Sweet death

Сегдня встретилась с Таей, мне представлялось, что встреча станет очередной ссорой между нами.

Я думала она вновь обвинит меня в том, что я чудовище, которое ради своего удовольствия любит причинять боль другим.

Мы не общались с марта, но я знаю, что он так же продолжал общение с ней. И вот, вместо того, чтобы накинуться на меня с обвинениями, я увидела в ее глазах слезы.

От этого в горле встал комок, мы стояли друг напротив друга и обе улыбались, при этом плача. Я обняла ее, сжав, как можно крепче, словно светлое воспоминание, которое я не хочу отпускать. Перед глазами мелькали картинки из прошлого… Я, она, Ваня и Олег, казаось та компашка, у которой нет никаких проблем и забот и обе потерявшие все из-за своей глупости…

Все вокруг слишком изменилось с момента нашего знакомства, потерявшие уверенность в будущее и скорбящие о прошлом…

Здесь страсти похлеще корриды,

Одежду ножами вскрыть.

Дышать, чтоб тебя ненавидеть,

И чтоб, задыхаясь, любить.

(с)

olfu: Чисто случайно нашла в интернете отрывок книги, которую даже не читала. – Чего ты хочешь? – снова спросил он хриплым голосом. Охваченная волнением, Лизетта не могла говорить. Последовала новая вспышка молнии, осветившая широкоплечую фигуру Макса. Он медленно подошел к ней и уперся руками в стену по обе стороны от ее головы. – Я хорошо понял, чего ты хочешь, – сказал Макс низким голосом и, наклонившись, прижался губами к ее губам, так что она позабыла все на свете. Затем он раздвинул языком ее губы и начал страстно водить им в глубине ее рта. Макс застонал, ощутив вкус женщины, которую он так отчаянно желал. Он протянул руку, чтобы раскрыть ее халат, отстранив руки Лизетты, когда та попыталась помочь ему, и почувствовал тепло ее тела, покрытого только тонким белым батистом. Его ладони скользнули к ее груди, лаская ее, пока он не почувствовал, что соски сделались твердыми. Затем, оторвавшись от ее губ, Макс прильнул к груди, пощипывая и покусывая соски через тонкую ночную сорочку. С трепетным вздохом Лизетта обняла его за плечи. – Лизетта… – Его дыхание жгло ее через тонкий батист, опаляя нежную кожу. – Я хочу тебя… о Боже… я не могу оторваться от тебя. – Я… я не буду просить тебя об этом, – прошептала она. Это было единственное, что она смогла сказать, так как последовал долгий поцелуй. Он никогда прежде не целовал ее так, его губы ласкали ее медленным бархатистым жаром. Она начала дрожать и беспомощно царапать его покрытую одеждой спину, испытывая потребность почувствовать его кожу. Макс прервал поцелуй только для того, чтобы сказать ей нечто важное: – Лизетта, я… не был с ней сегодня ночью. Ее глаза расширились от изумления. – Н… нет? Макс положил руки на ее гладкие ягодицы и прижал к себе. – Я не прикасался ни к ней, ни к какой-либо другой женщине, – сказал он, прижимаясь губами к ее шее. – С первой нашей свадебной ночи. Я хотел только тебя. – Я рада… я очень рада, – сказала она прерывающимся голосом и задрожала, когда его губы отыскали на шее пульсирующую жилку. – Я не стала бы отказывать тебе, но… о, Макс… Его рот прильнул к ее рту, в то время как руки опустились, раздвинув ее бедра в поисках горячего женского естества. Лизетта отшатнулась от этого интимного прикосновения, но он удержал ее. Макс прижался губами к ее уху, шепча бессвязные слова, а пальцы нежно ласкали ее тело сквозь ночную сорочку, хорошо зная, где находятся самые чувствительные места. Лизетта погрузила пальцы в его холодные мокрые волосы и притянула его голову к себе, жадно прильнув губами к его губам. Макс взял ее за бедра и слегка приподнял, прижавшись своим твердым набухшим мужским естеством к ее мягкой плоти. С тихим рычанием он начал настойчиво