Вчера мама разговаривала с Ромой в скайпе. В последнее время, их общение стало для меня чем-то привычным. Рома может ей позвонить, они могу достаточно долго общаться по телефону. С тех пор, как мы с Ромой решили на время прекратить наше общение, мама с ним пару раз виделась.

В принципе, я привыкла к тому, что у моей мамы складываются достаточно близкие отношения со всеми мальчиками, которым я когда-либо нравилась. Стас, Серёжа, Рома – все были у неё в друзьях ВКонтакте. Правда, она закончила своё общение со Стасом, когда мы с ним расстались, и удалила его. С Серёжей она общается до сих пор. А Рома, хоть когда-то и сказал, что не собирается дружить с ней, сейчас имеет прекрасные приятельские отношения с моей мамой. Все трое называли её по имени и всегда на «ты». Они могла переписываться смсками в то время, когда я об этом даже не знала. В любом случае, мама никогда не была для них тем человеком, которого обычно молодые люди видят в матерях девушек, которые им нравятся.

Она разговаривала с Ромой в скайпе, и тот попросил меня показаться. Я отказалась, аргументировав это тем, что «уговор есть уговор». Меня даже удивило немного то, что Рома хотел пренебречь этим. Он ответил, что я в своём репертуаре.

Только спустя несколько минут я поняла, что боюсь. Я на самом деле испугалась того, что могу сейчас, в этот момент, заговорить с Ромой. Мне стало страшно, что я не найду слов, не смогу что-то сказать. И вот только тогда я подумала над тем, что Рома стал мне чужим. Я начала бояться предстоящую с ним встречу.

А это через полторы недели, в субботу, четырнадцатого апреля. Как быстро пролетело время.