египет 09

новый театр "чехов и дерьмо"

позиционирует себя как театр для молодых людей
его посещают журналисты
чтобы написать статью о новой прогрессивной сцене
также его посещают люди за 35
чтобы посмотреть
что сейчас популярно у молодых людей
таким образом театр для молодых людей
посещают все кроме молодых людей

из лекции по литературе:

" поэт заявляет: "нет, я не байрон, я другой" — то есть действительно лермонтов совсем не байрон, лермонтов — другой байрон".

мне сегодня снилось, как я целовался в автобусе со школьной учительницецей по русскому, а она красивая -- ууу, я еще круче, чем думал!

мы тут сидели с одногруппниками в кафешке, подошла девушка со второго курса — а у нее, значит, волосы синие. кто-то спросил, чего это у нее с волосами. она такая: "а, долгая история! сначала покрасила в зеленый — голову помыла, синие стали!". блин, это ни черта не долгая история — вообще, это самая короткая история в мире!

на самом деле это все очень важно. такие мелочи, брр -- ну то есть сразу можно представить, как она это сказала -- ну не дура ли? ясно, что дура!

я не придираюсь -- ну вы прочувствуйте, ну дура же, аах!

я тут гулял по парку и придумал еще одно объяснение, почему сарказм для дураков.

говорить всерьез на сто процентов -- это глупо, тут понятно. а сарказм -- это как бы "всерьез" наоборот, то есть это ровно так же глупо -- ну тут единство противоположностей. ну как человек, который приницпиально не пьет ну вооообще никогда -- похож на алкоголика больше, чем человек, который пьет иногда, но как-то не задумывается об этом.

тогда говорить следует так -- на 80 процентов всерьез, на 85 -- шутя. и это из ста. но никак не с сарказмом, вот! ах, это такие материи, такие материи!

из этого, кстати, почти вытекает более интересная штука — снимать "грустный и серьезный" фильм про неизлечимо больных так же антихудожественно, как и снимать комедию о том же самом.

занудам стоит запомнить, что шутка над шуткой -- это и есть шутка

дети в очередях к кассе -- маленькие лицемерные гады. ну там же всякие сладости, и какой-нибудь мальчик постоянно: "мааам, смотри как чупа-чупс подорожал! дааа уж…дорого слишком, правда?" -- это так он дает понять маме, что он, мол, на ее стороне и так искренне заботится о семейном бюджете, а затем: "ооо, вот это хорошая шоколадка! да, это хорошая! с молоком, ага!". дальше некоторое время молчит, а потом: "мам, можно ее в нашу корзину?".

фу, урод какой! ну попроси, если надо, по-человечески, зачем так опускаться, блин(((

я вот в детстве не просил ничего у мамы, дада, я этим гордился еще(((

вообще, не понимаю, зачем детей по магазинам водят, это ж ужасно((

блин, знаете, сколько я не спал?
45868395068372859999999 часов. это действительно забавно. потому что это ведь ну очень большое число! наверное, это декстамираллион часов или вроде того.

если девушка 19 лет считает, что ее психологический возраст — 80 лет, то, скорее всего, ее психологический возраст — 15.

я влюбился в вику в 15. она училась со мной в одной школе, но была на два года старше. тем не менее, мне казалось, я ее интересовал. то есть, конечно, она держалась со мной холодно, но когда ей что-то было нужно, становилась удивительно милой. по факту все такой же холодной, но уже то, что ей от меня что-то было нужно, делало ее в моих глазах очень милой.

однажды я заметил, что за ней приударил парень из ее параллели. с ним она, кажется, тоже держалась холодно, хотя вроде бы иначе холодно, то есть, конечно, холодно, но это могло выглядеть как: "мне холодно, согрей меня!". то есть, может, и нет. конечно, нет. на самом деле нет. ее холодность можно было так же трактовать и в моем случае -- но все-таки это был конкурент. я должен был скорее признаться.

