american girls

На самом деле, сейчас важно совсем другое. Но не важно что.

А про себя я уточнилa: есть вопросы, нa которые попросту не существует ответов. Если я пробегусь пaмятью по берегу нaшего озерa до сaмых первых времен - ничто в прошлом не подскaжет мне, моглa ли я стaть счaстливой. Быть может, еще сопливой девчонкой я почувствовaлa, что Роджер для меня недостижим и потому он что-то необычное. И меня уже тогдa потянуло к нему - недостижимое и необычное имеет свойство притягивaть сердцa. Он был чем-то вроде редкостного цветкa между стрaницaми стaрой книги - рaз в год этот цветок можно вынуть, повосхищaться им и… А собственно говоря, что еще можно с ним делaть? Чья головa во всем этом рaзберется? Уж конечно, не моя. Мне трудно рaзмышлять нaд подобными вопросaми нa зaкaте вечерa и нa зaкaте жизни. Знaю только, что жизнь - это вопросы, a не ответы.

Жизнь, Раймундо, - это погоня за вещами. В жизни всегда должно хотеться каких-то вещей. Тебе будет хотеться воды, ты будешь желать женщину, ты будешь хотеть спать; больше всего - Спать. Тебе захочется купить нового ослика, сделать новую крышу в своем доме, ты захочешь красивые ботинки, как в стеклянных витринах, и опять тебе захочется спать. Ты будешь хотеть дождя, ты будешь хотеть спелых фруктов, ты будешь хотеть хорошего мяса; и снова ты захочешь спать. Тебе понадобится лошадь, тебе понадобятся дети, тебе понадобятся драгоценности из огромных сверкающих магазинов на avenida, и - ты, конечно же, помнишь? - в конце концов тебе понадобится сон. Запомни, Раймундо, ты будешь хотеть разных вещей. Жизнь - это такое вот хотение. Тебе будет хотеться вещей до тех пор, пока ты не перестанешь их хотеть, и тогда наступит время, чтобы желать только сна, и сна, И сна. Для каждого из нас наступает такое время, когда сон становится самой великой и прекрасной вещью. И когда уже ничего не хочется, кроме сна, тогда человек начинает думать о Дне Мертвых и счастливых усопших. Запомнил, Раймундо?

Каждый день хочу начать что-то писать. Но никак не могу собрать все в кучу и понять, что действительно стоит написать. Не могу начать…

Столько проблем, новостей, мыслей. Всего этого слишком много. Я боюсь, что скоро все чем я дорожу, все то, что так волнует меня, все это вскоре позабудется, я не смогу вспомнить все мысли, планы, моменты моей жизни. Я хочу каждый свой прожитый день записывать, но каждый раз я забрасываю это, и потом скапливается слишком много информации, и я снова хочу писать, но с чего начать? И я опять и опять забрасываю это дело….. Нужен толчок, правильный курс мыслей, правильное оформление, а не просто «поток сознания» в котором ничего непонятно.

Как много во мне всего, как мало я могу рассказать. Как много я чувствую, как мало могу описать

Кто такой Рэй Брэдбери и чем он замечателен

Рэя Брэдбери часто называют мэтром фантастики, одним из лучших писателей-фантастов и основоположником многих традиций жанра. Но строго говоря, Брэдбери не является фантастом, его творчество следует отнести к «большой», внежанровой литературе, да и истинно фантастичных произведений у него лишь малая доля. Тем не менее, Брэдбери не раз вручали самые престижные премии в области фантастики (Небула-1988, Хьюго-1954) помимо множества общелитературных премий, включая Пулитцеровскую.

Брэдбери успел прославиться не только как писатель-прозаик, у него вышло несколько сборников стихов и эссе. Он успел поработать журналистом, автором статей для журналов, сценаристом и драматургом.

Но, конечно, главную оглушительную, пережившую десятилетия славу ему принесли повести и рассказы. В них есть что-то, что завораживает людей самого разного возраста, живущих в разных уголках Земли.

Произведения Брэдбери в большинстве своём — это короткие рассказы, не развлекательного характера, содержащие короткие зарисовки, сводящиеся к остродраматическим, психологическим моментам, построенные в основном на диалогах, монологах, размышлениях героев, нежели на действии.

Несмотря на явный талант к придумыванию различных сюжетов, зачастую занимательных и оригинальных, писатель часто ограничивается бессюжетными зарисовками, очень метафоричными, полными скрытого (в том числе от самого автора) смысла или же не несущими определённой смысловой нагрузки вообще. И даже в хорошо «скроенных» произведениях Брэдбери может легко оборвать повествование, уйти от подробностей, оставив действие в момент острого накала страстей.

Также практически ни в одном произведении писателя не удастся уличить в морализаторстве и навязывании своей точки зрения: в большинстве произведений автор остаётся «за кадром». Ситуация может развиваться сколь угодно пристрастно, но никогда Брэдбери не приведёт читателя к выводу. Словно бы он видит свою задачу в том, чтобы взволновать читателя, обострить ситуацию и уйти, оставив его размышлять за книгой.

