Танец феи драже

Моя Нью-Йоркская жизнь никогда не отличалась разнообразием. Каждый день я вставала на работу, потом вкалывала как проклятая, иногда я заходила после работы за скудными покупками, а потом шла обратно в свою квартирку. События минувших нескольких часов поражали мое воображение разнообразием чувств, буйством красок и количеством разговоров. А на данный момент я находилась в свете клубных огней, а напротив и рядом со мной сидели едва знакомые мне люди. Все происходящее было пьяняще новым для меня.

—Нет, только не алкоголь, -я поморщилась, -можно мне сок?

—Деточка, ты что, в садике еще?-Чарльз придвинул ближе свой стакан с виски.

—Я сказала, что не хочу, -это уже начинало напрягать.

—Прекрати, Чак, -за меня вступился Райан, -какой ты будешь сок?

—Можно виноградный?-я улыбнулсь.

—Для тебя все, что угодно, -он подозвал официанта и сделал заказ.

Сегодня мне просто захотелось оторваться от реальности и дать волю своим желаниям. Происходящее вокруг завориживало и даже порой пугало. Но мне это безусловно нравилось. Райан придвинулся ближе ко мне:

—Тебе тут нравится?

—Ты хочешь правду или ложь?-я улыбнулась.

—Давай правду, -он посмотрел на хохочущую над чем-то Клариссу и на его лице появилось отвращение.

—Совсем не нравится, -он засмеялся, а я продолжила, -а еще я хочу в туалет.

—Пройдешь чуть вперед до танцпола, а там повени налево и за стеной с фонариками туалет, -он указал на нужное мне место, -а потом, если хочешь, сходим погулять.

—Спасибо. Я быстро.-я направилась к туалету.

Через несколько минут я вернулась обратно. Подойдя к нашему столику, я остановилась. Парни оживленно о чем-то спорили. Каждый VIP-столик был окружен странными тропическими растениями в горшках. Я пристроилась за одним из таких и решила послушать.

—Чувак, она гребаная малолетка, -голос с британским акцентом, значит Джон.

—Я не пью алкоголь, -писклявым голосом передразнила меня кто-то из девушек.

—О, я наконец понял, -это был Чарльз, -тебе захотелось экстрима и ты решил поразвлечься с малышкой?

Послышался дружный смех.

—Да пошел ты, -Райан сорвался на крик, -ничего я не хотел.

—Не кипятись ты так, -успокоил Райана Пол.

—Все равно я сейчас ухожу, -сказал Райан.

—С ней?-поинтересовался девичий голос.

Тут я решила выйти из убежища.

—Вспомнишь заразу…-начала Мэй и девушки втроем заржали.

—Всем пока, -сухо попрощался Райан.

Он взял меня за руку и потащил к выходу.

—Ублюдки.

—Что-то не так?-поинтересовалась я, как только мы вышли из клуба и направились вдоль улицы.

—Ненавижу эту компанию, -он нахмурился, -они думают, что им пренадлежит все, что им можно вести себя, как угодно. А все потому что у их родителей куча денег, которую эти бездельники могут просаживать куда угодно.

—Странно слышать это из уст человека, одетого в жутко дорогие шмотки и тусующегося в самом элитном клубе, -я посмотрела на него, -разве ты не такой же?

—Я был таким, но в определенный момент мне это просто осточертело. Я всю жизнь висел у своих родителей на шее. Пора бы уже приобрести самостоятельность.

Меня рассмешили его слова.

—Что смешного?-он показался обиженным.

—Нет, ничего, -я задумалась, -просто твой мир так отличается от моего.

У него была удивительно холодная рука с очень тонкими и длинными пальцами. Райан был похож на ледышку. Белая кожа, светлые волосы и ярко-голубые глаза с очень пронзительным взглядом. Мне нравилась его странная красота и в нем было что-то заставляющее взглянуть на него еще раз. Он был так не похож на Ника.

Меня будто легонько ударило током. Ник. Я же уже должна быть дома и позвонить ему.

—Знаешь, Райан, мне пора, -он собирался сказать мне что-то но я добавила, -завтра на работу рано вставать.

—Ладно, я отвезу тебя, -он резко расстроился.

Затем он позвонил своему водителю и уже через минуту мы силели в салоне шикарного автомобиля.

—Куда едем?-спросил у нас водитель и я назвала адрес.

—Ты живешь в Бруклине?-Райан казался удивленным.

—Это проблема?-я рассмеялась от выражения его лица, -если хочешь, я пойду пешком одна.

—Нет, что ты, -он потер лоб, -просто я думал, что ты из Верхнего Ист-Сайда.

Остаток пути мы проехали молча.

Когда мы приехали, Райан вызвался проводить меня.

—Ну что же, -он улыбнулся, -вот так неожиданное знакомство.

—Это точно, -я решила, что нужно идти домой, -ну, спокойной ночи.