покачиваться, забыв обо всем, кроме желания разрядиться в это хрупкое тело. Его чресла горели неистовым огнем. В этот момент он без всяких колебаний подчинялся только первобытной страсти. Подняв Лизетту на руки, Макс понес ее в свою спальню, закрыв дверь каблуком. Он поставил жену рядом с кроватью и дрожащими руками развязал ленту, стягивающую ее волосы. – Распусти их, – почти приказал он и скинул плащ. Лизетта распустила волосы до самой талии, расчесав их пальцами. Сдвинув с плеч халат, она позволила ему упасть на пол. Макс снял свою белую рубашку и сел на кровать, чтобы стянуть сапоги. Лизетта молча подошла помочь ему и сморщилась, испачкав грязью руки. Она посмотрела на мужа с печальной улыбкой, но в его глазах не было ответной радости. Лицо его было искажено неистовым желанием. Стянув сапоги, Лизетта отбросила их в сторону и выпрямилась. Макс откинул покрывала. Лизетта подошла к умывальнику вымыть руки. Пламя догорающей свечи ночника колебалось, готовое вот-вот погаснуть. Она посмотрела на него, ухватившись за край умывальника и пытаясь набраться храбрости повернуться и подойти к мужу. Глава 8 Видя, что Лизетта колеблется, Макс подошел к ней и прижался к ее спине. Одной рукой он обхватил ее грудь, а другой провел по животу. Лизетта закрыла глаза, упершись затылком в его мускулистую грудь. – С первого мгновения, как только увидел тебя, – сказал он, дыша ей в волосы, – я понял, что ты будешь моей. У тебя не было выбора. Лизетта с дрожью ждала. Он спустил до локтей рукава ее ночной сорочки. Его теплые губы коснулись ее шеи и плеч. Тихий стон сорвался с губ Лизетты, когда ее сорочка упала на пол к ее ногам. Макс повернул ее лицом к себе, глаза его пылали страстью. Он погрузил свои руки в волосы Лизетты и слегка приподнял ее голову. Она почувствовала, как закипела кровь в ее жилах, когда он прильнул к ее губам жадным поцелуем. Волосы на его груди были густыми и упругими под ее ладонями, а гладкие плечи и спина – твердыми. Ее обнаженное тело трепетало, прижатое к его возбужденной плоти. Неожиданно сердце Лизетты забилось так громко, что заглушило все другие звуки. Макс отнес ее к кровати и опустил на матрац. На мгновение ее бледное тело накрыла его тень. Его черные волосы неряшливо спадали на лоб, когда он смотрел на нее сверху. Лизетта инстинктивно прижала руки к груди и подняла бедра, пытаясь стыдливо прикрыться. Склонившись над ней, он взял ее руку и поцеловал ладонь, его губы скользили по нежной коже, пока он не отыскал взволнованно пульсирующую жилку. Его язык нежно коснулся трепещущего местечка, и Лизетта почувствовала, как пальцы на ее ногах сжались от удовольствия. Он взял другое ее запястье и проделал то же самое, а затем раскинул ее руки в стороны. Его темная голова склонилась над ее грудью. Он отыскал языком затвердевшие соски и стал ласкать их, пока все ее тело не начало содрогаться. Пальцы Макса блуждали по ее ребрам, затем скользнули по плечам и спине. Лизетта изогнулась, теснее прижимаясь к нему в страстном желании, моля о новых поцелуях, о сладостных пытках, которые он устраивав своими руками и языком. Увлеченная желанием, которого она никогда еще не испытывала, Лизетта гладила его спину, бедра, живот своими неопытными, дрожащими руками. Она слышала его прерывистое дыхание и с удивлением поняла, что имеет власть над ним. Лизетта колебалась… Макс со страстным нетерпением схватил ее за запястье и потянул ее руку ниже талии. – Макс, я не могу… – взволнованно прошептала она. Ее слова застряли в горле, когда он прижал ее ладонь к своей горячей, набухшей плоти. Его пальцы держали ее руку, а под ней трепетало его возбужденное естество. Он настойчиво вел ее руку в ритмичном поглаживании, бормоча