genirator breda

Между нами февраль. Майский ветер. Пьянящее лето.
Килобайты стихов - тех, что так не хотелось писать.
Мне расскажут в подробностях, с кем ты, на ком ты и где ты.
Я тепло улыбнусь - “Он свободен. Он может гулять”.

Амазонка сдалась. Я лила тебе мёд каждой фразой,
Хоть и знала давно, что покорность змее не идёт…
Получился финал, предсказуемый, в принципе, сразу.
Хорошо, что сейчас. Хорошо, не на высшей из нот.

Ты придёшь в мои сны бессознательным эхом соблазна.
И во сне я вернусь даже в ад, если ты позовёшь…
Просыпаюсь в слезах, обнимаю хороших и разных, -
“Что, кошмары опять?” - “Да… кошмары”. Не худшая ложь.

Если слабость сильна, то логично, что сила угасла.
Ты не нож и не пуля, - ты медленный, ласковый яд…
Это жутко пугает привыкших кататься по маслу:
Лучше честная драка, объявленный громко джихад.

Я кричу в пустоту этой осени - хватит. Довольно!
Дай мне право стереть его образ с закрытых страниц!
Пусть он блекнет легко. Пусть он больше не делает больно.
Пусть другие в экстазе сгорают и падают ниц…

_____
Ты остался запретным - гора или яма /по рейтингу бывших/?
Я не бросилась в пропасть, но я отдалилась, любя.
Мы не будем вдвоём… слава Богу.
И ты не услышишь,
Что когда я молюсь, я всё время молюсь
За тебя.

Когда ты берешь чужой пиджак, я могу понять: тебе холодно. Но когда ты берешь чужую мысль, тебе что, глупо?

И. А. Панкеев

• губки, глазки, румянец, укладка -
  нахуй. тёмная лошадка,
  пьяная, налегке,
  с камушком в кулаке
  за спиной.
  оттикает 7 минут
  и ты неприлично мой.
  
  что же тебя не зовут
  домой?

в рыжих лужах вечернего города
раскисли аллеи.
спазмы и легкое чувство голода
делают нас моднее,
я сменила прическу, ты - имя,
и мы, кажется, стали другими,
как в том самом не снятом фильме
чертового Феллини.

окна квартир погасли,
я надеюсь им классно спится…
а вечер влюбленный, в нас ли?
как ты думаешь, в наши лица?

- скажи, а ты меня будешь помнить?
улыбаешься, (значит - долго.)

в немного влажной и тёплой ладони
зажимая мою заколку.

• от тебя не спасает ни погреб, ни парашют;
  но я олрайт, я придумала средство -
  с головой и кишечником в детство.
  
  туда тебе не достать, прошу! -
  живи на все 100 тысяч,
  только ко мне не тычась.
• я запомнила каждую бессонную ночь,
  каждую срочную
  смс.
  не смотри на меня,
  мне нельзя помочь.
  стресс.
  не смотри. не смотри,
  у меня внутри
  зловонная трупная яма.
  там плачет, там стонет, там боль.
  
  моя ты пряность
  моя ты пьяность
  моя любовь.
• бойся, болей, плач,
  бейся о пол как мяч -
  это, мой милый, сдача:
  за сплетни,
  за тёлку на даче,
  за то что бросил меня, лежащей
  тогда на белой холодной плитке,
  за все напитки,
  признания в мраке арок,
  за губ неустойчивость, влажность,
  за их продажность,
  и хуже - даром.
• это знаешь как пить и пить,
  как кусаться, брыкаться - жалко.
  это не с кем поговорить,
  это клацая зажигалкой,
  не попадать в сигарету,
  до тех пор пока газ не кончится.
  это как ничего не хочется,
  это как ничего нету.
  как смертельный диагноз - точен.
  как на тысячу лет замолчать.
  это очень и очень. очень
  
  скучать

у нас не роман, а сделка,
мы надоели всем.
мы не влюблены, мы - белки
и вертимся в колесе.
триста тысяч который раз,
обтираемся по переулку,
триста тысяч и раз до психоза.
если ты не подымешь глаз,
предложи мне хотя бы куртку

я чертовски с тобой замерзла.

***
не расставаясь неделями, месяцами
мы могли бы - сиамскими близнецами.
только если быть честной с концами:
ты никогда меня не простишь,
но я любовница скользких крыш
и мы танцуем, пока ты спишь.

• одиночество (сорри, милочка)
  село жопой на пол галактики.
  тоска из тончайшей ниточки -
  в узелки,
  узелки и бантики,
  в сопле-сладенький, нежный шлак.
  
  мои мысли мелки.
  