—Я бы хотел увидеть тебя снова, -в его глазах появилась надежда.

—Ты знаешь мой адрес, -мне стало смешно, -так что в любое время заходи в мои шикарные аппартаменты.

—Обязательно. Спокойной ночи, -он направиося обратно к машине, а я вошла в подъезд.

Я была на сто процентов уверена, что больше не увижу его. Богатенькие детки из Верхнего Ист-Сайда не тусуются с бруклинскими малолетками.

Возвращаться в реальность всегда тяжело. Когда ты ощутил вкус свобды, реальное бытие кажется слишком обременяющим. Вы замечали как трудно идти на работу в понедельник? Выходные так и манят обратно… А как тяжело выйти на улицу в морозный день из теплого дома. Ненавижу возвращения к обыденности.

—Знаешь, мне уже пора, -я высвободила свою руку из его.

—Мне бы очень хотелось, чтобы ты осталась, -он с надеждой взлянул на меня.

—Я хочу домой.

—Ну ладно. Я тебя првожу, -мы направились в прихожую.

—Знаешь, я хочу пройтись одна, -я надела свою тонкую куртку.

В его глазах скользнуло непонимание:

—Как хочешь.

—Ладно, я пошла. Пока.

—Позвони, как дойдешь домой, -он написал свой номер на бумажке.

—Окей.

—Увидимся завтра, -я вышла за дверь и он тихо ее затворил.

Выйдя из дома, я снова окунулась в сумасшествие Верхнего Ист-Сайда. Закончилась пятница(а точнее уже 3 часа как суббота) и мне скоро вставать на работу. Меня завораживали разноцветные огни и толпы людей. Нью-Йорк никогда не спал. А Манхеттен просыпался ночью. Жители Верхнего Ист-Сайда могли позволить себе дорогие рестораны, ночные клубы, алкоголь, все виды наркотиков и прочие виды сумасшедших развлечений. Они тратили деньги на дорогущие тряпки, машины, квартиры с видом на парк, эксклюзивные безделушки и уродливых, но жутко дорогих домашних любимцев. Тут все подвержено давлению моды. Оригинальность? Ну уж нет. Стадное чувство-основной инстинкт богачей. Тут не любят выскочек и новичков.

Рядом пестрила вывеска дорогого ночного клуба и какая-то радостная толпа втолкнула меня вовнутрь ко входу.

—Вы в списке?-здоровенный громила-охранник навис надо мной.

—Эээ…нет, -я вообще не думала о том, чтобы заходить в этот клуб, а с охранником уж точно разбираться не хотелось.

—Тогда проваливай, -он злобно рявкнул на меня.

Я развернулась и собиралась уйти, как сзади я услышала чей-то голос:

—Роб, девушка с нами, -я обернулась и увидела высокого блондина с изумительно бледной кожей. Он приветливо помахал, -ну, идем же.

Я с недоумением взглянула на него, но вошла в клуб.

—С чего бы это?-я улыбнулась.

—Просто ты милая, вот и все, -он приобнял меня за плечи, -и у тебя крутой стиль. Настоящий гранж.

Вот значит как сейчас называется потертая серая майка из сэконда и голубые джинсы с прорезями на коленях? Я засмеялась:

—Ну гранж так гранж.

—Кстати, я Райан.

—Я Эшли. Приятно познакомиться.

—Идем, я покажу тебя друзьям.

Мы вошли в огромный, пульсирующий огнями зал, оформленный в черно-белых цветах. С левой стороны виднелся танцпол, потом бар, а справа был вход в VIP-зал. Нетрудно догадаться, что мы направились именно в зал справа. Куда же еще? Я мысленно ухмыльнулась.

Непосредственно в самом зале мы подошли к одному столику с креслами, где сидело трое парней и девушей.

—Эй, ребята, поглядите, что я тут нашел!-на нас обернулись парни за столиком, -Настоящее сокровище. Ее зовут Эшли.

Девушки посмотрели на меня с нескрываемым презрением.

—Ну и что ты опять притащил сюда, Райан?-сказала брюнетка с длинными волосами и таким же длинным тонким носом.

—Эшли, это Кларисса, -она скривила свои идеально накрашенные губы, -это Джорджия и Мэй, -он показал на двух белокурых кукол, сидящих рядом с Клариссой. Их совершенные лица казались блеклыми по сравнению к кричаще-пошлой красотой Клариссы. Уверена, они ненавидят Клариссу всем сердцем. Райан продолжил:

—Это Джон, -парень с едва вьющимися русыми волосами кивнул, -это Пол, -мне улыбнулся черноволосый парень с едва оттопыренными ушами, -ну а это Чарльз. Порядочный говнюк. Держись от него подальше, -парни зсмеялись. Чарльз, самодовольно ухмыльнувшись, сказал:

—Ты распространяешь неверную информацию, Райан, -повернувшись ко мне, добавил, -не стоит бояться меня, о юное создание.

