Глядишь в себя — и тишь темна,
Пьёшь чашу памяти до дна
И вечность призываешь в судьи,
Над крохами дрожишь, а сути
Касаешься едва-едва, —
Среди беды и торжества
Стоишь, как опустевший дом,
И тяжкий опыт — невесом,
А в сердце, под прозрачным льдом,
Иные времена и люди,
Шагнувшие в небытие, —
И всё в тебе
И ты — во всём.