Дыша духами и туманами

Ты можешь быть где угодно и кем угодно, но если ты одинок, ты - одинок. Другой вопрос, умеешь ли ты жить со своим одиночеством в гармонии. Кто-то умеет. Я - нет.

От своего одиночества я страдаю. Сильно, мучительно, перманентно. Я не могу и хронически не умею быть одна. Отсюда куча подружек и случайных знакомых. Мне всегда нужны живые люди. Рядом, близко. Люди, способные поговорить со мной. Обо всём. Не по почте и через скайп. Нет, рядом. Живые люди, находящиеся со мной в одной плоскости. Ни где-то там. А здесь, рядом. На одном диване, за одним столом.

Подружки, рассказывающие о новых романах, знакомые, радостно обсуждающие мужиков и прошедший отпуск, просто почти чужие люди.

Я знаю, не все такие, как я. И знаю, что многим меня просто не понять. Но тем, кто понимает, кто такой же - добро пожаловать в кружок борьбы с одиночеством. Назовем его "кружок совместного одиночества". И первое, что мы сделаем в нашем кружке - мы попытаемся выяснить у людей-улиток, как они живут в своей раковине одни, как они существуют наедине с собой, и как они выносят общество себя одного? Я правда не понимаю.

Это же так прекрасно - окружать себя людьми, так весело, так интересно. Копаться в чужих маленьких мирках.
С тех пор, как я стала меньше работать, у меня дома всё чаще и чаще бывают люди. Парадокс.) У меня стоят в коридоре Машкины тапочки, а где-то в шкафу - Лизина ночная сорочка. У меня в стаканчике в ванной пять зубных щёток разных цветов. И три вида шампуня, потому что Лизе и Машке не подходит мой. Мои девочки всегда знают, где у меня фен, прокладки и чистое полотенце. Знают, чего у меня точно не найдёшь в холодильнике, а что есть всегда.

Лика ко мне даже как-то приводила любовника, ибо к себе нельзя, а им очень хотелось. У меня дома всегда есть место всем. И это не значит, что эти все каждую минуту проводят со мной. Часто бывает, что Лизка заявляется ночью и заваливается спать, потому что до дома не доехала. А Лика часами сидит на балконе с ноутбуком. А Машка, развалившись в кресле-мешке, читает какую-нибудь очередную книгу. И мне просто тепло оттого, что я не одна, оттого, что они рядом.
А еще у меня есть Кира. Про неё был тут один пост. И она мне очень дорога, я часто с ней вижусь, хоть ненадолго.

Но моя проблема в другом. Они все взрослые люди, и у каждой - своя жизнь. И часто бывает так, что в стакане - зубные щётки, а дома никого, кроме меня и бабдашиного кота. И в это время мне грустно и не пишется. И курилки не спасают, и кино смотреть неохота. И тут вылазит оно - грёбаное одиночество, которое методично долбит в голову и напоминает о себе. И что с ним делать - я не знаю.

© Екатерина Безымянная

мораль - она такая, хороша для идеальных условий. Когда есть белое, есть чёрное и вакуум вокруг.
А жизнь…
Мораль отдельно, а жизнь совсем не однозначна.

Сказать, что ты мертва?
Но ты жила лишь сутки.
Как много грусти в шутке
Творца! едва
могу произнести
" жила" — единство даты
рожденья и когда ты
в моей горсти
рассыпалась, меня
смущает вычесть
одно из двух количеств
в пределах дня.

Мир кричал: "Дай ему шанс!". Но шансов не было, Бог свидетель. Он ушел, при всей своей мерзости, чист, лощен и светел… Ветер давно сдул с волос тот пьяный весенний пепел…

Осталось ровно полчаса
Полдня, полвека в этих сутках,
Где ночь, печальна и боса
Ступает вкрадчиво и чутко
Мне кажется, что я всегда
Летела городом вечерним
И сердца яркая звезда
Горела пламенем химерным
Ты, юность, вынянчив меня
Всегда мне смотришь вслед печально,
Светясь остатками огня
Над вечным городом прощальным
Всё это было так давно,
Но так мучительно и ярко,
Как будто не обречено
Скатиться под ноги огарком
Смотрите – времени обман
Со мною рядом как проклятье
И ветер, тороплив и пьян,
На привиденьях треплет платья
И эта птичка-полчаса,
Застрявшая в силках столетий
И счастья детские глаза
И мысли робкие….
………………….О смерти

Лиза Антоненко

Добровольные рыбы плывут. Пьют текилу жандармы.
Кто-то рубит бабло, кто-то ловит привычный улёт.
Жизнь дрожит как осиновый лист на ветру нашей кармы,
Задыхается, плачет и все же куда-то идёт.

