Синедрион всебелорусской коммунистической партии ксеноморфов

Пришла домой под четыре утра с чугунной головой. Спать не хочется, глаза стекленеют, воздух бля пронизан густой тошнотворной определенностью. Самое время думать. Залезла в ноутбук и под трещание моих изувеченных нервов вспомнила кое-что… Как истинный задрот, забила на сон, копалась в кучах инфомусора об этих пацанах. Допрос, суд, документалки на-такую-нежную-тему, растерянные глаза народных слуг, бормочащих на камеру что-то о вменяемости, новой касте преступников и блаблабла. Песня скаббибала с альбома 2013 года, посвященная все той же истории (надо же, вдохновеньице накатило), старые фото пацанов с деланными личиками трэшевых няшек на фоне съемочных декораций. К часам семи я добрался до того, что должно было не просто делать из меня потребителя текстовых единиц и пикселей, но непосредственно "заставить проглотить". Я смотрела, по многу раз перематывая на те моменты, где можно разобрать быструю отрывистую речь "съемочной группы", бодрые молодецкие голосенки вошедших-в-азарт. Первая мысль, которая пришла мне в голову? Хах. Тотальная безвкусица. Меня тошнит. Не столько от процсса на видео, сколько от того, какой синтез образует с этим шедевром раздутая вокруг него дешевая, истерия. Вы хотите для "подонков" в-сто-раз-более-мучительной-судьбы, да, ребзя? Да я кажется начинаю понимать в чем тут дело, ребзя. Но скажу после. Сейчас я слишком много посмотрел. Нет никаких мотивов, и не было, преступления-для-психоаналитиков уходят в мифологию, не будет никакой предыстории, все что вы увидели вы запьете холодным дерьмом и пойдете спать, не получив ответа. Дети не умеют говорить. Дети играют. Разве вы не мечтали о вечном детстве. Разве вы не стремились к мирку, в котором главным призом в условиях бешеной возни будет хорошая фотография, эффектный видосик, ни с чем несравнимый кайф и улет? Почему вы не наслаждаетесь? Ах да, вам противненько. Нервишки еще не те, но сознание уже почти "такое как нужно". Эти два долбоеба не неведомая хуйня, как многие вероятно считают нужным думать, и даже не поехавшие задроты. Они - один уродливый, сытый, недоразвитый от чрезмерной опеки ребенок нашей жизни, в которой реальность уже не столь очевидна и не хочет больше иметь дело с таким говном как вы все. https://yahooeu.ru/horror/11100-oni-ubili-21go-cheloveka-podobnym-obrazom.html

Однажды выйти из тумана и обнаружить своих звезд в глубокой летаргии. То, чего мы хотели больше гулкого отсутствия притязаний. То, что мы ненавидели больше жизни. То, что научило "нас" делиться.

Пиздец как я ненавижу любить, еще больше ненавижу ненавидеть, ненавижу все что мешает закрыть глаза. Во всех снах у этого пидораса логическим избавлением от нависшей над ним катастрофы являетсяХХХ нет не побег от нее, полет. Побег это хуйня, бег предполагает движение по горизонтальной поверхности, а как можно спрятаться от пиздеца, если пиздец - это и есть горизонталь. Пидарас забирается на высокую колокольню или заброшенный маяк например, и взлетает. Нет, сначала зажмуривает глазенки, и силой мысли наращивает себе крылья и птичью дыхательную аппаратуру. Это конечно же требует запредельных усилий, натянутых как гитарные струны жил и ручьев кровавого пота. И вот он короче взлетает такой. Летит. Тяжелое прерывистое дыхание в унисон со стремительным, отдающим тупой болью в грудной клетке биением сердца. Да что я говорю, ну его нахуй, это сердце, если оно мешает лететь. Запускаю длинные синие пальцы - мои руки стали цвета индиго после того как я пытался сломить их волю к все - внутрь себя, нащупываю горячее пульсирующее тельце и сильным рывком несу его навстречу солнечному свету. Ну все, дитя мое, теперь тебе прийдется самостоятельно двигаться и принимать решения.

Нахуй все это согласование, последовательность, логические постулаты и прочую поебень. Меня заебало смотреть на пародии на себя, те что думают, что это дохуя достижение, заебало видеть себя-как-пародию. На что? На нихуя. Охуенно смешно. Нахуй личные местоимения первого лица, тупой пиздеж тщеславного ребячества, меня не существует, Я есть только как болевой импульс отдельных существ, которые действительно понимают что и как со мной нужно делать. Что я осознал, так это блять к хуям тупой пубертатный, ницшеанский индивидуализм. Я - червь без права на быть, который никогда не станет чем-то большим, потому что ебал я вашу лицемерную ступенчатую иерархию. Мой идеал - козел отпущения, распятый мессия который никогда не воскреснет, только потому что имеет право, и потому что воскресение ценят меньше чем жертвенную смерть. Да, я ненавижу вас потому что вы думаете что я лучше, а следовательно буду управлять. Но я не знаю как управлять дерьмом, во-первых, во-вторых единственное, чего я действительно хочу, это принести себя в жертву. Целиком и навсегда. Тому, чему это действительно необходимо блять. А вы идите нахуй.

