Обыденно

Терпеть не могу себя, свою внешность, характер, повадки, рост, вес и внешний вид.

Я с собой никогда не уживусь!

Да я разгулялась!
Полвина третьего, а всё ещё не сплю. Как же давно такого не было.

Только что посмотрела в интернете рост актёров и певцов, которые сводят меня с ума и разочаровалась. Все не особо то и выше меня, всего на два-три санитметра, а некоторые и вовсе такого же роста, как и я.

Терпеть не могу свой рост. Для всех нормальных девушек рост парня, который составляет 180 саниметров, является нормальным. А мне не уютно, когда парень такого же роста, как и я. Это автоматически лишает меня возможности носить каблуки, потому что я сразу становлюсь, как это называют в народе, кобылой.

180 сантиметров звучит для меня, как приговор. Когда я последний раз, недели две назад, измеряла свой рос, там было 179 сантиметров. Но всем понятно, что подошва обуви может прибавить каких-то полсантиметра, возможно даже один, а в моих любимых потрёпаных тимберлендах все два с половиной, если не три.

Терпеть не могу свой рост. Терпеть не могу себя.

Меня разочаровал фильм "Девушка с татуировкой дракона".

Я думаю, что правильно делала, что удерживала себя для того, чтобы не посмотреть его прежде, чем прочитаю книгу. Хотя, я уже не могла терпеть: прочитала кульминацию, малость развязки и посмотрела американскую экранизацию. Мне не нравятся фильмы, которые невозможно понять, не прочитав предварительно книгу. Если бы я смотрела его, не зная сюжета, я не поняла бы большей половины.

Но Дэниел Крэйг свёл меня с ума. Я добавила ещё одного мужчину в список желанных. Я и так знала, что он очень даже ничего, но после этого фильма я поняла, что это ещё один мужчина, о котором можно мечтать.

Неделю назад, в пятницу, Руслан лёг в психиатрическую больницу, больницу для душевнобольных, психушку, дурдом, или, если совсем простонародным языком, в дурку.

В первый же день он позвонил мне и попросил привезти ему колоду игральных карт и мороженое. Я собралась и примерно через полчаса или минут сорок блуждала по территории психбольницы, в поиске его десятого отделения. Когда я, наконец таки, нашла нужную дверь в нужном здании, попросила санитарок позвать мне мальчик, назвала имя и фамилию, и только когда я упомянула, что он лёг только сегодня, они поняли о ком идёт речь.

Нас впустили в комнату для встреч: комната, облицованная плиткой, размеров примерно 3х3, с двумя столами, табуретками, тумбочкой и рукомойником, со всем прилагающимся. Место, наводящее ужас и тоску. Во время моего первого посещения этого заведения, я испытала именно эти чувства. Остальные разы, которые я провела в этой комнате, я испытывала, как бы это странно ни звучало, вдохновение. Меня действительно вдохновляла эта комната, по крайней мере, именно в ней я чувствовала самый большой прилив вдохновения. Руслан невероятно обрадовался моему приезду, обрадовался так, как радовался затем каждый раз, когда я приезжала. Он рассказывал, что им практически всё запрещено и даже карты эти будут нелегальны. Ну что ж? Я стала контрабандисткой.

