– А проблема в том, что любят и некрасивых, и больных, и увечных, а красивых подчас никто не любит. <…> И это давно известно, что только темные люди стали бы в очередь за лицом во имя любви. <…> Красота по ведомству доспехов, а любовь по ведомству души…

Г. Щербакова. Отчаянная осень

Разочарование – очень мудрая штука.
Надо разочаровываться, нет другого пути познания людей и жизни.

Г. Щербакова. Отчаянная осень

♫ Гуша Катушкин и Мария Чайковская – Эхо тысячи вокзалов

У твоих инициалов горечь тысячи вокзалов

Пожалуй, она никогда никого не любила, кроме себя. В ней пропасть властолюбия, какая-то злая и гордая сила. И в то же время она — такая добрая, женственная, бесконечно милая. Точно в ней два человека: один — с сухим, эгоистическим умом, другой — с нежным и страстным сердцем.

А. Куприн. Поединок


Положи меня, как печать, на сердце твоем, как перстень,
на руке твоей, потому что крепка, как смерть, любовь и жестока, как ад, ревность: стрелы ее – стрелы огненные.

А. Куприн. Суламифь

Тысячи раз может любить человек, но только один раз он любит.

А. Куприн. Суламифь

В женском характере есть такая черта, что если, например, женщина в чем виновата, то скорей она согласится потом, впоследствии, загладить свою вину тысячью ласк, чем в настоящую минуту , во время самой очевидной улики в проступке, сознаться в нем и попросить прощения.

Ф. М. Достоевский. Униженные и оскорблённые

В иных натурах, нежно и тонко чувствующих, бывает иногда какое-то упорство, какое-то целомудренное нежелание высказаться и выказать даже милому себе существу свою нежность не только при людях, но даже и наедине; наедине еще больше; только изредка прорывается в них ласка, и прорывается тем горячее, тем порывистее, чем дольше она была сдержана.

Ф. М. Достоевский. Униженные и оскорблённые

…Не буду говорить о тех миллионах глупостей и гадостей, которые делаются этими существами: как они отравляют себя ядом, считая это удовольствием; как собираются в самые зараженные ими же самими места в огромном количестве в среде незанятых огромных пространств земли, строят в одной местности дома в 30 этажей; или как, не заботясь о том, как бы им всем лучше передвигаться, заботятся о том, чтобы только некоторые могли ездить, летать как можно скорее; или как набирают слова так, чтобы концы были одни и те же, и, составив вместе, как потом восхищаются этим набором слов, называя это поэзией; или как набирают другие слова без окончаний, но такие же глупые и непонятные, называют их законами и из-за этих слов всячески мучают, запирают в тюрьмы и убивают по этим законам друг друга. Да всего не перечтешь.
…Удивительные эти существа. Существа эти называются людьми.

Лев Николаевич Толстой. Удивительное существо



— Я сама себе казалась противной оттого, что когда-то с ним целовалась… И мне так горько, что своими приходами он напрочь испортил все приятные воспоминания. Теперь вспоминается противное. Что руки у него были всегда влажные, что, когда мы целовались, получался свист.

Галина Щербакова. Вам и не снилось

Надо знать, какое ты хочешь будущее, и его строить.

Галина Щербакова. Вам и не снилось

—… и я боялась тебя ранить.
Я засмеялся, мужик, я зло рассмеялся, потому что залюбовался этим чисто женским завитком: убивая человека, она боялась его ранить.

Дина Рубина. Двойная фамилия

Люди — интересные существа. В мире, полном чудес, им удалось придумать скуку.

Терри Пратчетт

Я всегда любила красивых женщин. Они нравились мне, как нравятся талантливые произведения искусства.

Анатолий Алексин. Третий в пятом ряду

MAFDET

Самые популярные посты

18

—… и я боялась тебя ранить. Я засмеялся, мужик, я зло рассмеялся, потому что залюбовался этим чисто женским завитком: уб...

17

Надо знать, какое ты хочешь будущее, и его строить. Галина Щербакова. Вам и не снилось

17

Я всегда любила красивых женщин. Они нравились мне, как нравятся талантливые произведения искусства. Анатолий Алексин. Третий в пятом ...

17

Я знаю два убежища от жизненных невзгод: это музыка и кошки. Альберт Швейцер

17

Тысячи раз может любить человек, но только один раз он любит. А. Куприн. Суламифь

17

Положи меня, как печать, на сердце твоем, как перстень, на руке твоей, потому что крепка, как смерть, любовь и жестока, как ад, ревност...