — Не правда ли, Роберт? — посмотрела я на Роберта.

— О, да! Конечно! Скажи, к тебе не приходила девушка, выглядит на шестнадцать лет, блондинка с длинными волосами?

— Нет, кажется, нет.

— Я, пожалуй, пойду, поговорю с Марком о твоей выписки. Хорошо? — не сводил с девушки глаз Роберт. Подойдя ко мне, он сказал шепотом мне на ухо. — Я жду тебя в холле, — я кивнула, и он вышел из палаты.

Девушка пригласила меня сесть рядом с ней на кровать, я села. Она не сводила с меня сверлящий насквозь взгляд. От него мне становилось неловко, и я не решалась поднять глаза на нее.

— Зачем ты это делаешь? — непонимающе спросила девушка.

— Что делаю?

— Зачем ты каждый день ходишь ко мне? — сделав серьезное лицо, спросила Анна-Лин.

— Не знаю, мне важно знать, что ты в порядке и безопасности!.. Если тебе не приятно, я могу оставить тебя и не лезть в твои дела. Выбор за тобой.

— Хорошо, спасибо тебе за все!.. — по ее щекам покатились слезы. — После смерти Сури, у меня никого не осталось кроме Деймона, но и он бросил меня сразу после ее смерти на полтора года, а когда вернулся, стал другим. Внешне тем же, разве, что чуть побледнее кожа и глаза неестественно синие. А внутри у него поменялась душа, он ищет, узнает все о Сури, как будто он собирается мстить за ее смерть, но кому? Это и я хотела бы знать, да он не посвящает во всю историю меня, как бы я не пробовала уговорить его это сделать. Я не понимаю, кем он стал?

— Я тебя понимаю. С этим грузом жить тяжело, но надо смириться. Я уверенна, что он тебе все обязательно расскажет, но позже!.. — я провела рукой по ее волосам. — Он приходил к тебе?

— Кто? Деймон? — я кивнула. — Да, вчера. В последние минуты времени, отведенного для посещения. Вот, подарил цветы. Сури любила полевые цветы, он решил, что и я их люблю. Но мне все равно приятно. Я сказала ему, что выписываюсь, но он сказал, что не сможет встретить, его с работы не отпускают. Дал мне ключи от новой квартиры.

— Где ты теперь будешь жить?

— Квартира далеко от Вашингтона, я еду в Луизиану.

— Хорошо, я желаю тебе счастливой жизни на новом месте! — улыбнулась не настоящей улыбкой я.

— Спасибо! — искренне улыбнулась девушка. — Я, наконец, смогу воплотить свои мечты, у меня появляется хорошая возможность для этого.

— Да, конечно! Я пойду, не болей!

— Прощай, Аврил Грин!

— Прощай, Анна-Лин Беккер!

Я вышла в коридор и медленно пошла к выходу. Проходя мимо регистрационной стойки, я чуть заметно улыбнулась смотрящей на меня медсестре, которая до этого не сводила взгляда с Роберта. А тот смотрел в окно на стоянку. Я подошла к нему, и хлопнула его по правому плечу.

— Перестань! — прошипела я.

— Я ничего не делал и даже не смотрел в ее сторону! — начал оправдываться Роберт.

— Даже после смерти мужчина остается таким же. — Пробурчала под нос себе я.

— Я все слышу.

— А! Так у тебя еще и слух отличный!

— Что есть, то есть! Пойдем.

Мы выбежали под морось на стоянку и быстро сели в машину. Заведя автомобиль, поехали, но не по той дороге, которая ведет ко мне домой или к нему, или к впадине.

— Куда мы едим?

— Боишься? — я покачала головой.

— На заправку, кончается бензин в машине у Майка.

— Так этот внедорожник Майка?

— Да.

Остановившись у бензоколонке, Роберт выскочил под дождь и вставил шланг в бензобак. В зеркало бокового вида я наблюдала за ним, как он ловко и быстро все это делает. Затем побежал к зданию, и, расплатившись, вернулся в машину.

— Куда теперь? — вопросительно посмотрела я на Роберта, пока тот заводил двигатель.

— Куда глаза глядят!

— Не шути так!..

Он несся по пустующей дороге, а стрелка на спидометре перешла границу отметки сто тридцать. Мне не было страшно, но было бы обидно, если бы мы разбились, и он выжил, а я нет. Но тогда бы я приходила к нему в кошмарных мыслях и издевалась: «А, я же говорила тебе, вот, любуйся теперь мной в кошмарах!» — интересно, чтобы он думал после этого, что он сума сошел или еще что-то?

Остановился он в гараже их дома. Я выбралась из машины, сразу как он заглушил мотор, я не хотела, что бы он открывал мне дверь и подавал руку, не сегодня. На его лице — злость, я знала, что он так отреагирует. Но, выйдя из гаража, я сама взяла его за руку и мы побежала как обычные люди по подвесному мостику, потому что с неба капали крупные и холодные капли дождя. Забежав в дом, он помог мне снять кофту, и я прошла в гостиную. На кресле сидела Мелисса.

— О, Аврил! Здравствуй, дорогая! Ты так пришла? — посмотрела на мою зеленую футболку Мелисса.

— Нет, что вы! Просто моя кофта промокла под дождем, и я сняла ее.

Следом за мной вошел Роберт, держа в руках мою мокрую кофту и свою промокшую толстовку.

— Ты же замерзнешь, я найду тебе, что-нибудь в вещах… — задумалась Мелисса, — Трэйси, да ее тебе подойдут.

Мелисса убежала наверх, Роберт развешал на спинки стульев нашу одежду. В гостиную вернулась Мелисса и протянула мне темно-зеленый джемпер, взяв, его я надела.

— Как на тебя! — улыбнулась Мелисса. — Вы с Трэйси одного размера. — Заметила Мелисса.

— Спасибо, Мелисса.

В гостиной появилась улыбающаяся Трэйси под руку с Дэниэлом. Она, конечно же, заметила свой джемпер на мне, но не предала этому значения. Легко порхнув над гостиной, она оказалась сидящей на рояле. И смотрела в глаза Роберту.

— Роберт, может быть, ты сыграешь для гостьи? — грозно смотрела на него Трэйси.

— Нет, Трэйси! Не сегодня.

— Ладно, я просто предложила.

— Аврил, ты голодна? У нас на обед бараньи ребрышки. — Заботливо предложила Мелисса.

— О, спасибо! Это так любезно с вашей стороны.

— Хорошо, тогда жду вас через пару минут в столовой. И не обращайся ко мне на «Вы», я чувствую себя еще старше. — Я кивнула ей.

Мелиса испарилась из гостиной, а через секунду мы услышали, как она гремела посудой на кухне и в столовой. Я села в кресло и смотрела по очереди: на Роберта, на Трэйси. Хотя те не двигались и продолжали смотреть друг другу в глаза. У Трэйси — взгляд игривого ребенка, у Роберта — спокойного, познавшего жизнь старца. Я не могла отвести от них взгляда и не заметила, как стала улыбаться. В этот момент Трэйси остолбенела, взгляд — затуманенный, она смотрела сквозь стены. У Роберта появилось на лице настороженность, по всей видимости, он прочел в мыслях ее видения о будущем.

— Что? Что ты видишь? — заботливым голосом спросил подлетевший к ней Дэниэл.

В ответ Трэйси издала нечленораздельный звук и снова погрузилась в видения, закрыв глаза. В гостиную вбежала Мелисса.

— Я вас жду, а вы не идете… — оборвалась ее фраза на половине, когда она заметила лицо Трэйси. Трэйси шевелила губами, как будто разговаривала, но слов я не слышала. Через минуту в гостиной собралась вся семья.

— Мелисса, что произошло? — озадаченно спросил Марк.

— Я сама толком не знаю. Трэйси что-то увидела, — повернувшись к мужу, сказала Мелисса. — Трэйси, детка, что ты видишь? — подойдя к ней и погладив по голове рукой, спросила заботливым голосом Мелисса.

— Это случиться скоро…

Смотрела она на всех большими от не наигранного испуга глазами. В миг они стали черными. А все смотрели на нее, как будто знали и понимали, о чем она говорит. Все, кроме меня…

— Скоро, может через неделю, может дней через десять. — Повторила Трэйси и убежала к себе в комнату. За ней побежал Марк и Дэниэл. Остальные разбрелись по дому.

В гостиной остались лишь я и Роберт, я смотрела на него ничего не понимающими глазами, я хотела, чтобы мне объяснили, что они скрывают, такое, что не могу знать я. Я ведь и так знаю их самую главную тайну. Тайну о том кто они на самом деле.

— Может, ты объяснишь? — непонимающе продолжала смотреть я на него.

— Это касается одного знакомого Марка. Он дорожит дружбой с ним, но тот болен и ему ничем уже не поможешь.

— Пусть обратит его.

— Нет, он не может. Он зарекся, что никогда и ни при каких условиях он больше не будет обращать кого-либо. Это его выбор.

— Да, я понимаю.

— Пойдем, я отвезу тебя домой.

— Сейчас, я хочу сказать кое-что Трэйси.

— Я жду тебя в гараже.

— Хорошо, иди.

Я поднялась по лестнице вверх и постучала в дверь комнаты Трэйси. Из-за нее послышалось не громкое «да», и я вошла. В комнате, кроме свернувшейся в клубочек, лежа на кровати, как кошка Трэйси никого не было. Ее слегка трясло, но она явно сопротивлялась. Это было похоже на борьбу. Борьбу «за» и «против», они сражались за право на жизнь и все это в маленьком и хрупком тельце Трэйси.

— Трэйси, — начала я, садясь с ней рядом на кровать, — что ты видела?

— Тебе же объяснил Роберт, одного человека.

— Ты можешь мне доверять.

— Я знаю, спасибо!.. — девушка села на кровати и крепко обняла, прижав к себе. Я обвила ее шею рукой, а второй погладила по спине.

— Я еду домой, джемпер отдам завтра, мой промок под дождем.

— Не заморачивайся! — еле заметно улыбнулась девушка.

Я вышла из комнаты и спустилась вниз. У дверей стояли Марк и Мелисса. Я подошла к ним.

— Аврил, прости за то, что ты увидела сегодня! — с грустью в голосе произнес Марк. — Поверь, я не хотел бы, чтобы ты видела подобные сцены.

— Я сожалею, что была плохой хозяйкой, даже не накормила тебя.

— Нет, вы хорошая хозяйка, вам позавидуют многие, правда! — я улыбнулась и вышла под проливной дождь.

Пробежав по мосту и нырнув в гараж, я запрыгнула в открытую дверь машины и, заведя мотор, Роберт понесся с невероятной скоростью к моему дому. Его лицо излучало беспокойство, недоверие и непонимание. Остановившись у дома, я заметила машину Майкла на подъездной дорожке, горящий свет в гостиной и лампы над крыльцом.

— Мне пора, я буду ждать тебя наверху. — С этими словами я выбежала под дождь, держа в руках свою промокшую кофту.

Забежав в дом, я чуть не столкнула идущего в гостиную из кухни со стаканом пива, Майкла.

— Извини, пап! — вытирая лоб от капель дождя, сказала я.

— Ничего, ты сегодня рано.

— Да? А который час?

— Без четверти восемь.

— Так темно, как будто уже ночь. Я в ванную.

— Хорошо, если что, зови.

— Пап, со мной ничего не случиться!

Поднялась я наверх в ванную. Засунув мокрую одежду в машинку и насыпав порошка, я включила ее. Она загудела, а я включила горячую воду и встала под струи, чтобы согреться. Майкл до сих пор боится, что я снова потеряю сознание, поэтому перед тем как каждый раз идти в ванную меня предупреждают, сразу звать, если просто не по себе стало. Я, конечно, этого не делала, просто я знала, что Роберт рядом.

В комнате я переоделась в шорты и майку, и расчесала волосы. Открыла окно и надела толстовку. На столе завибрировал сотовый, я схватила его и поднесла к уху.

— Да. — Произнесла я.

— Аврил, привет! Это мама.

— Да, мам, я узнала. Привет! Как ты?

— Хорошо, а вы с Майклом как поживаете?

— Неплохо. Не деремся и не бьем посуду! — пошутила я.

— Отлично! А как отношения с друзьями?

— Нормально.

— А как поживает Мэтью Уивер и его сын?

— Не знаю. Мы поссорились.

— Вы до сих пор не помирились?

— Да, не помирились! — начала я злиться. — Мам, я не хочу говорить об этом.

— Ладно, не будем, раз не хочешь!..

— И вообще, я промокла под дождем, устала и хочу спать.

— Ладно, я поняла. К тебе лучше не лезть! Спокойной ночи, я тебя люблю!

— Я тебя тоже люблю! Пока…

Я выключила телефон и швырнула его на тумбу. Забралась под одеял и накрылась с головой. Закрыла глаза, но даже не старалась заснуть. Открыла их от того, что мое одеяло шевелится, хотя я лежала спокойно, не двигаясь. Я откинула одеяло, и на меня смотрел, склонив голову, серьезный Роберт.

— Спасибо, что пришел… — прошептала, но осеклась я.

Он лег рядом и крепко прижал меня к себе. Сегодня его тело холодное. Поэтому он завернул меня как маленького ребенка в одеяло, чтобы я не замерзла. Но даже через толстое одеяло я чувствовала на своем, как будто горевшем теле, прохладу его тела. Заснуть долго не получалось, поэтому я, лежа у него на груди, украдкой посматривала на его лицо. Может, он этого и не видел, потому что глаза были закрыто, но чувствовал на себе мой взгляд. А когда меня все-таки одолел сон, то я, открыв глаза, оказалась на каком-то небольшом тропическом острове. Все вокруг было таким красивым, не привычным для меня. Я долго осматривалась по сторонам, будто бы ждала, что это прекратиться в один миг, и снова наступит серость, но с одним просветом. Позади меня было голубоватое прозрачное море. Может, я была похожа в этот момент на ребенка, но я побежала вдоль берега, по воде. Я рассматривала все, что окружало меня, брызгалась водой. Но мое веселье прервал грустный Этан, мне показалась, что ему одиноко. Он шел небольшими шагами, — что для него не свойственно, — к воде.

— Этан, — окликнула его я, — что случилось? Почему ты грустный? — замерев стоя в воде, спросила я, заботливым, но в тоже время ничего не понимающим голосом. На лице можно было прочесть тоже.

Парень зашел в воду и находился в двух шагах от меня. Сегодня его глаза не сверкали как обычно от радости. Этан всегда немного озорной, любитель пошалить с детства. А сегодня…

— Этан, что с тобой? — повторила я вопрос.

— Я скучаю… — осекся парень.

— По кому?

— Тебе, конечно же! Неужели, ты такая глупая? Не понимаешь, что ты нужна мне больше чем ему! Ты для него обед, а для меня ты очень ценна, как живой человек! — на его лице появилась боль.

— Я все понимаю. Понимаю твои чувства, но и ты пойми меня, я уже ничего не могу с собой поделать, я люблю его и тебя я тоже очень люблю, но ты для меня друг, даже нет больше, ты для меня брат! И я не хочу терять тебя, но это уже будет зависеть только от тебя. — Опустила я глаза на воду.

Солнце светила так сильно, что появилось ощущение, будто бы я начинаю сгорать, как утка в духовке.

— Да, я знаю. Но я хочу сделать, так чтобы ты не была с ним, ты не заслужила смерти в столь раннем возрасте! Если ты выберешь его — так и случиться, сегодня он терпит, а завтра ночью он набросится на тебе у твоего же дома.

— Ты не должен так говорить! Он сильный! — по моим щекам покатились слезы.

— У меня на то, чтобы так говорить есть основания. А сейчас, я ухожу. Ты подумай о нашем разговоре.

Этан, широко шагая, вышел из воды и побежал к джунглям, которые с виду были не проходимыми. А он так ловко, раздвигал ветки, листья, исчез среди зелени. Я осталась одна посреди воды, ноги стали мягкими и их начало подкашивать. Я боялась не устоять и уйти под воду с головой. Поэтому заставила ноги идти, а не стоять как вкопанная. Так я выбралась на берег и упала на белый теплый и мягкий песок. Под палящим солнцем вода с тела испарилась моментально. И кожу начало жечь. Глаза щипало от морской соли и слез. Я закрыла глаза, в надежде, что когда я открою их все измениться, Этан будет для меня другом, Роберт любимым, и мне не придется делать выбор, тем самым, делая не только больно им, но и себе, в сто раз больнее.

Кстати, вы заметили? Раньше в Царской России работнику трактира, официанту, давали четвертак со словами: "Вот тебе четвертак на водку", так же и извозчикам. А в Англии говорили "Вот вам цент на чай". Именно из Англии перекочевало слово (любимое у официантов любой страны Мира) "чаевые". В России всегда так, дай только на водку деньги. В нормальных культурных странах на чай. Не зря немцы считали, а теперь и так мы, русские, считаем "Пока Россия пьет, мы не победимы!"

— Ты, наверное, меня не помнишь, но это не страшно. Я нашла тебя раненую.

— Ты о чем?

— Ты оказалась у моего дома, кричала, я вызвала скорую. Тебя кто-то обидел в тот день?

— Я не помню, как оказалась так далеко от своего дома.

— Ничего страшного. Ты помнишь, что случилось с тобой в последние дни, до того как ты попала в больницу?

— Смутно. Картинка, смазанная и в ней, как в пазле не хватает частей.

— Расскажи?

— Я помню, как гуляла с Энни по Дикому пляжу…

— Ты была на Диком пляже? Но о нем знают не многие! — перебила я девушку. — Извини!..

— Ничего, я смотрю, ты тоже там была? Погоди, как твоя фамилия?

— Грин.

— А Майкл Грин твой отец?

— Да.

— Он дружит с Мэтью Уивером. Я знакома с его старшей дочерью Джейн. Она рассказал мне о пляже, я побывала однажды там с ней и влюбилась в это место. Теперь я там часто бываю. Я помню, как ей попало от отца за то, что она показала его мне. Мы тогда с ней долго плакали. А через несколько недель она уехала.

— Что случилось на Диком пляже?

— Энни ушла раньше, а я продолжала бродить по берегу. И проходя мимо леса, меня схватили со спины и затащили в него, я попыталась закричать, но ладонью мне заткнули рот. Потом меня швырнули на землю, и я ударилась головой о ствол дерева, он стал качаться, я думала, он меня придавит. Потом я ничего не помню, только помню боль… нога и голова. А когда открыла глаза, была уже здесь. Ты спасла, менян не один раз, спасибо!.. Я знаю, что это ты позвала на помощь здесь, в больнице.

— Не благодари, тебе помог доктор Кендрик.

— И ему спасибо! Ты его знаешь лично?

Я кивнула головой.

— Можно, я тебя попрошу?

— Конечно, все, что угодно!

— Передай, пожалуйста, одному человеку, что со мной все в порядке.

— Хорошо, я передам. Кому?

— Деймону Вильямсу.

— Как я могу его найти?

— Он сам тебя найдет. Ты видела, кто тебя затащил в лес, честно? Это была женщина, мужчина?

— Девушка, но крупнее чем с обычным телосложением.

— Хорошо, не волнуйся!

В палату вошел Марк. И подойдя к кровати, посмотрел на приборы.

