Это просто Вьюи блог

Он верил в свой череп. Верил. Ему кричали: "Нелепо!" Но падали стены. Череп, Оказывается, был крепок. Он думал: За стенами чисто. Он думал, Что дальше — просто. …Он спасся от самоубийства Скверными папиросами. И начал бродить по селам, По шляхам, Желтым и длинным; Он писал для костелов Иуду и Магдалину. И это было искусство. А после, в дорожной пыли Его Чумаки сивоусые Как надо похоронили. Молитвы над ним не читались, Так, Забросали глиной… Но на земле остались Иуды и Магдалины!

Спасибо Н. за то, что он смог заставить меня побороть свой страх перед людьми.

А еще я гладила милого белого пони. Он такое мягкое чудо.

Напоминашка.

Попробовать кефирную маску от черных точек.

Овсяное печенье с бананами
Ингредиенты:
• 2 банана
• стакан овсяных хлопьев
• 1\2 чайной ложки молотой корицы

Инструкции:
Овсянку и чищенные бананы поместить в миску. Вилкой размять бананы, смешивая с овсянкой до однородной клейкой консистенции. Добавить корицу. Разогреть духовку до 200ºC, застелить противень пергаментной бумагой и порционно ложкой выкладывать овсяно-фруктовую массу на противень, формируя круглые печенья. Выпекать около 10 минут (или больше в зависимости от духовки). Выложить на тарелку, остудить и подавать с чаем. Блюдо готово.

Что ж, одной зарубкой больше.

Чудесный, теплый фильм "Маленький Манхэттен"

Теперь он, наверное, один из моих любимых.

В очередной раз я веду себя как маленький обиженный ребенок, у которого отобрали игрушку. Каждый раз, каждый гребаный раз при малейшем намеке, напоминании о том, что я не была первой, мне хочется бросить все к чертям, разорвав эти чудесные отношения. А все из-за моего синдрома эгоистичного дитя.

С А.мне было гораздо проще только потому, что для него я была действительно особенным человеком, первым по значимости, первым в том смысле, о которого не хочу даже писать, потому как это звучит как минимум глупо и как максимум - мне не приятно. С одной стороны я прекрасно понимаю, что Н. действительно дорожит моим присутствием в его жизни и не раз мне пытался это растолковать. Но здесь есть одно 'но', то 'но', которое я, пожалуй, никогда не смогу принять. Он уже несколько раз упоминал ее, причем в исключительно хорошем смысле; Н. говорил, что она для него была единственным таким человеком, с которым он мог общаться без устали, без какого-то дискомфорта.

Да, я прекрасно знаю, что сейчас они почти не держат контакта и изредка списываются раз в месяц-другой, но все же у меня внутри будто водят острым ножом по столу, оставляя едва ли заметные рубцы на поверхности и портя рельеф.

Так мерзко осознавать свою маленькую, гнусную, детскую самолюбивость, не имея возможности поверить словам самого близкого и дорого человека.

Грубым дается радость.
Нежным дается печаль.
Мне ничего не надо,
Мне никого не жаль.

Жаль мне себя немного,
Жалко бездомных собак.
Эта прямая дорога
Меня привела в кабак.

Что ж вы ругаетесь, дьяволы?
Иль я не сын страны?
Каждый из нас закладывал
За рюмку свои штаны.

Мутно гляжу на окна.
В сердце тоска и зной.
Катится, в солнце измокнув,
Улица передо мной.

А на улице мальчик сопливый.
Воздух поджарен и сух.
Мальчик такой счастливый
И ковыряет в носу.

Ковыряй, ковыряй, мой милый,
Суй туда палец весь,
Только вот с эфтой силой
В душу свою не лезь.

Я уж готов. Я робкий.
Глянь на бутылок рать!
Я собираю пробки -
Душу мою затыкать.

Сергей Есенин

Первая запись. Глупая запись.