—Садись, Эш, -мой спутник показал мне на свободную часть диванчика и я присела, а он сел рядом.

Напротив силели Джорджия и Пол, рядом подкрашивала губы Мэй, Чарльз обнимал Клариссу за талию.

—Ну, Эшли, расскажи нам о себе, -ко мне обратился Джон. У него был просто завораживающий британский акцент.

Ненавижу говорить о себе.

—Я сбежала из католической школы для девочек и от своей приемной матери.

За столом засмеялись.

—Умно, очень умно, -Джон будто бы не поверил.

—Хватит лезть к девушке, -Райан обратился ко мне, -не хочешь выпить?

Кажется, вечер приобрел неожиданный поворот.

Я редко думала о смерти. Точнее, совсем не думала. Да и зачем? У меня не было близких или родных, о судьбе которых можно было бы печалиться. Я воспринимала смерть скорее как естественный процесс, являющийся неотъемлимой частью нашего бытия.

Сейчас я взглянула на смерть как на утрату близкого человека. Она пугает меня. Смерть-значит боль. Нет, не для тебя. Ты мертв и тебе наплевать на всех. Ты не чувствуешь боли, страха, отчаяния, голода. Но в то же самое время ты не можешь любить, смеяться, вдыхать ароматы, разговаривать, петь. После смерти твои близкие стадают, вот что можно назвать реальной болью.

Я не боюсь смерти. Да и смысл ее бояться? Смерть-билет в место вечного покоя. Я боюсь причинить боль людям. Я боюсь утратить спосбность чувствовать и смеяться, слышать, смотреть.

Особенно сейчас.

Я сидела на диване, а напротив сидел Ник. Он был абсолютно опечален.

Я аккурано пододвинулась ближе к нему и обняла. Мне просто захотелось сделать этот естественный, полный сочувствия жест. Он даже не пошевельнулся.

Мне хотелось уменьшить его страдания, боль. Еще никогда я не переживала настолько сильно за другого человека. Еще никогда мне ее хотелось оказаться настолько близко к кому-либо. Он освободился из моих объятий и сказал:

—Идем, я тебе кое-что покажу.

Мы пошли в соседнюю, незнакомую мне комнату.

Я заметила, что эта комната гораздо больше предыдущей. Тут пахло красками и растворителем.

—Когда-то тут была бабушкина мастерская, а сейчас я здесь рисую.

Стены вокруг были вымазаны в краске, а на полу валялись холсты и куски ватмана. Готовые картины стояли у стены, будто ожидая чего-то.

—Что ты хотел мне показать?

Он легонько взял меня за руку и повел вглубь комнаты, где стоял здоровенный натянутый холст, от пола до потолка. С первого взгляда казалось, что на картине изображен женский профиль, однако при более близком рассмотрении можно было заметить, что картина не представляет собой одно целое, а состоит из более мелких, четко прорисованных изображений. Казалось, что сам профиль составлен из более темных, негативных изображений, а его окружение-из более светлых и позитивных. Целиком картина напоминала огромный коллаж, олицетворяющий противостояние света и тени, грусти и радости.

—Это…интересно. Должно быть, ты долго работал над этим?

—Моя любимая работа. Достаточно долго. Со дня смерти бабушки. Каждый день я добавляю в картину новую деталь. Например, я начал непосредственно с профиля и решил выплеснуть все свои негативные эмоции и прорисовал большую часть профиля. Каждый день я прихожу домой и вспоминаю, что произошло. Наример, я помню день, когда ты приступила к работе. Тогда я нарисовал маленькие кофейные зернышки и стакан на светлой стороне. Или вот, например, эти черные цветы. Они были нарисованы в день похорон. Это не просто картина-это вся моя память.

—А можно я что-нибудь нарисую?

—Конечно.

Я взяла в руку заостренный кусочек угля, лежавший на полу и подошла поближе к холсту. Я не умела рисовать. Но именно в этот рисунок мне захотелось вложить все свои старания. Закончив, я отошла поближе к Нику.

—Это ласточка. Птица. А я Эшли Бёрд. И я свободна, как птица.

Он улыбнулся, сам подошел к холсту и начал рисовать. Обернувшись ко мне, он сказал:

—А это цветок. И маленькие бабочки. А еще ты мне жутко нравишься.

Я посмотрела в его смеющиеся глаза. Мне нравилось в нем абсолютно все: его темно-бежевая кожа, рыжевато-коричневые взлохмаченные волосы и темные глаза со светлыми крапинками.

—Это замечательно.

Бывают дни, полностью меняющие твою жизнь. Когда ты познаешь что-нибудь в первый раз. Когда ты понимаешь, что ты никогда не станешь прежним. Когда кто-то вдруг становится для тебя неожиданно важным. Когда на душе так тепло.

Неожиданности бывают такими приятными, захватывающими.