— Как ты себя чувствуешь, Анна-Лин?

— Хорошо.

— Что-нибудь болит или беспокоит?

— Нет.

— Я, наверное, пойду. Выздоравливай, Анна-Лин!

— Спасибо!

— До скорого, Аврил! — улыбнулись мне и Анна-Лин, и Марк.

Я вышла из палаты и побежала к выходу. Посмотрела на медсестру, та улыбнулась мне и снова погрузилась в свои записи и звонки телефона.

— Спасибо! До свидания!

— До свидания! — смотрела на меня девушка.

Я вышла из госпиталя и пошла на стоянку. У моей машины стоял Роберт, будто он и не уходил. Я подбежала к нему.

— Ты как? Все нормально? — обеспокоено спросил Роберт. Я посмотрела на его глаза, они снова медовые.

— Да. Все нормально! — я подняла голову на небо. Над нами висела огромная, черная туча. — Поехали.

Мы сели в машину. Он выехал на дорогу, ведущую к его дому. Когда мы вышли тучи, как не было.

Войдя в дом, наполненный светом не только с улицы, но и осветительными приборами, мы прошли в гостиную. Дойдя до столика у дивана, Роберт остановился.

— Закрой глаза.

— Что вы придумали?

— Никого нет.

— Трэйси?

— Да, — сознался Роберт.

Он взял меня за плечи и повел вперед.

— Открывай… — шепнул он мне на ухо. Я открыла глаза.

Я поняла стразу, где я, по обеденному столу. На нем стояли столовые приборы, цветы.

— Садись!.. — он подвинул мне стул.

— Что все это значит? — он сел напротив, а я ничего не понимала.

— Какое сегодня число? — улыбаясь, спросил Роберт.

— Шестнадцатое, а что?

— Три месяца назад мы впервые встретились в школе.

— Э-э-э… — протянула я.

— Я знаю, все Трэйси! Она любит устраивать такие мероприятия, и поэтому она знала, что я буду против, и все организовала с Мелиссой в тайне. Просто они поставили меня перед фактом, после того как я отвез тебя в госпиталь.

— Почему ты против?

— Не знаю, мне кажется, что тебе не понравится. Нынешняя молодежь очень отличается от моего поколения. Для нас это обычное дело, а сейчас все не так, не такие принципы.

— Но я-то не такая!

— Я знаю, поэтому и позволил Трэйси довести все до конца.

— Спасибо! Вы удивили меня все!

— Скажешь это лучше Трэйси, она ждет!

— Обязательно!

— Хорошо, как на счет обеда?

— Я не против!

Не заметно для моего глаза, Роберт принес рыбу и, поставив ее передо мной, вернулся на свое место.

— А что ты будешь?

— Ничего.

— Нет, так не правильно! Я буду, есть, а ты сидеть, смотреть и обливаться слюнями? Так не пойдет!

— Эй, я уже пообедал небольшим оленем.

— Я видела. Глаза снова стали светлыми.

— Именно!

Я принялась пробовать рыбу. Она очень вкусная, наверное, Мелисса приготовила. Ей, не смотря на ее новый статус, очень нравится заниматься домашними делами.

— Ну, как?..

— Очень вкусно, кто готовил?

— Мелисса, но помогала Трэйси.

— У них определенно есть талант в кулинарном искусстве! — улыбнулась я.

— Я передам им. Я очень рад, что ты приехала сюда три месяца назад, не понимаю, как я раньше жил без тебя?

— Я не представляю свою жизнь без тебя!..

Роберт, встав, включил музыку. Я сразу узнала композицию. Это был «Лунный свет». Он подбежал ко мне, помог встать со стула. Притянул к себе, положив одну руку на талию, а другой взял мою руку и чуть приподнял вверх. Я хотела возразить, но он притянул меня к себе еще ближе.

— Я помню. Ты не танцуешь! — улыбнулся он.

— Да, точно! — больше не было сил сопротивляться. Он так ловко и умело двигал мое тело в такт музыки, что голова стала такой тяжелой, и я сложила ее ему на плечо.

— Предлагаю завтра продолжить обещанной мною прогулкой. Раз сегодня не дала это сделать Трэйси.

— Я согласна! — улыбаясь, смотрела на Роберта. А он следил за дорогой, сегодня она была оживленной.

Подъехав к дому, я вышла из машины, он последовал за мной до крыльца.

— Майкл будет с минуты на минуту, — он коснулся моей щеки своими холодными губами.

— Я люблю тебя!.. — прошептала я.

— За что?

— За то, что ты есть! — сказав, я вбежала в дом, оставив дверь открытой. Но, остановившись у лестницы, я никого не заметила в доме. Тогда я вышла на крыльцо, на подъездной дорожке выходил из своей машины Майкл.

— Привет! — поднимаясь по ступеням крыльца, улыбнулся Майкл.

— Привет!.. — я вошла следом за ним в дом. — Ужинать будешь?

— Нет, я поужинал.

— Ладно, потому что я тоже поужинала. Ты сегодня поздно.

— Да. Много работы. Сдаем проект.

— Уже?

— Да.

В комнате никого не было, когда я вошла. Я не хотела оставаться одна в комнате и вообще в жизни. Я не представляю своего будущего без единственного человека, да для меня он — человек и никто иной. В надежде, что что-то в ней поменяется, я пошла чистить зубы. Как я и думала, когда вернулась, обнаружила сидящего на кровати Роберта. Я забралась на кровать и накрылась одеялом. Он выключил лампу и лег рядом. Весь свет в комнате — это свет луны.

— Как чувствует себя Анна-Лин Беккер? — начал Роберт. Я на какое-то время, что была с ним, забыла совсем о ней.

— Нормально. Она поправиться.

— Конечно! Она тебе что-то рассказала о случившемся с ней?

— Она почти ничего не помнит.

— Ей нужно время.

Я сложила голову на грудь Роберту. Но что-то здесь странное. Она не холодная, как обычно.

— Что с тобой? — резко подняла я голову.

— Ты о чем? — удивился Роберт.

— Почему ты не холодный, как обычно?

— А это наш маленький секрет! Я пью горячие напитки, тогда становлюсь не таким холодным, правда, не на долго. Или тебе больше нравится спать с льдиной под головой?

— Нет, просто я не думала, что такое возможно. И как долго длится этот эффект?

— Пару часов. Но сегодня я выпил очень много. На три-четыре часа должно хватить.

На комнату обрушилась тишина. Я лежала на его груди, а он рисовал буквы, составляющие мое имя на моей щеке. Он делал это всегда, поэтому я научилась разбирать, что именно он выводит. Но эта гробовая тишина мне не по вкусу, и я решила нарушить ее власть первой. Я подняла на него глаза.

— Я хочу попросить тебя, — начала я, немного нервничая, — поцелуй меня… — не успела я и договорить, как его почти холодные губы коснулись моих.

Я чувствовала, как его тело напряжено. Когда он отстранился, я открыла глаза и продолжала смотреть на него. Между бровями появилась четкая морщинка. Я провела по ее контуру пальцем.

— Засыпай!.. — прошептал Роберт.

Послушавшись, я закрыла глаза. Сегодня мне хотелось видеть лишь один сон. Роберта. Например, как мы гуляем по лесу, или как я стану такой же, как он, и мы вместе идем на охоту. Но вместо этого я увидела идущего по железнодорожным путям в метро, Деймона Вильямса. За его спиной на высокой скорости несся состав, он не собирался сходить с путей и, не оборачиваясь, шел широко шагая. А когда до его тела поезду оставалось совсем чуть-чуть, я закричала:

— Стоп!

Поезд остановился, а Деймон повернул на меня голову. Он смотрел на меня с вопросом в глазах, они такие грустные у него.

— Я знаю, что случилось! — произнесла я на выдохе.

Он побежал ко мне. Остановившись возле меня, он схватил мои руки, и немного тряся их, кричал:

— Что? Что с ней? Это Марла?

— Я не знаю… Она сказала, что это была женщина крупного телосложения. Она ее не кусала, но, похоже, собиралась. Я не знаю, что ее остановило… — я заплакала и, всхлипывая, договаривала последние слова. — Я больше ничего не знаю. Она не помнит!.. Но она просила передать вам, что с ней все в порядке, — вспомнила я просьбу Анна-Лин, также в голове всплыли слова, о том, что он найдет меня сам. Может, она все знает? — Она знает, кто вы?

— Нет, я не говорил! А ты? — я качала отрицательно головой.

Я отвела глаза в сторону, чтобы он не видел мою боль в них, а когда повернулась снова, то за руки меня уже никто не держал, и вообще никого не было, даже поезда, который я остановила своим криком. Хотелось убежать от туда. Оглядевшись по сторонам, я побежала, куда глаза глядят. Выбежав из подземелья, я оказалась в ночном мраке, ничего не видно, но я уверенно шла вперед, пока не ударилась обо что-то твердое, высокое. А когда это что-то схватило меня за плечи, я завизжала, как поросенок.

—Тише! Это же я, — произнес голос. Его я узнаю где угодно, поэтому я закрыла рот и расслабилась.

— Разбуди меня, скорее! — громко сказала я и закрыла глаза.

Открыла я глаза, от того, что меня немного потрясывает. На меня смотрели встревоженные медового цвета глаза, чуть светящиеся в темноте. Сильные и уже холодные пальцы сжимали мои запястья с невероятной силой, что кровь не поступала к пальцам, я почувствовала боль и изобразила ее у себя на лице. Роберт, заметив ее, тут же отпустил мои руки.

— Прости… — прошептал он. Глаза стали злыми.

— Ты злишься? Прости, если это я заставила тебя злиться!

— Нет, ты здесь ни причем! Я злюсь только на себя! Я не могу себя контролировать! — если бы я не знала, что Роберт вампир, то подумала, что он вот-вот заплачет.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Лишь то, что нам опасно быть вмести!

— Я помню, ты — лев, я — овечка, твоя жертва. Но этот выбор делаешь не ты, делаю его я! Ты должен смириться с ним, я не могу без тебя! — я отвернула от его лица голову, чтобы он не видел слезы, которые градом сыпались из моих глаз, скатываясь вниз по щекам.

— Это мне и не нравится! — пальцем повернул мое лицо к себе Роберт. — Ты плачешь?

— Нет… — простонала я.

— Я не хочу, чтобы ты когда-либо плакала, тем более из-за меня! — сквозь слезы, я посмотрела на его лицо, оно сжалась в гримасе боли. Медленно его палец приблизился к моему лицу и несколько ловких движений, и слезы на его пальцах. Только не исчезают, не впитываются в кожу. Он поднес палец к носу.

— Что ты делаешь? — не понимала я для чего это ему.

— Они пахнут тобой… — осекся Роберт.

— Они же мои, поэтому и запах имеют мой, — продолжала наблюдать я, за его странными действиями. — Перестань! — провела я ладонью по его мокрым от моих слез пальцам. — Почему ты меня разбудил?

— Ты просила.

— Я разговаривала во сне?

— Да, ты каждую ночь разговариваешь. Меня часто зовешь или как будто разговариваешь со мной.

— Извини!.. — обхватила голову я руками, опустила ее между колен.

— Не извиняйся! — провел рукой Роберт по голове. Но я не выпрямилась.

— Мое лицо спасает темнота, а то б я, знаешь, со стыда сгорела, что ты узнал так много обо мне. Хотела б я восстановить приличье, да поздно, притворяться ни к чему, — вспомнила, не только свою любимую сцену у Шекспира, ее еще и Ева обожает. — Ты любишь ли меня? Я знаю, верю, что скажешь «да». Но ты не торопись. Ведь ты обманешь, — подняла я на него голову.

— Ты знаешь, веришь верно, что скажу я «да». Потому что я говорю: «Да-да-да», — мило улыбнулся Роберт.

За окном начало рассветать. У меня было предчувствие, что сегодня будет отличная погода. А когда я проводила Майкла на работу и позавтракала, на улице стало совсем светло, туч не было. Надев кофту, я вышла на крыльцо, на котором меня ждал Роберт.

— Идем? — вопросительно посмотрел на меня Роберт. Я кивнула головой в ответ.

Посадив меня себе на спину, он понесся со скоростью света в сторону леса. Ветерок от его движений обдувал лицо, спину, раздувал волосы. Когда он остановился, я слезла со спины и, пошатнувшись, пошла вперед, к солнечным лучам. Мы снова на моем любимом месте. На нашем месте, я не ошиблась в принадлежности! Сейчас вся впадина покрыта ковром из разных цветов. Белые, синие, сиреневые. С каждым разом, когда я прихожу сюда, впадина становится все красивее и красивее. Расцветают новые цветы. А зелени почти не видно из-за пестроты цветов.

Я легла так, что солнце ослепляло мои глаза и солнечным теплом обдавало лицо. Я так не хотела закрывать глаза, но сопротивляться больше не могла. В глазах появились желтые пятна, похожие на солнечных зайчиков, которые когда-то в детстве мы пускали с Зои в Олимпии.

— Трэйси, сказала, что сегодня будет солнце, я подумал: ты скучаешь по нему, и решил, отвезти тебя сюда, — говорил, ложась рядом, Роберт.

— Спасибо!.. — прошептала я, повернув к нему голову и открыв глаза. Смотрела в его медовые глаза, а свои окутала боль.

— Твои глаза не привыкли к такому свету, поэтому не смотри на солнце, — говоря это, Роберт сам светился. Будто покрыт алмазной крошкой. Вот что меня теперь ослепляло. Такого я никогда не видела.

Я не могла отвести глаз от его переливающегося тела. Оно затмило даже солнце. Роберт раскинул руки в стороны, так что одна касалась моей. Снова холодная, я взяла ее в свою руку и как маленький ребенок начала крутить ее, перебирать пальцы, подносила к лицу и рассматривала. Роберт не сопротивлялся, наоборот расслабился, или попытался, этого он никак не показал. Когда поняла, что кружится от всего голова, я отпустила его руку и легла на его предплечье, закрыв глаза.

— С тобой все в порядке? — заботливо спросил Роберт.

— Да, немного закружилась голова. Мне надо полежать и все пройдет.

Он прижал мою голову к себе подбородком. Наверное, ему кажется, что я горю. Только он не подает виду. Голова прошла через пару минут, я успела опьянеть от чарующего аромата его кожи. Это сочетание трав, цветов, чего-то особенного, не знакомого. Этот запах мне напоминал запах меда. Может, его излучают его глаза? Они цвета гречишного меда, тогда почему бы им не пахнуть как мед? Я открыла глаза и увидела перед собой шею, длинную, плавно переходящую в голову. Хотелось сделать, что-то не обычное, я становлюсь похожей на Еву — это однозначно, поняла я. Поэтому я, чуть потянувшись к нему, коснулась его шее губами, отпрянула и стала улыбаться. По-моему он никак не отреагировал? Тогда я решила повторить и еще раз поцеловала его шею, он перевел взгляд на меня, в котором я прочитала: «Ты играешь со смертью!» Но он поддержал мою затею и, наклонившись к моему лицу, аккуратно, контролируя себя, коснулся губами моих. Я обвила его шею руками, плотно прижав его к себе. И ему и мне было страшно, только сейчас я поняла, что в глазах была написана правда. Он застонал, я контролировала себя, чтобы история не повторилась, и я не порезала свой язык об его выступающие и почти не заметные клыки. По телу стал растекаться адреналин, такое ощущение, что я могу горы свернуть под его властью над моим телом.

Я убрала руки с его шеи, когда поняла, что губ ничего холодное не касается. Я еще жива, язык не болит, значит, я не поранилась. На меня смотрели чуть потемневшие коричневые глаза, в которых читался страх.

— Не бойся! Доверься судьбе!.. — прошептала я, смотря ему в глаза.

— Довериться? А если я не справлюсь с искушением? Я потеряю тебя навсегда, а я не хочу этого! Я лучше сам умру, но не ты!

Все это очень трогательно, я не знала, как его переубедить, что он сильный, он справится.

— У тебя есть сила воли. Ты сможешь преодолеть желание, хоть это очень сложно, я знаю это!.. Но я не позволю умереть тебе, никогда! — из глаз предательски покатились слезы, я же обещала не плакать, а сдержать себя не могу. У меня нет силы воли, ее крадет у меня Роберт своими глазами, скулами, вообще всем телом.

Чтобы он не заметил слезы, я вытерла их тыльной стороной руки и стала смотреть красными глазами на небо. Солнце уже уходило за лес, к городу. Поэтому мы снова погрузились во мрак Вашингтона, «зеленого» штата США.

— Я не хочу, чтобы ты даже думала о чьей-либо смерти, пообещай, что не будешь?

— Прости меня за минутную слабость… Я не буду!.. — сделав небольшую паузу, чтобы успеть обдумать сказанное им ранее, продолжила. — А разве вы можете умереть? — удивилась я.

— Можем, наверное. Я никогда не спрашивал об этом Марка, потому что ему больно отвечать на подобные вопросы. Но я знаю: надо, чтобы порвали на мелкие кусочки и сожгли. Но о практике такой не слышал. Когда-то давно я пробовал покончить с собой, не пил кровь, никакую, вообще. Но Марк заставил меня пойти на охоту. Я сдался…

— Зачем ты пытался убить себя?

— От безысходности.

— В любой ситуации есть выход.

— Да, но не в нашем мире.

Полежав немного, я села и сорвала белый цветок. Он пах как кожа Роберта.

— Ты впитываешь запахи окружающей среды?

— Что? О, нет, это окружающая среда пахнет как я, — улыбался Роберт.

— Нам пора, — встала я, подавая ему руку. Он взял ее и резко встав, закинул меня себе на спину. Я обвила его шею руками и в левой, зажала между пальцами цветок.

Остановившись у моего дома, я слезла с его спины. Зажав между ладонями цветок, я сделала шаг к нему и прижалась к его холодному телу. Роберт провел рукой вниз по моей спине до поясницы, потом вверх до шеи.

— Я еще тебя увижу сегодня? — спросил он, когда я подняла на него глаза.

— Я бы этого очень хотела… — прошептала я.

— Тогда увидимся, — Роберт коснулся холодными губами моего виска и исчез.

Я поднялась к себе в комнату и поставила цветок в вазу, налив воду в ванной. А вазу на тумбочку у кровати. Я не знала, но догадывалась, где сейчас Роберт. Убивает очередную зверюшку. Я не Гринпис и поэтому не против, хоть мне и жалко зверей, но не для этого случая.

Делать было нечего, мне захотелось узнать, как чувствует себя Анна-Лин Беккер. Я вышла на подъездную дорожку и сев в машину, поехала к дороге ведущей к дому Кендриков. Уже вечер, поэтому Марк, должно быть, вернулся с работы, и я смогу с ним поговорить. Но, не доехав до последнего поворота к дому, я развернулась на пустой дороге и поехала в госпиталь.

Забежав в госпиталь, я пробежала мимо пустой стойки, где обычно сидит медсестра. В палате Анна-Лин, кроме нее не было никого.

— Привет. Как ты себя чувствуешь? — спросила я, входя в палату.

— Здравствуй, хорошо. Что-то случилось с Деймоном?

— Нет! С чего ты взяла? — недоумевая, спросила я.

— Просто ты так напугана, что ли?

