Добровольные рыбы плывут. Пьют текилу жандармы.
Кто-то рубит бабло, кто-то ловит привычный улёт.
Жизнь дрожит как осиновый лист на ветру нашей кармы,
Задыхается, плачет и все же куда-то идёт.
Жизнь идёт как прохожий, не брившийся несколько суток,
В мятой куртке, со взором чернее погасших зарниц,
Неприметный в толпе наркоманов, бомжей, проституток -
Мимо ярких огней, грузных тел и младенческих лиц.
Никому невдомек, что за бездна его поглотила -
Погрузился в запой или просто лишился ума,
Но понятно любому, что если еще не могила
За углом его ждёт, то уж верно - тюрьма да сума.
А вокруг - общий рынок торгующих завтрашним небом,
Чьей несчастной судьбы не предскажет по звездам халдей,
Убивающих дух, чтоб сегодня насытиться хлебом:
Эгоистов, маньяков, а в общем - обычных людей.
За высокими стенами ползают скользкие твари,
Излучают экраны тягучий рекламный бальзам.
Каждый верит тому, что теперь хоть немного наварит
В этом жутком котле, где по ходу он варится сам.
Жизнь идёт как дешевая девка с обочины трассы,
Под плакатными рылами фриков и новых господ
Продающая плоть существам неопознанной расы
Потому, что открыт кегельбан, но разграблен завод.
И плывет благодать, и парят купола над холмами,
И в парламентах стран нам читают законы с листа -
Что-то мы упустили, чего-то не поняли сами,
И теперь фарисеи грозят нам во имя Христа.
Если подлые злыдни клянутся на Боге распятом,
Значит - кончилось время, и время поднять паруса,
Но молитва не в масть - жизнь идёт и ругается матом,
Только рылам с плакатов, понятно, всё божья роса.
Я хотел было крикнуть: "Постой! Мы начнем все сначала -
Этот радостный край будет новой любовью согрет! "
Но душе было влом, и душа, как всегда, промолчала,
Да к тому же я вспомнил, что нужно купить сигарет.
Может, это и к лучшему - нет победителей в споре.
Тишина моих слов не нарушит покоя мечты.
Пусть уходит туда, где вчера ещё теплое море,
Где в каком-то году мне ещё улыбаешься ты…
Над бульварами осень дворцами висит золотыми,
На асфальте горит серебро осторожного льда.
Жизнь идет наугад, забывая в бреду мое имя,
По мосту между "очень давно" и "уже никогда".
ноябрь 2009
Олег Л. Воробьёв