Наша жизнь состоит из любви,
и не любить — значит не жить.
Жорж Санд
Первый месяц лета подходил к концу. Мое пребывание в Самеркрове стало бы таким мрачным, как и небо над ним, таким же серым и дождливым, если бы не Роберт. Именно поэтому он превращал каждый мой день, проведенный с ним, в маленькую сказку. Я боялась одного, что она прервется, и я ничего не смогу исправить. Я не боялась смерти от его зубов, я боялась его потерять. Это хуже смерти! Каждое утро я просыпалась с этой съедающей меня изнутри мыслью. Но таяла от взгляда, одного лишь взгляда Роберта. Я понимала, что это гипноз, я подвластна ему. Знала, что это делал он специально, чтобы успокоить меня, чтобы я забыла о навязчивой идеи обратиться.
Как и обычно я проснулась утром в холодных объятьях Роберта. Он не сводил с моего лица глаз. Да я и не хотела. На нем была надета другая одежда, не та в которой он пришел ночью. Вчера на нем были темно-коричневые штаны и бежевый свитер с закатанными рукавами до локтя. А сейчас темно-синие джинсы и расстегнутая голубая рубашка, под которой серая футболка, закатанные рукава рубашки. На ногах кроссовки, на запястье его любимы часы, которые подарили на сотый день рождения Марк и Мелисса. На них гравировка «Мы живем ради вечности других». Если на нем другая одежда, значит, он уходил ночью. Но я не помню, чтобы я не видела его. Ночью я просыпаюсь часто, в последнее время, чтобы проверить рядом ли он. Может, пока я спала? Ну и пусть, я и так привязала его к себе и сама к нему привязалась, что и дышать не могу без него. Слова Трэйси не выходили из головы. Когда-то она сказала в одном из моих снов, что я и дышать без него не смогу, она знала, что говорит, и оказалась права.
— Я опять разговаривала? — смотря на его руку, задала вопрос.
— Доброе утро!.. — прошептал он. — Ты можешь разбудить отца, он еще спит.
— Как? Он же проспит! — вскочила я с кровати.
— Нет. Еще рано.
— В смысле рано?
— Ты проснулась очень рано. Извини, если я тебя так рано разбудил!.. — приподнявшись, легонько схватил меня за запястье Роберт и потянул к себе, так что я упала в его объятия на кровать.
— Как ты там говорил? Не извиняйся! — попыталась сказать его голосом, но мой и в подметки не годиться.
За окном начало светать. Часы показывали шесть утра. Вставать не хотелось. Я прижалась к холодному телу Роберта и слушала не бьющееся сердце, воображая его удары, если бы оно было живым.
Пролежали мы так, пока не встал Майкл и не начал греметь в ванной, а потом и на кухне. Я встала с кровати, Роберт помог мне заправить ее с той стороны, с которой он находился.
— Я собираюсь сегодня поехать в госпиталь, ты со мной? — положа на дверную ручку руку, спросила, и смотрела на него, как ребенок, который так долго ждал этой поездки.
— Конечно, — сдался Роберт.
Я выскочила из комнаты и побежала в ванную. Почистив зубы, я спустилась на кухню, где доедал завтрак Майкл. Я села за стол, напротив него.
— Доброе утро! — улыбнулся, чуть заметной улыбкой Майкл.
— Привет! — с моих губ улыбка не сходила. — Ты на работу?
— Да.
— Но ведь вы сдали проект.
— Мне предложили еще один. Я как раз работаю над его чертежами.
— Что это будет? — с любопытством вытягивала я из Майкла информацию.
— Торговый центр. Не большой торговый центр в Сиэтле.
— Я уверенна, у тебя он получится замечательным! — радовалась я. И даже не придала должного значения месторасположению будущего торгового центра.
— Спасибо! А что это с тобой? — с подозрением смотрел на меня Майкл.
— Ты о чем? — непонимающе смотрела я на Майкла.
— Да ты светишься. И радостная такая. Я не помню тебя такой!
— Ты хочешь сказать, что я должна ходить грустной?
— Нет! Я очень рад, что ты радуешься, но не понимаю почему?