— Нет, я передала ему, что ты просила. Он желает тебе скорейшего выздоровления! — улыбнулась я, чтобы подбодрить девушку.

— Спасибо!.. Я скучаю по нему и по Сури, она заменила мне маму.

— Я знаю. Мне очень жаль, что с ней такое произошло.

— Так он все рассказал?

— Ему надо было поделиться этим, тем кто узнал, оказалась я. Я хочу тебе помочь!..

— Чем?

— Я попрошу твоего доктора сделать все, что возможно, чтобы ты поскорее встала на ноги. Хотя, он и без меня это знает и поможет, он настоящий профи! — улыбнулась я.

— Ты знакома с доктором Кендриком?

— Ну, да. Он как родной мне!

— Тебе повезло с другом! — по ее щекам потекли слезы.

— Не плачь, пожалуйста!.. — не выдержав, я заплакала.

В палату вошел Марк. С непониманием на лице. Он подошел к Анна-Лин и положил прохладную руку ей на лоб.

— Аврил, здравствуй, что ты здесь делаешь? — удивленно смотрел на меня Марк. Я вытерла слезы.

— Здравствуй, зашла навестить Анна-Лин.

— Похвально, но ты знаешь который час? И как ты прошла сюда?

&am

Пятнадцатого июня я проснулась как обычно. Майкл уже уехал на работу, я осталась в доме одна. Уже несколько ночей подряд я плохо сплю. Начала кричать во сне, Майкл уже не обращает на это внимание, но посматривает на меня. В его глазах четко можно прочитать «Я отвезу тебя к психиатру, я же обещал». Этого я не хотела больше всего.

Позавтракав, я решила поговорить с Марком. Помниться, когда-то он предложил свои уши, если мне это понадобиться. Надев кофту, я выбежала под моросящий дождь, на улицу и, сев в машину, поехала в госпиталь.

Войдя в здание госпиталя, я подошла к медсестре за стойкой, которая разговаривала по телефону. Я подождала, пока она положит трубку.

— Могу я чем-то помочь? — улыбнулась женщина.

— Да. Марк Кендрик у себя?

— А кто вы ему? — с подозрением посмотрела на меня медсестра.

— Я — друг семьи. Мне необходимо с ним поговорить.

— Хорошо, тогда проходите, — женщина показала рукой на длинный коридор. По которому к стойке широкими шагами шел Марк. — Кстати, а вот и он сам.

— Здравствуйте, миссис Росс! — улыбнулся медсестре Марк.

— Здравствуйте, мистер Кендрик! К вам девушка, утверждает, что друг семьи.

— Да. Спасибо! Здравствуй, Аврил! — улыбаясь, смотрел на меня Марк. — Пройдем в мой кабинет?

Пройдя по длинному коридору, мы вошли в кабинет. Марк закрыл дверь и предложил рукой мне сесть в кресло. А сам сел за стол.

— Что привело тебя ко мне на работу?

— Я хотела поговорить. Надеюсь, вы еще не забрали свои слова, по поводу того, что если мне необходимо поговорить, я могу обратиться к вам?

— Я тебя внимательно слушаю.

— Спасибо!.. — я задумалась, о том с чего начать. — Вам не кажется все очень странным?

— Ты о чем?

— Сначала я вижу во сне вашего сына, хотя не знала о его существовании, и даже не жила на тот момент в Самеркрове. Также вижу Трэйси, она оставляет записку и кулон, — я положила машинально пальцы на шею, где висел изумрудный четырехлистник, — потом она утверждает, что не шлет мне вещие сны и не приходит ко мне, и не разговаривает со мной в них. Потом Роберт отталкивает машину и спасает меня, вы утверждаете, что я всего лишь ударилась головой тогда и перепутала, хотя я видела. И сейчас я знаю вашу тайну, — я сделала паузу. — Так же не бывает!.. Может, я продолжаю спать? Не может быть, чтобы человек влюбился в вампира!.. Так только в книжках бывает!

— Мы ведь тоже люди. Только отличаемся от остальных, но мы были такими как вы когда-то! Поэтому это нормально! Не волнуйся, я тоже до последнего не верил. Пока не поговорил с Робертом неделю назад. Я понял, что есть лишь одна вещь, которая даже из такого существа как мы может сделать человека. Да, пусть мы не смертельны, нет крови, не бьется сердце в груди, но чувство любви творит это чудо, и мы меняемся, меняемся внутри! Ты знаешь, ты права, так бывает в книгах, но они рождаются не на пустом месте!

— Вы сейчас похожи на Роберта.

— Он прав! Я хочу кое-что тебе рассказать. Это касается его прошлого. Он не любит вспоминать об этом, потому что ему больно. Он не старался, как можно больше разузнать о случившемся, а я не хотел делать больно и специально не рассказывал. Поэтому все знаю только я.

— Это касается его родителей?

— Да. Я расскажу, как он стал одним из нас, — Марк сделал небольшую паузу и продолжил. — В январе 1909 года, в доме Смитов случился страшный пожар, учиненный завистниками Тейлора Смита, отца Роберта. Семья была очень состоятельной, владел Тейлор деньгами, бизнесом. Был свой завод. Но его сожгли те же преступники, только в ноябре 1908 года, он начал восстановительные работы, но не успел. Роберт, в тот день был у друга за городом. А приехал домой, уже, когда все было сожжено дотла. Его отвезли к нам в госпиталь для осмотра, который делал в ту ночь я. Оставили ночевать в госпитале после осмотра. Он попытался вскрыть себе вены. Разбив окно в госпитале, и осколком порезал себя. Ему сделали угол, а через пару дней, сделали анализ крови и выяснили, что у него смертельное заболевание, с которым не знали, как бороться. Его заразили не стерильным шприцом. Он на глазах начал чахнуть, кожа была желтой, глаза впали, щеки. Ничего не ел, не пил, отказывался лекарства принимать. А когда в свое ночное дежурство, я пришел посмотреть как он, то сердце перестало стучать под стетоскопом. Я, не медля, принял решение, обратить его. Вынес через окно к себе. Именно тогда я узнал, как обращать. Ведь меня обратил мой брат, я знаю только какие при этом ощущения, а не, что чувствуешь, превращая кого-либо.

Я не знала, что и сказать. Да вообще надо ли что-то говорить после такого рассказа? Я сидела в кресле с распахнутыми глазами и открытым ртом.

Раздался стук в дверь.

— Да, входите! — пригласил Марк. В кабинет вошла Дакота.

— Здравствуйте! — посмотрела на меня, а потом перевела взгляд и улыбнулась Марку.

— Здравствуй, Дакота! Что-то случилось? Дома?

— Да. Там Роберт сума сошел, он потерял тебя, — посмотрела грозно на меня девушка.

— В каком смысле, потерял? — переспросила я, встав с кресла.

— Он прибежал к тебе домой — тебя нет. Полез по всем мыслям нашей и твоей семьи. Дойдя до Марка, он ничего не услышал, что его интересует, и попросил меня узнать, о чем ты думаешь? Почему ты не думаешь о том, что она здесь? — недовольно смотрела на Марка Дакота.

— Я обещал Аврил. И если ты не забыла, я доктор.

— Хорошо. Но передавать это Роберту будешь сам!

Девушка выскочила из кабинета, хлопнув дверью.

— Прости!.. — качал головой Марк.

— Ничего, я сама виновата.

— Ты знаешь, мне не понятно одно, почему он не может читать твои мысли?

— Я сама не понимаю. Он говорит, что у меня, их нет, пусто. Но я постоянно о чем- нибудь думаю, хотя бы о том, почему он не может читать их?!

— Может, правда, твои мысли затуманены, и он из-за этого их не слышит? За всю свою жизнь я не сталкивался с такой проблемой!

— Я пойду, спасибо, что выслушали! Извините, что отвлекла от работы.

— Ничего! Будем считать это обеденным перерывом.

— Но вы не едите?!

— Но знаем-то это только мы с тобою во всем госпитале! — улыбнулся Марк.

— Хорошо. До свидания!

— До свидания!

Я вышла из кабинета и пошла обратно к выходу, по ярко освещенному и длинному коридору. В коридоре был так тихо, что я слышала свое дыхание. Я продолжала идти, но остановиться меня заставила палат, у которой дверь была чуть приоткрыта. От туда не доносилось никаких звуков, но как только я собралась идти дальше, по коридору разнеслось ужасно громкое пиканье прибора. Я вбежала в палату. На больничной кровати лежала с трубкой в носу и руке Анна-Лин Беккер. Она хватала воздух ртом, ее глаза были открыты, но взгляд затуманенный. Подбежав к стене, я нажала кнопку вызова медсестры. Через минуту она была уже здесь, следом вбежал в палату Марк.

— Что случилось? — строго посмотрев на медсестру, спросил Марк.

— Как ты здесь оказалась? — смотрела на меня медсестра.

— Я шла к выходу, сработали приборы, я позвала на помощь!.. — нервничала я.

— Хорошо, уведите ее, я сам займусь Анна-Лин. Спасибо за помощь! — с благодарностью посмотрел на меня Марк.

Вместе с медсестрой я вышла в коридор.

— Не волнуйся, мистер Кендрик знает свое дело, он ей поможет! — погладила меня по плечу женщина и вернулась в кабинет, но через несколько секунд вышла. Улыбнувшись мне, она вошла в палату напротив.

Я пошла по коридору дальше, к выходу. Выйдя из здания, я увидела стоящего у беседки Роберта. Я осмотрела парковку, которая чуть левее, его машины или машины кого-нибудь из семьи я не нашла. Надев капюшон, я выбежала под дождь.

Я подбежала к нему и встала под зонт, который он держал. Он прижал меня к себе, уткнувшись носом в мою голову.

— Ты меня напугала!.. — прошептал он.

— Я не думала, что вампира можно напугать! Наоборот, он должен всех пугать! — посмотрев ему в глаза, улыбнулась я.

— Поехали, я отвезу тебя домой.

— Но я на машине, ты же не бросишь свою здесь?

— Ты же знаешь, что я без машины.

— Ну, да, — не получилось скрыть: я заметила, что он прибежал. Мы подошли к моей машине, я отдала ему ключи. Роберт открыл передо мной дверь, и я села. Обойдя, он сел на водительское кресло, а зонт кинул на заднее.

— Почему ты мне не позвонила? Я уже думал, что с тобой что-то случилось! — вцепился в руль, как лев в свой обед, Роберт.

— Ты будешь отчитывать меня как Майкл?

— Нет, я хочу знать, почему ты мне не позвонила и не предупредила?

— Я не хотела никому говорить, что еду к Марку, но я об этом думала! Разве Трэйси не видела этого?

— Трэйси увидела это после, того как я заставил всех обшарить территорию города.

— Прости, я не думала, что ты будешь волноваться из-за этого!.. — сделала я провинившееся лицо.

— Ладно, с тобой все хорошо и это главное!

— Расслабься, от напряжения у тебя вены выступили, — я провела рукой по его рельефной шее вдоль артерии. Он немного расслабился.

Мы подъехали к моему дому. Дождь закончился.

— Мне тебя ждать? — я вопросительно посмотрела на него.

— Если хочешь.

— Ты же знаешь, мой ответ всегда положительный!

Я вышла из машины, он последовал за мной, поймав меня за руку и притянув к себе.

— Ты играешь с огнем! — грозно смотрел на меня Роберт.

— Скорее со льдом! — мне хотелось позадирать его, поэтому я улыбалась. Из его горла вырвался не громкий рык, я перестала улыбаться, накатил страх. Роберт отпустил мою руку.

— До скорого! — произнес Роберт. И его губы оказались на моей щеке.

Я потеряла дар речи, смотрела в след, как он уходит в сторону леса.

Когда Роберт исчез, я заставила ноги двигаться и вошла в дом.

Пообедав, я поднялась к себе в комнату. Проверив почту, в которой очередное письмо от мамы, и о том, что у Фрэнк на днях игра, он волнуется, она за него. Как ей нравится их новый дом, как она проводит дни с книгой и в гамаке. Мне, кажется, это скучным. Она бы снова пошла работать в школу, ей нравится, Фрэнк смирился бы. Ева снова бы могла делиться впечатлениями о книгах.

Когда стемнело, с работы вернулся Майкл. Я лежала на кровати, двигаться не хотелось, поэтому я не спустилась к нему. Видя это, Майкл поднялся сам ко мне.

— Войдите!.. — пробурчала я.

— Можно? Твоя машина здесь, а ты не спускаешься, что случилось?

— Хандра.

— Почему?

— Не знаю, хочется.

— Ты ужинать со мной будешь?

— Нет. Сам поужинай, в холодильнике курица, разогрей ее. Я полежу еще.

— Хорошо, спасибо. Что-то случилось?

— Нет. Я была в госпитале и проведала Анна-Лин Беккер, она сегодня вышла из комы, при мне.

– Ну, вот видишь? Я же говорил, что о ней позаботятся!

– Да, конечно!..

– Присоединяйся ко мне, не хандри — это скучно!

– Нет, спасибо. Иди.

– Ладно, спокойной ночи!..

– Спокойной!..

Майкл вышел, закрыв за собой дверь. Я повернулась на бок и стала рассматривать тень от лампы на стене. Из головы не выходило лицо Анна-Лин. Что же с ней случилось? Я не знала, у кого и спросить. У всех, у кого я узнавала, либо не знают, либо не хотят говорить, ссылаясь на не знание.

— К вам можно, принцесса хандры? — сидел на подоконнике Роберт.

— Конечно! — улыбаясь, я села на кровати. — Спасибо, что пришел!

— Я тоже очень рад! — улыбался он. — Майкл думает: мы поссорились. Почему ты грустишь?

— Анна-Лин пришла в себя.

— Ну, и почему ты грустишь? Это же хорошо, значит, она поправится!

— Да, но я не понимаю, что с ней случилось?

— Не лезь, если надо будет, ты узнаешь! — пригрозил мне в миг, посерьезнев, Роберт.

— Иди сюда!.. — прошептала и пригласила его рукой к себе.

Роберт подошел ко мне и сел рядом. Я откинулась на подушку, и потянула его к себе. Он лег рядом.

— Что ты задумала? — недоумевая, спросил Роберт.

Я сложила голову ему грудь, под ухом его, не бьющееся сердце, а рука обхватила его левое плечо.

— Ничего… — прошептала я.

Рукой он принялся водить по моим волосам. Я расслабилась на его прохладном теле и не заметила, как заснула.

Я открыла глаза от громкого звонка моего сотового. Взяв его с тумбы и нажав кнопку для разговора, я поднесла телефон к уху.

— Слушаю, да!.. — сонным голосом пробубнила я.

— Это хорошо, что слушаешь! — произнес угрожающе голос в трубке.

— Кто это? — сон, как будто его и не было.

— Не важно!

— Что вы хотите? — страх начал одолевать меня.

— Хороший вопрос! Я хочу, чтобы ты узнала, кто это сделал?

— Сделал, что?

— Кто ранил Анна-Лин?

— Простите, а вы, кто? Я вас знаю?

— Конечно, мы уже встречались.

— Где? Я, что-то не припомню. И ваш голос мне не знаком.

— Ты вспомнишь! Узнай, я сам тебя найду.

Мужчина отключил телефон. Я положила телефон обратно на тумбу и больше не сомкнула глаз, смотрела в потолок. За окном светил маленький месяц, бледный, как кожа Роберта.

Кто же это мог быть? Действительно, мне, как и ему не понятно, что случилось с Анна-Лин, это не правильно, когда те, кто хочет помочь, не знают, как и чем, потому что не знают, что произошло.

Я встала с кровати, когда рассвело. Открыв дверь комнаты, я увидела, стоящего мужчину. Открыла рот, чтобы закричать и позвать на помощь, но он закрыл рот своей ладонью и, толкая меня назад, вошел в комнату. Я упала на кровать.

— Только не смей впутывать своих дружков! — тыча меня в лицо, угрожал мужчина.

— А то, что?

— Тебе же хуже! Мне придется расправиться с тобой, и посмотреть на горькие слезы Роберта. Вы, кажется, встречаетесь? Не так ли? Ой, будет интересно, на что он способен, когда все потерял! — издевался мужчина.

— Я вас знаю!

— Да? Не может быть!

— Ты был в одном из моих снов! Точно!

— Что-то я не припомню! — удивился мужчина.

— Да! В нем была и Анна-Лин, и ты. Кто ты такой?

— Мы должны помочь Анна-Лин! Она в беде, совсем скоро… — осекся мужчина.

— Кто ты? — продолжала настаивать я на своем.

— Деймон Вильямс.

— Ты друг Анна-Лин?

— Можно и так сказать.

— Ты ее любишь?

— Да, она все, что у меня осталось! Это все, что мне напоминает о Сури, — мужчина в миг стал грустным, на лице появилась боль.

— Что произошло? Вы можете мне доверять!

— Сури Вильямс-Беккер, моя жена. Но она умерла.

— Почему?

— Ее убили.

— Кто?

— Марла Розенберг. Она враг для всех!.. Врагу не пожелаешь столкнуться с ней нос к носу! Сури стала для нее обедом, мне так больно это вспоминать!.. Это произошло у меня на глазах. Я вернулся домой с работы, я бармен, пришел после ночной смены, а она с ней в нашей спальне. Сури лежала на кровати и кричала, а Марла пила кровь, вцепившись зубами в ее горло. Я попытался оттащить Марлу от жены, но та крепко вцепилась в нее, да и вампиры сильнее обычных людей, намного, ты же сама знаешь! — посмотрел на меня Деймон. Как он узнал, о том, что я знаю о вампирах? Не понятно, но Сури мне искренне жаль. — Тогда я решил отомстить. Я нашел Патрика Кендрика, — я вопросительно посмотрела на него, он это заметил, — Ты же с ним знакома?

— Нет.

— Это брат Марка Кендрика. Он и обратил Марка. Я заплатил Патрику, и он любезно согласился обратить меня. И вот теперь я ищу Марлу.

— А Анна-Лин?

— Приемная дочь Сури, еще до нашего брака. Я ее не удочерял, когда мы жили вместе. Пойми, я не хочу потерять ее!..

— Она знает, кто вы?

— Ты о том, что я вампир? Нет! Конечно, нет! И не смей ей рассказывать, поняла? — я кивнула. — Я хочу сохранить ее жизнь, раз не смог сохранить жизнь Сури. Она любила Анна-Лин больше жизни, своих детей у нее не было ни в первом браке, а у нас… Не успели!..

Мне хотелось пожалеть его, обнять, но страх все же присутствовал, поэтому я сидела на своей кровати и старалась не двигаться, дышать, как можно не заметнее.

— Не бойся, я тебя не обижу! Я не хочу, чтобы Роберт узнал каково это, когда теряешь самого дорогого человека на земле!..

— Спасибо, — выдохнула я.

— Пока не за что. Сделаешь, что просил, тогда и поблагодаришь!

— Хорошо. Я попробую!

— Извини, что напугал! Я уже ухожу и спасибо за то, что выслушала. Шестнадцать лет я скрывал, мне надо было с кем-то поделиться! Спасибо!..

Деймон вышел из комнаты через дверь, а не как все — через окно, может, он не привык еще к своим способностям? А может, хочет оставаться человеком, даже зная, что он вампир?