ей на ухо страстные слова одобрения. Лизетта наполовину прикрыла глаза, испытывая жгучее желание, охватившее всю ее без остатка. Возможно, потом она будет терзаться воспоминаниями о своем бесстыдстве… но сейчас ею завладело стремление к наслаждению. Он обхватил ладонями ее лицо, и она раскрыла губы, чувственно отвечая на его поцелуи. Когда Макс коснулся шелковистого треугольника между ее бедер, она раскрылась навстречу ему, позволяя ему все. Его пальцы, такие нежные и чувствительные, скользили, пока она не начала тихо стонать, а затем они погрузились в нее. Лизетта завертелась со слабым криком, пытаясь увернуться от жгучего наслаждения, охватившего ее, но он не отпускал ее, пока она не начала всхлипывать под ним, а затем обмякла. Шепча имя Лизетты, он целовал ее виски, веки, переносицу. Она вздыхала, уткнувшись ему в шею и обхватив руками его спину, обнимая своими бедрами его бока, в то время как он навалился на нее. Мышцы его рук напряглись, когда он начал преодолевать девственный барьер медленным движением. Хотя Макс старался быть очень осторожным, он понял, что причинил ей боль. Желание погрузиться в нее до конца было почти нестерпимым, но он остановился, давая ей возможность привыкнуть к вторжению в ее тело. Задыхаясь от неожиданной боли, Лизетта тщетно билась в объятиях Макса, пытаясь оттолкнуть его. Из его горла вырвалось низкое рычание, и он, схватив Лизетту за запястья, погрузился еще глубже в нее. Она закричала и вся напряглась. – Спокойнее… не сопротивляйся, детка, – хрипло произнес он, когда она завертелась под ним. – Лизетта, прошу тебя. – Его ладони обхватили ее лицо, а губы прижались к ее губам. – Обними меня, – прошептал он ей на ухо. – Я постараюсь не причинять тебе боль. Лизетта послушалась, ее руки обняли его влажную от пота спину. Он тяжело дышал ей в ухо, его колени раздвинули ее бедра пошире, и он вошел в нее до конца ритмичными толчками. Внезапно Макс застонал, глубоко погрузившись в нее, отчего она едва не задохнулась. Он сжал руками ее волосы и почувствовал взрыв наслаждения, излив в нее горячую живительную влагу. Лизетта не сопротивлялась, когда он прижал ее к своей груди, откинувшись на подушки. Их тела были все еще слиты воедино. Ее рука легла ему на грудь, а щекой она прижалась к его крепкому горячему плечу. Макс вздохнул, усталый и крайне удовлетворенный. Его руки гладили ее, расслабленные после напряжения. Лизетта никогда не чувствовала себя такой спокойной, как в этот момент. Снаружи все еще бушевала гроза, но здесь, в надежных объятиях мужа, она была в безопасности. Запах дождя проник сквозь щель в окне и смешался с запахом кожи Макса.

Открываю глаза и вижу вокруг только темноту… Мне кажется, что я тут одна, но тут же чувствую прикосновение к плечу, то самое, которое, как мне казалось я уже не почувствую никогда… дальше палец спускается ниже, до посницы, но я уже не чувтвую ни тепла, разливающегося по телу, ни тока, ни мурашек… позже снова одиночество, потом легкое приковновение к волосам… молчание… дыхание ровное и спокойное, я поворачиваюсь и не вижу перед собой никого, чтолько дым, который постепенно рассеивается, я протягиваю руку и силуэт из дыма приближается ко мне, я кладу руку ему на сердце, но он не материализуется, опустив руку, я замечаю, что у фигуры на месте сердца осталась пустота… смотрю на свою ладонь, по ней бежит кровь, из лежащего в ней сердца, я поднимаю глаза, и не вижу абсолютно ничего… он рассеялся…

…Коль буйны радости, конец их буен;
В победе - смерть их; как огонь и порох,
Они сгорают в поцелуе. Мед
Сладчайшей сладостью своей противен,
И приторность лишает аппетита.
Люби умеренно - любовь прочнее;
Спеши иль нет - ты не придешь скорее..