— Просто у меня хорошее настроение, мне снился отличный сон. Почему бы не порадоваться?
— Ну да, конечно.
— А вот твое настроение меня беспокоит, пап! — теперь с подозрением смотрела я.
— Просто голова забита мыслями о проекте.
— Понимаю, ты не опоздаешь?
— Ой, точно! Я поехал, хорошего тебе дня, дочка! — Майкл встал и поцеловал меня в голову, надел кофту и вышел на улицу.
Я позавтракала и, переодевшись, вышла на улицу. У дома стоял белый внедорожник с тонированными стеклами вместо привычного для моего глаза черного Мерседеса с тонированными стеклами. У него стоял улыбающийся Роберт. Когда он заметил меня, то развел в стороны руки. Я подбежала к нему и прижалась щекой к каменно груди.
— Почему ты не на своей машине? — удивилась я.
— Не знаю, может потому что она в сервисном центре?
— А, ну да!.. — улыбнулась я. — Я, наверное, сейчас сказала такую глупость? — опустила со стыда глаза.
— Нет. Все нормально. Если ты хочешь попасть в госпиталь, то поехали. Уже десять.
— Правда? Я даже не заметила, как время пролетело.
— Поехали.
Я села молча в машину, чтобы не сморозить еще какую-нибудь глупость. Роберт, занял место водителя и помчался к госпиталю. Он почти не следил за дорогой, не сводил глаз с меня, что настораживало, и постоянно я указывала на дорогу.
— Это ты у нас бессмертный, а я могу разбиться, если ты так безответственно относишься к моему сопровождению, — беря его за руку, и направляясь к входу в госпиталь, произнесла осуждающим голосом я.
— Не бойся, я не позволю… — осекся он.
— Как? — не ужели он это сделает? — Ты обратишь меня? — остановилась я и посмотрела в его глаза. — Ответь честно и не пытайся меня гипнотизировать!
— Нет, я что-нибудь другое придумаю.
— Например? — стала выпытывать я.
— Не знаю, может, клонирую, и буду продолжать любить твой клон.
— Что? Клон? Ты согласен любить не меня, а мой клон? Но души-то разные!
— Ну, или что-нибудь еще придумаю. Не забивай себе голову ерундой! Нас Марк ждет.
Он взял меня под руку, и мы пошли, широко шагая по мокрому асфальту от ночного дождя, к госпиталю. В здании было как-то пусто. В холле за стойкой молодая девушка, она мило улыбнулась, причем не мне, а Роберту.
— Ты ей нравишься! — заметила я, съязвив.
— Ты ревнуешь? — лукаво посмотрел на меня Роберт.
— Нет. Я знаю, что ты принадлежишь мне! Но не своди с ума бедных девушек, хватит с тебя и одной!
— Ты о ком? — непонимающе спросил Роберт.
— О себе, конечно. А ты знаешь еще кого-то, кого свел с ума?
— Нет, я никогда не испытывал это на других.
— Ладно… — ехидно посмотрела я на него.
Я постучала в дверь палаты Анна-Лин. И мы вошли. Она сидела на кровати в сером спортивном костюме и смотрела в окно. На тумбе стоял стакан с водой, небольшой букет из полевых цветов в вазе.
— Анна-Лин, здравствуй!.. — подошла я к кровати. Девушка обернулась.
— Аврил, привет! Я так рада, что ты ко мне пришла! Здравствуй, Роберт! — посмотрела с улыбкой на лице Анна-Лин. Роберт кивнул ей, смотря в глаза. Я постучала ему по груди, что означало, «даже не думай».
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, меня завтра выписывают. Я возвращаюсь домой.
— А что говорит Марк? — посмотрела я сначала на Анна-Лин, затем на Роберта.
— Он сказал, что все хорошо, раны, на удачу, заживают очень быстро. Через несколько месяцев я и вспоминать об этом не буду.
— Это же здорово! — радостно воскликнула я. — Не правда ли, Роберт? — посмотрела я на Роберта.
— О, да! Конечно! Скажи, к тебе не приходила девушка, выглядит на шестнадцать лет, блондинка с длинными волосами?
— Нет, кажется, нет.
