— Ты, наверное, меня не помнишь, но это не страшно. Я нашла тебя раненую.
— Ты о чем?
— Ты оказалась у моего дома, кричала, я вызвала скорую. Тебя кто-то обидел в тот день?
— Я не помню, как оказалась так далеко от своего дома.
— Ничего страшного. Ты помнишь, что случилось с тобой в последние дни, до того как ты попала в больницу?
— Смутно. Картинка, смазанная и в ней, как в пазле не хватает частей.
— Расскажи?
— Я помню, как гуляла с Энни по Дикому пляжу…
— Ты была на Диком пляже? Но о нем знают не многие! — перебила я девушку. — Извини!..
— Ничего, я смотрю, ты тоже там была? Погоди, как твоя фамилия?
— Грин.
— А Майкл Грин твой отец?
— Да.
— Он дружит с Мэтью Уивером. Я знакома с его старшей дочерью Джейн. Она рассказал мне о пляже, я побывала однажды там с ней и влюбилась в это место. Теперь я там часто бываю. Я помню, как ей попало от отца за то, что она показала его мне. Мы тогда с ней долго плакали. А через несколько недель она уехала.
— Что случилось на Диком пляже?
— Энни ушла раньше, а я продолжала бродить по берегу. И проходя мимо леса, меня схватили со спины и затащили в него, я попыталась закричать, но ладонью мне заткнули рот. Потом меня швырнули на землю, и я ударилась головой о ствол дерева, он стал качаться, я думала, он меня придавит. Потом я ничего не помню, только помню боль… нога и голова. А когда открыла глаза, была уже здесь. Ты спасла, менян не один раз, спасибо!.. Я знаю, что это ты позвала на помощь здесь, в больнице.
— Не благодари, тебе помог доктор Кендрик.
— И ему спасибо! Ты его знаешь лично?
Я кивнула головой.
— Можно, я тебя попрошу?
— Конечно, все, что угодно!
— Передай, пожалуйста, одному человеку, что со мной все в порядке.
— Хорошо, я передам. Кому?
— Деймону Вильямсу.
— Как я могу его найти?
— Он сам тебя найдет. Ты видела, кто тебя затащил в лес, честно? Это была женщина, мужчина?
— Девушка, но крупнее чем с обычным телосложением.
— Хорошо, не волнуйся!
В палату вошел Марк. И подойдя к кровати, посмотрел на приборы.
— Как ты себя чувствуешь, Анна-Лин?
— Хорошо.
— Что-нибудь болит или беспокоит?
— Нет.
— Я, наверное, пойду. Выздоравливай, Анна-Лин!
— Спасибо!
— До скорого, Аврил! — улыбнулись мне и Анна-Лин, и Марк.
Я вышла из палаты и побежала к выходу. Посмотрела на медсестру, та улыбнулась мне и снова погрузилась в свои записи и звонки телефона.
— Спасибо! До свидания!
— До свидания! — смотрела на меня девушка.
Я вышла из госпиталя и пошла на стоянку. У моей машины стоял Роберт, будто он и не уходил. Я подбежала к нему.
— Ты как? Все нормально? — обеспокоено спросил Роберт. Я посмотрела на его глаза, они снова медовые.
— Да. Все нормально! — я подняла голову на небо. Над нами висела огромная, черная туча. — Поехали.
Мы сели в машину. Он выехал на дорогу, ведущую к его дому. Когда мы вышли тучи, как не было.
Войдя в дом, наполненный светом не только с улицы, но и осветительными приборами, мы прошли в гостиную. Дойдя до столика у дивана, Роберт остановился.
— Закрой глаза.
— Что вы придумали?
— Никого нет.
— Трэйси?
— Да, — сознался Роберт.
Он взял меня за плечи и повел вперед.
— Открывай… — шепнул он мне на ухо. Я открыла глаза.
Я поняла стразу, где я, по обеденному столу. На нем стояли столовые приборы, цветы.