И если от иных своих творческих принципов Брэдбери и отходил, то его «язык», то есть способы изложения образов, мыслей, практически никогда не менялся. Характерные черты его языка — это «акварельность», минимум деталей, описаний, подробностей, действий. Имеет место даже не сколько фантастичность, (отсутствие реалистичности), сколько пренебрежение правдоподобием. Эта черта касается и сюжетов (фантастичность легко уживается со сказочностью, детектив с мелодрамой, сметая рамки жанров), и языка: Брэдбери пренебрегает описаниями мест действий, внешности героев, именами, датами, цифрами. Естественно, в его произведениях не встретить технических подробностей фантастических допущений. По аналогии с живописью — живопись импрессионистов: состояние, движение, а не сюжет! Насколько можно судить по эссе и интервью, Брэдбери проповедует литературу чувств, а не мыслей. Эмоций, а не действий. Состояний, а не событий.

Соответственно, не возводя сюжетную основу в абсолют, Брэдбери легко меняет стили и жанры своих произведений. В рассказах одного и того же года написания легко можно встретить и фантастику, и мелодраму, и детектив, и фэнтези, исторические зарисовки, стихи.

Едва ли не высшей ценностью Брэдбери объявляет внутренний мир человека, его мировоззрение, фантазию, чувства. В своих произведениях сочувствует прежде всего людям искусства (и даже больше его ценителям), нежели всем прочим. Зачастую при этом на страницах своих книг Брэдбери жестоко расправляется с «врагами» — чёрствыми людьми, лишёнными фантазии, мещанами, чиновниками, политиками — теми, кто мешает жить творческим людям, самовыражению, общению, кто сводит культуру к условностям, массовости, стандартизации, делает жизнь сухой, скучной, духовно бедной, пресной. В повести «Марсианские хроники» (глава «Эшер II» ;) главный герой с болью и надрывом описывает сжигание книг, но потом хладнокровно убивает с десяток живых людей, при этом обставляя убийства с завидной фантазией, по книгам Эдгара По…

Своеобразно Брэдбери решает и этические проблемы: зло и насилие в его книгах предстают нереальными, «понарошными». Как некие «тёмные силы», лучший способ борьбы с которыми — их игнорирование, обыгрывание, уход в другую плоскость восприятия. Очень ярко эта позиция нашла отражение в романе «Надвигается беда», где в финале главные герои побеждают «тёмный карнавал» нечисти балаганным весельем.

— Как их различить? - спросил я. - Как узнать, кто честный, а кто - нет?

— Беда в том, - сказал управляющий тихо, - что никак . Многие попрошайничают так давно, что очерствели, забыли, с чего все начиналось. В субботу была еда. В воскресенье кончилась. В понедельник они попросили в долг. Во вторник стрельнули первую спичку. В четверг - сигарету. А через несколько пятниц оказались перед дверями отеля "Ройял Иберниен". Они не смогут объяснить, что с ними произошло и почему. Одно точно: они висят над обрывом, цепляясь кончиками пальцев. Может, тому бедолаге с моста О'Коннелла наступили на руки, и он отпустил хватку? Что это доказывает? Нельзя замораживать их взглядом или смотреть мимо. Нельзя убегать и прятаться. Можно только давать всем без разбору. Если начнешь проводить градации, кто-нибудь обидится. Я жалею, что не подавал слепому певцу всякий раз, как проходил мимо. Ладно. Ладно. Будем утешаться, что дело не в наших шиллингах, а в его семье или прошлом. Теперь не узнаешь. В газете нет даже имени.

я так скучаю по тебее

Почему я так люблю песню The Script ft. Will.I.Am – Hall of fame

ВЫИГРАЛА

ВЫИГРАЛИ

ПОБЕДИТЕЛИ

!!!!!

Глядишь в себя — и тишь темна,
Пьёшь чашу памяти до дна
И вечность призываешь в судьи,
Над крохами дрожишь, а сути
Касаешься едва-едва, —
Среди беды и торжества
Стоишь, как опустевший дом,
И тяжкий опыт — невесом,
А в сердце, под прозрачным льдом,
Иные времена и люди,
Шагнувшие в небытие, —
И всё в тебе
И ты — во всём.

Ты берёшь то, что нравится а это не любовь! В лучшем случае - симпатия, влечение, может даже страсть. Любовь подразумевает другое: полное доверие, жертвенность, ответственность за свои поступки, умение прощать и признавать ошибки и в итоге - жить во благо любимой. А теперь возведи эту мысль в степень бесконечности и получишь представление о чём я говорю

Душа порой бывает так задета,
Что можно только выть или орать;
Я плюнул бы в ранимого эстета,
Но зеркало придется вытирать.

никогда не поздно уйти из толпы. следуйте за своей мечтой, двигайтесь к своей цели

Я могла представить это. Могла вспомнить. Но не могла увидеть снова, и до меня вдруг дошло, что прожорливые человеческие амбиции никогда не укрощаются исполненными мечтами, потому что мысль о том, что все может быть снова и лучше, никуда не исчезает.