— Я, пожалуй, пойду, поговорю с Марком о твоей выписки. Хорошо? — не сводил с девушки глаз Роберт. Подойдя ко мне, он сказал шепотом мне на ухо. — Я жду тебя в холле, — я кивнула, и он вышел из палаты.
Девушка пригласила меня сесть рядом с ней на кровать, я села. Она не сводила с меня сверлящий насквозь взгляд. От него мне становилось неловко, и я не решалась поднять глаза на нее.
— Зачем ты это делаешь? — непонимающе спросила девушка.
— Что делаю?
— Зачем ты каждый день ходишь ко мне? — сделав серьезное лицо, спросила Анна-Лин.
— Не знаю, мне важно знать, что ты в порядке и безопасности!.. Если тебе не приятно, я могу оставить тебя и не лезть в твои дела. Выбор за тобой.
— Хорошо, спасибо тебе за все!.. — по ее щекам покатились слезы. — После смерти Сури, у меня никого не осталось кроме Деймона, но и он бросил меня сразу после ее смерти на полтора года, а когда вернулся, стал другим. Внешне тем же, разве, что чуть побледнее кожа и глаза неестественно синие. А внутри у него поменялась душа, он ищет, узнает все о Сури, как будто он собирается мстить за ее смерть, но кому? Это и я хотела бы знать, да он не посвящает во всю историю меня, как бы я не пробовала уговорить его это сделать. Я не понимаю, кем он стал?
— Я тебя понимаю. С этим грузом жить тяжело, но надо смириться. Я уверенна, что он тебе все обязательно расскажет, но позже!.. — я провела рукой по ее волосам. — Он приходил к тебе?
— Кто? Деймон? — я кивнула. — Да, вчера. В последние минуты времени, отведенного для посещения. Вот, подарил цветы. Сури любила полевые цветы, он решил, что и я их люблю. Но мне все равно приятно. Я сказала ему, что выписываюсь, но он сказал, что не сможет встретить, его с работы не отпускают. Дал мне ключи от новой квартиры.
— Где ты теперь будешь жить?
— Квартира далеко от Вашингтона, я еду в Луизиану.
— Хорошо, я желаю тебе счастливой жизни на новом месте! — улыбнулась не настоящей улыбкой я.
— Спасибо! — искренне улыбнулась девушка. — Я, наконец, смогу воплотить свои мечты, у меня появляется хорошая возможность для этого.
— Да, конечно! Я пойду, не болей!
— Прощай, Аврил Грин!
— Прощай, Анна-Лин Беккер!
Я вышла в коридор и медленно пошла к выходу. Проходя мимо регистрационной стойки, я чуть заметно улыбнулась смотрящей на меня медсестре, которая до этого не сводила взгляда с Роберта. А тот смотрел в окно на стоянку. Я подошла к нему, и хлопнула его по правому плечу.
— Перестань! — прошипела я.
— Я ничего не делал и даже не смотрел в ее сторону! — начал оправдываться Роберт.
— Даже после смерти мужчина остается таким же. — Пробурчала под нос себе я.
— Я все слышу.
— А! Так у тебя еще и слух отличный!
— Что есть, то есть! Пойдем.
Мы выбежали под морось на стоянку и быстро сели в машину. Заведя автомобиль, поехали, но не по той дороге, которая ведет ко мне домой или к нему, или к впадине.
— Куда мы едим?
— Боишься? — я покачала головой.
— На заправку, кончается бензин в машине у Майка.
— Так этот внедорожник Майка?
— Да.
Остановившись у бензоколонке, Роберт выскочил под дождь и вставил шланг в бензобак. В зеркало бокового вида я наблюдала за ним, как он ловко и быстро все это делает. Затем побежал к зданию, и, расплатившись, вернулся в машину.
— Куда теперь? — вопросительно посмотрела я на Роберта, пока тот заводил двигатель.
— Куда глаза глядят!
— Не шути так!..
Он несся по пустующей дороге, а стрелка на спидометре перешла границу отметки сто тридцать. Мне не было страшно, но было бы обидно, если бы мы разбились, и он выжил, а я нет. Но тогда бы я приходила к нему в кошмарных мыслях и издевалась: «А, я же говорила тебе, вот, любуйся теперь мной в кошмарах!» — интересно, чтобы он думал после этого, что он сума сошел или еще что-то?