Вся наша жизнь находится под влиянием случаев и везения. Кому-то повезло с внешностью, у кого-то замечательный голос, а кто-то решает сложнейшие уравнения в уме. Есть и особые везунчики, люди, получившие поцелуй судьбы, обладающие красотой, умом талантом.
С самого рождения наши родители воспитывают в нас лучшие качества, восполняют все несовершенства природы, которыми мы были наделены. Со временем мы уходим из семьи, когда мирно, а когда и со скандалом. Несмотря на здравые доводы, возраст и мудрость, советы наших родителей кажутся нам глупыми, затем мы сами ошибаемся и признаем свои ошибки. Несмотря ни на что, с родителями мы чувствуем себя в безопасности, под опекой.
А что если родителей нет? Просто нет.
И не было.
По всей видимости, я не отношусь к людям, к которым была добра судьба. Напротив, я всегда чувствовала себя полнейшей нудачницой.
Говорят, что жизнь-она как весы, которые нужно уравновесить. Сомневаюсь, что в моем случае это верно. Нет, я вовсе не жалуюсь. Но посудите сами, у меня нету ни изумительной внешности, ни блистательного ума, ни врожденных талантов. Также у меня нет родителей, близких людей, и до последних месяцев у меня не было даже друзей.
Моя чаша весов пока склонялась в негативную сторону.
Мне никогда не было интересно, кто мои родители. Наверное это ужасно. Но я так не считаю.
Какая теперь разница, умерли ли они, живы ли они? Они чужи мне.
Элайза, несмотря на ее недостатки была неплохой мачехой и она не виновата в том, что я не любила ее. Просто у нас с ней не сложилось.
Все шишки в моей жизни я набивала сама, училась на ошибках. Меня никто не учил, никто не говорил, что стоит делать, а что нет. Взамен пожизненному одиночеству и огромному количеству ошибок я получила силу духа, решительность и трудолюбие. В пансионате я была гораздо взрослее своих сверстниц, застрявших в детстве.
И что теперь я имею? Бесконечную свободу. Я никому не обязана, я не перед чем не стою. Единственной моей обязанностью было обеспечение себя едой и кровом.
Я обратила свой взгляд на Ника.
-Нет. Никогда. Они мертвы для меня, даже если они живы.
-Ты с самого рождения сирота?-я никак не могла понять выражение его лица.
-Ага.
Вот так просто. Он задавал вопросы по существу, никаких лишних слов. Да и нужны ли были слова? Я сказала все, что хотела.
-Знаешь, а я ведь могу сказать, что мне очень жаль, -он посмотрел на лепнину на потолке, а потом обратно перевел взгляд на меня, -но мне кажется, что тебе от этого легче не станет.
-Ненавижу пустые слова, -я нахмурила брови, -да и жалеть меня не за чем, я абсолютно довольна своей жизнью.
-Так я и подумал, -улыбнувшись, сказал он.
-Твоя очередь рассказывать историю.
Он немного задумался.
-Это достаточно долгая история…
-Эй, не дразни меня, -я засмеялась.
-Ладно-ладно, -улыбка исчезла с его лица, -ну что же…
Всю сознательную жизнь я провел в Верхнем Ист-Сайде. Как ты уже знаешь, моя бабушка была портнихой и у нее было свое ателье, а мама, ее дочь, играла на Бродвее. С малых лет мама таскала меня по театральным постановкам. Она надеялась, что я стану идеальным актером, что я продолжу ее дело. Как видишь, этого не произошло. Не могу сказать, что мне не нравится театр. Нет, он меня увлекает. Но как зрителя. Просто я не умею лицемерить, не люблю фальшивый мир актеров. Забегая вперед, скажу, что мама полностью разочаровалась во мне. Моя связь с ней была утеряна, когда мне исполнилось 11.
Я не знаю, кто мой отец. Возможно, это был кто-то из ее труппы, возможно я был просто ошибкой молодости. В детстве я пробовал узнать, кто же он, но мама даже и не хотела говорить.
Когда мама поняла, что я не хочу идти по ее стопам, ее мир рухнул. Я был тем единственным, ради чего она жила. Она стала искать утешения в выпивке и второсортных актеришках. Но в один миг все изменилось. Появился он. Человек, изменивший ее жизнь.
После долгих недель меланхолии и борьбы с собой, мама резко повеелела, изменилась. Она стала свежее, сатала ухаживать за собой. Я понял, что у нее кто-то появился.
И вот, однажды, придя после школы я увидел богато накрытый стол, огромное количество цветов. Такого раньше не было в нашей маленькой квартирке. За столом сидела необыкновенно красивая мама и такой же красивый мужчина. Он не был молод, седина легко затронула его виски, но было в его лице нечто такое, что завораживало.
-Малыш, заходи, не стой на пороге, -она лучезарно улыбалась.
Я скинул портфель с плеч и прошел в гостинную.
-Садись за стол и угощайся.
Как оказалось, это был вечер прощания со мной. Мама познакомила меня с Питером. Он владелец крупной сети отелей в Манхеттене и очень любит театр. С первого взглядя он влюбился в маму, подошел к ней после спектакля и больше они не разлучались.
Этот человек внес в мамину жизнь все: деньги, беззаботность, счастье. Но всесте с тем, он забрал ее у меня. Я понял это в тот же самый день.
Перед сном мама сказала, что мы переезжаем. Что я могу пожить с ними. Я отказался, и она отправила меня жить к бабушке.
С первых дней бабушка окутала меня заботой и любовью, мы стали невероятно близки.
Я обожал ее огромную волшебную квартиру, ее старинные эскизы, модели. Мы вместе слушали классическую музыку, она научила меня рисовать и играть на фортепиано. Она заменила мне весь мир.
День 25 сентября 2011 года я запомню навсегда.
Я вернулся домой после знятий в колледже. Я учусь в Нью-Йоркской академии Искусств на художника.
Наша дверь была открыта настежь, я сразу же зашел в квартиру и заметил, что бабушки нет. Вместо нее на диване сидел медицинский работник.
-Вы, должно быть, Ник Уолдорф?
-Верно, -я удивленно оглядел гостинную.
-Мне очень жаль это сообщать, но ваша бабушка мертва.
-Кккак?-пол под моими ногами покачнулся.
-Несчастный случай. Пьяный водитель сбил ее.
Дальше я помню все как в тумане. Помню морг. Помню безжизненное тело бабушки. Помню, как меня рвало. Помню похороны и утешения. Помню горе и боль утраты.
Так я потерял лучшего друга.
Потом старался жить дальше. Как-то существовать.
Посмотрев на Ника, я увдела в его глазах безразмерную боль. Мне захотелось как-то уменьшить ее.
После его слов я поняла, что я не так несчастна. У каждого своя судьба.