Я продолжала сидеть на кровати и смотреть на стену возле двери. От напряжения я закрыла глаза, чтобы они отдохнули. А когда открыла, то увидела свет луны, просачивающийся сквозь окно и падающий на лицо Роберта. Он смотрел на меня, и его рука обнимала меня, а второй он водил по руке, от сгиба в локте, вдоль вены, к пальцам.

— Ты не спишь? — прошептал Роберт.

— Нет… — а глаза так и слипались ото сна.

— Спи! Я не уйду!.. — его губы коснулись моего лба. Я сложила голову ему на руку, которой до этого он меня обнимал, закрыла глаза, и снова уснула.

Первое, что я увидела, когда проснулась это тусклый серый свет за окном, он просачивался в небольшую щель между занавесками на окнах моей комнаты. Перевернувшись на спину, я увидела сидящего на кровати Роберта. В его руках была моя книга, в которой я храню записки от него.

— Что ты делаешь? — спросила я, сев на кровати.

— Перечитываю «Ромео и Джульетту».

— На какой ты сейчас сцене? — с подозрением смотрела я.

— Пятая, что-то случилось?

— Нет, позволь, — я протянула руку к книге, он отдал мне ее.

Открыв вторую сцену, я вытащила записки, положила их в выдвижной ящик тумбы, протянула обратно книгу Роберту.

— Могла не убирать, я не читал их.

— Не правда, ты же их писал, значит помнишь!

— Тем более.

— Просто не хочу, чтобы они мешали тебе читать.

— Они не мешают.

— А я говорю, мешают! — улыбнулась я.

— Чем сегодня займемся? Можно прогуляться, до одного прелестного местечка, — смотрел сквозь стену Роберт.

— Хорошо. Но сначала, я должна съездить в одно место.

— В какое?

— В госпиталь.

— Зачем? Это из-за Анна-Лин Беккер? С ней все хорошо. Я разговаривал с Марком.

— И что же он тебе рассказал?

— Ты приходила к нему, а когда пошла к выходу, увидела приходящую в сознание Анна-Лин. И позвала врачей. Ты — герой! — улыбнулся Роберт.

— Я хочу ее навестить, мне так жаль, что с ней случилось.

— С ней все будет хорошо!

— Да, я знаю.

Я встала с кровати и пошла в ванную. На улице было совсем все серое, значит, Майкл уже уехал на работу. Из ванной, не заходя в комнату, я спустилась на кухню. За столом сидел Роберт.

— Как ты узнал, что я спущусь на кухню?

— Все просто! Ты умылась, значит, пора завтракать.

— Может, ты знаешь, чем я буду завтракать?

— Ты решила проверить, могу ли я читать твои мысли?

— Нет.

— Я не могу, они не досягаемы для меня.

Я достала из холодильника молоко и из шкафа хлопья. Позавтракав, я поднялась к себе и переоделась, потом спустилась.

— Зачем тебе в госпиталь? Врачи и без тебя там справятся!

— Не пытайся меня переубедить! Я все равно поеду, не сегодня, так завтра!

— Ты упертая!

— Нет, мне не безразлично… — осеклась я, вспомнив слова из сна.

— Хорошо, я тебя отвезу.

— Спасибо, — я подошла к Роберту и коснулась губами его холодной щеки. — Пойдем, я не хочу гулять ночью и потом объяснять все Майклу!

— Да.

Он взял меня за руку, и мы вышли из дома. Сев в мою машину, поехали в госпиталь.

Выйдя из машины, я подошла к Роберту.

— Я поговорю с Марком и вернусь, — произнесла я, смотря в глаза, которые начинали темнеть, и держа его за руки.

— Может, мне пойти с тобой?

— Не стоит. Я узнаю у него о состояние Анна-Лин, и когда можно будет с ней поговорить. Можешь погулять, поохотиться. Придумай, чем заняться! Ты же умный!

— Я люблю тебя! — смотрел на меня он почти черными глазами.

— Тебе нужна кровь, твои глаза темные.

— Что? — удивившись, переспросил Роберт.

— Я заметила, когда ты голодный, твои глаза темные. А когда сытый, они медового цвета, — я потянулась к нему и слегка коснулась его губ. Но он быстро отстранился. — Я люблю тебя!..

— Я буду ждать на этом же месте!

— Хорошо.

Я пошла к госпиталю.

— Здравствуйте, я была здесь вчера, — подошла я к стойке, за которой сидела молодая девушка, лет двадцати шести, и что-то писала. — Я ищу доктора Кендрика, он на месте?

— Здравствуйте, я вас раньше не видела. Да, мистер Кендрик здесь, на обходе. Подождете?

— Да, спасибо! — я пошла к креслу у окна. Но обернулась от голоса девушки.

— Простите, а кто вы ему?

— Друг семьи.

— Хорошо, подождите немного.

Я села в кресло и рассматривала стоянку, точнее на ней свою машину.

— Аврил, ты меня искала? — прервал меня Марк.

— О! Да, — Повернула голову в сторону Марка и вскочила с кресла.

— Что-то случилось?

— Я хотела узнать, на счет Анна-Лин Беккер.

— С ней все в порядке!

— Я могу ее увидеть?

— Да, конечно! Но не заставляй ее нервничать, только положительные эмоции!

— Я поняла.

Я пошла по коридору, к палате Анна-Лин. Медленно открыв дверь, я заглянула в палату. Девушка лежала на кровати и смотрела в окно.

— Прости, к тебе можно? — произнесла я не громко.

— Да, заходите! — улыбалась девушка. — Мы знакомы?

Скала. Если посмотреть с нее вниз, то может закружится голова от высоты и страха перед прыжком, но не у меня. Ведь меня крепко держит за руку Роберт. Внизу течет горная река. Быстрая и чистая, прозрачная, дно каменистое. Глубокая, вода ледяная.

Сегодня второе июня, погода радует. Солнца, конечно, нет, но и дождя с сильными порывами ветра тоже нет. Держа за руку Роберта, я села на острый край скалы, тем самым, потянув за собой его, он сел рядом, не выпуская моей руки, а только крепче сжав ее в своей. Но мне не было больно, наоборот, в последнее время я забыла, что такое боль, не только физическая, кровь, царапины, травмы — все куда-то улетучилось.

— Здесь так красиво!.. — заметила я, глубоко вдыхая свежий воздух.

Сделав паузу и осмотрев вокруг, я сложила голову на плечо Роберта.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

Затем начал медленно поворачивать ко мне голову. Я подняла глаза на его щеку. Пару секунд, его губы коснулись моих, у него на шее выступила от напряжения уже давно не пульсирующая артерия, рука сжала еще сильнее мою руку, что мне стало больно, но он тут же ее отпустил. Не отрывая губ, я встала на колени, моя рука скользнула по его щеке к волосам и, запутавшись в них, я согнула пальцы, немного вцепившись в его голову. Своей рукой он прижал меня к себе. Роберт застонал, словно его медленно режут. Я не заметила, как провела языком по его зубам. Только сейчас я поняла, что его зубы не настолько ровные, как видно, когда он улыбается, клыки на верхних зубах чуть выступали, после этого я ощутила вкус крови во рту, но не начала терять сознание, наоборот волосы трепал сильный ветер, хотя его не было, и потом ветер резко перестал дуть на меня. Я почувствовала жуткую боль в позвоночнике.

Когда голова прояснилась, я была у небольшого дерева, а Роберт, стоя на коленях и оперевшись о скалу руками шипел, открыв рот, и смотрел на меня голодными черными, как смоль глазами. Кровь, почти не чувствовалась, но привкус во рту оставался.

Я смотрела огромными от шока глазами на ту картину, что была передо мной. Я обхватила голову руками, тем самым заткнула ладонями уши. Так я просидела минут пятнадцать, противного привкуса не осталось во рту. Я подняла глаза со скалы и посмотрела на Роберта. Он стоял в нескольких шагах и смотрел на меня. На его лице боль, глаза черные и холодные, ладони сжаты в кулаки, плечи чуть наклонены вперед. Я боялась лишний раз пошевелиться, потому что не знала, какая реакция последует у него, может, он набросится и растерзает меня как лев какую-нибудь овечку.

— Прости!.. — прошептала я, поборов страх, быть той самой овечкой, добычей разъяренного льва.

Роберт качал головой. Стиснул губы так, что они превратились в тоненькую полоску, ставшую совсем синей. Поднялся сильный ветер, волосы раздувало во все стороны.

— Нет! Это ты меня прости! Я не смог проконтролировать… — осекся Роберт. — Я не могу забыться!.. — простонал он.

Я встала с камня и неуверенными шагами подошла к нему, положила руку на грудь, там, где должно быть сердце. Под рукой не ощущалось, никаких признаков жизни, бьющегося сердца. Из моих глаз покатились слезы.

— Не плачь! Твои слезы причиняют мне боль!.. — четко произнес последние слова Роберт.

— Прости, я не буду!.. — сказала, всхлипывая, после каждого слова я.

— Ты замерзла? — я покачала головой, не соглашаясь с его вопросом.

— Я люблю тебя!.. — произнесла я. На лице Роберта не было ни капли удивления. Он смотрел лишь мне в глаза.

— Я люблю тебя! — четко произнес он. Тишина. И лишь звуки порывов ветра вокруг нас. — Пойдем!.. — прервал он тишину.

Роберт закинул меня за спину, я крепко обвила руками его каменную шею, и он побежал вниз по скале. Остановился он у подвесного мостика, ведущего к дому. Я слезла с его спины и протянула руку ладонью вверх. Роберт неуверенно положил мне свою руку в ладонь, и мы пошли по мостику к дому.

Подойдя к крыльцу, я подняла голову с земли и увидела стоящую на крыльце Трэйси. Одной рукой она держала дверь, а другая была сжата в кулак.

— Привет, ребята! — улыбнулась девушка и разжала кулак.

— Привет!.. — невесело, а настороженно произнесла я.

Мы вошли в дом. В гостиной никого не было. Трэйси смотрела на Роберта, по глазам я поняла об их внутреннем диалоге. После которого Роберт отпустил мою руку и удалился из гостиной. Я села на диван, Трэйси проплыла мимо меня и села в кресло напротив.

— О чем ты хотела поговорить? — сразу поняла ее намерения я.

— Я видела то, что случилось сегодня на скале, — начала она. — Ну, как? — улыбнулась чуть заметной улыбкой девушка.

— Ты ему говорила? — ответила я вопросом на вопрос.

— Нет, я не хотела, чтобы, узнав, он поменял решение. Поэтому не говорила никому и не думала.

— Кажется, я поранилась… — прошипела я, вдруг вспомнив о языке, который тут же защипало.

— Что? Когда? Где? Я этого не видела! — занервничала девушка. И встав с кресла, рванула по лестнице вверх, а когда вернулась, в ее руках было небольшое зеркало, она протянула его мне и отошла на несколько шагов в сторону.

— Не бойся! — улыбнувшись и посмотрев на нее, сказала я.

Высунув язык, я поднесла зеркало и рассмотрела красную тоненькую полосочку поперек языка, из которой кровь, слава Богу, больше не сочилась.

— Что? Ты поранила язык? Тебе больно? Может, вызвать Марка или позвонить, спросить, что делать? — продолжала суетиться Трэйси.

— Нет, не надо! Со мной все в порядке, спасибо! — я протянула ей зеркало, он схватила его и убежала наверх. Вернувшись, Трэйси села рядом со мной на диван.

— Что случилось? Как ты поранилась?

— Это смешно! — улыбнулась я и закатила глаза. — Об зубы, — я засмеялась. Через несколько секунд, стала смеяться и Трэйси.

— Теперь, ты знаешь, что надо быть осторожнее! — продолжала смеяться Трэйси, но лицо осталось строгим.

— Да уж! — перестала смеяться я и смотрела на дверь в столовую.

— Ты голодна? — успокоилась девушка и заметила, куда я смотрю.

— Нет!..

— Нет! Так не положено! Я хозяйка в данный момент в доме, и неуважительно по отношению к гостю оставить его без обеда. Тем более что ты завтракала давно. Пойдем!

Девушка протянула мне руку, я взяла ее и мы пошли на кухню. На крыльце черного выхода стоял Роберт и смотрел куда-то вдаль. Но обернулся, как только мы вошли на кухню.

Я села на высокий стул у стойки, а Трэйси принялась готовить.

— Я не думала, что у вас есть продукты, которыми питается обычный человек.

— С твоим появлением у нас работает холодильник, плита и другие кухонные приборы. Также пахнет человеческой едой.

— Тебе неприятен запах?

— Нет, наоборот мне он очень нравится! Я иногда и сама ем, только для меня это ничто не значит! Сама же знаешь! — я кивнула головой. Вошел Роберт.

— А тебе нравится запах человеческой пищи? — улыбнулась Роберту Трэйси.

— Ты о чем? — сел на соседний стул со мной Роберт.

— Тебе приятен запах еды, которая нам безразлична? — повторила девушка.

— Теперь, да!.. — закатил глаза Роберт.

— С появлением Аврил, у нас поменялась вся жизнь! Верно? — игривым взглядом посмотрела на него девушка. Роберт кивнул.

Трэйси поставила передо мной тарелку и дала вилку. Я принялась пробовать.

— Это мое первое приготовленное блюдо, вообще-то!.. — выдавила из себя Трэйси.

— Смотри, может, и отравить! — пошутил Роберт. Трэйси подплыла к нему и хлопнула его по плечу. Тот состроил гримасу боли. — Больно же! — они засмеялись в один голос.

На самом деле больно им не было, они дурачились, а я с удовольствием уплетала яичницу с сыром.

Когда я оторвала глаза от Роберта и Трэйси, которые были похожими на маленьких детей, я опустила глаза на тарелку, так как стучала по ней вилкой. Не заметила, как съела. Встав, я направилась к раковине, чтобы вымыть за собой, но Трэйси преградила мне дорогу собой.

— Нет! Позволь мне? — мило улыбнулась девушка. Трэйси выхватила у меня из рук посуду и подошла к раковине.

— Стоит подчиниться, а то Трэйси будет злиться! — пошутил, улыбаясь Роберт.

— Я никогда не испытывала этого!.. — сделав серьезное лицо, произнесла Трэйси. — Мне очень нравится! — улыбнулась девушка.

— Смотри, Трэйси, из кровопийцы, ты превращаешься в законченную домохозяйку! — продолжал Роберт, издеваться над Трэйси.

Трэйси швырнула в него всю в пене губку, но он увернулся, и она приземлилась со шлепком на пол.

Я обернулась, за столом сидели остальные Кендрики и мило улыбались, все, кроме Кэролайн и Дэниэла. На их лицах отвращение и ненависть.

— Добрый день, ребята! — произнес поставленным голосом Марк.

— Привет! Аврил, ты голодная? Трэйси, Роберт, как вам не стыдно? Даже не накормили гостью! — начала отчитывать Мелисса.

— Мелисса, не беспокойтесь, Трэйси великолепный кулинар и гостеприимная, поэтому накормила меня, — заступилась я за девушку. На лице Трэйси появилась довольная улыбка.

— Правда? — удивилась Мелисса.

— Да. Я приготовила яичницу, — гордясь собой, произнесла Трэйси.

— Молодец! — похвалил Марк.

— А как вы поохотились? — поинтересовался Роберт, меняя тему разговора, чтобы Трэйси совсем не загордилась собой.

— Отлично! — улыбаясь, заявил Майк. — Не знаю, как остальные, а я поймал пять гризли, они были очень даже аппетитные! — потер друг об друга ладони Майк.

Я представила бедных гризли, за которыми бегает раззадоренный Майк. Вот он прыгает на одного из них и впивается зубами в горло, а когда убирает от него голову, то по подбородку течет струйка алой жидкости, у меня закружилась голова. Заметив это, Роберт подошел ко мне и приобнял, поддерживая меня, на случай если мне станет совсем плохо.

— Ну, все Майк, хватит! Тут не все со стальными нервами! — грозно посмотрел Роберт на Майка.

— Ладно, — сделал грустное лицо Майк. Кэролайн встала, оттолкнув стул в сторону, выбежала из столовой. Майк побежал за ней.

Я смотрела им в след с пониманием, но в тоже время я хотела, чтобы и они относились с пониманием ко мне.

— Нам пора!.. — объявил всем Роберт. — Мне тебя отвезти? Или… — шепотом говорил мне на ухо, но я его перебила.

— Нет… — покачала головой.

— Хорошо.

Он взял меня за руку, и мы направились к выходу. Уже на улице, проходя мимо гаража, Роберт резко остановился и направил на меня свой взгляд.

— Какого в данный момент у меня цвета глаза?

— Темно-коричневые, ближе к черному. А что?

— Я сегодня не приду.

— Почему… — осеклась я, поняла почему. — Охота, верно? — Роберт кивнул. Я вскарабкалась ему на спину и закрыла глаза.

— Держишься?

Я обвила его шею еще крепче. И чувствовала, как ветер обдувает лицо, раздувает в разные стороны мои волосы. Открыла глаза и поняла, что я не во дворе или где-нибудь поблизости, а в своей спальне. Он подошел со мной на спине к кровати, я расцепила руки и приземлилась на кровать, а он, повернувшись ко мне, улыбнулся и исчез.

— До завтра… — все, что я успела сказать в след.

На подъездной дорожке заглушил мотор своего авто Майкл, а через минуту, я слышала, как открылась и закрылась входная дверь.

Спустившись вниз, я увидела, что Майкл уже копался в холодильнике.

— Извини, я ничего не приготовила. Ты посмотри телевизор, пока я готовлю.

— Ничего. Я заказал пиццу, как знал.

— Пап, ты опять начинаешь?

— Нет! Что ты? У меня и в мыслях не было, напомнить, что ты теперь уделяешь гораздо больше времени не дому и не мне, я уже и не говорю о маме!.. — развел руками Майкл.

— Ну, пап! По-твоему, я должна всю жизнь просидеть дома? Ни с кем не общаться? Так? Хорошо, давай! Но, что из меня получится?

— Ладно!.. Я не запрещаю тебе, но ты… — осекся Майкл, — Просто ты в последнее время так изменилась!.. Ты совсем не похожа на нашу с мамой маленькую дочку!..

— Ладно, может, к пицце я приготовлю соус?

— Нет. Я заказал.

Раздался звонок. Я открыла дверь. Разносчик протянул мне коробку, а я ему деньги. Затем я закрыла дверь. Вернувшись на кухню, я поставила пиццу на стол. Мы сели ужинать. После ужина, я вымыла свой стакан и выбросила упаковки.

— Спокойной ночи, пап! — стояла я на первой ступени лестницы.

— Ты уже к себе? Хорошо. Спокойной ночи, детка! Хороших снов!..

— Спасибо, пап!.. Тебе тоже!

Я поднялась наверх, приняла душ и забралась под одеяло, накрывшись им с головой.

За сегодня произошло столько событий, что анализировать мой мозг и подсознание, уже были не в состоянии, поэтому я быстро заснула. С надеждой, если Роберт не придет на яву, так хоть во сне его увижу.