Остановился он в гараже их дома. Я выбралась из машины, сразу как он заглушил мотор, я не хотела, что бы он открывал мне дверь и подавал руку, не сегодня. На его лице — злость, я знала, что он так отреагирует. Но, выйдя из гаража, я сама взяла его за руку и мы побежала как обычные люди по подвесному мостику, потому что с неба капали крупные и холодные капли дождя. Забежав в дом, он помог мне снять кофту, и я прошла в гостиную. На кресле сидела Мелисса.
— О, Аврил! Здравствуй, дорогая! Ты так пришла? — посмотрела на мою зеленую футболку Мелисса.
— Нет, что вы! Просто моя кофта промокла под дождем, и я сняла ее.
Следом за мной вошел Роберт, держа в руках мою мокрую кофту и свою промокшую толстовку.
— Ты же замерзнешь, я найду тебе, что-нибудь в вещах… — задумалась Мелисса, — Трэйси, да ее тебе подойдут.
Мелисса убежала наверх, Роберт развешал на спинки стульев нашу одежду. В гостиную вернулась Мелисса и протянула мне темно-зеленый джемпер, взяв, его я надела.
— Как на тебя! — улыбнулась Мелисса. — Вы с Трэйси одного размера. — Заметила Мелисса.
— Спасибо, Мелисса.
В гостиной появилась улыбающаяся Трэйси под руку с Дэниэлом. Она, конечно же, заметила свой джемпер на мне, но не предала этому значения. Легко порхнув над гостиной, она оказалась сидящей на рояле. И смотрела в глаза Роберту.
— Роберт, может быть, ты сыграешь для гостьи? — грозно смотрела на него Трэйси.
— Нет, Трэйси! Не сегодня.
— Ладно, я просто предложила.
— Аврил, ты голодна? У нас на обед бараньи ребрышки. — Заботливо предложила Мелисса.
— О, спасибо! Это так любезно с вашей стороны.
— Хорошо, тогда жду вас через пару минут в столовой. И не обращайся ко мне на «Вы», я чувствую себя еще старше. — Я кивнула ей.
Мелиса испарилась из гостиной, а через секунду мы услышали, как она гремела посудой на кухне и в столовой. Я села в кресло и смотрела по очереди: на Роберта, на Трэйси. Хотя те не двигались и продолжали смотреть друг другу в глаза. У Трэйси — взгляд игривого ребенка, у Роберта — спокойного, познавшего жизнь старца. Я не могла отвести от них взгляда и не заметила, как стала улыбаться. В этот момент Трэйси остолбенела, взгляд — затуманенный, она смотрела сквозь стены. У Роберта появилось на лице настороженность, по всей видимости, он прочел в мыслях ее видения о будущем.
— Что? Что ты видишь? — заботливым голосом спросил подлетевший к ней Дэниэл.
В ответ Трэйси издала нечленораздельный звук и снова погрузилась в видения, закрыв глаза. В гостиную вбежала Мелисса.
— Я вас жду, а вы не идете… — оборвалась ее фраза на половине, когда она заметила лицо Трэйси. Трэйси шевелила губами, как будто разговаривала, но слов я не слышала. Через минуту в гостиной собралась вся семья.
— Мелисса, что произошло? — озадаченно спросил Марк.
— Я сама толком не знаю. Трэйси что-то увидела, — повернувшись к мужу, сказала Мелисса. — Трэйси, детка, что ты видишь? — подойдя к ней и погладив по голове рукой, спросила заботливым голосом Мелисса.
— Это случиться скоро…
Смотрела она на всех большими от не наигранного испуга глазами. В миг они стали черными. А все смотрели на нее, как будто знали и понимали, о чем она говорит. Все, кроме меня…
— Скоро, может через неделю, может дней через десять. — Повторила Трэйси и убежала к себе в комнату. За ней побежал Марк и Дэниэл. Остальные разбрелись по дому.