  как конфетные фантики
  я комкаю их в кулак.
• пора бы включить свет
  и отыскать свою голову.
  прекратить агрессировать.
  это так на меня не похоже,
  но я сегодня взяла билет
  в твою сторону
  и демонстративно
  его уничтожила.
  
  ***
  а мне нравится как звучит
  плачь.
  не нужно меня лечить -
  я сама себе врач.
  
  ***
  я буду смеяться,
  хоть подожги,
  я модная.
  
  мне снятся
  ноябрьские дожди
  холодные.
  
  ***
  эту любовь
  как короткое замыкание,
  как заикания,
  кислую, горькую,
  ненавистную как уборка,
  придуманную, как рай.
  неактуальную, как сарай.
  
  забирай.
  
  ***
  однажды зимой
  задолго до нужного мая,
  среди пьяниц, ублюдков, маньяков и циркачей.
  даже спиной
  я узнаю
  твою ладонь на своем плече
  
  ***
  как стекло,
  разбиваются все мои планы и схемы
  отменяются все любовники и города.
  она - беда. с ней одни проблемы,
  уперта и молода.
  она говорит: "я осознанно преувеличиваю
  и вру".
  и, со всем моим пренеприличием,
  это, кажется, не к добру.
  
  ***
  где ты был?
  я таранла все твои стены
  врубалась во все твои басни
  
  счастье.
  счастье?
• дело к ночи
  город охрип
  у него, наверное, грипп.
  у меня руки холодом скорчило.
  дело к ночи
  чего ты хочешь?
  
  у меня ничего нет.
  
  я могу только драться
  и напиваться
  
  я умею смотреть
  только вслед.
• будет день
  и о нас расскажут
  своим непослушным детям,
  чтобы не вздумали
  становиться такими, как мы.
  расскажут,
  о чем мы думали,
  что мы пили,
  где мы прятались от зимы,
  и как обреченно любили
  в каком-то там нашем столетии.
  но,
  обложившись нашими дневниками,
  нас не найдут,
  нас не пройдут
  по школьной программе,
  нас не догонят
  в погоне
  за нашими снами,
  описанными в стихах,
  не по погоде
  раздетых,
  написанных впопыхах -
  о том, что сбежишь, сбегу,
  как в какой-то трагикодраме.
  
  будет день, когда я не смогу
  больше приехать к маме.
  когда прежнего не сложить,
  разорванного на кусочки,
  утомленного бытом и спешкой,
  нежеланного, как задержка.
  бездыханного. мертвого. точка.
  
  но мы останемся жить
  в кружочках
  перепуганных детских глаз,
  таких
  непохожих
  на нас.
• в этом мире уставших, обветренных губ,
  все бесстрашно и безостановочно лгут.
  и ходят кругами,
  врагами
  наступая друг другу на пятки.
  и даже вырвавшийся вперед -
  врет.
  
  если
  твои жесты
  тянуться из души -
  не спеши.
  …
  
  " глаза,
  в отличии от слов говорят" ли?
  врядли.
• не ищи меня, лучше ищи смысл -
  нам. надоели. недели. наедине.
  с нами.
  такими летними.
  
  эти воспоминания
  всё равно превратятся в сплетни.
  
  и их размажут по городу крысы.
  
  как уродливую заразу.
  
  сразу.
• такое нужное нам "прощай "
  барабанит по всем сосудам.
  сопли капают прямо в чай.
  простуда.
  
  скучать
  буду.
  
  и злиться
  на столицу,
  на маму, на май.
  
  скучай.
  
  ***
  вместо правды,
  которой здесь будут рады.
  на глаза наползают
  брови.
  
  этот вечер меня как личность
  стер.
  и по венам пустил вместо крови
  
  черничный
  
  ликер.
• мне без тебя спать - никак,
  пить - никак,
  и писать - никак.
  мне говорили - "бывает так",
  и говорили - "пройдет, пустяк "
  какие-то здешние болтуны,
  им коротки штаны,
  у них манжеты не длиннее запястья,
  они всё время мечтают о счастье
  и долго молчат.
  а у меня в груди
  тысяча мелких уродиков,
  бодренько, хороводиком,
  им как и нам - три годика,
  
  они
  постоянно
  кричат.
• я переворачиваю шоты,
  с чем-то определённо крепким,
  вспоминая того, кто был,
  казалось бы и со мной.
  он мне пишет: "ну как ты, что ты? -
  пишет - милая, я шорты
  у тебя в прошлый раз забыл.
  так что, пригласишь домой? "
  
  и я приглашу, конечно,
  как и каждого, кто вежлив,
  и опрятен (в какой-то мере).
  