Музыка и я всегда следовали по жизни вместе.
Она сопровождала меня и в пансионате. Помню наши уроки музыки. Я ненавидела хор, я ненавидела нашего учителя, я ненавидела песни, которые мы пели. Но я обожала петь. Когда я что-то пела, я уходила в свой мир. Различные мелодии вызывали у меня взрыв разнообразных эмоций.
Пожалуй, музыка-это было то единственное, что соединяло меня и Элайзу. В уголке ее вечно грязной гостинной стояло старенькое поцарапанное фортепиано.
Лето 2002 года. Мне 5 лет. Я подошла к заветному инструменту, открыла крышку и взглянула на его клавиши. Лак и краска на них была слегка вытерта, было видно, что кто-то постоянно на нем раньше играл. Я осторожно прикоснулась к клавишам и почувствовала приятный холод. Осторожно надавив на одну из них, я услышала звук. Приятный, низкий, тягучий-он ласкал слух. Затем я дотронулась до еще одной клавиши и услышала совсем иное звучание. Высокий, громкий, но от этого не менее приятный, чем предыдущий. Именно тогда я ощутила это чудо, музыка затянула меня в свой омут. Обернувшись, я увидела в дверном проеме Элайзу. На ее лице было грустное выражение.
-Тебе оно нравится?-она нарушила тишину.
-Это интересно, -я улыбнулась ей и она ответила тем же.
Моя внезапно установившаяся связь с ней была непрочной, скорее даже незримой, но именно в этот момент я поняла, что она хочет мне что-то сказать, в ее взгляде появилось что-то ранее мне не знакомое.
-Могу ли я научиться играть?-я взглянула на нее с надеждой.
-О…ну я не знаю…
-Элайза, ты умеешь играть?-мой вопрос поставил ее в тупик.
Как и все дети, я была непосредственной и все хотела знать.
-Немного умею, -мне показалось, что она смутилась.
-Покажешь?
-Не сегодня.
Волшебство мгновенно исчезло. Она вновь стала прежней Элайзой и кликнула пультом телевизора, включив свой любимый канал с отвратительной музыкой.
Тогда мне стало интересно кто же она и кем она была перед моим входом в ее жизнь. Что подтолкнуло ее на мое усыновление?
Позже, спустя некое количество лет, играя на чердаке, я нашла ее старый альбом с фотографиями и газетными вырезками, который помог мне найти ответы на все интересующие меня вопросы.
Моя мачеха была артисткой переездного цирка на протяжении всей своей молодости. У нее было все: слава, деньги и любовь. Ее муж был пианистом, ездившим вместе с цирком. Перелистывая альбом я наткнулась на еще одну вырезку из местной газеты, говорящей об автокатастрофе произошедшей в горах. У меня слегка закружилась голова от догадок. "Мужчина", "летальный исход", "обвал камней в горах", "несчастный случай", "отделалась незначительными повреждениями", "в госпитале". Все резко встало на свои места.
Я поняла, почему она глушла свою боль постоянной сменой бойфрендов, почему больше не слушала класическую музыку. Я прониклась к ней пониманием, но, к сожалению любить больше ее не стала.
Ник закончил играть, и внезапно вызванная мелодией волна воспоминаний отошла. Еще никогда возврат от размышлений к реальности не был для меня настолько приятным. Сидя в этом кресле, в этой странной квартире мне казалось, что все находится на своих местах, что парень, сидящий на табурете перед фортепиано близок мне.
Допив свой остывший кофе я сказала:
-Ты замечательно играешь, -он немного вздрогнул, как будто я прервала его размышления.
-Бабушка научила, -он обернулся на своем крутящемся табурете.
-Я всегда мечтала научится играть на фортепиано, -я вздохнула.
-Почему же не научилась?
-Это достаточно долгая история…-он перебил меня.
-Я и так про тебя ничего не знаю, -обратив свои грустные глаза на меня он добавил, -а хотелось бы.
И я начала рассказывать. Я выложила ему все: свое детство с Элайзой, учебу в пансионате, мечты о лучшем будущем, трудности жизни в Нью-Йорке.
Ник внушал мне абсолютное доверие. Как оказалось, мое прошлое приследовало меня все эти годы, а я этого не замечала из-за того, что была слишком замкнутой в себе и ни с кем этим не делилась. Рассказав ему все, я почувствовала опустошение и вместе с тем некое облегчение. В один момент я стала совершенно другим человеком. Как оказалось, мои воспоминания мешали мне открыться миру и окунуться в ощущения в полной мере. Все это время я жила с ненужным грузом на шее. Мне нужен был друг. И я его обрела.
-Мне всегда казалось, что ты необычная. Я не ошибся. Удивительная судьба, -он посмотрел мне прямо в глаза, -тебе когда-нибудь было интересно, что произошло с твоими родителями?
Меня как-будто по голове ударили. Я почувствовала слабость во всем теле и какую-то безысходность.
Что произошло с моими родителями?