В гостиной остались лишь я и Роберт, я смотрела на него ничего не понимающими глазами, я хотела, чтобы мне объяснили, что они скрывают, такое, что не могу знать я. Я ведь и так знаю их самую главную тайну. Тайну о том кто они на самом деле.
— Может, ты объяснишь? — непонимающе продолжала смотреть я на него.
— Это касается одного знакомого Марка. Он дорожит дружбой с ним, но тот болен и ему ничем уже не поможешь.
— Пусть обратит его.
— Нет, он не может. Он зарекся, что никогда и ни при каких условиях он больше не будет обращать кого-либо. Это его выбор.
— Да, я понимаю.
— Пойдем, я отвезу тебя домой.
— Сейчас, я хочу сказать кое-что Трэйси.
— Я жду тебя в гараже.
— Хорошо, иди.
Я поднялась по лестнице вверх и постучала в дверь комнаты Трэйси. Из-за нее послышалось не громкое «да», и я вошла. В комнате, кроме свернувшейся в клубочек, лежа на кровати, как кошка Трэйси никого не было. Ее слегка трясло, но она явно сопротивлялась. Это было похоже на борьбу. Борьбу «за» и «против», они сражались за право на жизнь и все это в маленьком и хрупком тельце Трэйси.
— Трэйси, — начала я, садясь с ней рядом на кровать, — что ты видела?
— Тебе же объяснил Роберт, одного человека.
— Ты можешь мне доверять.
— Я знаю, спасибо!.. — девушка села на кровати и крепко обняла, прижав к себе. Я обвила ее шею рукой, а второй погладила по спине.
— Я еду домой, джемпер отдам завтра, мой промок под дождем.
— Не заморачивайся! — еле заметно улыбнулась девушка.
Я вышла из комнаты и спустилась вниз. У дверей стояли Марк и Мелисса. Я подошла к ним.
— Аврил, прости за то, что ты увидела сегодня! — с грустью в голосе произнес Марк. — Поверь, я не хотел бы, чтобы ты видела подобные сцены.
— Я сожалею, что была плохой хозяйкой, даже не накормила тебя.
— Нет, вы хорошая хозяйка, вам позавидуют многие, правда! — я улыбнулась и вышла под проливной дождь.
Пробежав по мосту и нырнув в гараж, я запрыгнула в открытую дверь машины и, заведя мотор, Роберт понесся с невероятной скоростью к моему дому. Его лицо излучало беспокойство, недоверие и непонимание. Остановившись у дома, я заметила машину Майкла на подъездной дорожке, горящий свет в гостиной и лампы над крыльцом.
— Мне пора, я буду ждать тебя наверху. — С этими словами я выбежала под дождь, держа в руках свою промокшую кофту.
Забежав в дом, я чуть не столкнула идущего в гостиную из кухни со стаканом пива, Майкла.
— Извини, пап! — вытирая лоб от капель дождя, сказала я.
— Ничего, ты сегодня рано.
— Да? А который час?
— Без четверти восемь.
— Так темно, как будто уже ночь. Я в ванную.
— Хорошо, если что, зови.
— Пап, со мной ничего не случиться!
Поднялась я наверх в ванную. Засунув мокрую одежду в машинку и насыпав порошка, я включила ее. Она загудела, а я включила горячую воду и встала под струи, чтобы согреться. Майкл до сих пор боится, что я снова потеряю сознание, поэтому перед тем как каждый раз идти в ванную меня предупреждают, сразу звать, если просто не по себе стало. Я, конечно, этого не делала, просто я знала, что Роберт рядом.
В комнате я переоделась в шорты и майку, и расчесала волосы. Открыла окно и надела толстовку. На столе завибрировал сотовый, я схватила его и поднесла к уху.
— Да. — Произнесла я.
— Аврил, привет! Это мама.
— Да, мам, я узнала. Привет! Как ты?
— Хорошо, а вы с Майклом как поживаете?
— Неплохо. Не деремся и не бьем посуду! — пошутила я.
— Отлично! А как отношения с друзьями?
— Нормально.
— А как поживает Мэтью Уивер и его сын?
— Не знаю. Мы поссорились.
— Вы до сих пор не помирились?
— Да, не помирились! — начала я злиться. — Мам, я не хочу говорить об этом.