Жизнь идёт как прохожий, не брившийся несколько суток,
В мятой куртке, со взором чернее погасших зарниц,
Неприметный в толпе наркоманов, бомжей, проституток -
Мимо ярких огней, грузных тел и младенческих лиц.

Никому невдомек, что за бездна его поглотила -
Погрузился в запой или просто лишился ума,
Но понятно любому, что если еще не могила
За углом его ждёт, то уж верно - тюрьма да сума.

А вокруг - общий рынок торгующих завтрашним небом,
Чьей несчастной судьбы не предскажет по звездам халдей,
Убивающих дух, чтоб сегодня насытиться хлебом:
Эгоистов, маньяков, а в общем - обычных людей.

За высокими стенами ползают скользкие твари,
Излучают экраны тягучий рекламный бальзам.
Каждый верит тому, что теперь хоть немного наварит
В этом жутком котле, где по ходу он варится сам.

Жизнь идёт как дешевая девка с обочины трассы,
Под плакатными рылами фриков и новых господ
Продающая плоть существам неопознанной расы
Потому, что открыт кегельбан, но разграблен завод.

И плывет благодать, и парят купола над холмами,
И в парламентах стран нам читают законы с листа -
Что-то мы упустили, чего-то не поняли сами,
И теперь фарисеи грозят нам во имя Христа.

Если подлые злыдни клянутся на Боге распятом,
Значит - кончилось время, и время поднять паруса,
Но молитва не в масть - жизнь идёт и ругается матом,
Только рылам с плакатов, понятно, всё божья роса.

Я хотел было крикнуть: "Постой! Мы начнем все сначала -
Этот радостный край будет новой любовью согрет! "
Но душе было влом, и душа, как всегда, промолчала,
Да к тому же я вспомнил, что нужно купить сигарет.

Может, это и к лучшему - нет победителей в споре.
Тишина моих слов не нарушит покоя мечты.
Пусть уходит туда, где вчера ещё теплое море,
Где в каком-то году мне ещё улыбаешься ты…

Над бульварами осень дворцами висит золотыми,
На асфальте горит серебро осторожного льда.
Жизнь идет наугад, забывая в бреду мое имя,
По мосту между "очень давно" и "уже никогда".

ноябрь 2009

Олег Л. Воробьёв

"ты наверно из тех, о которых не пишут вкратце
ты из тех, которые голиафы, ну или горцы.
каждая девочка ждет с тобой целоваться
каждая дама хочет с тобой бороться.

ты - переломный момент, рокировка фильма
ты тут слегка картавишь - не раздражает
я, если честно, девочка - сразу мимо.
я, если честно, не та, кого все желают.

что ты стоишь и смотришь, как на арену
в цирке в четыре года с сестрой и с папой.
не для того я здесь, чтобы резать вены.
я - госпожа из серий "обнять и плакать".

куришь, и прячешь глаза, а они танцуют.
вальс, полонез, а может быть просто блюз.
я дорогой, не та, за каких воюют
я, дорогой, совсем тебя не боюсь.
_____
к сожалению. не боюсь.

селезнева.fm”

..Сиреневый воздух, омытый ручьями
В тенистых, забытых лесах…
Была я принцессой запретного края,
С цветами в шальных волосах…

Я ловко сплетала узорами сны,
Даря их всем тем, кто желал,
И тихо смеялась, когда свет луны
Мне песни свои посвящал.

Гуляла по замку я босиком, -
Дитя без забот, без тревог…
…Но всё изменилось тем пасмурным днём,
Когда увидала Его…

Заходим на сайт: https://citaty.info/

Там жмем "Случайная цитата".

Берем, пишем у себя вот это:

Обо мне.

— Сэр, в самолёте нельзя курить.
— Не волнуйтесь, я быстро.

О жизни:

Это либо первый набросок декларации независимости, либо грубая карта Литвы.

О будущем:

— Разве вы не слышали, Капитан? Война окончена.
— Моя война закончится с тобой!

О врагах:

Судьбу нельзя обмануть, но ей можно сказать «нет» и категорически отказаться играть по её правилам.