и я признался. я написал смс: "вика, я долго думал. я тебя люблю. меня словно ножом и все такое, типа того". так я ей написал. мог бы и красивее, но все было продумано: "типа того" в конце -- это так я ей показал, что я не слишком умный. девушкам нравятся придурки -- вот что я знал о девушках. если бы не "типа того" в конце -- она бы решила, что я выделываюсь. тот парень из параллели тоже был придурком. но я старался выглядеть еще большим придурком. кажется, я его обскакал -- при следующей встрече с викой я даже не прикрываясь поковырялся в носу, как будто я ну совсем дебил. а встретились мы около столовой -- я буркнул ей, что буду ждать на футбольном поле после шестого урока.

план был идеальным, но случилось то, чего я и ожидать никак не мог. вика, конечно, пришла, не заставив себя долго ждать.

—- ну чего, вик? ты обдумала или типа того? -- наверное, так бы и спросил настоящий хулиган, мечта девочек. да, я умело притворялся!

—- чего?

—- ну то. ну что я типа втюрился.

—- а, это. а что я могу сделать?

—- можем поцеловаться. пососаться типа.

—- ах, нет. это нет. понимаешь, никак нет.

—- ооо, ты типа втюрилась в того парня из параллели? вы мутите, да? я его побью тогда.

—- ой, нет, нет, что ты. не лезь к нему, пожалуйста. ты знаешь, кто такие лесбиянки?

—- да, знаю, -- неуверенно ответил я, ибо сомневался, должны ли знать тупые хулиганы о лесбиянках. наверное, должны. про пидоров знают точно.

—- так вот я -- лесбиянка. по правде я люблю одну девочку, но она не разделяет моих чувств. вот видишь, сладкий, я тебя понимаю. прости. люби я мальчиков -- выбрала б, конечно, тебя, --она погладила меня по щеке. мы еще можем оставаться друзьями? -- спросила она.

—- ну да. да. да, конечно, да.

и ушла. а я стоял. лесбиянка! ну конечно! я же видел, как она целует своих подруг. это не дружеские поцелуи, нет. она определенно чмокала дольше, чем следовало. я рассказал об этом своему другу. он учился в другой школе, никогда не видел вику. но я много рассказывал.

—- лесбиянка! ого! а она типа это, выглядит мужественно, да?

—- немного.

—- воинственная такая, да?

—- о, это в точку.

—- носит джинсы?

—- о да, носит.

—- ага, типичная. и что ты будешь делать?

—- не знаю. нормально вообще, что я влюбился в лесбиянку? это не делает меня немного пидором? наверное, нет. конечно, нет. думаю, продолжу общаться. останемся друзьями. это нормально. я ж не могу вступать в бой с ее природой.

—- ну да, тут нечего чувствовать себя уязвленным, это правда.

что ж, мое общение с викой продолжилось. я даже стал с ней еще любезнее -- это чтоб она не решила, будто ее лесбиянство заставило меня думать о ней хуже. она иногда рассказывала о девочке, в которую влюблена.

однажды я нашел ее рыдающей под лестницей. ее, такую сильную девушку. да, рыдала под лестницей прямо посреди урока. я испугался, но подошел. сел рядом. она заметила меня, но тут же отвернулась. я выжидал. через пару минут она начала:

—- виталик, меня исключают…

—- исключают? за что? -- тут надо сказать, что из нашей школы действительно часто исключаили -- это был солидный такой лицей, понимаете? в форме ходили и все такое!

—- я не могу сказать. я не могу. это стыдно, очень стыдно.

—- ну же, говори, я постараюсь помочь!

—- ты тут не поможешь. на информатике я…я…понимаешь, на перемене я должна была сдать долги. доделать работу. михаил станиславович предложил поработать за его компьютером. перемена большая, он отошел. о, нет, я не могу тебе этого сказать, не могу!

—- говори, мы же всем делимся!