Волшебный мир Верхнего Ист-Сайда похож на карусель. Сначала тебе нравится на ней кружиться, тебя удивляют резные лошадки, яркие фонарики и чудесная музыка. Спустя некоторое время музыка кажется не такой уж и замечательной, резные лошадки оказываются простыми раскрашенными деревянными болванами и единственным твоим желанием будет слезть с этой проклятой карусели, пока тебя не стошнило. Пройдя несколько кварталов этого района мне примелькались и надоели яркие вывески, бесконечный праздник и созерцание богатых бездельников.
Ник открыл небольшую дверь. Войдя внутрь, я поняла, что эта квартира отличается от других. Тут не было ни кричащих безвкусных украшений в парадной, не было огромных окон.
Мы пошли по лестнице и вошли в еще одну дверь. Это была сама квартира.
Пока мой спутник не щелкнул по выключателя я не видела практически ничего. Я могла только наслаждаться миром запахов этой квартиры. В воздухе витал некий причудливый аромат ткани, краски, дерева и каких-то старинных масел. Во всем чуялся особенный дух времени.
Когда свет был включен, я огляделась по сторонам. Мы находились в небольшой прихожей со старыми деревянными полами, штукатурка на стенах немного облезла, в углу стоял старый комод.
Только сейчас я поняла, что мое положение довольно странное. Я пришла в неизвестный район с едва знакомым парнем в его непонятную квартиру. Однако я ощущала дух волшебства, особую атмосферу этого места, мне хотелось верить Нику.
Я с изумлением оглядывала причудливую лепнину на стенах, старые картины в потертой оправе.
-Это квартира моей бабушки. Мы были очень близки до ее смерти…-после этих слов я прониклась к нему сочувствием.
-Мне очень жаль…
-Не стоит, -он направился вглубь квартиры и я последовала за ним.
За прихожей следовала бо'льшая по размеру комната с огромным но узким окном от пола до потолка.
-Будешь кофе?-Ник пошел в небольшую кухоньку.
-Конечно.
Он начал возиться с чашками, а я сидела на огромном табурете и рассматривала мебель. Меня привлекали розочки на кухонных шкафчиках с покосившимися дверцами, надтреснутые баночки для сахара и круп, глазированная фигурная плитка на стенах.
-Моя бабушка была довольно богатой женщиной, -он насыпал кофе в чашку, -тебе покрепче?
-Нет, сыпь поменьше, -я заинтересовалась, -что она делала?
-У нее достаточно интересная судьба. Она открыла собственное ателье прямо в этой квартире сразу же после того как переехала.
-Откуда?
-Россия. Они с мужем иммигрировали, как только началась война.
Ее звали Анна. Она была просто чудесной женщиной. Помню, когда был маленьким, приходил к ней, она учила меня рисовать. Именно бабушка привила мне любовь к искусству. Она обожала музыку. Особенно фортепиано и Чайковского. Сама она чудесно играла. Идем, -он взял чашки и махнул мне рукой. Я последовала за ним в другую комнату. Сколько же комнат было в этой, казалось, маленькой квартирке?
-Моя любимая комната, -он щелкнул выключателем и с грустью добавил, -ее тоже.
Комната была довольно просторной, с тремя окнами. Посреди комнаты располагался небольшой диванчик, рядом с ним кресло-качалка, а с другой журнальный столик с канделябром на нем, вдоль стен-полки с книгами. Возле стены стояло фортепиано. Над ним была фотография женщины в полный рост. Длинные черные волосы, гордая осанка, блеск в глазах-она всем своим видом излучала уверенность.
-Вот и бабушка…-он остановился перед фортепиано и взглянул на фото.
Затем он сел за инструмент.
-Ты не против?-он устремил свой взгляд на меня.
-Нет, что ты, -я присела на диван.
Он начал играть. Из-под его пальцев выходила чудеснейшая мелодия. Я узнала мотивы Арабески Дебюсси. Музыка мягко увлекала меня в свой мир…