Я знала точно: эти летние каникулы я проведу в Самеркрове. Во-первых, ехать в солнечную Флориду мне не хотелось, хоть маму и желала увидеть. Во-вторых, здесь меня держало гораздо большее, чем желание увидеть лицо Евы полное радости и счастья. Здесь меня держали чувства к Роберту. Взять, просто бросить и уехать я не могла из-за этого. Да и не хотела. Потерять хотя бы минуту, наполненную счастьем, видя его глаза, не слышать голоса даже сквозь сон.

— Доброе утро! — улыбался сидя в кресле Роберт.

— Доброе утро! — села я на кровати и растянула губы в довольной улыбке, чуть прикрыв глаза. — Сегодня я разговаривала во сне?

— Как обычно. Мне нравится смотреть на тебя спящую, иногда ты рассказываешь интересные для меня вещи.

— В смысле?

— Я много узнал о себе — то, что видишь ты со стороны.

Я закрыла глаза ладонями и покраснела, когда убрала ладони от лица, он сидел рядом со мной на кровати. Я посмотрела в его медовые глаза и утонула в них.

— Майкл еще дома? Который час, кстати? — посмотрела я на часы. Одиннадцать часов утра, я наконец-то выспалась.

— Он уже уехал.

— Я спала, как убитая!.. Так вчера устала, ноги гудели страшно! — захихикала я.

— Я бы все отдал, чтобы ощутить тоже, — я в миг посерьезнела, стала как он всегда.

— Это не очень-то и приятно!

— Но мне этого не хватает!..

Я обвила руками его шею, мне хотелось его утешить. Но быстро почувствовала, как его мышцы напряглись по всему телу, и я убрала руки.

— Извини!

— Видишь, нам приходиться извиняться за каждое движение, за каждый шаг друг перед другом! Разве это нормально? — его глаза были теплого медового цвета, но от его слов стали холодными.

— Давай сменим тему? — предложила я, понимая, что этот разговор ни к чему не приведет. Он кивнул головой.

— Первый день каникул. Чем сегодня займемся?

— Не знаю. Чем обычно ты занимался во время каникул?

— Охотился, да переезжал с места на место со своей семьей.

Между нами возникла не большая пауза.

— А ты, как проводишь свободное время?

— По-разному… Вообщем, как придется!..

— А как же мотоцикл?

— Марк рассказал?

— Да нет.

— А от, куда ты знаешь?

— Я нечаянно нашел дома его блокнот и прочел.

— Все прочел?

— Нет, только ту страницу, где написано о мотоцикле. В нашей семье увлекается этими видами транспорта Дэниэл. У него их три.

— Здорово! — улыбнулась я.

— Может, для начала ты позавтракаешь?

— Да, а еще мне не помещает умыться.

Я вскочила с кровати и побежала в ванную. Включив воду, я посмотрела на себя в зеркало, на шее висел четырехлистник, с которым вышла забавная ситуация. В голове прокрутился вчерашний разговор на выпускном. Я провела, чуть надавив пальцем по артерии, под ним чувствовалось, как бьет пульс. Оторвав глаза от зеркала, я умылась и почистила зубы. Вернулась в комнату, в которой никого кроме меня не было. Я переоделась в джинсы и футболку, спустилась на кухню и позавтракала. Когда убрала посуду в шкаф, в дверь раздался звонок. Я подошла к двери.

— Кто? — испуганным голосом спросила я.

— Это Этан Уивер, — раздался голос по ту стороны двери. Я открыла дверь, Этан вошел в дом.

— Привет! — улыбался парень.

— Этан, привет! Что ты здесь делаешь?

— К тебе приехал, если можно? — опустил глаза парень.

— Можно, конечно! Но мог бы и предупредить.

— Я звонил, но телефон был отключен.

— Что?

Я подбежала к телефону, шнур выдернут, и валяется на полу. Я подключила телефон и, сняв трубку, послушала гудки.

— Проходи, — позвала я из гостиной.

— Спасибо! — парень сел в кресло.

— Что-то случилось? С Мэтью? — сев, напротив, на диван, спросила я.

— Нет. Хотел тебя увидеть!.. — щеки парня стали розовыми.

— Понятно. Все-таки папа был прав! Этан, нам надо поговорить, серьезно! — Этан поднял на меня глаза. — Скажи честно, я тебе нравлюсь?

— Да.

— Я хочу сразу расставить все точки над «и». Ты мне тоже очень нравишься, но как друг. Я хочу с тобой дружить! Ты должен это понять!

— Я тоже хочу с тобой дружить, потому что быть со мной ты никогда не захочешь, ведь это так?

— Я не знаю, скорее всего!.. Извини!..

— Да я так и знал! Что этот «белый» запудрил тебе мозги, я же знал это, чувствовал!

— Что? Что ты сейчас сказал? — я вытаращила на него глаза. — Ты сказал, что чувствовал, что это значит?

— Ничего, об этом можно было и догадаться!

— Хорошо, давай не будем об этом больше! Отныне я не хочу разговаривать о нем с тобой и вообще ни с кем! Мы друзья, верно?

— Да, раз ты так хочешь!..

— Но я хочу, чтобы и ты так хотел! Понимаешь? Мне важно знать, что ты друг для меня! А я друг для тебя!

— Да, я понимаю!.. Мы друзья! — изобразил не настоящую улыбку на губах Этан. — Мне пора! — встав, сказал Этан.

— Уже? Но по твоим глазам было видно, что ты что-то хотел.

— Да.

— Что?

— Я же сказал, тебя увидеть и поговорить!.. Ты дала ясно все понять, не беспокойся, доставать не буду!

Этан выбежал из дома, запрыгнул в машину и уехал. Его слова беспокоили меня. Я не хочу, ни в коем случае его обидеть и тем более оскорбить своими словами, но и играть я тоже не могу! Тем более чувствами. Нервничая, я заходила по комнате.

Когда я немного успокоилась, то села на диван, обхватив голову руками, из глаз покатились слезы. Через пару минут, я почувствовала на своем плече холодную руку, я повернула голову. На меня смотрели медового цвета глаза и испуганное личика ангелочка. Трэйси сидела рядом со мною на диване.

— Что случилось? — ничего не понимая, спросила Трэйси.

— Поругалась с Этаном.

— Кто это?

— Мой друг. А теперь я в этом сомневаюсь! — всхлипывала я после каждого слова.

— Ну, а как же я? Разве мы не подруги?

— Безусловно! Но когда я только переехала сюда, я не знала никого, только его семью. Поэтому успела сдружиться с ним, еще, когда была маленькая. Тем более наши отцы дружат давно.

Трэйси, притянула меня к себе и стала наглаживать мою голову. Щекой я прижалась к ее холодному тельцу.

— А теперь ему дружбы не достаточно? — строгим голосом, что ей не свойственно и не идет, спросила Трэйси.

Я кивнула и снова заплакала еще громче.

— Не переживай! Вы еще будите дружить и общаться! — я подняла на нее голову и посмотрела на нее заплаканными глазами. Изображение в них было расплывчатое, видно только очертания девушки.

— Откуда ты знаешь?

— Я вижу! — улыбнулась девушка, и вытерла рукой мои слезы. — Я не хочу, чтобы ты когда-либо плакала! Пообещай, что никогда не будешь плакать?!

— Хорошо, не буду!.. — чуть заметно улыбнулась я.

— Вот и отлично! Успокаивайся, он скоро придет.

— Скажи Трэйси, что будет с Анна-Лин Беккер?

— Ты о той девушке, которая оказалась у твоего дома? — я кивнула. — Она не скоро придет в себя, но она поправится, не волнуйся! Марк не отходит от нее в госпитале. Завтра мы с Дакотой едим в Олимпию, может, присоединишься?

— Но…

— Дакота, не против! — перебила меня Трэйси.

— Нет, не в этот раз. Извини!

— Нет, ничего! Мне пора, — Трэйси вскочила с дивана и выпрыгнула в окно.

Я встала и поднялась в ванную. Умывшись холодной водой, я вошла в свою комнату.

Надев кофту, я вышла на крыльцо, села на ступеньку и стала рассматривать дом соседей напротив. Такой же, как и наш коттедж, но вокруг него цветы, фигурки для сада.

Мои глаза прикрыли холодные ладони, я положила свои сверху.

— Я знаю, что это ты… — прошептала я. Роберт сел рядом со мной на ступеньку.

— Ты плакала, почему?

— Не важно. А у Трэйси копаться в мыслях постоянно не стоит!

— Я хочу знать все о тебе и все, что с тобою происходит. Других способов это делать у меня нет.

— Попробуй как все люди, не пользоваться даром.

— Не получается, я не могу сделать громкость мыслей тише, это не подвластно мне. Пойдем, ты замерзнешь, — Роберт помог мне встать, и мы вошли в дом.

Поднявшись в комнату, я легла на кровать. Чувство как будто из тебя выжали все соки. Этими соками был Этан.

— Что с тобой сегодня происходит? — непонимающий перемены моего настроения, спросил Роберт.

— Просто устала…

— Я могу уйти.

— Глупый, не от тебя! Я вообще не хочу, чтобы ты когда-либо уходил от меня!

— Тогда от чего?

— Кажется, сегодня я потеряла друга, навсегда!..

— Я не понимаю!

— Сегодня я поссорилась с Этаном Уивером.

— А, влюбился мальчик? — съязвил Роберт.

— Не говори так!

— Но это же, правда!

— Да, но я дала ясно понять, чтобы он не претендовал ни на что большее, чем на дружбу.

— Правда?

— Да!.. Но терять, как друга я не хочу его!

— Вы помиритесь!

Роберт сел рядом со мной и стал смотреть мне в глаза.

Все оставшееся время дня мы провели в комнате, просто молча смотрели друг другу в глаза. А когда приехал Майкл, то Роберт заставил меня спуститься к отцу. Но сразу после ужина я вернулась в комнату, где осталась одна.

Зазвонил лежащий на столе телефон, я схватила его и поднесла к уху.

— Алло!

— Детка, привет! Это мама!

— Привет, мам! Где твой телефон?

— Ты, только не смейся, но он пропал!

— Мама!

— Нет, серьезно, у него выросли ножки, и он убежал от меня! — шутила мама.

— Хорошо, он сбежал от тебя!

— Сегодня начались каникулы, может, ты приедешь к нам? Я знаю, что тебе нравится в Самеркрове, но хотя бы на недельку?

— Я не знаю, мам!..

— Ты подумай. Как Майкл?

— Нормально, работает.

— Я рада!.. Чем планируешь заниматься на каникулах?

— Еще не решила, может, съезжу в Олимпию. Хочу проведать Лизи. К вам заехать, на пару дней. Вообщем отдыхать!..

— Хорошие планы на эти летние каникулы, мне они нравятся! А как твой парень?

— У меня нет парня, мам!

— Ну, не хочешь, не будем говорить об этом. Только не провоцируй… — осеклась мама.

— Спасибо!.. Мам, уже поздно, я хочу спать! Я еще позвоню, пока!..

— Да, хорошо. Пока, я тебя люблю!..

— Я тоже!.. — я выключила телефон и швырнула его на подушку.

Видеть, не хотелось никого. Поэтому я переоделась в пижаму, выключила свет и легла под одеяло. Закрыла глаза, но не засыпала. Так я пролежала очень долго. Я не слышал, чтобы открылось окно, и кто-то в него влез, никто не ходил по комнате. От этого становилось обидно, я хотела, чтобы меня пожалели, но разговаривать не хотела ни с кем.

В итоге, под утро, я уснула. Но картинка сна была не четкой, какой-то размазанной. Я видела лес с высокими зелеными деревьями. Падающий на мои волосы, плечи, но не тающий снег. С неба падали красивые, крупные хлопья снега, я подставляла под них ладони, а они не таяли. Поэтому я и могла рассмотреть в деталях их форму. Как ребенок я прыгала за ними вверх, к небу, кружилась вместе с ними, а вокруг кружил ветер. Смеясь, я побежала дальше, а когда выбежала из леса, то оказалась на улице Лондона. Я вышла из красной телефонной будки. Вместо снега, что был в лесу, с неба падали холодные капли дождя. На асфальте огромные лужи, люди, спешащие куда-то с зонтами в руках, шагали по улицам. По дороге проехала еще одна достопримечательность Англии, двухэтажный автобус. Америка, не только язык переняла у нее, но и такие автобусы. По Нью-Йорку разъезжают на равнее с обычными автомобилями. Надев капюшон, я слилась с проходящей мимо меня толпой и пошла, куда глаза глядят, главное — это вперед.

Наверное, я обошла весь Лондон, потому что ног я не чувствовала, когда, подняв глаза с асфальта промокшего насквозь бесконечными дождями, я увидела Лондонский Биг-Бен. Стрелки показывали двенадцать часов, а пасмурно, как в Самеркрове. Когда-то я жила в Англии, так что мне не привыкать к таким погодным условиям, может, именно поэтому я так быстро привыкла к Самеркрову?

Тут в моей голове родилась интересная мысль. Почему бы мне не навестить дом, в котором я когда-то жила. Ведь он именно в Лондоне, надо только дойти до метро.

Спустившись в метро, я сразу же обратила внимание, что на меня, как-то странно смотрит человек. Мужчина, лет сорока, с седеющими волосами на затылке и шрамом на левой щеке. У него неестественно синие глаза и серые зрачки, которые должны быть темными. В этих синих, стеклянных глазах я видела свое отражение: бледная кожа, черные, как смоль глаза, густые длинные ресницы, темные полоски бровей, четкие скулы, чуть синие губы. Странно, я не чувствовала, что замерзла, тогда почему у меня губы такого же цвета, как когда замерзнешь?

Я вошла в подъехавший вагон, мужчина проследовал за мной, в вагоне было несколько человек, поэтому я спокойно заняла свободное место и села у окна. Мужчина продолжал не сводить с меня взгляда, стоя в нескольких шагах от меня. От его взгляда мне становилось не по себе.

Доехав до нужной мне станции, я пропустила этого мужчину вперед и вышла из вагона. На перроне его встречала девушка, которую я узнала сразу. Это Анна-Лин Беккер, но что она здесь делает? Она кинулась обнимать его. Я шла к выходу, но постоянно оборачивалась на них. Они следовали за мной к выходу, я старалась не нервничать, но чувство страха я все равно ощущала. Я посмотрела еще раз на нее, ее глаза были точно такими же, как и у мужчины, которого она ждала. Он держал ее за руку, поэтому не скажешь, что это ее родственник, у них явно не родственные отношения. Так же по ней не скажешь, что она была ранена неделю назад и сейчас лежит в коме. Но с другой стороны, я рада, что она поправилась. Не знаю, хорошо ли это?

Я прибавила шаг и почти бежала по улице Лондона, направляясь к своему старому дому. Когда я снова обернулась, они бежали за мной, что есть силы. Как назло, на улице никого не было, чтобы позвать на помощь. Что же делать, куда бежать? Теперь меня беспокоил этот вопрос. Я забежала в магазин, чтобы позвать на помощь. Он был открыт, но за прилавком и на кассе, никого не было. Он пуст, товаров тоже нет, как же он работает? И вообще, почему он открыт? Я забилась в угол, между двумя пустыми стеллажами и приготовилась, что они вот-вот войдут сюда. Но дверь не распахнулась, и никто в помещение не появился, я выдохнула, загорелся яркий свет. Значит, здесь кто-то есть! «Я не в опасности», — думала я. Из складского помещения вышла пожилая женщина. В ее руках была небольшая коробка. Она подошла к прилавку и поставила ее на него. Открыла кассовый аппарат и взяла несколько купюр, положила их в карман кофты и с полки позади прилавка взяла небольшой предмет, и положила его в коробку. Взяла коробку, повернулась и пошла в моем направление.

— Ой, как ты здесь оказалась, детка? — заметила меня женщина.

— Простите, вы не могли бы вызвать полиции? За мной гонятся молодая девушка и мужчина, лет сорока.

— Прости, но я не смогу тебе помочь.

— Почему?

— Магазин разорился, я ухожу. Телефон отключили за неуплату, еще три месяца назад.

— Ну, тогда просто позовите полицию, попросите кого-нибудь вызвать!

— Ты не местная? Да это видно! Ты не найдешь на этой улице никого, даже крысу! Все здания сносят, и будут строить новый район с небоскребами, у нас ужасное правительство, и о чем они вообще думают? Поэтому все люди съехали еще на прошлой недели, я приехала за своими вещами. Извини, мне очень жаль! Выключи свет, когда будешь уходить!

Женщина показала на выключатель надо мной и вышла из магазина.

Поседев еще немного, я решила встать и посмотреть в окно витрины. Никого не было. Я выключила свет, как просила старушка и, приоткрыв дверь, выскочила на улицу, но не успела я и глазом моргнуть, как на меня с права набросился тот мужчина, а с лева Анна-Лин Беккер. Мужчина схватил мою правую руку и стал кусать на сгибе локтя, я почувствовала боль в том месте, где его зубы, а потом из-под его губ потекла тоненькая алая струйка крови. Анна-Лин крепко вцепилась в другую мою руку, крутила ее, на сколько рука могла поворачиваться, но, не присмотрев места на ней, она запрыгнула мне на спину и, обхватив руками мою голову, резко свернула мне шею, я упала на колени, чувствуя режущую боль. В носу витал запах крови, веки стали невыносимо тяжелыми и закрылись. Помню лишь, как ударилась головой об асфальт.

Открыв резко глаза, я закричала. Я была в данный момент не на лондонской улице, а в кровати, и я кричала. В комнату ворвался Майкл.

— Что? Что случилось? — включая лампу, спросил Майкл.

— Мне приснилась та девушка. Анна-Лин Беккер, — задыхаясь от нехватки воздуха, произнесла я.

— Тебе не хватает воздуха? — спросил Майкл. Я кивнула. — Открыть окно? — я снова кивнула.

Майкл быстро открыл окно и в комнату ворвался холодный ночной воздух Самеркрова. Резко я почувствовала боль и невольно рука прикоснулась к затылку.

— Кажется, во сне я ударилась головой об кровать… — прошептала я.

— Может, вызвать врача? Больно?

— Больно, но врача не надо. Я часто во сне бьюсь головой, потому что не спокойно сплю.

— Тебе, что-нибудь надо? Воду, таблетку? Может успокоительное?

— Да. Пожалуйста!..

— Хорошо. Сейчас.

Майкл вышел из комнаты.

— Трэйси, зачем ты это сделала? — прошептала я, смотря на открытое окно. В комнату вернулся Майкл, с таблетками и водой. Он протянул мне их.

Я открыла баночку с таблетками, вытащила одну, положила на язык и запила водой, осушив стакан.

— Спасибо! — протянула я пустой стакан.

— Не за что!.. Все-таки, обратимся к доктору, хотя бы к Марку? — Майклу пришлось сдаться.

— Я подумаю об этом завтра, хорошо?

— Да, спи!..

Майкл вышел из комнаты, прикрыв не до конца дверь. На подоконнике появилась Трэйси.

— Ты меня звала? — смотрела на меня большими от удивления глазами Трэйси.

— Да. Зачем ты все это делаешь? Что ты хотела этим сказать? Ты, что-то узнала, и это связанно с Анна-Лин Беккер?

— Да нет же! И вообще, с чего ты взяла, что это я?

— Опыт есть! Кто посылал мне сны-предупреждения?

— Ты видела то, что хотела!