  я их всех приглашаю. поштучно.
  
  потому
  что мне страшно скучно
  мне убийственно скучно, веришь?
• в этом городе всё равно; улицы массово спитые;
  люди, раздутые, классные, вертятся.
  какие на самом дне
  чувства?
  здесь всё у всех чем-то насквозь пропитано,
  они светятся.
  а во мне
  пусто.
• что ж, сворачивай, бля, левей,
  если я тебе не дороже,
  там и женщины красивей,
  и мужчины строже.
  и кого не возьми - все не я,
  и стихи там и даже песни
  не про яд и конец февраля;
  а еще там умеют вместе,
  и пекут пироги ватрушки,
  а от них не болит голова.
  сворачивай,
  там расскажи - "лохушка
  до нервоза меня довела".
  
  мне морозы мои - обратно,
  мне открытки мои - обратно,
  и не другом мне, и не братом -
  сворачивай.
  никакого тебе разврата,
  никакого тебе азарта,
  и конечно - удачи там.
• характер бараний. верю.
  вырваться норовит.
  good times gonna came, сестричка.
  и только не хлопай дверью,
  у меня третий год звенит
  в ушах. после прошлой стычки.
• не увидеться,
  не потрогать,
  не обнять,
  не упасть на грудь.
  всё тактично свалить на погоду,
  и уехать
  куда нибудь.
  не осмелиться,
  не обидеть,
  и не фыркнуть что "так всегда".
  и надеяться не увидеть
  ни_ко_гда
• всё бросался "люблю" и "верь",
  моё безумие Март-Апрель,
  и наебал. крокодил.
  так уверенно докурил
  улыбнулся. и вышел. в дверь
  
  через час мне приснится свежий
  ветерок средь изящных скал
  
  ну а ты, господин оскал,
  снись мне как можно реже
• как говорится
  нет вина - нет печали.
  ну а мне бы, конечно, напиться
  и снова не спать ночами,
  не спать, но на чьем-то плече,
  или в чьей-то суровой машине;
  и чтоб не спрашивали зачем -
  у меня смешные причины:
  потому что столь тонкий стан,
  она утонченна как скрипка,
  потому что её глаза,
  потому что её улыбка..
  
  *забавная железобетонная аргументация(с)

Я не любил когда она смеялась, Я не следил за тем, как хмурит брови. Не извинялся, если долго обижалась, Не дул колени, те что в ссадинах и крови. Смотрел в глаза, но взгляд её не греет, Когда брал за руку не чувствовал тяжения. Мне было пофигу когда она болеет, Мне было всё равно на пагубность курения. Я не хотел её вести знакомить с мамой, И мне не нравилось, когда она обнимет. Я не желал чтоб она стала самой-самой, Я ненавидел это чувство, когда щимит. Я не заботился о ней /не видел толка/ Не спрашивал что снилось, как спала, Меня бесила непосредственность ребёнка. Она терпела, эх почёт ей и хвала. Я не хотел быть ни защитой, ни опорой, Не ревновал, хотя порой была шалавой. Не зморачивался новой крупной ссорой, Я пропускал мимо ушей, когда орала. Я не любил её горячий чёрный кофе, Который по утрам несла в постель. И наши встречи так подобны катострофе, Я не заметил когда низко пал на мель. Я не гулял с ней по аллеям не спеша, В любимом парке, как она того хотела, Я просто думал, -а зачем мне вся душа?! Когда «имею» замечательное тело.

и пишешь вот уже десятую строчку
о смысле, январе и, наверное, снеге.
пожалуйста, хотя бы одну путевую мысль в рассрочку
с моими глупыми тремя словами в разбеге.

стираешь, молчишь и, наверное, куришь
одну за одной, или тушишь на половине второй.
и лоб, как ни ругала мама, по-прежнему хмуришь
быть может этой, или прошлой холодной зимой.

нет, все не то, тянешь слово из чувства.
волнуешься, нервничаешь, тушишь третью.
я, (не наверное, точно!), очень далека от искусства,
но мое одиночество граничит со смертью.

Зізнаюсь,
траплялись у житті люди,
на кістках яких кортіло станцювати квіксте́п.
Яким тиснула руки, а опісля ще декілька років
не могла змити сліди від бруду.
Мама дивилась на мене скрушно,
мовляв, «переростеш».

Зізнаюсь,
бували моменти, коли йшла земля з-під ніг,
коли не було сил не те, щоб піднятись,
а навіть дихати.
Бо леза образ в легенях
тримали мене спиною на самому дні.