Я приезжала к нему уже четыре раза: в прошлую пятницу, в воскресенье, вторник и в четверг, вчера. Когда я приехала в воскресенье, то несла ему большой пакет с едой, ведь он отказывается употреблять в пищу то, чем кормят в столовой. Я попала как раз в то время, когда выгуливали пациентов. Пока я шла по территории с пакетом, какая-то груба больных очень радовалась мне и махала руками, видимо, думали, что я иду к ним. Это моё посещение было для Руслана неожиданностью, и он очень удивился, а потом благодарил за то, то его навестила, ведь в таком месте, как психбольница нужны разрядки. Когда нас с улицы опять завели в эту комнату для встреч, к нам вышел парень.
– Здравствуй, меня зовут Максим, – сказал он, протягивая мне Руку.
Я назвала своё имя и пожала руку.
Руслан почти неслышно сказал, что Максим всё равно забудет это.
– Руслан, а кем она тебе приходится? – спросил Максим.
– Как кем? Жена моя. Я же тебе рассказывал: мне тридцать пять лет, я женат, но детей не имею. Она может подтвердить. Правда? – ответил Руслан и посмотрел на меня.
– Да, скоро тридцать шесть будет, – ответила я, подавляя позывы к смеху, ведь ситуация действительно несла комичный характер. Руслану то и девятнадцати нет ещё. Да и какая я ему жена?
– А мне двадцать семь… – задумчиво ответил Максим.
Руслан перекинулся с Максимом ещё парой фраз, в основном о молоденькой санитарке, которая ему понравилась: Руслан давал ему наставления, как пригласить её на свидание, когда того выпустят, а потом тихо-тихо добавил, что его никогда не выпустят. Когда Максим ушёл обольщать санитарку, я просила, чем тот болеет, на что Руслан дал ответ, что, вроде, шизофрений. В своё время, Максим подходил к Руслану знакомиться шесть раз.

В третий раз, когда я приехала к Руслану, я была в подавленном состоянии. Собственно и Руслан не был так бодр, как обычно, ведь только проснулся, да и к тому же ему кололи какое-то обезболивающее, которое давало эффект на деятельность мозга и он не мог достаточно трезво мыслить и говорил только правду. Я помню, как мы сидели на лавочке возле его отделения, ему теперь можно выходить, у него новый режим, «3Б». Мы сидели на лавочке, и просто рассказывала что-то о своих отношениях с людьми, что мама сказала, что, если так будет продолжаться, то я буду несчастна и одинока, рассказывала ему о том, что встреча с Ромой отменилась и, что Вова со мной не общается. Я впервые перед ним расплакалась, хотя он не особо обратила на это внимание. Руслану чужды чувства, переживания и какие-то треволнения. Он сам по себе. Мне теперь даже стыдно. Что я так расклеилась в его присутствии. Хотя я не плакала навзрыд, я даже не всхлипывала, просто какая-то слеза-другая скатилась по щеке. Затем пришла его старшая сестра с мужем.

Вчера же Руслан позвонил мне и попросил привезти две бутылки безалкогольного пива. Поскольку я сидела дома, – странно, где же мне ещё быть? – собралась, села на электричку и поехала к нему в психбольницу. Купила две бутылки пива, как он и просил и два стаканчика, которые в итоге привезла домой. Я расстроилась, поскольку это были мои последние деньг, не считая тех пятисот гривен, которые я не хотела тратить, но, увы, уже пришлось.

Мне опять пришлось встречаться с ним в этой комнате. Пока Руслан куда-то вышел, в комнату зашел какой-то парень из его палаты, которого зовут Паша. Парень, я бы даже сказала, привлекательный и обаятельный. Лежал в дурдоме по той же причине, что и Руслан, тоже призывник. Оказалось, что он вегетарианец, что сделало его ещё более привлекательным в моих глазах, ведь я уже давно задумываюсь над тем, чтобы отказаться от мяса. В ходе разговора, я узнала, что он стал вегетарианцем по той же причине, по которой и я хочу стать. Так приятно встретить человека, который может разделить твои взгляды. Паша так же рассказал, что у них палата миротворцев, они всех угощают едой, и я для себя отметила, что поняла, почему у Руслана так быстро заканчиваются продукты, которые я ему привожу. Интересно, кого я кормила за свои деньги, кроме Руслана?

Вернулся Руслан и попросил Пашу позвать Максима, которого идентифицировал как, цитирую, «Макса телфонозаряжатея». Этот «Макс телефонозаряжатель» оказался молодым человеком из vip-палаты, к которому все ходят заряжать телефоны, от того и идентификация такая. Это был не тот Максим, с которым я познакомилась несколькими днями ранее. «Макс телефонозаряжатель», на вид лет двадцати пяти, оказался сотрудником милиции, насколько я помню, прокурором. Лёг он в психбольницу по своей инициативе, поскольку страдал игроманией. Хотя официально он лежит с пневмонией. Конечно, он на работе ведь не скажет, что лёг в больницу для душевнобольных, потому что хочет вылечиться от игромании, вот и придумал пневмонию. «Макс телефонозаряжатель» спросил, сколько он мне должен денег за пиво, и я, не теряя возможности получить свои деньги обратно, назвала цену, к тому же добавила, чтобы дал за доставку, в ходе чего получила на четыре гривны и пятьдесят копеек больше. Как ни как, за эти деньги я потом доехала домой и купила сушки.