— Трэйси, зачем? — молчание, Трэйси опустила глаза в пол. Она продолжала сидеть на подоконнике. — Ладно, забудем! Я не хочу ссориться!

— Ты ударилась головой, тебе надо отдохнуть. Я приду завтра! Спокойной ночи!

— Постой, а Роберт?

— Роберт на охоте, я должна быть там же, но я сижу здесь, с тобой и оправдываюсь, хотя ни в чем не виновата!

— Ладно, извини! Спокойной ночи!

Трэйси перебросила ноги через подоконник и исчезла, за окном начало светать. Я откинулась на подушку, спать уже не хотелось. Внизу гремел Майкл, разбудила его не свет не заря, теперь он не выспался, и будет засыпать на работе.

— Привет!.. — улыбался и подходил к кровати Роберт.

— Привет! Ты уже виделся с Трэйси?

Роберт кивнул затем сел рядом со мной на кровать, я осмотрела его лицо, в уголках губ маленькие темные пятна. Я поняла, почему я чувствовала запах крови, как только он влез в окно. Я неотрывно смотрела на нее, он заметил или догадался и тут же слизнул кровь.

— Извини… — опустил он глаза. Я прикусила нижнюю губу, но продолжала смотреть на него. — Я скоро вернусь, — Роберт выпрыгнул в окно. Я выключила лампу, потому что за окном совсем светло.

В комнату вошел Майкл.

— Ты не спишь? — я качала головой. — Я уезжаю, ты вставать будешь?

— Уже? — я посмотрела на часы, половина восьмого утра. — Хорошо, удачи!..

— Спасибо! Ты тоже не хандри!

— Постараюсь!.. — улыбнулась я.

Майкл вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. В окно снова влез Роберт.

— Ты будешь вставать? Или собираешься проваляться на кровати весь день?

— Ты, что задумал, верно? — смотрела на него я с подозрением. Он улыбался.

— Если ты не против?

— Не против!

Я встала с кровати, заправила ее и пошла в ванную. Умывшись, я вернулась, взяла штаны и кофту, снова вернулась в ванную и переоделась. Открыв дверь в комнату, я посмотрела на него.

— Пойдем! — позвала я и спустилась на кухню.

Приготовив завтрак, я села напротив Роберта за обеденный стол. Он наблюдал, как я ем с завистью в глазах.

— Хочешь? — поинтересовалась я. Протянув к нему вилку с яичницей. Он обхватил губами ее, а когда отпустил, на вилке ничего не было. Спокойно прожевал и проглотил.

— Ты любишь немного пересоленное? — заметил он. Я кивнула.

— Так что ты придумал?

— Ты о чем?

— Я о том, что ты имел в виду, когда спрашивал, собираюсь ли я вставать?

— Хотел предложить тебе прогуляться, скажем, до Порт-Анджелеса?

— Хорошо. Отличная идея!

Встав, я вымыла посуду и убрала ее в шкаф. Роберт спустился по лестнице и протянул мне теплую кофту.

— Спасибо! Чем займемся? — продолжала допытываться я.

— Пойдем! — Роберт взял меня за руку, и мы вышли из дома.

Я взобралась Роберту на спину, он помчался в лес. Через пару минут, мы остановились, и я слезла с его спины. Мы пошли обычным шагом, выйдя из-за деревьев, мы оказались у черного входа в дом его семьи.

— Что ты задумал?

— Тс-с-с-с!..

Мы вошли в дом и прошли в гостиную. Занавески на окнах были опущены, на черном рояле стояло несколько маленьких зажженных свечей. На столе у дивана ваза с белыми розами.

Он подвел меня к дивану, и я села, а сам подошел к роялю, поднял крышку, сел и заиграл. Очень приятную, медленную мелодию. Я не смогла определить, чья это композиция. Звучала она минут десять, не меньше. Прекратив играть, он повернул на меня голову, я захлопала в ладоши и подошла к нему.

— Кто это написал? — спросила я.

— Один мало известный композитор.

— Здорово! Мне очень понравилось, ты молодец! — я сразу поняла, что написал он, просто хотела услышать от него, хотела, чтобы и он признал, что есть талант.

— Ты о чем?

— У тебя есть талант, ты должен продолжать писать музыку, у тебя все получиться! — провела я рукой по его каменному плечу.

— Спасибо!.. Я думал, ты не

Господи, скорее бы наступили эти дурацкие, но такие долгожданные, каникулы!!! Я уже не могу! Так хочу выспаться, наконец-то, отдохнуть! Дочитать книги, которые начала.

Я тут подумала составить даже план того, что я сделаю на каникулах.

1. Безусловно, - отдых! Отдых! Отдых!

2. Чтение. Должна дочитать "На дороге" и "Мужчина моей мечты", "Биология за 8 класс", "История России за 7 и 8 класс".

3. Выспаться, обязательно. Сон и не менее восьми часов, т.е. здоровый, полезный.

4. Узнать о 41 школе, куда собираюсь перейти.

5. Помочь маме выбрать оправу для ее очков.

6. Продолжать писать.

7. Немного viewy, как же без него?!

Вообщем, план насыщенный! А если еще что-нибудь придумаю, то обязательно внесу это.

Сегодня утро пятницы. Последний учебный день в этом году. Завтра бал в честь окончания учебного года, а я не дала еще ответа. Почему? Потому что я была уверенна в трех вещах. Во-первых, Роберт — вампир, как и его семья. И он хочет попробовать мою кровь, хоть и борется с этим желанием. Во-вторых, я окончательно и бесповоротно в него влюбилась. Ну, а в-третьих, мне придется согласиться, и пойти на бал. Почему я так думаю? Если бы я оканчивала школу в Айдахо или даже в той же Флориде, я бы ни за что на свете не пошла! Во-первых, я не хочу видеть счастливые лица своих одноклассников, которые рады окончанию очередного учебного года. Вы сейчас подумали, что я не хочу расставаться со школой на три месяца. Нет. Я вообще считаю, что школа это самый ужасный отрезок времени в жизни человека! Вы представьте, девять месяцев подряд каждый год ты видишь одни и те же лица учителей, одноклассников. Каждодневная домашняя работа, скучные и нудные лекцию на уроках. Встаешь рано утром, чтобы не опоздать. Даже в свой выходной ты делаешь домашнее задание, когда полагается отдыхать. Во-вторых, бал это — танцы в первую очередь. Танцы для меня сплошные проблемы, а для окружающих они вообще могут обернуться катастрофой. Поэтому я не хочу рисковать собой, и не испортить праздничного настроения окружающим.

Открыв глаза, на кровати кроме меня сонной никого не было. Я повернула голову, на подушки лежала записка. Взяв ее, я прочла:

«Доброе утро! Сегодня последний учебный день, я очень надеюсь, провести его не обычно, как для тебя, так и для меня. Я заеду за тобой в тоже время. Так же я надеюсь, ты приняла решение. У Трэйси, спрашивать его не буду, не беспокойся! До встречи…»

Я встала с кровати, подошла к полке с книгами. Достав «Ромео и Джульетту», я положила третью записку к остальным. Они лежат на странице, где начинается вторая сцена второго акта. Моя любимая сцена.

Я заправила кровать, переоделась, умылась и почистила зубы. Затем спустилась на кухню.

— Доброе утро! — сказала я Майклу.

— Доброе утро! Как спалось? — поинтересовался Майкл, делая глоток за глотком кофе из своей любимой чашки.

— Хорошо, а что? — странно, Майкл решил узнать, как мне спалось? Я не ослышалась? Может, я опять кричала? И это намек?

— Я уже опаздываю, мне надо раньше приехать на стройку чем обычно.

— Зачем?

— Сегодня приедет начальство с проверкой, хочу как следует подготовиться: осмотреть все еще раз.

— Понятно, удачного дня! — Майкл встал и зашагал к двери.

— Спасибо, тебе тоже, удачи! — дверь закрылась за его спиной, и он побежал к машине, стараясь сильно не намокнуть под проливным дождем.

Я достала из шкафа хлопья и залила их молоком. Села за стол и позавтракала. Из головы не выходило, что же ответить на предложение о бале? Согласиться или отказаться? Я вымыла тарелку и ложку, поднялась к себе и, собрав рюкзак, закрыла окно.

Вышла из дома, закрыла на ключ дверь, перед домом стоял черный Мерседес, а у него Роберт. Я надела капюшон на голову и выбежала под проливной дождь, он открыл дверь, и я скользнула в нее, он закрыл ее за мной и обошел своим нечеловеческим шагом, и тоже сел в машину. Заведя машину, мы поехали.

— Как спалось? — начал из далека он.

— Хорошо, а когда ты ушел?

— На рассвете.

— Как поохотился?

— Съел несколько пум! — улыбнулся мне Роберт. — А ты чем завтракала?

— Тебе это будет не по вкусу, я уверенна!

— Я не только хлопья и яичницу ел в своем новом обличии.

— Что ты имеешь в виду?

— Я и землю пробовал.

— Ты, что серьезно? — я раскрыла от удивления рот.

— Да. Она не имеет никакого вкуса, можешь не пробовать!

— Возьму себе на заметку!

— Трэйси просила меня, чтобы после школы я привез тебя к нам. Она хочет с тобой поговорить.

— Почему бы ей не поговорить со мной ее способом?

— Ты о снах? — я кивнула. — Она не может: я ей запретил, еще, когда ты только перебралась из Аризоны.

— Открою тебе тайну, она не послушалась, а только попросила не рассказывать тебе ни о чем и не думать обо всем, что она рассказывала мне во снах.

— Ну, Трэйси!..

— Нет, ты не должен запрещать ей со мной дружить! Не тебе это решать!

— Я не об этом.

— А о чем?

— Не важно!

Я подняла бровь, делая вид не довольным.

— Вообщем, если ты не возражаешь заехать к нам после занятий, то сможешь поговорить с ней, а если я не выполню обещания, она от меня не отстанет!

— Хорошо, я не против.

— Договорились, после школы к нам! — он посмотрел на меня и улыбнулся своей милой улыбкой. Я улыбнулась ему в ответ.

Роберт припарковался на школьной стоянке. В школе вампиры не могли выдавать себя и поэтому, пока он обходил человеческим шагом свою машину, я успела выбраться. Я знала, что это ему не нравится. Он любит ухаживать: двери открывать, руку подавать, рюкзак носить, куртку помогать снять или надеть. Но я часто лишала его таких удовольствий. Что его больше всего бесило.

— Ну, зачем ты так делаешь? — забирая у меня из рук рюкзак, спросил Роберт.

— Не хочу, чтобы пялились! Я до сих пор новенькая.

— Но после тебя пришли еще новые ребята.

— Я та новенькая, с которой везде ходит, самый необычайно красивый парень школы.

— Ты мне льстишь!

— Если бы хотела льстить, придумала что-нибудь другое! А это констатация факта. Ты бы знал, какие слухи ходят в женской раздевалке.

— Знаю, но не обращаю на них внимание.

— Я тоже!

Он взял меня за руку, и мы пошли в школу.

В столовой во время ленча мы с Робертом присоединились к ребятам позже всех. Джеймс и Софи договаривались, во сколько Джеймс должен заехать за ней перед балом завтра, Элизабет и Алекс обсуждали предположения о музыки на балу. Но когда ребята заметили нас, то переключили каждый свое внимание на нас. Это меня начинало раздражать понемногу.

— Аврил, тебе обязательно ехать? Может, ты останешься, а поедешь в воскресенье? — только не сейчас! Этот вопрос не к месту, я чувствовала взгляд Роберта, который также как и ребята ждал ответа. Я не хотела говорить при нем, но придется.

— Нет, я не могу не поехать. Извините!.. — устремила я свой взгляд на стенку столовой, чтобы не видеть ни чьих глаз. И чувствовала, как слезы вот-вот побегут из глаз.

— Жаль! — простонал Алекс.

— Ребята, это не последний наш бал, верно, Аврил? — спросила Софи.

— Да, верно!.. — подтвердила я, не сводя глаз со стены. Прикусив нижнюю губу, я встала из-за стола и направилась к кафетерию.

— Что вам мисс? — поинтересовался продавец.

— Здравствуйте, содовую, пожалуйста!.. — не громко произнесла я. И обернулась. Никто не сдвинулся с места. Ребята и Роберт продолжали сидеть за столом и обсуждать предстоящий бал.

Из всех Кендриков сегодня присутствовал только Роберт. Интересно, где же все? И зачем я понадобилась Трэйси? О чем она хочет со мной поговорить?

Я вернулась и села за столик.

— Может, передумаешь? — прошептал вопрос мне на ухо Роберт. Я покачала головой.

До звонка оставалось несколько минут. Последняя биология в этом году. Взяв мой рюкзак, Роберт встал из-за стола и подал мне руку, я охотно взяла ее и мы пошли в класс.

Войдя в класс, мы заняли свою парту. Следом зашел улыбающийся мистер Элсон. Прозвенел звонок на урок.

— Здравствуйте, ребята! Хочу вас огорчить, но сегодня мы видимся с вам последний раз. Все, теперь только осенью встретимся! Я буду очень по каждому из вас скучать, надеюсь, вы тоже! И я также надеюсь, что вы слушали весь год меня не зря и хоть что-то запомнили из моих рассказов!

— Мы тоже на это наедимся! — выкрикнул кто-то из последних новичков, сидящий на задней парте. На это мистер Элсон только улыбнулся.

— Так же я желаю каждому хорошенько повеселиться на завтрашнем балу! И хорошо, а главное с пользой для своего развития провести каникулы!

Кто-то вслух поблагодарил учителя за приятные слова, но я даже не обратила на это внимание.

— Я знаю, что вы уже мыслями на каникулах, поэтому мучить вас не буду, все свободны! Отдыхайте! — громко произнес мистер Элсон.

Класс быстренько собрался и выскочил из кабинета. Следующая по расписанию должна быть физкультура, но ее отменили еще в начале учебного дня.

— Тебе не повезло, у тебя следующая по расписанию химия.

— Нет, это химии не повезло! — улыбнулся Роберт.

— Это еще почему? — не поняла его я.

— Я собираюсь ее прогулять.

— Как тебе не стыдно! — шутили мы и смеялись, мимо нас бегом пробежали остальные ребята, а мы не торопясь, шагали к выходу на стоянку.

— Может, ты меня накажешь?

— Обязательно!

— А знаешь, какое для самое суровое наказание?

— Открой мне этот секрет, я возьму его на вооружение!

— Согласись идти на бал со мной?

Я перестала в миг смеяться и огромными глазами смотрела на него.

— Я хочу сначала поговорить с Трэйси.

— Хорошо, — посерьезнел он, и мы вышли на стоянку.

Сев в машину, я уставилась в окно, он обошел своими нечеловеческими шагами, потому что на стоянке никого кроме нас не было, все, спеша, удалились, и сел в машину. Выехав со стоянки, он свернул на дорогу из города, которая и вела к его дому. Заехав в гараж, я сама вышла из машины. На капоте соседней машины сидела улыбающаяся Трэйси. Она спрыгнула с него и подбежала ко мне.

— Привет! Я так рада тебя видеть! — воскликнула своим голосом-колокольчиком, обнимая меня Трэйси.

— Я тоже, очень рада!

— Пойдемте! — произнес Роберт.

Мы вошли в дом. В гостиной сидели все, кроме Марка.

— Здравствуй, Аврил! — подбежала ко мне Мелисса и тоже обняла.

— Здравствуй!

— Мы так рады, что ты приехала! Правда, ребята? — повернулась она к остальным, изобразив грозный вид на своем милом лице.

— Привет, Аврил! — произнесла милым детским голосом Дакота.

— Привет!.. — улыбнулась я.

Ко мне подбежал Майк и подхватил как маленького ребенка, поднял почти до потолка.

— Майк, осторожно! — пригрозила ему Мелисса.

— Ты можешь ей ребра сломать! — недовольно посмотрел на него Роберт.

Майк поставил меня на пол и рассмеялся, я не удержалась от его заливистого смеха и тоже захихикала.

— Она устроена иначе, — напомнила ему Трэйси.

Кэролайн встал и, стуча по каменному полу каблуками своих туфель, демонстративно вышла из гостиной.

— Не обращай внимание, она не в духе! — произнес Майк.

— Здравствуй, Аврил! — подошел ко мне и пожал руку Джаспер.

— Здравствуй, Джаспер!

В знак приветствия кивнул мне Дэниэл, стоя у кресла. Я знала, что он может сорваться, и не обижалась. Так же и на Кэролайн я не держу зла, наоборот я ее понимаю. Не каждой вампирше понравится то, что в ее семью лезет человек. Но мне всегда было интересно, она так же, как и Роберт, читает мысли, может ли она прочесть мои, ведь он не может? Но спросить у него я стесняюсь. К ней так вообще подойти боюсь.

— Отлично, поздоровалась со всеми, теперь мы поговорим наедине. В моей комнате. И не подслушивать! — посмотрела Трэйси на Роберта неодобрительным взглядом. — Пойдем! — взяла она меня за руки мы поднялись по лестнице в ее комнату.

Войдя в комнату, она выглянула в коридор и осмотрела его, затем закрыла дверь на ключ. Я прошла и села на кровать.

— У тебя есть кровать. Вы же не спите?

— Да. Просто без нее комната, не комната.

— Расскажи, как ты управляешь своим даром?

— В смысле?

— Как ты посылала мне сны?

— Я ложилась на свою кровать, закрывала глаза. Думала о тебе и представляла, как ты спишь. И видела в видениях, что ты видишь во сне и немного меняла их, точнее направляла в то русло, которое необходимо. По крайней мере, это я могу объяснить только так. Но я попросила привезти тебя не для этого к нам.

— А для чего?..

Она подняла указательный палец вверх, я замолчала, она устремила свои медовые глаза куда-то далеко. Затем резко вскочила с кровати и, открыв дверь, выбежала на лестницу.

— Эй, я же просила не подслушивать!

— Я не подслушивал! — возразил Майк. Из-за его спины выглянул Роберт. Я вышла следом за Трэйси из комнаты.

— Я тоже!.. — провинившимся голосом ребенка произнес Роберт.

— Ну, да! Я так вам и поверила! — обиделась Трэйси. — Майк, — посмотрела она на Майка. — Аврил, вы не могли бы оставить меня с этим наглецом на минутку? Пожалуйста?

— Да, — я вернулась в комнату, но осталась у двери. Майк спустился по лестнице к остальным.

— Роберт, ты не даешь поговорить с ней! — возмущалась Трэйси. — Я ведь, позвала не просто так, я видела ответ на твое предложение, по поводу бала. Просто хочу до конца убедить в нем Аврил. Понимаешь, а ты со своим любопытством мне мешаешь!

— Хорошо, что ты видела?

— Она согласится.

— Ладно… — его голос перестал звучать, значит, он спустился вниз, я подошла к кровати и села на нее, через секунду вошла Трэйси. — У нас отличный слух, так что они все равно могут услышать!.. — недовольно бурчала Трэйси, садясь рядом.

— Так, о чем ты хотела поговорить со мной? — начала я.

— О выпускном бале.

— А что с ним не так? — делала вид, что я ничего не понимала из ее слов.