Посуда в кофейне напоминает ее посетителей и их характер. Например, эти маленькие чашечки для американо как будто несут в себе всю ту немногословность и сдержанность людей, которые из них пьют. Пузатые чашечки, из которых обычно пьют одиночки-студентки указывают на их мягкий характер и простоту. Творческие личности пьют из огромных высоких стаканов, которые, казалось, могут вместить весь их талант и широту мысли.
Мне нравилось разбавлять свою ежедневную рутину на работе такими размышлениями. В некоторые моменты мне даже нравилась та особая монотонность моих движений, и я, забывшись, начала убирать со столов и мыть полы.
Через некоторое время я вспомнила, что меня ждет Ник и решила поторопиться. Неудобно было заставлять человека ждать.
Закончив с уборкой, я пошла переодеваться. Кинув взгляд на себя в зеркало я поняла, что видок у меня еще тот. Светлые волосы растрепались из хвоста, на щеках был румянец из-за проделанной уборки а старая футболка была безнадежно помята. Я причесалась, ополоснула лицо холодной водой и немного подкрасила губы бальзамом. Я не тратила много денег на косметику, потому что я считала это пустой тратой денег, но сейчас, когда меня ждал знакомый парень, пусть и приятель мне стало немного жаль, что я не могу быть чуть более привлекательной.
Приведя себя в более или менее божеский вид, я вышла обратно из подсобки в зал. Ник сидел и что-то читал. Он уже отложил свой молескин.
-Вот и я!-сказала я с улыбкой.-Ну, так в чем вопрос?
Он немного нахмурился.
-Эшли…Я понимаю, что ты меня почти не знаешь, но…-тут он запнулся и обратил взгляд на свою книгу, -сходим куда-нибудь сегодня?
Мои щеки немного вспыхнули. Не из-за того, что он меня пригласил, а из-за того, что мне стало стыдно за себя, за свою одежду и за то, как я выгляжу. Я старалась покупать более-менее приличные вещи, но денег, остававшихся от аренды и коммунальных едва хватало на еду, что уж говорить о брендовых одежных марках.
Я взглянула на Ника. Он смотрел прямо на меня и в его глазах играла надежда.
-Хмм…Ну почему бы и нет?-я постаралась изобразить подобие улыбки.-Идем. Только куда?
-Я хочу тебе кое-что показать, -он загадочно улыбнулся.
-Звучит интригующе.
Мы вышли из кофейни и я заперла двери.
-Отсюда далеко до нашего пункта назначения?-поинтересовалась я.
-Порядка часа ходьбой, ты не против. Можем взять такси.
-Нет-нет, не стоит. Я обожаю ходить пешком, -именно в этот момент мой живот предательски заурчал. Я забыла поесть.
Ник засмеялся и я с ним.
-Видимо кто-то давно не ел. Какое мороженное ты любишь?-мы как раз подошли к небольшому кафе-забегаловке.
-Ну что ты, не нужно меня кормить, -я немного смутилась.
-Вот еще, будешь голодная ходить, -он подошел к кассе, -два рожка с двумя шариками: фисташковое и фоколадное и вегетерианский сэндвич с колой.
Он расплатился. Потом подошел ко мне и протянул мороженное и сэндвич:
-Держи.
-Спасибо огромное. Мое любимое мороженное, -я принялась за сэндвич.
-Я надеялся угадать.
Мы продолжили наше небольшое путешествие. Всю дорогу мы болтали как старые друзья и мне казалось, что я знаю его уже долгое время. Во время пути я отметила, что мы зашли в некий ранее не знакомый мне район Манхеттена. Повсюду блистали вывески ночных клубов и элитных ресторанов, дорогие отели манили своей роскошью, огромные окна открывали величественные квартиры с множеством комнат и пышным убранством.
-Приветствуем тебя в Верхнем Ист-Сайде, -он окинул взглядом улицу, а затем посмотрел на меня, -мне кажется, или ты выглядишь так, будто никогда не была здесь.
-Действительно не была, -мои глаза сетились восторгом.
Нет, конечно я слышала о Верхнем Ист-Сайде даже во время своей жизни в Линкольне, но я даже представить не могла, как поразит меня этот мир роскоши и денег. Он буквально манил меня своей недосягаемостью.
Остаток пути мы прошли молча, я просто глазела по сторонам.
Затем мы свернули на улочку поуже и подошли к небольшому подъезду, Сэм достал ключи и мы остановились перед дверью:
-Вот мы и пришли…