Я и так нарушила много правил, принеся им безалкогольное пиво в стеклянной таре. Если бы кто-то узнал, что у этих троих появилось пиво, пускай и то, в котором нет алкоголя, им бы пришлось не сладко. Наверное, поэтому они попросили безалкогольное. Представляю, что было бы, получи они от меня алкогольное пиво, да ещё и в стеклянных бутылках! Я чётко помню, что в этой комнате для встреч висит список запрещённых и разрешённых продуктов для пациентов, и в первом списке написано, что запрещены алкогольные напитки что-либо в стеклянной таре. Чувствую себя контрабандисткой.

По крайней мере, я теперь имею достаточно необычный жизненный опыт: я бывала в психиатрической больнице. Это действительно необычное место. Не сказала бы, что каждый должен там побывать. Но скажу, что эта больница произвела на меня двоякое впечатление. С одной стороны, она меня пугает, и нет никакого желания возвращаться туда, а с другой, она меня вдохновляет, мне бы хотелось побывать там ещё раз.

Поскольку с недавнего времени я печатаю посты предварительно в «Microsoft Office Word», я обратила внимание, что этот текст занимает два с половиной листа А4, что мне кажется достаточно внушающим объёмом. Отметить это для себя было очень интересно. А я уж думала, что мне нечего рассказывать и, соответственно, нечего писать. Хотя, пока я трудилась над этим текстом, я почувствовала усталость, и мне хотелось поскорей с ним закончить. Видимо, я просто отвыкла от сочинения таких длинных повествований.

Пойду спать. Я устала.

Что я имею?

Имею пятницу, тринадцатое апреля, плавно перетекающую в субботу, четырнадцатое апреля, день моей встречи с Ромой. После паузы в три месяца, мы должны были встретиться завтра.

Как же быстро прошли эти три месяца. Помню нашу последнюю встречу так, будто она была вчера. Это был день, когда я впервые за почти полгода молчания встретилась со Стасом, приобщив к этому Рому. Никогда не думала, что окажусь с ними двумя в одном помещении одновременно, но это произошло. Я почти никому не рассказывала об этой встрече, а кому я, собственно, могу рассказать? Да и на блог не писала об этом, толи потому что не хотела и не видела в этом смысла, обычно такое оставляют при себе, толи от того, что было лень, а потом как-то забылось. Мы расстались с Ромой в метро, я выходила из вагона на пару станций раньше, чем он. Я обняла его и сказала, что буду скучать. Только потом я поняла, что покривила душой, ведь я почти ни разу не заскучала по нему так, как могла бы.

Несколько дней назад я узнала, что Рома сомневался в том, стоит ли приходить на эту встречу, в принципе, как и я сомневалась. Он решил, что придёт, ведь всё-таки ещё немного джентльмен, но некоторые обстоятельства поменяли всё на корню. Занятия на моих фотокурсах длятся не с двух до четырёх, как я думала, а с четырёх до шести. А наша встреча была назначена на 16:15 и я никак не могла туда попасть, не пропустив курсы. Я попросила маму передать это ему, ведь она с ним общается. Рома ответил, чтобы я не парилась, он не придёт, раз выпала такая возможность.

Я чувствую себя брошенной дурочкой. За эти три месяца Рома осознал, что не хочет иметь со мной дела, если бы он хотел продолжить общение, он бы перенёс встречу на другое время, чтобы увидеться и поговорить. Но, увы, он этого не сделал, из чего я заключила, что ему от меня ничего не надо. Мне очень жаль, что наша пауза стала разрывом, если это можно так назвать.