— Садись!.. — он подвинул мне стул.
— Что все это значит? — он сел напротив, а я ничего не понимала.
— Какое сегодня число? — улыбаясь, спросил Роберт.
— Шестнадцатое, а что?
— Три месяца назад мы впервые встретились в школе.
— Э-э-э… — протянула я.
— Я знаю, все Трэйси! Она любит устраивать такие мероприятия, и поэтому она знала, что я буду против, и все организовала с Мелиссой в тайне. Просто они поставили меня перед фактом, после того как я отвез тебя в госпиталь.
— Почему ты против?
— Не знаю, мне кажется, что тебе не понравится. Нынешняя молодежь очень отличается от моего поколения. Для нас это обычное дело, а сейчас все не так, не такие принципы.
— Но я-то не такая!
— Я знаю, поэтому и позволил Трэйси довести все до конца.
— Спасибо! Вы удивили меня все!
— Скажешь это лучше Трэйси, она ждет!
— Обязательно!
— Хорошо, как на счет обеда?
— Я не против!
Не заметно для моего глаза, Роберт принес рыбу и, поставив ее передо мной, вернулся на свое место.
— А что ты будешь?
— Ничего.
— Нет, так не правильно! Я буду, есть, а ты сидеть, смотреть и обливаться слюнями? Так не пойдет!
— Эй, я уже пообедал небольшим оленем.
— Я видела. Глаза снова стали светлыми.
— Именно!
Я принялась пробовать рыбу. Она очень вкусная, наверное, Мелисса приготовила. Ей, не смотря на ее новый статус, очень нравится заниматься домашними делами.
— Ну, как?..
— Очень вкусно, кто готовил?
— Мелисса, но помогала Трэйси.
— У них определенно есть талант в кулинарном искусстве! — улыбнулась я.
— Я передам им. Я очень рад, что ты приехала сюда три месяца назад, не понимаю, как я раньше жил без тебя?
— Я не представляю свою жизнь без тебя!..
Роберт, встав, включил музыку. Я сразу узнала композицию. Это был «Лунный свет». Он подбежал ко мне, помог встать со стула. Притянул к себе, положив одну руку на талию, а другой взял мою руку и чуть приподнял вверх. Я хотела возразить, но он притянул меня к себе еще ближе.
— Я помню. Ты не танцуешь! — улыбнулся он.
— Да, точно! — больше не было сил сопротивляться. Он так ловко и умело двигал мое тело в такт музыки, что голова стала такой тяжелой, и я сложила ее ему на плечо.
— Предлагаю завтра продолжить обещанной мною прогулкой. Раз сегодня не дала это сделать Трэйси.
— Я согласна! — улыбаясь, смотрела на Роберта. А он следил за дорогой, сегодня она была оживленной.
Подъехав к дому, я вышла из машины, он последовал за мной до крыльца.
— Майкл будет с минуты на минуту, — он коснулся моей щеки своими холодными губами.
— Я люблю тебя!.. — прошептала я.
— За что?
— За то, что ты есть! — сказав, я вбежала в дом, оставив дверь открытой. Но, остановившись у лестницы, я никого не заметила в доме. Тогда я вышла на крыльцо, на подъездной дорожке выходил из своей машины Майкл.
— Привет! — поднимаясь по ступеням крыльца, улыбнулся Майкл.
— Привет!.. — я вошла следом за ним в дом. — Ужинать будешь?
— Нет, я поужинал.
— Ладно, потому что я тоже поужинала. Ты сегодня поздно.
— Да. Много работы. Сдаем проект.
— Уже?
— Да.
В комнате никого не было, когда я вошла. Я не хотела оставаться одна в комнате и вообще в жизни. Я не представляю своего будущего без единственного человека, да для меня он — человек и никто иной. В надежде, что что-то в ней поменяется, я пошла чистить зубы. Как я и думала, когда вернулась, обнаружила сидящего на кровати Роберта. Я забралась на кровать и накрылась одеялом. Он выключил лампу и лег рядом. Весь свет в комнате — это свет луны.