— Я знаю, что ты отказывалась идти. И сегодня в школе ты снова это сказала, — она выдержала театральную паузу и продолжила. — Тебе же не надо во Флориду, я это знаю.

— Что ты от меня хочешь? Чтобы я призналась, что соврала о Флориде?

— Нет, я вовсе этого не хочу! Я хочу, что бы ты ответила, почему ты не хочешь идти? — она провела своей тоненькой маленькой холодной рукой по моей щеке.

— Стыдно сказать… — осеклась я.

— Не бойся, я не расскажу никому и думать об этом не буду, если ты боишься, что об этом узнает Роберт.

— Спасибо, но я не хочу идти на бал из-за танцев.

— Ты стесняешься?

— Я не танцую… — качала я головой.

— Но ведь ты занималась балетом? Это не проблема, Роберт так это любит, что ты быстро научишься, и не будешь стесняться!

— Ты не понимаешь!.. — Трэйси, снова подняла указательный палец, и я замолчала, опустив глаза на одеяло расшитое золотой ниткой.

— Не бойся, я предупрежу его об этом, и он поможет.

— Хорошо, допустим, я соглашусь, но у меня ведь даже нет наряда на этот случай. Я не собиралась идти на бал.

Трэйси вскочила с кровати и, подплыв к шкафу, открыла его, достала шикарное платье, до колен, на тонких бретелях, черного цвета, с атласной лентой-вставкой под грудь, белого цвета.

— Не волнуйся, я тут на днях прошлась по магазинам Олимпии, и мне приглянулось это платье. На тебе оно будет идеально смотреться, поэтому оно твое! — она протянула его мне, я вскочила и замахала руками.

— Нет, я не могу!.. Ты не должна!..

— Перестань капризничать! Ты же не хочешь обидеть меня? — улыбнулась своей ангельской улыбкой Трэйси.

— Нет, но это слишком дорогой подарок, Трэйси!

— Бери!

Я взяла платье, а она повернулась к шкафу и достала белые туфли.

— Это к платью, я не смогла удержаться и подобрать для тебя полностью наряд для бала. Я уверенна, ему это очень понравится!

— Ну, Трэйси!.. — осеклась я. — Спасибо!

— Обращайся! Ты иди к нему, а я упакую, чтобы он не видел и отнесу к тебе домой. Ты найдешь все у себя на кровати.

— Спасибо, но у меня в комнате окна закрыты на щеколду.

— Это не проблема, Майкл всегда оставляет открытым окно в коридоре на втором этаже. Я войду, не беспокойся!

— Хорошо!..

Я вышла из комнаты и спустилась вниз по лестнице, у которой стоял Роберт и подавал мне руку.

— Мне надо с тобой поговорить, — прошептала я, проходя мимо, не беря его руку.

Мы вышли на крыльцо, и я села на ступеньку.

— О чем ты хотела поговорить?

— О завтрашнем дне.

— Я тебя не понимаю.

— Понимаешь! Я о выпускном. Я приняла решение.

— И какое же оно?

— Положительное.

— Для кого положительное?

— Для нас обоих. Я согласна, — прошептала я последние слова. А глаза невольно поднялись до его медовых, которые неотрывно смотрели на меня.

— Правда? Ты согласна?

— Да. И можешь не изображать радость, я знаю, что тебе сказала Трэйси, я слышала!

— Нет, я не изображаю! Я очень рад, что ты согласилась! Спасибо!

— Да, я тоже!..

— Тогда почему ты грустная?

— Трэйси тебе расскажет сегодня.

— Хорошо, может, лучше ты сама попробуешь?

— Нет, я не смогу.

— Ладно, я не буду настаивать.

— Спасибо. Отвези меня домой, мне надо приготовиться к завтрашнему вечеру.

— Хорошо, поехали.

Он взял меня за руку, я встала, и мы перешли мостик быстрым шагом, зашли в гараж и сели в его машину.

Через пятнадцать минут молчания мы остановились у моего дома.

— Ты придешь? — спросила я.

— А ты хочешь?

— Ты знаешь ответ.

— По тебе не скажешь, что ты хочешь!

— Просто я думаю о завтрашнем дне и о разговоре с Трэйси. Кстати, расспрашивать и копаться в ее мыслях поэтому поводу не стоит, ей это не очень нравится! Надеюсь, ты не будешь этого делать?

— Хорошо, как скажешь!

— Я буду тебя ждать!

Он взял мою руку, поцеловал запястье. Я чуть заметно улыбнулась и вышла из машины. От утреннего проливного дождя остались лишь следы на дорогах и земле. Хлюпая под ногами грязью, я дошла до крыльца и обернулась, он помахал мне рукой, я скопировала его жест и поднялась по ступеням крыльца. За спиной взревел двигатель, я обернулась, а машина почти скрылась за поворотом. Я открыла дверь и вошла в дом.

На кухне я оставила записку для Майкла:

«Разогрей и поужинай без меня, я легла пораньше спать. Аврил».

И оставила ее на обеденном столе. Поднялась в комнату, я услышала, как на подъездной дорожке заглушил двигатель Майкл, а потом и закрывающуюся входную дверь. На кровати лежал чехол с платьем и коробка с туфлями, перевязанная голубой лентой с бантом. Я убрала все это в шкаф и легла на кровать, выключив лампу.

Вдруг распахнулось окно, я перевела на него взгляд, в окно влезал Роберт. Когда оказался ногами на полу, закрыл окно.

— Ты еще ждешь? — подошел ко мне он и спросил.

— Конечно. Я буду ждать тебя всегда!.. — прошептала я.

Он сел на кровать и поправил на мне одеяло.

— Спасибо, ты останешься?

— Если этого захочешь ты.

— Не уходи, пожалуйста?.. — простонала я.

— Хорошо, я останусь.

Он лег рядом со мной, поверх одеяла и стал что-то рассказывать, но я устала за сегодня так, что его шепот не разбирала, а только засыпала под него. Он очерчивал на моем лице каждый миллиметр, все особенности моей кожи.

Открыв утром глаза, я увидела сидящую в кресле Трэйси, я посмотрела на часы. Восемь часов утра.

— Доброе утро! — улыбнулась Трэйси.

— Привет! — опешила я. — Это не сон?

— Нет, я реально у тебя в комнате.

— А где Роберт?

— Я выгнала его.

— Как? Зачем?

— Да, не бойся! Он заедет за тобой вечером. Нам стоит подготовиться к выпускному, поэтому вставай, умывайся и приступим! — Трэйси кивнула на большую сумку, стоящую на столе. Очевидно, ее принесла она же.

Я встала с кровати и пошла в ванную, умывшись и почистив зубы, я вернулась. Трэйси разложила все, что принесла на моем письменном столе.

— Садись! — приказала она. Я подчинилась и села в кресло.

«Колдовала» своими маленькими ручками она несколько часов, а когда закончила широко улыбнулась.

— Ну, все! Готово! — я вскочила с кресла и подбежала к напольному зеркалу, чтобы рассмотреть себя.

Из зеркала на меня смотрело необычайно красивое отражение. С великолепными каштановыми локонами, милыми глазами карего цвета. И не заметными синяками под глазами, Трэйси их умело замаскировала. Такой красивой я себя никогда еще не видела!

— О Трэйси, спасибо большое! — подойдя к ней, обняла ее я.

— Не за что! — она похлопала меня по спине. — Теперь иди, ты сегодня еще ничего не ела.

Про еду-то я совсем забыла! Трэйси убрала руки, и выпрыгнула в окно. Я спустилась вниз. Майкл сидел в гостиной и рассматривал документы в своих руках.

— Привет! — поздоровалась я, садясь на диван напротив него.

— Привет!.. — протянул он, не обращая на меня внимания, я опустила глаза на журнальный столик перед собой. Майкл поднял голову и от удивления открыл рот. — Ты выглядишь потрясающе!.. — кое-как вымолвил Майкл.

— Спасибо!

— Ты куда-то собираешься?

— Ты чего? Сегодня в школе выпускной бал.

— Я думал, ты не пойдешь.

— Я тоже так думала.

— С кем ты идешь? Тебя кто-то пригласил из одноклассников?

— Да. Роберт Кендрик. Он заедет за мной вечером, — на Майкла напала грусть. — А ты чем занимаешься?

— Отчеты изучаю.

Я встала с дивана и отправилась на кухню. Посмотрев в холодильник, я вернулась в гостиную.

— Я приготовлю жаркое.

— Хорошо.

Я снова вошла на кухню. После нескольких часов готовки, я позвала Майкла обедать. Молча съели по порции жаркого, и я поднялась к себе в комнату. Открыла окно и села в кресло, открыв ноутбук. Проверила почту — пис

— Хорошо, чем сегодня займемся? — поинтересовалась я.

— А какие есть предложения? — переспросил Роберт.

— Ну, не знаю. Можно съездить в Порт-Анджелес, можно остаться дома.

— А ты, что хочешь? — смотрел на меня любопытными глазами Роберт.

— Хочу послушать твои предложения.

— Ладно, я предлагаю прогуляться! — схватил меня на руки Роберт и понес вниз. Он спустился по лестнице одним прыжком. От неожиданности у меня дыхание перехватило.

Оказавшись на кухне, сидя за столом, я вздохнула с облегчением, что ли?

— Я согласна на твое предложение, — он сидел напротив меня и смотрел игривыми глаза, на губах такая же улыбка. Я улыбнулась в ответ. — Только я должна позавтракать.

— Я не против! — продолжал Роберт.

Приготовив завтрак, я съела его. Поднялась к себе и переоделась. Когда спустилась, он продолжал сидеть за столом на кухне. Он как статуя, ровная, четкая, не забываемое произведение искусства!

— Я готова.

— Хорошо. Идем?

Я кивнула. Он встал и взял меня за руку, мы вышли из дома, я закрыла свободной рукой, дверь и забралась к нему на спину, мы помчались в лес.

Когда Роберт остановился, я спрыгнула с его спины и узнала впадину с цветами. Сев на колени, я сорвала несколько цветочков и поднесла к носу, он сел рядом. Протянув к нему, он втянул их запах.

— Что ты чувствуешь? — спросила я, снова поднося их к своему носу.

— Твой запах.

— В смысле? — удивилась я.

— Они пахнут тобой, для меня все имеет твой запах.

Я засмущалась и опустила глаза на землю. Роберт лег на спину. Подняв глаза, я стала смотреть в моментально темнеющие его глаза. Продолжая смотреть, я легла, сложив голову ему на грудь.

— Где мы сейчас?

— Не далеко от Канады.

— Ничего себе! — воскликнула я.

Он продолжал смотреть на меня и пальцем, что-то чертить на моих скулах. Я закрыла глаза. Перед ними промчались дни, когда я жила с Евой в Канаде. Но мои воспоминания прервал голос Роберта.

— О чем ты думаешь?

Я открыла глаза. Почти черные глаза Роберта смотрели на меня.

— Который час?

Он вынул из кармана сотовый, и посмотрела на экран.

— Одиннадцать, — сказал, убирая его обратно. — Так о чем ты думаешь?

— Мне надо быть дома в три.

— Хорошо.

— Я вспомнила Канаду.

— Ты была в Канаде?

— Да, жила в Сореле. Когда была маленькая.

— А где ты еще была?

— В Болгарии, Ньюфаундленде, Греции, Англии, Аляске, Вашингтоне, Айдахо, Аризоне, Флориде. А ты?

— В Канаде, Англии, Аляске, Южная Америка в Рио – Гранде. Гренландия, вообще объехал много мест на планете, всех и не припомнишь.

— Не правда, у тебя великолепная память, поэтому ты все помнишь, а говорить не хочешь!

— Буду расценивать это как комплимент! — попытался изобразить мой голос и сказать, как я обычно говорю ему.

— Престань дурачиться! — засмеялась я.

Он тоже засмеялся. Я села на земле.

— Смотри, цветы совсем не вянут! — показала я на сорванные мною цветы.

— Они не должны, ты их оживляешь!.. — произнес он так нежно, что я боялась расплакаться. И повернула голову в сторону деревьев.

— Погоди, ты сказал, что был в Южной Америке. Там же солнце!

— Да, работники ресторана Мелиссы догадываются о нашем существовании. Но сама она была там единожды, когда выбирала помещение, чтобы Марк купил его для ресторана. Правда, сначала там была картинная галерея. Мелисса покупала картины по интернету во всем мире, ей их привозили сюда, она отправляла их в Рио-Гранде, выставляла их там, а потом решила сделать ресторан. И украсила интерьер этими же картинами. Мы обязательно съездим туда.

— Ты так думаешь?

— Ну, да. Ты сомневаешься?

— Я до сих пор, не могу поверить, что вот так, просто общаюсь с вампиром, — сама себе, не веря, качала я головой. — Твои глаза. Они темнеют моментально.

— Уже? Я думал, что это начнется к вечеру, извини!

— Нет, не извиняйся! Может, нам пора?

— Хорошо.

Он встал и подал мне руку, я поднялась и запрыгнула ему на спину.

Десять минут и ты на крыльце собственного дома. Не обычный способ передвижения для обычного человека. Он опустил меня на крыльцо, я открыла дверь, и мы вошли в дом.

— Спасибо, за то, что согласилась со мной на прогулку! — прошептал мне на ухо Роберт, помогая снять кофту.

— Тебе спасибо, за предложение! Ты останешься?

— Нет, я приду вечером. Я не хочу сорваться… — осекся он.

— Я понимаю, иди! Я буду ждать тебя!.. — сказала я, когда он выходил из дома.

Я прошла на кухню, до приезда Майкла оставалось несколько часов, я прочла его записку, потому что утром даже не посмотрела на нее. Потом приготовила ужин. Включив телевизор, просто переключала каналы, даже не планировала смотреть его, просто надо было, как-то убить время и тишину, повисшую в доме. Вот и занималась всякой ерундой.

Когда приехал Майкл, стало яснее, что ждать оставалось немного. Мы поужинали, я вымыла посуду. Майкл уселся перед телевизором с банкой пива. А я, сказав, что завтра в школу, хочу выспаться, поднялась к себе. Мне кажется, Майкл начинает, что-то заподазривать. Наверное, я веду себя, как-то не естественно? Ну, да. Сразу после ужина иду в комнату, говоря, что ложусь спать. Играю, но в этом нет ничего не обычного, надеюсь. Перестала кричать во сне, может, это и к лучшему, папа не угрожает мне больше докторами. Редко звоню и проверяю почту. Мало разговариваю с Майклом, хотя, это нормально, он такой же. Не хожу гулять с одноклассниками. Ну, и пусть, каждый останется при своем мнение. Мне не важно, я для себя все решила.

Проснувшись утром, не с первыми «лучами» серого света, скажем, со вторыми, я, открыв глаза, увидела рядом с собой записку. Протерев ото сна глаза, я взяла ее в руки, прочла:

«Доброе утро! Я заеду за тобой в десять. Отпросись у Майкла, не забудь! Роберт».

Я встала с кровати. Голова была забита мыслями о предстоящей поездке, догадками о том, как отреагируют остальные вампиры на появление в их логове человека. А что если это обман? Роберт просто заманил меня для того, чтобы я стала для них обедом. Достав всю одежду из шкафа, я стала перебирать ее, но ничего подходящего не могла найти. Тогда я надела джинсы и серую кофту, на ноги обула кроссовки, запихала одежду обратно в шкаф и спустилась вниз.

— Доброе утро! — поприветствовала я Майкл, который сидел на кухне за столом и пил чай. В руках газета, а глаза уставились на колонку криминальных новостей.

— Доброе, — вздохнул Майкл.

— Что нового пишут в газетах? — поинтересовалась я, подходя к чайнику и наливая воду в чашку, затем опустила чайную заварку и размешала ложечкой.

— Ничего нового — все как обычно!.. — вздохнул Майкл и сделал глоток из чашки. — Я сегодня еду на объект, буду поздно. Ужинать и обедать тоже будешь без меня. У меня просьба, если соберешься куда-нибудь, пожалуйста, позвони.

— Я собираюсь в гости. Ты не возражаешь? — соврала я.

— Хорошо. Когда поедешь домой, позвони, чтобы я не волновался.

— Идет! — улыбнулась я.

Майкл встал со стула и положил газету на столе в гостиной. Он вышел из дома, в окно я видела, как он отъехал с подъездной дорожке. Вымыв посуду, я поднялась в комнату и закрыла окно. Положила в карман сотовый и посмотрела на часы. «09:59», показывали они. Я спустилась вниз и вышла из дома, закрыв дверь на ключ, повернулась, а у дома стоял черный Мерседес, с тонированными черными стеклами. Из нее вышел Роберт.

Я побежала к нему в припрыжку, он открыл мне пассажирскую дверь. Я села, он обошел с нечеловеческой скоростью машину и сел на место водителя. Завел машину, и мы поехали. Я расслабилась и откинулась на сиденье, устроившись поудобнее.

— Ты предупредила Майкла? — устроил мне допрос Роберт.

— Да.

— Что ты ему сказала?

— Что еду в гости.

— К кому?

— Ты, что так беспокоишься о Майкле? Можно подумать он твой отец, а не мой!

— Я не хочу, чтобы ты его расстраивала, и он потом обвинял весь мир, тем более тебя!

— Вот, спасибо! — с сарказмом поблагодарила я.

Он вел со скоростью сто тридцать километров в час. Мы выехали за черту города. Мимо проносились зеленые высокие деревья. Когда мы подъехали к дому, то резко свернули направо, я даже не успела разглядеть дом, оказавшись в подземном гараже. Я вышла из машины.

— Идем? — спросил Роберт, подавая мне руку, я взяла ее, и мы вышли на улицу.

Передо мной был огромный дом с тремя этажами. Внешний фасад был цвета кофе с молоком, большие стеклянные окна до пола, широкая входная дверь. К дому вел небольшой подвесной мостик, с маленькими китайскими красными фонариками на веревочных перилах, под которым протекал ручей с прозрачной водой. Мы прошли по мосту не спеша, и оказались на крыльце дома. Поднялись по высоким ступеням крыльца, и подошли к входной двери. Роберт открыл передо мной ее, и мы вошли. Я осмотрелась по сторонам. Было очень мило и уютно. Светло и просторно.

— Ты думала, что здесь рвы, паутина, гробы? — как будто прочел мои мысли, спросил Роберт.

— Не совсем, но здесь очень красиво и по человечески…

— Пойдем, я познакомлю тебя со всеми.

Он взял меня за руку, и мы прошли в гостиную. Там нас ждала вся его семья. Они стояли полумесяцем в центре комнаты.

— Добро пожаловать в наш дом! — объявил Марк, как только мы вошли в центр этого полумесяца, который они образовывали.

— Спасибо… — стесняясь, поблагодарила я.

— С Марком ты уже знакома, — улыбнувшись Марку, сказал Роберт. — Это Мелисса — сердце нашей семьи! Она всем нам стала родной матерью, ну, а Марк, конечно же, отцом! Благодаря Мелиссе мы чувствуем себя семьей, она хранит наш необычный семейный очаг! — высказался красноречиво и очень тепло о своей приемной матери Роберт.

— Спасибо, Роберт! Но ты мне льстишь! — произнесла милым и приятным голосом женщина.