Я тогда не поняла одного: зачем стоило делать эту паузу? Для того, чтобы у меня было время в себе разобраться и я смогла дать Роме внятный ответ? Или для того, чтобы разорвать общение со мной с меньшим ущербом для него? Почему я этого не понимаю?

Рома пришёл к выводу, что я была с ним не искренняя и что я им пользовалась. Видимо, из-за этого я стала ему противна и омерзительна. И в правду, кому приятны такие люди? С таким набором качеств и черт характера, я до конца своих дней останусь одинокой. Очень жаль.

На днях мне позвонили с курсов и сказали, что в субботу мы будем учиться за два дня. Занятия будут с двенадцати до четырёх. Теоретически, я бы смогла прийти на встречу с Ромой, но, увы, он уже отказался. Анализируя своё поведение за то время, когда мы общались, я поняла, что оно было совсем не достойным и, я бы сказала, противным. Я постоянно на него за что-то злилась, быстро выходила из себя, что-то требовала и вела себя холодно. Тут и думать нечего – это отталкивает людей. Рома не был исключением. Теперь у меня в голове одна мысль, не дающая мне покоя: я должна попросить прощения у него за всё, что было. Мне жаль, что всё произошло именно таким образом, каким произошло. Никому не нравится быть виноватым и признавать свою вину, тем более мне, тем более в таких случаях, но, следуя здравому смыслу, должна признать, что это, на мой взгляд, здравое решение. Ведь, если я и дальше буду плевать на всё происходящее между мной и другими людьми, если буду и дальше так их отталкивать и не просить прощения, то ничем хорошим для меня это не закончится. Я всегда страдаю из-за того, что я у меня нет большого круга друзей, с которыми можно было бы весело и интересно проводить время, но я никогда не придавала значения тому, что сама в этом виновата. Случай с Ромой яркий тому пример. Он ведь увидел что-то во мне, из-за чего хотел продолжать общение, и даже предложил встречаться. А моё несуразное, глупое и отталкивающее поведение привело к вот таким последствиям.

Я приняла решение, что завтра утром напишу ему смс о том, что у меня появилось время, я буду ждать его в условленном месте, в условленный час, чтобы поговорить. За ним остаётся решение приходить или нет. Я хочу попросить у него прощения.

Следующий на очереди для извинений будет Вова, который не разговаривает со мной вот уже больше месяца. Он мне недавно снился, и я так захотела его увидеть, но поняла, что это невозможно, и мне стало горько.

Почему я сама убиваю свою жизнь?

Последние несколько недель я редко сижу за ноутбуком. Я отдаю приоритет сну. Я теперь постоянно пытаюсь лечь спать до одинадцати часов, и могу начать готовится ко сну примерно часов с восьми. И загадкой для меня остаётся одно: куда девается моё время? На учёбу я не хожу, за ноутбуком не сижу, по делам хожу не надолго. Так где же время? Что происходит?

Руслана в пятницу уже положили в психбольницу. За это время я успела дважды к нему приехать, в ту самую пятницу и сегодня. У меня есть желание даже написать о том, как я провела там время, ведь не каждый может похвастаться таким "лайф экспириэнс", как мне нравится его называть, в виде посещения дурдома.

Со вчерашнего дня я начала ходить на фотокурсы. Большой неожиданночтью стало то, что я встретила там девочку, с которой когда-то училась в одной школе. Честно говоря, меня не обрадовала эта встреча, ведь я начинаю себя чувствовать менее комфортно в присутствии именно такого рода людей, с которыми меня ничего не связывает, но которые меня знают. Эти курсы начинаются в 16:00 каждые выходные, два дня, что ставит под угрозу мою встречу с Ромой в на следующей неделе, в субботу в 16:15. Я до сих пор немного сомневаюсь в том, стоит ли вообще идти на эту встречу, ведь в свете недавних событий выяснилось, что я этого боюсь.