— Как чувствует себя Анна-Лин Беккер? — начал Роберт. Я на какое-то время, что была с ним, забыла совсем о ней.
— Нормально. Она поправиться.
— Конечно! Она тебе что-то рассказала о случившемся с ней?
— Она почти ничего не помнит.
— Ей нужно время.
Я сложила голову на грудь Роберту. Но что-то здесь странное. Она не холодная, как обычно.
— Что с тобой? — резко подняла я голову.
— Ты о чем? — удивился Роберт.
— Почему ты не холодный, как обычно?
— А это наш маленький секрет! Я пью горячие напитки, тогда становлюсь не таким холодным, правда, не на долго. Или тебе больше нравится спать с льдиной под головой?
— Нет, просто я не думала, что такое возможно. И как долго длится этот эффект?
— Пару часов. Но сегодня я выпил очень много. На три-четыре часа должно хватить.
На комнату обрушилась тишина. Я лежала на его груди, а он рисовал буквы, составляющие мое имя на моей щеке. Он делал это всегда, поэтому я научилась разбирать, что именно он выводит. Но эта гробовая тишина мне не по вкусу, и я решила нарушить ее власть первой. Я подняла на него глаза.
— Я хочу попросить тебя, — начала я, немного нервничая, — поцелуй меня… — не успела я и договорить, как его почти холодные губы коснулись моих.
Я чувствовала, как его тело напряжено. Когда он отстранился, я открыла глаза и продолжала смотреть на него. Между бровями появилась четкая морщинка. Я провела по ее контуру пальцем.
— Засыпай!.. — прошептал Роберт.
Послушавшись, я закрыла глаза. Сегодня мне хотелось видеть лишь один сон. Роберта. Например, как мы гуляем по лесу, или как я стану такой же, как он, и мы вместе идем на охоту. Но вместо этого я увидела идущего по железнодорожным путям в метро, Деймона Вильямса. За его спиной на высокой скорости несся состав, он не собирался сходить с путей и, не оборачиваясь, шел широко шагая. А когда до его тела поезду оставалось совсем чуть-чуть, я закричала:
— Стоп!
Поезд остановился, а Деймон повернул на меня голову. Он смотрел на меня с вопросом в глазах, они такие грустные у него.
— Я знаю, что случилось! — произнесла я на выдохе.
Он побежал ко мне. Остановившись возле меня, он схватил мои руки, и немного тряся их, кричал:
— Что? Что с ней? Это Марла?
— Я не знаю… Она сказала, что это была женщина крупного телосложения. Она ее не кусала, но, похоже, собиралась. Я не знаю, что ее остановило… — я заплакала и, всхлипывая, договаривала последние слова. — Я больше ничего не знаю. Она не помнит!.. Но она просила передать вам, что с ней все в порядке, — вспомнила я просьбу Анна-Лин, также в голове всплыли слова, о том, что он найдет меня сам. Может, она все знает? — Она знает, кто вы?
— Нет, я не говорил! А ты? — я качала отрицательно головой.
Я отвела глаза в сторону, чтобы он не видел мою боль в них, а когда повернулась снова, то за руки меня уже никто не держал, и вообще никого не было, даже поезда, который я остановила своим криком. Хотелось убежать от туда. Оглядевшись по сторонам, я побежала, куда глаза глядят. Выбежав из подземелья, я оказалась в ночном мраке, ничего не видно, но я уверенно шла вперед, пока не ударилась обо что-то твердое, высокое. А когда это что-то схватило меня за плечи, я завизжала, как поросенок.
—Тише! Это же я, — произнес голос. Его я узнаю где угодно, поэтому я закрыла рот и расслабилась.
— Разбуди меня, скорее! — громко сказала я и закрыла глаза.