— Ладно, не будем, раз не хочешь!..
— И вообще, я промокла под дождем, устала и хочу спать.
— Ладно, я поняла. К тебе лучше не лезть! Спокойной ночи, я тебя люблю!
— Я тебя тоже люблю! Пока…
Я выключила телефон и швырнула его на тумбу. Забралась под одеял и накрылась с головой. Закрыла глаза, но даже не старалась заснуть. Открыла их от того, что мое одеяло шевелится, хотя я лежала спокойно, не двигаясь. Я откинула одеяло, и на меня смотрел, склонив голову, серьезный Роберт.
— Спасибо, что пришел… — прошептала, но осеклась я.
Он лег рядом и крепко прижал меня к себе. Сегодня его тело холодное. Поэтому он завернул меня как маленького ребенка в одеяло, чтобы я не замерзла. Но даже через толстое одеяло я чувствовала на своем, как будто горевшем теле, прохладу его тела. Заснуть долго не получалось, поэтому я, лежа у него на груди, украдкой посматривала на его лицо. Может, он этого и не видел, потому что глаза были закрыто, но чувствовал на себе мой взгляд. А когда меня все-таки одолел сон, то я, открыв глаза, оказалась на каком-то небольшом тропическом острове. Все вокруг было таким красивым, не привычным для меня. Я долго осматривалась по сторонам, будто бы ждала, что это прекратиться в один миг, и снова наступит серость, но с одним просветом. Позади меня было голубоватое прозрачное море. Может, я была похожа в этот момент на ребенка, но я побежала вдоль берега, по воде. Я рассматривала все, что окружало меня, брызгалась водой. Но мое веселье прервал грустный Этан, мне показалась, что ему одиноко. Он шел небольшими шагами, — что для него не свойственно, — к воде.
— Этан, — окликнула его я, — что случилось? Почему ты грустный? — замерев стоя в воде, спросила я, заботливым, но в тоже время ничего не понимающим голосом. На лице можно было прочесть тоже.
Парень зашел в воду и находился в двух шагах от меня. Сегодня его глаза не сверкали как обычно от радости. Этан всегда немного озорной, любитель пошалить с детства. А сегодня…
— Этан, что с тобой? — повторила я вопрос.
— Я скучаю… — осекся парень.
— По кому?
— Тебе, конечно же! Неужели, ты такая глупая? Не понимаешь, что ты нужна мне больше чем ему! Ты для него обед, а для меня ты очень ценна, как живой человек! — на его лице появилась боль.
— Я все понимаю. Понимаю твои чувства, но и ты пойми меня, я уже ничего не могу с собой поделать, я люблю его и тебя я тоже очень люблю, но ты для меня друг, даже нет больше, ты для меня брат! И я не хочу терять тебя, но это уже будет зависеть только от тебя. — Опустила я глаза на воду.
Солнце светила так сильно, что появилось ощущение, будто бы я начинаю сгорать, как утка в духовке.
— Да, я знаю. Но я хочу сделать, так чтобы ты не была с ним, ты не заслужила смерти в столь раннем возрасте! Если ты выберешь его — так и случиться, сегодня он терпит, а завтра ночью он набросится на тебе у твоего же дома.
— Ты не должен так говорить! Он сильный! — по моим щекам покатились слезы.
— У меня на то, чтобы так говорить есть основания. А сейчас, я ухожу. Ты подумай о нашем разговоре.
Этан, широко шагая, вышел из воды и побежал к джунглям, которые с виду были не проходимыми. А он так ловко, раздвигал ветки, листья, исчез среди зелени. Я осталась одна посреди воды, ноги стали мягкими и их начало подкашивать. Я боялась не устоять и уйти под воду с головой. Поэтому заставила ноги идти, а не стоять как вкопанная. Так я выбралась на берег и упала на белый теплый и мягкий песок. Под палящим солнцем вода с тела испарилась моментально. И кожу начало жечь. Глаза щипало от морской соли и слез. Я закрыла глаза, в надежде, что когда я открою их все измениться, Этан будет для меня другом, Роберт любимым, и мне не придется делать выбор, тем самым, делая не только больно им, но и себе, в сто раз больнее.