На вид ей не больше тридцати пяти. Не очень высокая женщина. Волосы рыжие, до плеч. От них немного завиваются кончики волос. Овальное лицо. Большие, медового цвета глаза. Не большой рот, чуть пухлые губы. Ровные и белоснежные зубы. Не впалые щеки, четкие скулы. Густые темно-коричневые ресницы и тонкие полоски такого же цвета, что и ресницы бровей. Тонкие руки, длинные тонкие пальцы.

— Эту особу ты знаешь, Трэйси! — показал рукой на Трэйси Роберт.

Девушка подплыла ко мне. И поцеловала в щеку.

— Мы с тобой подружимся! Я уверена! — посмотрела на меня, а потом на Роберта Трэйси. Я хотела ей ответить так же шепотом: «мы уже подружились», — но не стала, мне казалось, что могут все услышать.

— Это Дакота, — мне чуть заметно улыбнулась девушка.

На меня смотрела высокая девушка, худая, никаких намеков на особенности женского телосложения. На вид шестнадцать лет. Блондинка от природы. Волосы длинные, до поясницы, прямые. Маленькое овальное личико. Впавшие щеки, не ярко выражена линия скул. Маленькие глаза. Широкие полоски светлых бровей. Не густые ресницы, не понятного цвета: то ли серого, то ли коричневого. Милый, детский взгляд и вид. Небольшой рот, тонкие губы. Длинные пальцы на руках, маленькая шея.

— А это, Кэролайн!

На меня смотрела со злостью и недовольством девушка, на вид, которой восемнадцать лет. Черные длинные волосы до ключиц, большие глаза. Густые черные ресницы. Темные тонкие брови. Пухлые широкие губы. Белоснежные, ровные зубы. Высокая, стройная. Ее рост составлял не менее метра восьмидесяти. Широкие плечи и бедра, тонкая талия.

— Майк, — улыбнулся Роберт Майку. Майк рассмеялся.

Парню на вид восемнадцать лет. Высокий, крупного телосложения, блондин, коротко стриженный. Широкий рот, пухлые губы. Белоснежные, ровные зубы. Широкий подбородок, нос-пуговкой. Накаченный, быстрый, сильный. Вообщем, напоминает медведя.

— Дэниэл.

— Не обижай ее! — пригрозила пальцем Дэниэлу Трэйси.

Он подошел ко мне и осторожно пожал руку. Среднего роста парень. Темно-русые волосы. Средней длинны, до шеи. Тонкие губы. Широкий рот. Белые, ровные зубы. Маленькие глаза. Немного накаченный.

— Дэниэл, не так давно отказался от человеческой крови, поэтому может сорваться в любой момент. Будь с ним осторожна! — прошептал мне на ухо Роберт. Я кивнула в ответ. — Джаспер, — вслух произнес Роберт.

Я посмотрела на парня, который стоял рядом с Дакотой. Среднего роста, средней комплекции. Накаченный. Черные, как смоль волосы. Прямые, коротко стриженные. Не большие глаза. Не густые ресницы. Широкие полоски черных бровей. Не большой рот, тонкие полоски губ. Белоснежные, ровные зубы. Круглое лицо, пухлые щеки. Еле заметные линии скул. Бледная кожа.

— Это Аврил, — представил меня всем Роберт.

— Мы очень рады познакомиться с тобой, Аврил! — воскликнула Мелисса, подошла ко мне и пожала мне руку.

— Я тоже! — улыбнулась я.

— Ты голодна? У нас на обед французская кухня.

— Не откажусь!

Я услышала из-за спины Мелиссы возмущения в свой адрес.

— Она вообще француженка? — недовольно спросила Кэролайн.

— Ее зовут Аврил! — сообщил Майк.

— Пообедаем чуть позже! — грозно посмотрел на Кэролайн Роберт. — А сейчас, я хочу показать Аврил дом. Вы не возражаете?

— Конечно! — развел руками Марк.

Мы пошли к лестнице и поднялись на второй этаж. С первого этажа донесся звук бьющегося стекла о пол. А потом недовольный голос Мелиссы приказала убрать осколки.

— Извини!

— Не стоит, я же говорила!

— Да, ты была права!.. — сдался Роберт.

Мы поднялись на третий этаж и, открыв дверь, вошли в комнату, единственную на этаже. Она была просторной и светлой. Много осветительных приборов, большие стеклянные окна. Одно из них было настежь открыто. Я подошла к нему и посмотрела на реку, которая виднелась сквозь деревья. Потом повернулась и заметила, что нет кровати. Я давно поняла, что он не спит никогда. Но комната без кровати, у меня не укладывалось это в голове. Несколько высоких шкафов полностью полки, которых были заняты книгами. Полка с CD-дисками.

— Ты любишь музыку? У тебя так много дисков.

— Да, так же как и ты.

Он нажал кнопку на музыкальном центре, и заиграла приятная музыка, исполненная на пианино.

— Ты не против Дебюсси?

— Не против.

Он попытался кружить меня вокруг своей руки, но я выхватила руку.

— Что?

— Извини, не стоит… — не стала договаривать я до конца.

Я отошла от него на пару шагов.

— Ты не танцуешь?

Я покачала головой и опустила глаза в пол.

— Поэтому ты не хочешь идти на бал?

Ничего, не ответив, я подошла к окну и сделала несколько глубоких вдохов свежего воздуха.

— Все-таки поэтому, — ответил для себя за меня Роберт. — Пойдем! — он взял меня за руку, и побежал, посадив меня себе на спину.

Мимо проносились зеленые деревья, глаза закрывать не хотелось, я боялась пропустить, хоть кусочек красоты леса. Остановившись у скалы, я спрыгнула на землю с его спины и села, прислонилась спиной к скале. Роберт сел рядом.

— Я хочу сделать тебе предложение!.. — начал он. Я удивленно на него посмотрела. — Я приглашаю тебя на бал.

— Что? Ты серьезно?

— Вполне!

— Можно я подумаю?

— Конечно! Сколько тебе понадобиться времени, столько и думай. Но постарайся сообщить, хотя бы в день бала! — съязвил Роберт.

— Обещаю!

Он не сводил глаз с моих, что мне было приятно. Ведь смотреть в его медового цвета глаза и утопать в них, мне нравилось больше всего.

— Мне нравятся твои глаза, когда-то у меня были такие же, карие.

— Правда?

— Да, но твои в тысячу раз красивее!

— Не смущай меня!.. — он засмеялся.

Роберт положил мне свою прохладную ладонь на лоб. Но долго он не стал ее держать на моем теплом лбу, убрав руку, он продолжал не сводить с меня глаз, которые действовали на меня как успокоительное, и я легла ему на колени, закрыв глаза. Но на себе, даже сквозь закрытые глаза, я ощущала его магический взгляд, который он не сводил и похоже не собирался сводить с меня. Я чувствовала, как меня затягивает Морфей в свое волшебное царство сна, но сдаваться ему я не хотела. Поэту открывала глаза, как только понимала, что удаляюсь от реальности. И мой взгляд сталкивался с его, и веки снова тяжелили, и закрывались.

Вернулись мы из леса, когда начало темнеть, и я мерзнуть. Сев в его машину, мы поехали домой. Спидометр показывал сто пятьдесят километров в час, Роберт даже не пристегнулся. Я была уверенна в его мастерстве вождения и поэтому тоже не пристегивалась.

Доехав до моего дома, я посмотрела на подъездную дорожку, кроме моего Форда на ней ничего не было. Я перевела глаза с машины на глаза Роберта.

— Майкл приедет через десять минут, поторопись.

— Спасибо!.. — я вышла из машины и побежала к дому. Лишь на крыльце я обернулась, медовые глаза следили за тем, как я вхожу в дом. Я улыбнулась и открыла дверь, вошла, но свет не включала. Подойдя к окну, я посмотрела на Мерседес, он не отъезжал. Роберт просигналил фарами три раза, я нажала на выключатель. Свет загорелся в комнате, он завел Мерседес и скрылся за поворотом на дорогу, ведущую к его дому. Ее, я найду с закрытыми глазами или в кромешной темноте.

Выключив свет, я поднялась по лестнице к себе в комнату. Войдя, включила лампу. После душа, я вернулась в комнату, открыла окно. Сев в кресло, я услышала громкий крик. Это кричал человек. Схватив кофту и натянув на себя, я побежала вниз. Открыв входную дверь, я увидела лежащую на газоне девушку лет двадцати. Она кричала, билась в конвульсиях. Я выскочила на крыльцо, подняла руку и включила свет над ним. На подъездной дорожке появилась машина Майкла. Я подбежала к девушки, немного приподняла ее голову и посмотрела на лицо. Из машины выпрыгнул Майкл и подбежал к нам.

— Что? Что случилось? — кричал Майкл.

— Я не знаю, она закричала… кричала, когда я была дома, — в моем голосе слышалась паника.

— Вызови скорую! — крикнул мне Майкл.

Я убрала руку от ее головы. Майкл приподнял ее тело, а мой взгляд невольно бросился на мою руку, она была вся в крови. Я не могла оторвать его и сидела на коленях.

— Аврил, вызови скорую, ей хуже становится! — продолжал кричать Майкл.

Я задержала дыхание и побежала, спотыкаясь о ровную поверхность земли.

Перепачкав кровью дверную ручку, я вбежала в дом и вызвала скорую. Вымыла руки с мылом под краном на кухне и снова выбежала из дома. К нашему дому подъехали две машины. Одна из них скрой помощи, вторую я узнаю из тысячи одинаковых. Из нее выскочил с маленьким чемоданчиком Марк и Роберт. Из скорой санитары.

— Что ты здесь делаешь? — крикнул Майкл Марку.

— Я приехал на вызов, только не на машине скорой помощи, меня вызвали из дома, — спокойно объяснял Марк.

— Зачем тебе сын на работе? — продолжал, не доверяя, докапываться Майкл. Но этот вопрос и меня волновал, точнее ответ на него.

Кажется, Майкл с Марком не ладят и начал эту вражду, как ни обидно мой отец.

— Что произошло? — без паники и волнения в голосе спросил Марк у Майкла. Но не ответил на заданный ему.

— Я сам ничего не знаю! Я приехал домой, она лежит, кричит. Ее голову держит Аврил!

Я стояла и смотрела на все, как на кино по телевизору, с огромными глазами и открытым ртом. А этот противный запах крови, пронизывал не только мой нос, мне кажется, все мое тело. Я снова задержала дыхание. Марк приблизился к девушке. Я думала, что кто-нибудь из них не сдержится, набросится на беднягу. Но нет, Марк внимательно осмотрел раненую.

— У нее черепно-мозговая травма, перелом ключицы, — сделал вывод, после пульпирования и осмотра Марк.

Подошли санитары с носилками и положили ее на них, погрузили в машину.

— Аврил, с тобой все в порядке? — подошли ко мне Марк и Роберт.

Я поднесла указательный палец ко рту, в глазах начало темнеть, веки такие тяжелые стали, закружилась голова, ног почти не чувствовала.

— Тс-с-с!.. — все, что я успела прошипеть и упала в обморок, прямо в руки Роберт. Не знаю реакцию Майкла, наверняка недовольство и возмущение, хорошо, что я этого всего не видела.

Открыла глаза я у себя дома. Я лежала на диване в гостиной. В носу противный запах аммиака. Я заморгала часто-часто, открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла. Надо мной стоял Марк и держал салфетку, смоченную нашатырем. Я поднесла руку ко лбу и потерла его.

— Как ты себя чувствуешь? — смотря мне в глаза, спросил Марк.

— Что за вопрос? Как может себя чувствовать человек, который упал в обморок? — недовольно спросил Майкл.

— Майкл, успокойся! Твоя дочь боится вида крови.

— Да, знаю я! С детства она боится! — махал руками Майкл и ходил по комнате, нервно нарезая круги.

— Тем более, с ней все в порядке.

Я привстала, Марк поддерживал меня за спину.

— Смотри на мой палец, — произнес он, держа палец перед моими глазами, сначала он водил его из стороны в сторону, я следила. Потом включился яркий свет, он светил прямо мне в глаза, я старалась, чтобы не закрыть глаз, потому что от света было ужасно больно. — Все хорошо. Ложись спать и не волнуйся за девушки. Хорошо? — обратился ко мне Марк, погладил по голове и повернулся к Майклу. — Майкл, тебя тоже касается! Всего доброго! — он вышел из дома. Я вскочила с дивана.

Подбежав к окну, я смотрела на Мерседес, за рулем сидел Роберт, кажется, он видел, что я смотрю на него, потому что глаза его были направлены на окно, а губы слегка растянуты в милой улыбке. Марк сел в машину и они уехали.

— Кто эта девушка? — спросила я, отходя от окна.

— Анна-Лин Беккер. Не знаю, как она здесь оказалась, этим займутся, как только она сможет разговаривать.

— Она в коме?

— Да. Ей помогут. Не беспокойся! Может, ты пойдешь спать?

— Сейчас, надо только отмыть дверную ручку. От крови Анна-Лин.

— В смысле? Как ее кровь могла оказаться на нашей дверной ручку? — удивился Майкл.

Мне кажется, он думает, что я брежу.

— Когда я побежала вызывать скорую, я испачкала ручку рукой, которой держала ее голову.

Я намочила тряпку водой и подошла к двери.

— Смотри, — я открыла дверь, Майкл подошел ко мне.

Ручка действительно была перепачкана кровью. Я начал тереть ее.

— Иди, я сам.

— Нет, я должна…

— Ничего ты не должна, я не хочу, чтобы ты снова шмякнулась в обморок! — выхватил из моих рук тряпку Майкл и начал тщательно тереть ручку.

Я поднялась по лестнице и вошла в ванную, включила холодную воду и наклонилась над раковиной. Брызгала на себя воду, а когда закрыла кран и выпрямилась, посмотрела в зеркало. Ничего особенного я там не увидела, кроме бледной и чуть желтоватой кожи у себя на лице. Ни о чем, не задумываясь, я резко обернулась, чтобы подойти к двери из ванной. Но передо мной стоял с озабоченным видом на лице Роберт.

— А-а-а! — закричала я.

— Не бойся, — он протянул мне полотенце, я взяла, и вытерла лицо и руки, — ты себя нормально чувствуешь?

— Как ты здесь оказался?

— Через окно.

— Зачем так пугать?

— Извини, я не хотел.

— Ладно… Спасибо за то, что помог!

— Ты о чем?

— Ты не дал мне получить сотрясение мозга, поймав меня. Спасибо!

— Не стоит!..

— Как ты вообще оказался там?

— Марк попросил меня отвезти его, когда Трэйси увидела случившееся. Она видела твое падение, она и в машине в это время была. Марк не разрешил ей выйти, засомневался, что она не удержится. А, зря! У нее и в мыслях этого не было.

— Я обязательно поблагодарю ее за это, позже.

— Хорошо, пойдем, тебе нужно поспать!

— Ты подожди меня в комнате, хорошо?

Роберт кивнул и вышел из ванной комнаты. Я вытащила из шкафчика баночку с успокоительным и выпила одну таблетку. Вернулась в комнату. Майкл, лег спать, потому что его кровать заскрипела в соседней комнате.

Роберт сидел на кровати и смотрел в окно, через которое всегда влезает ко мне. Я села рядом.

— Тебя, что-то беспокоит?

— С чего ты взял?

— Тогда зачем ты выпили успокоительное? Боишься, что не заснешь? — продолжал смотреть на окно Роберт.

— Я тебя не понимаю.

— Трэйси видела, как ты выпила одну таблетку, чего ты боишься?

— Я ничего не боюсь, просто не могу успокоиться! Не волнуйся ты так!

— Ладно, ложись!..

Он приподнял одеяло для меня, и я легла, накрыв меня, он лег рядом.

— Спокойной ночи!.. — прошептал он.

— Спокойной!

Я закрыла глаза, а перед ними стоял образ Анна-Лин, она продолжала кричать. На своей щеке я почувствовала холодные пальцы Роберта. Сегодня я перенервничала и очень устала, я это понимала, поэтому старалась не обращать внимание и заснуть. У меня это получилось.

Я открыла глаза, когда только начало рассветать. Рядом со мной лежал в той же позе, что и вчера Роберт. Его взгляд был устремлен куда-то далеко, за пределы комнаты.

— О чем ты думаешь? — шепотом спросила я, он резко повернул на меня голову.

— Здравствуй! Я не заметил, как ты проснулась. Извини! — начал оправдываться Роберт.

— Перестань оправдываться! — возмутилась уже не шепотом я. — И все-таки, о чем ты думаешь? — повторила я.

— О будущем. Думаю, чем заняться после окончания школы, не в первый раз.

— Да, наверное, тяжело об этом думать! — с иронией сказала я. — У тебя еще есть год, и вообще вся вечность, не то, что у меня… — осеклась я и помрачнела в миг, опустив глаза на одеяло.

— Что? Ты вообще себя слышишь? Какую ты ересь несешь, слышишь?

— Это мои мысли, я хочу об этом думать, и ты не запретишь мне этого делать!

— Не могу, ты права! Но отговорить, шанс есть!

— Ты так уверен?

— В полнее. Когда ты становишься таким, как мы, ты кусаешь локти и жалеешь, что за тебя выбрали этот путь, такую жизнь! Я не хочу никого обвинять или осуждать Марка, нет! Но когда ты вампир, то место тебе в аду, у тебя больше нет души и никогда ее не будет! — на его лице появилась боль, между бровей появилась v-образная морщинка. — Такую жизнь, не пожелаешь никому!..

Он сделал глубокий вдох и снова заговорил.

— Извини, за то, что накричал!.. — качал головой Роберт. — О чем ты сейчас думаешь?

— Что будет с Анна-Лин?

— Я не знаю.

— Прочти мысли Марка, он доктор, он знает, что дальше.

— Он не думает о ней и о том, что с ней делать. Он никогда не думает о своих пациентах.

— Даже обо мне не думал?

Он покачал отрицательно головой.

— А Трэйси?

— Она ничего не видит, решение еще не принято, поэтому все бесполезно.

— Она в коме, верно?

— Да. Она пролежит в ней около месяца.

— Откуда ты знаешь?

— Трэйси видела, врачи не смогут ускорить ее приход в себя из комы, она сама это сделает. Но она уедет от сюда, как только поправиться. Она об этом думает.

— А разве в коме можно думать?

— Да, мозг-то работу продолжает.

— Понятно. Что с ней произошло вчера?

— Это произошло не вчера, а два дня назад. Вы живете у леса, а значит, это первое место, до куда она смогла доползти и позвать на помощь, в лесу ее не было бы слышно.

— Но мы же были в лесу, мы бы услышали.

— Нет.

— Почему?

— Она шла со стороны Дикого пляжа, а мы были в стороне границы с Канадой.

— Почему она не пошла в ту сторону, туда ближе.

— Нет, ей было ближе до Самеркрова.

— Я хочу ее навестить, когда она очнется.

— Хорошо, я сообщу об этом Марку и тебе скажу, когда она придет в себя.

— Спасибо. Который час?

— Восемь.

— Майкл!.. — откинула я одеяло, но меня поймал за руку Роберт.

— Не волнуйся, он позавтракал и уехал. Приедет вечером. На холодильнике записка.

— Но сегодня же воскресенье?

— Работа, ты сама хотела, чтобы он вернулся в дело.