Открыла я глаза, от того, что меня немного потрясывает. На меня смотрели встревоженные медового цвета глаза, чуть светящиеся в темноте. Сильные и уже холодные пальцы сжимали мои запястья с невероятной силой, что кровь не поступала к пальцам, я почувствовала боль и изобразила ее у себя на лице. Роберт, заметив ее, тут же отпустил мои руки.
— Прости… — прошептал он. Глаза стали злыми.
— Ты злишься? Прости, если это я заставила тебя злиться!
— Нет, ты здесь ни причем! Я злюсь только на себя! Я не могу себя контролировать! — если бы я не знала, что Роберт вампир, то подумала, что он вот-вот заплачет.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Лишь то, что нам опасно быть вмести!
— Я помню, ты — лев, я — овечка, твоя жертва. Но этот выбор делаешь не ты, делаю его я! Ты должен смириться с ним, я не могу без тебя! — я отвернула от его лица голову, чтобы он не видел слезы, которые градом сыпались из моих глаз, скатываясь вниз по щекам.
— Это мне и не нравится! — пальцем повернул мое лицо к себе Роберт. — Ты плачешь?
— Нет… — простонала я.
— Я не хочу, чтобы ты когда-либо плакала, тем более из-за меня! — сквозь слезы, я посмотрела на его лицо, оно сжалась в гримасе боли. Медленно его палец приблизился к моему лицу и несколько ловких движений, и слезы на его пальцах. Только не исчезают, не впитываются в кожу. Он поднес палец к носу.
— Что ты делаешь? — не понимала я для чего это ему.
— Они пахнут тобой… — осекся Роберт.
— Они же мои, поэтому и запах имеют мой, — продолжала наблюдать я, за его странными действиями. — Перестань! — провела я ладонью по его мокрым от моих слез пальцам. — Почему ты меня разбудил?
— Ты просила.
— Я разговаривала во сне?
— Да, ты каждую ночь разговариваешь. Меня часто зовешь или как будто разговариваешь со мной.
— Извини!.. — обхватила голову я руками, опустила ее между колен.
— Не извиняйся! — провел рукой Роберт по голове. Но я не выпрямилась.
— Мое лицо спасает темнота, а то б я, знаешь, со стыда сгорела, что ты узнал так много обо мне. Хотела б я восстановить приличье, да поздно, притворяться ни к чему, — вспомнила, не только свою любимую сцену у Шекспира, ее еще и Ева обожает. — Ты любишь ли меня? Я знаю, верю, что скажешь «да». Но ты не торопись. Ведь ты обманешь, — подняла я на него голову.
— Ты знаешь, веришь верно, что скажу я «да». Потому что я говорю: «Да-да-да», — мило улыбнулся Роберт.
За окном начало рассветать. У меня было предчувствие, что сегодня будет отличная погода. А когда я проводила Майкла на работу и позавтракала, на улице стало совсем светло, туч не было. Надев кофту, я вышла на крыльцо, на котором меня ждал Роберт.
— Идем? — вопросительно посмотрел на меня Роберт. Я кивнула головой в ответ.
Посадив меня себе на спину, он понесся со скоростью света в сторону леса. Ветерок от его движений обдувал лицо, спину, раздувал волосы. Когда он остановился, я слезла со спины и, пошатнувшись, пошла вперед, к солнечным лучам. Мы снова на моем любимом месте. На нашем месте, я не ошиблась в принадлежности! Сейчас вся впадина покрыта ковром из разных цветов. Белые, синие, сиреневые. С каждым разом, когда я прихожу сюда, впадина становится все красивее и красивее. Расцветают новые цветы. А зелени почти не видно из-за пестроты цветов.
Я легла так, что солнце ослепляло мои глаза и солнечным теплом обдавало лицо. Я так не хотела закрывать глаза, но сопротивляться больше не могла. В глазах появились желтые пятна, похожие на солнечных зайчиков, которые когда-то в детстве мы пускали с Зои в Олимпии.