О друзьях:

Ш. Х.: — Заехать в безлюдное место, успешно совершить преступление, а потом звонить в полицию и ехать к детективу? Где смысл?
И.: — Решил всех обхитрить, чтобы не заподозрили.
Ш. Х.: — Вы видели его? Болезненно полный, дурной запах изо рта, правая рука любителя интернет-порно, явные признаки запущенной болезни сосудов и сердца, ничтожное мнение о себе, IQ близкий к дебильности… и вы думаете, что он способен на подобное?
П.: — Что вы сказали? Больное сердце?!

Про сегодняшний день:

Современный разум — это гений Греции, колесницей которому служит гений Индии; Александр, восседающий на слоне.

Про мой характер:

Вы, кто жалуется на современную молодежь, думаете, мы плохие? Видели бы вы родителей.

Кредо:

Ну да, с такими увлечениями долго не живут, но всё старичьё в городе выглядело жалкими человеческими огрызками — так какой смысл жить долго? Лучше меньше, да лучше.

Отношения:

В то время, как большинство из нас просто мечтает об этом, я преследовал тот образ жизни, когда свобода выше сдержанности. Сталкиваясь с опасностью без страха, в товариществе самого известного мотоклуба в истории, я — легендарный лидер, который олицетворяет собой дух свободы.

что касается славы как твердой валюты, то про курс лучше узнавать
у пары моих приятелей, -
порасспросите их, сколько она им стоила
и как мало от них оставила;

侘寂 (Wabi-Sabi) (японский) — возможность увидеть нечто прекрасное в несовершенстве. Например, в трещине на Царе-Колоколе, или в отсутствии рук и головы у статуи Ники Самофракийской.

Rwhe (язык тсонга, разновидность банту, Южная Африка) — упасть пьяным и голым на полу и заснуть.

Tartle (шотландский) — паническое состояние, когда вы должны познакомить с кем-то человека, а имя его вспомнить не можете.

Fond de l’air (французский) — дословно переводится, как "дно воздуха". Вообще же, выражение означает следующее: на улице лето и светит солнце, и вроде бы нужно одеться легко, но на самом деле — очень холодно. Не просто холодно, а прямо до дрожи.

Lagom (шведский) — не слишком много, не слишком мало, а так, чтобы в самый раз.

Myötähäpeä (финский) — когда кто-то что-то сделал дурацкое, а стыдно за это почему-то вам.

Iktsuarpok (язык инуитов) — представьте, что вы у себя дома кого-то ждете, а этот кто-то не идет и не идет, и вот вы начинаете выглядывать в окно, выбегать за дверь, чтобы посмотреть, не идет ли гость. Как-то так.

Yuputka (язык ульва, индейцев Гондураса и Никарагуа) — ощущение, когда идешь по лесу, и тебе кажется, что к твоей коже кто-то прикасается. Например, призраки.

Cafune (бразильский португальский) — нежно проводить пальцами по волосам того, кого ты любишь.

Desenrascanco (португальский) — возможность выпутаться из затруднений, не имея для этого ни продуманного решения, ни вообще каких-либо возможностей. Самый приблизительный аналог — "родиться в рубашке", но это все равно совсем не то.

バックシャン (bakku-shan) (японский) — когда барышня со спины кажется привлекательной, а при виде ее лица тебе становится страшно. В общем, нечто вроде: "эх, такую задницу испортила! "

Ilunga (южно-африканское Конго) — человек, который может забыть и простить в первый раз, снисходительно отнестись во второй, но в третий раз, если ты его подставишь, надерет тебе задницу.

Mamihlapinatapai (яганский, язык кочевых племен Огненной Земли) — невербальное взаимопонимание, когда люди обмениваются взглядом и осознают, что оба хотят одного и того же.

Oka (язык ндонга, Нигерия) — затрудненное мочеиспускание, вызванное тем, что объелся лягушек, прежде, чем начался сезон дождей.

Kaelling (датский) — видели женщин, которые стоят во дворе (ресторане, парке, супермаркете) и орут, как подорванные, на собственных детей? Ну, датчане называют их именно так.

Kummerspeck (немецкий) — дословно переводится, как "бекон горя". Вообще же обозначает действие, когда вы начинаете неумеренно есть все подряд, чтобы заглушить свою депрессию.

Glaswen (уэльский) — неискренняя улыбка: когда человек улыбается, а ему совсем невесело.

Koyaanisqatsi (язык индейцев Хопи, США) — "природа, потерявшая баланс и утратившая гармонию" или "стиль жизни, настолько сумасшедший, что это противоречит самой природе". Наилучшее описание жизни современного человека в мегаполисе.

Tingo (паскуальский, Океания) — брать взаймы у друга деньги или вещи, пока у того вообще ничего не останется, кроме голых стен.