Стремительно приближается дата, когда я официально закончу вести этот блог. Мне кажется, что стоит "выписаться" до этого дня, но у меня нет настроения. К тому же, иногда пропадает всякое желание это делать. Оглядываясь назад, я не могу понять, как раньше я могла писать так много и так часто. Может, сказывается то, что теперь я меньше провожу времени перед ноутбуком? На ряду с этим я перестала так часто вообще сидеть в интернете, и даже стала слушать музыку на ноутбуке, а не онлайн ВКонтакте. А там я и подавно не появляюсь. Могу сутками не заходить на свою настоящую страницу, а зайдя, обнаружить, что мне там делать нечего. На вторую же я захожу только, чтобы проверить не ответил ли мне один человек и расстраиваюсь, когда вижу, что она не написала.

Надо не забыть написать о поездках в психиатрическую больницу. Меня вдохновляет это место, каким бы кошмарным и ужасным оно ни было.

Я даже не хочу перечитывать то, что тут написала, хотя это нне в моём стиле. Точно так же, как и впихивать всю информацию в один текст.

Иногда я сомневаюсь в том, настоящая ли я.

А бывает и не сомневаюсь. А бывает и не иногда.

Меня вчера подстригли. Мне не нравились посечённые концы моих волос, и я попросила их обрезать. Вместе с ними и немного ушла длинна, зато волосы стали здоровее выглядеть.

Я, конечно, немного расстроилась, ведь я мечтала о том, чтобы при встрече с Ромой он заметил бы, какими длинными мои волосы стали. Но теперь он вряд ли заметит, ведь теперь это не так бросается в глаза. Хотя я достаточно долго носила каре, поэтому сейчас то, что есть можно назвать достаточно длинными волосами.

Ну а я, в свете последних событий, осознала страх перед этой встречей.

Уже завтра Руслан ложится в психиатрическую больницу. Удвительно, как быстро идёт время.

По иронии, эта больница находится не в городе, а в соседнем от меня посёлке, пригородная, так сказать. Третья остановка электрички от меня. Так что у меня будут все шансы и возможности навещать Руслана там, чтобы ему не было скучно.

Он сказал, что не хочет есть ту еду, которую будут подавать в больнице, ведь он предвкушает, что она будет отвратительна. Я подумала, что могла бы возить ему свою, домашнюю, и, помимо этого, какие-то сладости. Это могли бы делать и его близкие, но, чтобы доехать до этой больницы общественным транспортом, им бы пришлось потратить около двух часов. А я могу за двадцать минут на электричке или маршрутке добраться до него.

Предсатвляю, как это было бы здорово. Например, говорим мы по телефону, и Руслан говорит, что ему скучно. Я отвечаю, что через полчаса приеду и действительно приезжаю.

Я так люблю мечтать.

Вчера мама разговаривала с Ромой в скайпе. В последнее время, их общение стало для меня чем-то привычным. Рома может ей позвонить, они могу достаточно долго общаться по телефону. С тех пор, как мы с Ромой решили на время прекратить наше общение, мама с ним пару раз виделась.

В принципе, я привыкла к тому, что у моей мамы складываются достаточно близкие отношения со всеми мальчиками, которым я когда-либо нравилась. Стас, Серёжа, Рома – все были у неё в друзьях ВКонтакте. Правда, она закончила своё общение со Стасом, когда мы с ним расстались, и удалила его. С Серёжей она общается до сих пор. А Рома, хоть когда-то и сказал, что не собирается дружить с ней, сейчас имеет прекрасные приятельские отношения с моей мамой. Все трое называли её по имени и всегда на «ты». Они могла переписываться смсками в то время, когда я об этом даже не знала. В любом случае, мама никогда не была для них тем человеком, которого обычно молодые люди видят в матерях девушек, которые им нравятся.

Она разговаривала с Ромой в скайпе, и тот попросил меня показаться. Я отказалась, аргументировав это тем, что «уговор есть уговор». Меня даже удивило немного то, что Рома хотел пренебречь этим. Он ответил, что я в своём репертуаре.

Только спустя несколько минут я поняла, что боюсь. Я на самом деле испугалась того, что могу сейчас, в этот момент, заговорить с Ромой. Мне стало страшно, что я не найду слов, не смогу что-то сказать. И вот только тогда я подумала над тем, что Рома стал мне чужим. Я начала бояться предстоящую с ним встречу.