—- я скачала порно, понимаешь? я ничего не хотела. не знаю, зачем. то есть, я хочу сказать, бывает, что накатит, понимаешь? нет, нет, это странно, боже, забудь.

—- нет, что ты, накатит, понимаю! ой, прости, ничего страшного! к тому же, я понимаю, как тебе трудно!

—- да, да трудно! мне, понимаешь, даже нравилось, что я в кабинете, что в любой момент меня могут застукать, ну как тут объяснить?

—- о, не продолжай, я понимаю! -- кстати, я, конечно, возбудился.

—- ну и вот. а преподаватель вернулся так резко, я не успела удалить, вот и все!

—- ох!

—- они сказали, что не могут меня тут держать. думают, что я больная. может, не исключат, но расскажут родителям -- это точно, ах, а какой строгий у меня папа! боже, виталик, что мне делать?

—- а что ты им сказала?

—- ничего. плакала и уверяла, что не мое. но все обстоятельства против меня, это понятно. боже, что мне делать? -- всхлипывала вика.

тут ко мне пришла гениальная мысль -- взять вину на себя. да, она меня не сможет полюбить, но другом я могу быть хорошим. кто знает -- может, когда-нибудь? я пообещал, что все улажу. побежал наверх. понятно, как ей тяжело -- даже мне, мальчику, трудно найти девушку, а какого же ей? да, я вполне мог брать вину на себя. к тому же, 15летнему мальчику должны были такое простить. конечно, думал я, расскажут маме -- вот стыдоба будет. но маме я потом и сам расскажу, как было дело -- мы ж не в дурацком ситкоме, чтоб утаивать друг от друга правду для создания комического эффекта!

я постучался к учителю информатики. версия у меня простая -- вика отходила в туалет, я скачал. скачал, потому что не мог терпеть. перекинул себе на телефон и тут же побежал в туалет. а дома у меня интернет отключили. хорошо хоть, вика отрицала все обвинения в свой адрес. я, конечно, ожидал, что преподаватель сначала удивится, но его реакция показалось мне слишком странной. кажется, он побледнел.

—- а чего вы удивляетесь? неужели вы думаете, что вика на такое способна?

—- но ты ведь так юн!

—- что вы, мне уже 15! это все даже раньше происходит. пожалуйста, простите. да, это была ошибка, мне стыдно об этом говорить. но учтите, что я сознался, умоляю, не будьте слишком строги!

учитель покачал головой. кажется, ему было меня жаль. боже, подумаешь. ну да, глупо дрочить в школе, но чего трагадию-то ломать?

—- виталик, ты рос в полной семье? -- о, этот вопрос сбил меня с толку!

—- нуу нет, с мамой.

—- понятно. мы не будем ей ничего говорить.

—- о, спасибо!

—- но тебе следует пройти курсы, мы пригласим психолога. ты согласен?

пришлось согласиться. вообще, я решил, что слишком это странно -- тратить столько времени на онаниста. так и оказалось. полгода женщина-психолог пыталась излечить мою гомосексуальность. вика скачала гей-порно. полгода психолог искала корни моей любви к своему полу. в раннем возрасте, повторяла она, это поддается лечению. излечила. помню, как я рассказал об этом предательстве другу.

—- о, может, лесбиянок возбуждают пидоры? ну типа как натуралок натуралы?

—- нет, игорь, не возбуждают. два члена и ни одной вагины, друг. ни одной.

—- вот сука!

—- действительно.

через пару месяцев я увидел, как она сосется с тем парнем из параллели. наверное, настоящих лесбиянок не бывает -- это они все придуриваются.

,

ах, голубушка, ты так странно шутишь!

твои шутки будто кричат мне: "да, артем, мы не очень смешные -- но это потому только, что мы и не очень-то тебя любим, следовательно не хотим, чтобы тебе было смешно!"

кажется, я начинаю понимать, в чем же дело! вы просто боитесь, что если вы постараетесь действительно оказаться смешными -- мне и тогда не будет смешно, а вам останется только плакать! что ж, достойная позиция -- типичная для шуток от девчонок.