За последние несколько часов отходняк напоминал о себе провалами в сознании. То самое замечательное состояние, когда, после трех суток без сна начинаешь мыслить ясно слышимыми, видимыми и почти осязаемыми образами. Недавно навестило старое доброе сновидение из далекого детства, когда я панически боялся остаться один в коридоре, потому что темнота за стеклянной дверью прихожей явно не была настроена на дружеские беседы. Я стоял на кухне, рядом со старой газовой плитой и смотрел на то как из закоптелой комфорки с визгом вырываются струи синего пламени. Мать уходит наверх, предусмотрительно наказав держаться подальше от огня, я же с ужасом замечаю что неведомая сила тянет меня к плите. Кружится голова, я на секунду закрываю глаза, открыв, вижу, что пальцы на моих ногах уже охвачены синим пламенем. В панике, стараясь лишний раз не смотреть на ногофакелы, я выбегаю в коридор, бегу к лестнице, но спотыкаюсь и плашмя падаю на пол, свет в коридоре гаснет, я наедине со зловещей чернотой из прихожей, единственный источник света - мои конечности. Кто-то забыл закрыть входные двери и теперь в них вламывается невидимый гость. Я так ошалел от страха, что не могу пошевелиться. Кажется тогда и проснулся.

Само провидение дернуло одного местного зазывалу как раз перед тем как я решил погрузить себя в глубины подсознательного, назвать меня так ненароком, "факел ебучий", ну спасибо, чухан, я в долгу не останусь.

Никогда не излагать в текстовом формате то, что тебя пугает, обещался безымянный мудак. Твой страх священен, не смей осквернять сакральное грязью относительности и деконструкции. Но, что это за хуйня, безымянный мудак, я теперь вам ничего не должен.

"Тяжело тебе, да, это ад. Понимать что ты ангел. И ты выблеван. Это огромная ответственность. Пребывать здесь в состоянии блевотины. Поэтому ты сильная и умная"

Тоталитарные мозги импульсивных фанатиков изрекают какбы суть. Как бы констатировали факт. Какбы блять.

Я под наплывом фантомных образов и восторженной ностальгии, одна картинка цветастее и динамичнее другой, так что не успевается схватить воспоминания которе за картинками следуют. Вот например комната с ободранными стенами цвета охра и старомодным узором полуразбитой люстры. Приглушенный свет. Женщина, так необратимо похожая на мою матушку в молодости, полулежит на кровати. Длинные черные волосы спутавшись, как лапы гиганских пауков, ложаться хаотичными линиями на ее плечи. Она шепотом читает что-то из потрепанной записной книжки с цветочным натюрмортом на твердой обложке. Поднимает голову. Ее глаза скрывают глубокие черные тени.

Однозначно, мне остопиздели все эти рассуждения, осмысления и переживания, связанные с окологендерной хуетой. Ничтожащая женственность, темные матушки, триумфант фемине блять. Треп и сопли, море соплей, густая розовая жижа блять с консистенцией плавленной резины. Что вы собрались наказывать уебки? Наказывать свое неумение или нежелание признать абсолютную беззащитность перед жирной харей недопустимо бесполого, такого рационального и неэстетичного, пошлого ада.

Вот уж не думал что этот процесс, разрастание полупонятости, полудосады и еще какой-то взаимонеприятной поебени может быть настолько отвратительным. Я ебал блять такие разговоры, ебал это "гордонапряженное молчание" ебал таких собеседников, их монолизовские гримаски и потупившиеся в в немом визге ужаленного самолюбия глазенки. Неужели они не устают от этого. Уебки блять.

Приснилась сегодня забавная хуйня.

Постапокалиптический пейзаж окраины одного из областных центров белорашки. Я и еще пару ребят из прошлой жизни сидим в закопченной кухне бичевой квартирки и пьем синьку, воздух задымлен до отказа и я с трудом пытаюсь разобрать слова собеседников за хаотичными шумами, вроде помех в радиосигнале. "Ты больна совсем, надо провериться, иначе никогда не уедем".

Я спускаюсь вниз по металлическим конструкциям вроде строительных лесов. Иду по узкому коридору с редко насаженными вдоль стен дверями. Захожу в кабинет. За столом небольшого выкрашенного ядовито зеленой краской помещения спиной ко мне сидит чувак в белом халате в пол. Резко разворачивается. Ловлю себя на мысли что не знаю в каком времени все это происходит, "доктор" здорово походит на древнего перса, с затейливыми сплетениями густых черных волос на голове, смуглой кожей, голубыми глазами и массивными золотыми побрякушками на шее. "Садитесь" - велит он. Смотрит на мои руки. "С каждым днем ваша кожа становится тоньше, если ничего не предпринять, она раствориться до конца" достает некий инструмент, чтото среднее между скальпелем и художественным стеком и делает несколько резких глубоких надрезов на внешней стороне ладони. Кожа расходится дальше как "молнии" на сломанном замке, обнажая при этом не мышцы и сосуды, а резинообразную массу темно-синего цвета. Еще раз взглянув в лицо "доктора" вдруг понимаю, где я его уже видела.

Конечная остановка одной из линий тамошнего метро. Как можно быстрее найти выход в город, потому, что скоро начнется пожар, но поиски безуспешны. Из тоннеля показывается длинная фигура человека. Он с ног до головы завернут в красный полиэтилен. Я иду ему на встречу но ближе фигура не становится. Загорается свет, меня размазывает по рельсам. Человек в полиэтилене идет дальше.