А это через полторы недели, в субботу, четырнадцатого апреля. Как быстро пролетело время.

Я поняла, что у меня не всё в порядке, когда мама сказала мне сегодня, что займётся моим гардеробом.
– Я хочу, чтобы ты носила яркие вещи, а не то, что ты обычно носишь: коричневые, чёрные и бежевые, – ответила она на мой вопрос о том, что всё это значит.

Я догадывалась, что выгляжу я не всегда самым лучшим образом. Я уже давно не одевала то, что можно назвать ярким, и то с натяжкой. Я себя достаточно давно перестала комфортно чувствовать в такого рода вещах.

Мама уже не первый человек, который обращает моё внимание на то, как я выгляжу и на то, что я всегда одеваюсь не броско и не интересно. Мне кажется, моё эмоциональное состояние начинает быть видным в одежде, а это не хорошо. Пускай никто не знает, что у меня внутри, смотря на то, что у меня снаружи.

Не всё ли мне равно, как дальше жить я буду?

Недавно Руслан сказал мне, что он ложится в психиатрическую больницу, после пятого апреля, на десять дней.

А затем попросил меня приезжать к нему туда.

С Русланом я познакомилась достаточно давно, года два назад. Он друг Серёжи. А Серёжа – это, как бы ни было прискорбно мне это осознавать, мой некогда очень близкий и хороший друг. Серёжа сказал, что наша дружба приносит ему только боль. За тем последовал достаточно болезненный разрыв того, что строилось два года. Мне тяжело заводить друзей, поэтому это было своеобразным ударом для меня.

Руслан имеет очень необычный характер. Эдакая помесь современного Шерлока Холмса, из одноимённого сериала, и Доктора Хауса. Руслан немного хамоват, говорит людям в лицо то, что думает. Он очень избирателен в общении, никогда не будет общаться с простаками, которых можно легко разгадать. Ему важно, чтобы человек составлял для него загадку, чтобы человек озадачивал его. Все его друзья проходили эту жестокую проверку на прочность их дружбы, ведь, поистине, Руслан – это тот человек, с которым может быть тяжело строить отношения. Можно только догадываться, каким он может быть, если он умудрился получить под глаз от абсолютно не знакомой ему девушки только за то, что он рассказал ей о её же мотивах.

Я никогда не думала, что буду общаться с ним, мне всегда казалось, что он имеет что-то против меня. Иногда он звонил мне, чтобы узнать чей-нибудь номер телефона и наши разговоры затягивались на несколько часов. Первый такой разговор случился в конце августа или начале сентября 2011-го года. Спустя какое-то время, примерно месяца три-четыре назад мы начали созваниваться чаще, но всё ещё редко. Он звонил, когда ему что-то надо было, и мы опять же разговаривали по два-три часа. Мне интересно было его слушать, он достаточно хороший собеседник. И, что меня сейчас подкупает в наших разговорах – я могу молчать столько, сколько мне будет угодно, ведь Руслан может очень долго и увлекательно что-то рассказывать.

Иногда он говорил, что мы с ним похожи. Неужели я тоже могу быть такой жестокой по отношению к людям, как он? Однажды он сказал, что я стерва. Признаю, мне даже стало приятно от такого громкого заявления в мою сторону. Мы много смеялись во время наших телефонных разговоров. Мне интересно, действительно ли я могу общаться только с настолько необычными и даже в какой-то мере странными людьми? Все, кто когда-либо пытались заводить со мной какую-либо дружбу, никогда не были вполне нормальными людьми.

– Ты исключительный человек, вот, что я могу тебе сказать, – заявил в очередном телефонном разговоре мне Руслан.
– Почему? – растерялась я.
– Потому что никогда не стал бы общаться с тобой, если бы ты меня не заинтересовала. Сколько я с тобой бы ни разговаривал, я до сих пор не могу разгадать тебя. Ты меня озадачиваешь. Я никогда не общаюсь с простыми людьми, – ответил он.