— Трэйси, сказала, что сегодня будет солнце, я подумал: ты скучаешь по нему, и решил, отвезти тебя сюда, — говорил, ложась рядом, Роберт.
— Спасибо!.. — прошептала я, повернув к нему голову и открыв глаза. Смотрела в его медовые глаза, а свои окутала боль.
— Твои глаза не привыкли к такому свету, поэтому не смотри на солнце, — говоря это, Роберт сам светился. Будто покрыт алмазной крошкой. Вот что меня теперь ослепляло. Такого я никогда не видела.
Я не могла отвести глаз от его переливающегося тела. Оно затмило даже солнце. Роберт раскинул руки в стороны, так что одна касалась моей. Снова холодная, я взяла ее в свою руку и как маленький ребенок начала крутить ее, перебирать пальцы, подносила к лицу и рассматривала. Роберт не сопротивлялся, наоборот расслабился, или попытался, этого он никак не показал. Когда поняла, что кружится от всего голова, я отпустила его руку и легла на его предплечье, закрыв глаза.
— С тобой все в порядке? — заботливо спросил Роберт.
— Да, немного закружилась голова. Мне надо полежать и все пройдет.
Он прижал мою голову к себе подбородком. Наверное, ему кажется, что я горю. Только он не подает виду. Голова прошла через пару минут, я успела опьянеть от чарующего аромата его кожи. Это сочетание трав, цветов, чего-то особенного, не знакомого. Этот запах мне напоминал запах меда. Может, его излучают его глаза? Они цвета гречишного меда, тогда почему бы им не пахнуть как мед? Я открыла глаза и увидела перед собой шею, длинную, плавно переходящую в голову. Хотелось сделать, что-то не обычное, я становлюсь похожей на Еву — это однозначно, поняла я. Поэтому я, чуть потянувшись к нему, коснулась его шее губами, отпрянула и стала улыбаться. По-моему он никак не отреагировал? Тогда я решила повторить и еще раз поцеловала его шею, он перевел взгляд на меня, в котором я прочитала: «Ты играешь со смертью!» Но он поддержал мою затею и, наклонившись к моему лицу, аккуратно, контролируя себя, коснулся губами моих. Я обвила его шею руками, плотно прижав его к себе. И ему и мне было страшно, только сейчас я поняла, что в глазах была написана правда. Он застонал, я контролировала себя, чтобы история не повторилась, и я не порезала свой язык об его выступающие и почти не заметные клыки. По телу стал растекаться адреналин, такое ощущение, что я могу горы свернуть под его властью над моим телом.
Я убрала руки с его шеи, когда поняла, что губ ничего холодное не касается. Я еще жива, язык не болит, значит, я не поранилась. На меня смотрели чуть потемневшие коричневые глаза, в которых читался страх.
— Не бойся! Доверься судьбе!.. — прошептала я, смотря ему в глаза.
— Довериться? А если я не справлюсь с искушением? Я потеряю тебя навсегда, а я не хочу этого! Я лучше сам умру, но не ты!
Все это очень трогательно, я не знала, как его переубедить, что он сильный, он справится.
— У тебя есть сила воли. Ты сможешь преодолеть желание, хоть это очень сложно, я знаю это!.. Но я не позволю умереть тебе, никогда! — из глаз предательски покатились слезы, я же обещала не плакать, а сдержать себя не могу. У меня нет силы воли, ее крадет у меня Роберт своими глазами, скулами, вообще всем телом.
Чтобы он не заметил слезы, я вытерла их тыльной стороной руки и стала смотреть красными глазами на небо. Солнце уже уходило за лес, к городу. Поэтому мы снова погрузились во мрак Вашингтона, «зеленого» штата США.
— Я не хочу, чтобы ты даже думала о чьей-либо смерти, пообещай, что не будешь?