—- о, у вас с сестрой одна кровать на двоих?
-- да. она спит на полу, ну а я на кровати. но сейчас ее нет, так что на полу сплю я.

Можно написать о разных людях -- кроме тех, с которыми я изредка встречаюсь. Их много, их тьма -- но когда о них пишет кто-то хоть немного талантливый, все пропадает, хоть убейся, хоть предельно честно все излагай. И хорошо.

Я могу не любить некоторых своих знакомых, это легко. Но вот есть люди, о которых не говорят. Ну, скажем, я вспомню того мужчину из бистро -- прораба, который приглашал меня заняться сексом с ним и его женщиной. Или ту девушку-грузинку, которая любила нюхать кроссовки. Вот я сейчас пишу и это кажется серьезным, грустным; еще можно написать так, чтобы было весело. Но никогда, я уверен, не передать того ужаса, который ты испытываешь, общаясь с людьми из другой вселенной. Это такой род тоски -- ты сам становишься таким же еще на некоторое время, пока не встретишь своих друзей, которым в жизни повезло больше.

Вот сейчас пишу -- и это выглядит глупо. И никогда я о таких не читал -- конечно, можно найти нечто подобное, но в том-то и штука, что описывать их может человек, имеющий запас своей красоты -- и, читая, ты чувствуешь, что сам автор тебя от этого оберегает; точнее, ничего ты не чувствуешь.

Тоска. Тоска. Грузинка, которая любит нюхать кроссовки. Мужик, спрашивающий тебя, какой стриптиз ты любишь больше -- женский или мужской? И все это в бистро под пиво.

Мне кажется, мои друзья как-то счастливо избегают таких встреч, а я вот нарываюсь. И это хорошо. Это чудесная тоска! Страшно, как в фильме ужасов -- когда, кажется, уже и не скрыться, а потом ты просто выключаешь телевизор и возвращаешься в свой мир.

Зря я акцентрировал внимание на кроссовках, не в этом дело. Если б я любил их нюхать -- да даже и не было б ничего страшного. Сорокин вот писал, как дерьмо ест. Не, тут не в извращениях. Не знаю. Красота складывается из всего сразу. так и с их тоской. Атмосфера, понимаете!

Нет, не смогли вы сейчас испытать той тоски, которую испытываешь при встрече с такими ребятами.

Я надеюсь, вы не решите, будто я их критикую -- не, там не про глупость или вроде того. Тоска и все. Страх. Страшное-то не критикуют.

Я, может, очень гадкий, если боюсь этого. Ну виду не показываю.

Я совсем их не критикую -- люблю таких людей больше, чем своих друзей. И зиму надо любить. Такое вот надо любить. Хватит думать, что такая вот грусть -- это плохо. Нет, это чудесно. Блин, чуть не написал -- "как горячий душ". Черт, люди -- не горячий душ. Не хочу любить их той дурацкой любовью, которой классики любили закрепощенных крестьян. Не люблю я этих людей -- но плохо говорить о них совсем не буду. И радоваться не буду, что я не такой. С какой стати мне радоваться?

Не знаю совсем, как быть. Пускай бы та грузинка хоть эти тупые британские сериалы смотрела, я бы порадовался. Хорошо хоть, я с ней кроссовки не нюхал, а то не вылез ведь потом бы из них!

(А, кстати, если вы смотрите эти тупые сериалы, то вы все-таки даже хуже -- средний вкус, как сказал поэт, хуже безвкусицы. Грузинка ужасна, но она просто не нуждается в критике -- и, к тому же, большего внимания заслуживает)

услышал тут на лекции забавность:

земляне прилетают на далекую планету, находят обломки корабля, осколки какие-то. а в корабле одну только статую. возвращаются на землю, созывают искусствоведов, задаются вопросом: "гениальна ли статуя или бездарна?"