Зізнаюсь,
були поряд ті, хто в миті розпачу
просто кидали слухавку,
кому довіряла чистий нотатник душі, натомість
отримавши тільки клякси.
Досвід не вчить,
він тільки вирішує чия черга давати у відповідь ляпас.

(температурю.)

до півнОчі
позаочі
говорили
про
людей.

краще сину
кажи в спину
кажи тихо
і не вдень.

хтось любить мене і за моїх демонів.

муркочу тобі у скроні
не вимагаючи
нічого
більшого

підставляю свої долоні
очікуючи
в погляді
вищого

подаруй мені Себе
і нікуди
не йди
далеко

ми разом
на цій висоті
і у польоті
нічого не треба.

Гордість, пакуй валізи!

Коли
зупиняєшся поглядом на його
зморшках у кутиках вуст, на вологих
від суму вилицях.
Розумієш,
що такі речі слід мотати на вус,
рано чи пізно -
на твій бік хтось таки й схилиться.

Хтось навмисно надокучатиме,
з норовом бажаючи провести тебе додому.
Хтось ніжним дотиком
загорне неслухняне пасмо за вухо.
Хтось наважиться і поцілує.
Але, на жаль,
ти ж не з тих люб’язних дівчаток,
яким
неважливо друг це чи просто знайомий,
тільки б уважно слухав.
За вміння вчасно мовчати
людей іноді значно більше цінують.

Якби ж час тобі мізки вправив,
душа не була б скалічена.
Знаю, ризик – це благородна справа.
Але тільки тоді, коли втрачати нічого.

Наш город, как одна сплошная нить,

Вагоны мчатся людно и тревожно,

А нас способны рельсы разлучить,

Хотя вчера ещё казалось невозможным.

Ты бродишь меж безликих горожан,

В пальто какой-то темно – синей ткани,

Глотаешь мысли,

Залпом,

Как сто грамм,

И провожаешь поезда глазами.

А часто ль отнимали города,

Всех тех, нашедших самое родное?

Табло мелькает: «Больше никогда»,

И мы не в силах написать другое.

краще мовчати затинаючись падати головне зберігати коліна вцілілими і серце ти забула про серце його також потрібно тримати в безпеці загортай повністю мене у свої тендітні руки все тепло все це літо яке промайнуло і мовчи зігріваючи подихом паростки чогось такого що є вічним я тебе зустріну на пероні вкотре таку сонну і щасливу таку всю мою ти посміхнешся і скажеш привіт і так навмисно втонеш у моїх обіймах усе просто крихітко ти посміхатимешся ти розцвітатимеш і розливатимешся по мені чистою росою що раз новими закоханостями і ця осінь що прийде та начхати на неї у наших очах розцвітає весна полетіли за небо туди де перетинаються наші видихи і руки де вплітаються сновидіння терпкі де все застигло в очікуванні краще мовчати краще триматись на відстані подиху

и с каждым днем становится все труднее заставлять себя просыпаться по утрам,
когда рассвет, с нежностью серной кислоты пускает корни в твое одиночество,
когда все, что в тебе осталось - ненужно/неважно, душевный хлам.
ты ставишь чайник, достаешь чашку, да только чая совсем не хочется.

и дело даже не в вечном холоде, шумных соседях, плохом питании,
не в том, что время блюет секундами на кем-то вымытый влажный пол,
не в том, что нужно казаться взрослым, казаться сильным, хранить молчание
и каждый вечер стирать подошвы о нервы спящих пустых дворов.

все дело в дырах внутри, в бессонницах, смешных законах, дебильных правилах
и в разделяющих расстояниях, где километры проходят нас,
в этой глупейшей необходимости вмещаться в рамки чужого 'правильно',
когда нутро все твое отравлено желаньем выжить {не в этот раз}

пойми, все дело в этом безумии, в этой нехватке чего-то важного,
в этой нехватке чего-то нужного, чего-то, что ты всегда искал.
этот дурацкий 'эффект отсутствия' скоро
прикончит тебя - бумажного,
а ты по-прежнему помнишь каждого, кого когда-то не удержал.

ты так надеешься, что отпустит и что эта буря внутри закончится,
чтоб попытаться украсть у утра совсем немного - хоть полчаса.
идешь на кухню и ставишь чайник, да только чая совсем не хочется
и вот бы завтра хватило силы на то, чтоб просто открыть глаза.

круги под глазами, как знаки на тайном штрих-коде,
так хочется лечь и четыре столетия спать.
и дело не в том, что я прочно увязла в болоте,
а в том, что я стала
к этому привыкать

у тебя там свои заботы.
куча сплетен и ни одной обо мне.
какие же люди (влюбленные) идиоты

любят тех,
кто их больше
нет