— Прости меня за минутную слабость… Я не буду!.. — сделав небольшую паузу, чтобы успеть обдумать сказанное им ранее, продолжила. — А разве вы можете умереть? — удивилась я.
— Можем, наверное. Я никогда не спрашивал об этом Марка, потому что ему больно отвечать на подобные вопросы. Но я знаю: надо, чтобы порвали на мелкие кусочки и сожгли. Но о практике такой не слышал. Когда-то давно я пробовал покончить с собой, не пил кровь, никакую, вообще. Но Марк заставил меня пойти на охоту. Я сдался…
— Зачем ты пытался убить себя?
— От безысходности.
— В любой ситуации есть выход.
— Да, но не в нашем мире.
Полежав немного, я села и сорвала белый цветок. Он пах как кожа Роберта.
— Ты впитываешь запахи окружающей среды?
— Что? О, нет, это окружающая среда пахнет как я, — улыбался Роберт.
— Нам пора, — встала я, подавая ему руку. Он взял ее и резко встав, закинул меня себе на спину. Я обвила его шею руками и в левой, зажала между пальцами цветок.
Остановившись у моего дома, я слезла с его спины. Зажав между ладонями цветок, я сделала шаг к нему и прижалась к его холодному телу. Роберт провел рукой вниз по моей спине до поясницы, потом вверх до шеи.
— Я еще тебя увижу сегодня? — спросил он, когда я подняла на него глаза.
— Я бы этого очень хотела… — прошептала я.
— Тогда увидимся, — Роберт коснулся холодными губами моего виска и исчез.
Я поднялась к себе в комнату и поставила цветок в вазу, налив воду в ванной. А вазу на тумбочку у кровати. Я не знала, но догадывалась, где сейчас Роберт. Убивает очередную зверюшку. Я не Гринпис и поэтому не против, хоть мне и жалко зверей, но не для этого случая.
Делать было нечего, мне захотелось узнать, как чувствует себя Анна-Лин Беккер. Я вышла на подъездную дорожку и сев в машину, поехала к дороге ведущей к дому Кендриков. Уже вечер, поэтому Марк, должно быть, вернулся с работы, и я смогу с ним поговорить. Но, не доехав до последнего поворота к дому, я развернулась на пустой дороге и поехала в госпиталь.
Забежав в госпиталь, я пробежала мимо пустой стойки, где обычно сидит медсестра. В палате Анна-Лин, кроме нее не было никого.
— Привет. Как ты себя чувствуешь? — спросила я, входя в палату.
— Здравствуй, хорошо. Что-то случилось с Деймоном?
— Нет! С чего ты взяла? — недоумевая, спросила я.
— Просто ты так напугана, что ли?
— Нет, я передала ему, что ты просила. Он желает тебе скорейшего выздоровления! — улыбнулась я, чтобы подбодрить девушку.
— Спасибо!.. Я скучаю по нему и по Сури, она заменила мне маму.
— Я знаю. Мне очень жаль, что с ней такое произошло.
— Так он все рассказал?
— Ему надо было поделиться этим, тем кто узнал, оказалась я. Я хочу тебе помочь!..
— Чем?
— Я попрошу твоего доктора сделать все, что возможно, чтобы ты поскорее встала на ноги. Хотя, он и без меня это знает и поможет, он настоящий профи! — улыбнулась я.
— Ты знакома с доктором Кендриком?
— Ну, да. Он как родной мне!
— Тебе повезло с другом! — по ее щекам потекли слезы.
— Не плачь, пожалуйста!.. — не выдержав, я заплакала.
В палату вошел Марк. С непониманием на лице. Он подошел к Анна-Лин и положил прохладную руку ей на лоб.
— Аврил, здравствуй, что ты здесь делаешь? — удивленно смотрел на меня Марк. Я вытерла слезы.
— Здравствуй, зашла навестить Анна-Лин.
— Похвально, но ты знаешь который час? И как ты прошла сюда?
&am