Sgiomlaireachd (гэльский шотландский) — раздражение, которые вызывают люди, отвлекающие тебя от еды, когда ты чертовски голоден.

Nakakahinayang (тагальский, Филлипины) — чувство сожаления, которое испытываешь от того, что не смог воспользоваться ситуацией, или предоставленными возможностями, потому что побоялся рискнуть, а у кого-то все получилось, как надо.

L’esprit d’escalier (французский) — чувство, которое испытываешь после разговора, когда мог бы сказать многое, а вспомнил или клево сформулировал только сейчас. В общем, когда только после разговора понимаешь, как именно нужно было ответить. Дословно же переводиться, как "дух лестницы".

חוצפה (chucpe) (иврит) — шокирующее, циничное и наглое поведение, которое формально неоспоримо. Ну, скажем, как если бы ребенок замочил обоих своих родителей, а теперь просит судью о снисхождении, потому что остался сиротой.

Backpfeifengesicht (немецкий) — лицо, по которому необходимо врезать кулаком. Ближайший русский аналог "кирпича просит". Но в одно слово.

눈치 (Nunchi) (корейский) — искусство быть не Backpfeifengesicht, а человеком тактичным и вежливым, который с уважением выслушает своего собеседника, не станет сморкаться в шторы, и поймет настроение того, кто рядом. Интеллигент — не совсем верное будет определение, потому что к умственным способностям это слово не имеет никакого отношения.

Дмитрию Бобышеву

Пресловутая иголка в не менее достославном стоге,
в городском полумраке, полусвете,
в городском гаме, плеске и стоне
тоненькая песенка смерти.

Верхний свет улиц, верхний свет улиц
всЈ рисует нам этот город и эту воду,
и короткий свист у фасадов узких,
вылетающий вверх, вылетающий на свободу.

Девочка-память бредет по городу, бренчат в ладони монеты,
мертвые листья кружатся выпавшими рублями,
над рекламными щитами узкие самолеты взлетают в небо,
как городские птицы над железными кораблями.

Громадный дождь, дождь широких улиц льется над мартом,
как в те дни возвращенья, о которых мы не позабыли.
Теперь ты идешь один, идешь один по асфальту,
и навстречу тебе летят блестящие автомобили.

Вот и жизнь проходит, свет над заливом меркнет,
шелестя платьем, тарахтя каблуками, многоименна,
и ты остаешься с этим народом, с этим городом и с этим веком,
да, один на один, как ты ни есть ребенок.

Девочка-память бредет по городу, наступает вечер,
льется дождь, и платочек ее хоть выжми,
девочка-память стоит у витрин и глядит на бельЈ столетья
и безумно свистит этот вечный мотив посредине жизни.

Зачем опять меняемся местами,
зачем опять, всЈ менее нужна,
плывет ко мне московскими мостами
посольских переулков тишина?

И сызнова полет автомобильный
в ночи к полупустым особнякам,
как сызмала, о город нелюбимый,
к изогнутым и каменным цветам.

И веточки невидимо трясутся,
да кружится неведомо печаль:
унылое и легкое распутство,
отчужденности слабая печать.

Затем. Затем торопишься пожить.
Затем, что это юмор неуместный,
затем, что наши головы кружит
двадцатый век, безумное спортсменство.

Но, переменным воздухом дыша,
бесславной маяты не превышая,
служи свое, опальная душа,
короткие дела не совершая.

Меняйся, жизнь. Меняйся хоть извне
на дансинги, на Оперу, на воды;
заутреней -- на колокол по мне;
безумием -- на платную свободу.

Ищи, ищи неславного венка,
затем, что мы становимся любыми,
всЈ менее заносчивы пока
и потому всЈ более любимы.

Простимся.
До встреч в могиле.
Близится наше время.
Ну, что ж?

Мы не победили.
Мы умрем на арене.
Тем лучше.
Не облысеем
от женщин, от перепоя.

…А небо над Колизеем
такое же голубое,
как над родиной нашей,
которую зря покинул
ради истин,
а также
ради богатства римлян.

Впрочем,
нам не обидно.
Разве это обида?
Просто такая,
видно,
выпала нам
планида…

Близится наше время.
Люди уже расселись.
Мы умрем на арене.

Людям хочется зрелищ.

Реки текут на север.
Ребята бредут -- по пояс -- по рекам.
Белая ночь над нами
легонько брезжит.
Я ищу. Я делаю из себя
человека.
И вот мы находим,
выходим на побережье.