Вы когда-нибудь были в нью-йоркской кофейне в пятницу вечером? Если да, то вы представляете себе, что значит ад земной. Количество людей всегда превышает норму и поэтому большие компании вынуждены тесниться на малюсеньких диванчиках, но для любого заведения вечер пятницы-это самое прибыльное время.
Иногда мне нравится воображать судьбы людей, сидящих на кожаных диванах или креслах и попивающих кофе. Мне интересно представлять себе их привычки, их окружение, то, что они любят делать по вечерам и с кем они это делают.
Особое мое внимание всегда привлекают одинокие личности. Я заметила, что одинокие молодые девушки чаще всего делают домашнюю работу или печатают что-то на своих ноутбуках. Они обычо заказывают сладкий кофе, вроде каппучино и какой-нибудь десерт. Одинокие мужчины или парни обычно заняты разговорами по телефону и с деловым видом постоянно что-то строчат в свой органайзер или читают газеты о бизнесе. Их типичный заказ-маленькая чашка американо или эспрессо без сахара и какой-нибудь сэндвич.
Однако среди всех одиноких личностей я выделяю особую категорию, которую я называю "одухотворенными". Они обычно никуда не спешат, чаще всего заказывают большую чашку крепкого черного кофе и сидят в кофейне часами, пишут что-нибудь в свой блокнот или делают наброски в молескинах.
Сегодня выдался особенно трудный день. Я бегала от столика к столику и даже однажды получила нагоняй от Сэма за то, что перепутала заказ.
Были у нас в кофейне и постоянные посетители. Одним из них был Ник-молодой художник. Ему 19 лет и он все еще не определился со своей целью в жизни. Каждый день Ник приходит утром и вечером и рисует что-то в своем блокноте. Пожалуй, Ник и Стефани были моими единственными приятелями в этом огромном городе.
Когда людей немного поубавилось, я расслабилась. Рабочий день близился к концу.
-Эй, Эш!-Ник приветливо улыбнулся и помахал рукой.
-Ник, рада тебя видеть!-я указала ему на свободный столик, -садись.
-Ненавижу вечера пятниц, -его темно-карие глаза смеялись, -думаю ты тоже.
-Это просто ужасно!-я слегка закатила глаза.-Но мы скоро закрываемся, так что осталось немного посетителей. Тебе как обычно?
-Угу, -он сел за столик и достал свой блокнот и книги.
Я пошла зделать ему латте и разогревать черничный кекс.
Ко мне подошла Стефани:
-Эшли, не могла ты бы оказать мне услугу?-она с надеждой взглянула на меня.
-Выкладывай.
-В общем, мы с Брайаном сегодня хотели сходить в ресторан, прикроешь меня?-она немного потупила взгляд.
-О, конечно, в чем проблема? Ты же всегда мне помогаешь.
-Спасибо, ты просто прелесть, -она крепко обняла меня, -у нас с Брайаном сегодня годовщина, так что я не могу пропустить этот вечер.
Стефани и Брайан очень подходили друг другу. Он был на пару лет ее старше, но уже занялся семейным бизнесом-у его отца была адвокатская контора, и он уже достаточно неплохо зарекомендовал себя. Внешне они очень отличались. Она-хрупкая малышка, а он-типичный американский парень мечты: светлые, немного вьющиеся волосы, широкие плечи и уверенная походка. Казалось, он может защитить ее от всех невзгод.
-Желаю отлично провечти время, -я отошла к стойке и начала принимать последние заказы.
Выходя из кофейни, она улыбнулась и помахала мне на прощанье. Я ответила ей тем же и показала большой палец вверх.
Потом я отнесла поднос Сэма:
-Мы закрываемся через полчаса, -я поставила заказ перед ним.
-Эмм…Эшли, не могу ли я немного остаться? Мне нужно с тобой поговорить, -он взял с подноса горячий кофе.
-Окей, только сегодня моя очередь убираться, так что тебе придется подождать, -сказала я.
-Нет проблем. Я как раз закончу свой рисунок, -он снова открыл свой молескин.
Я пошла по залу убирать со столов и напоминать последним посетителям о закрытии.
Меня слегка озадачило то, о чем меня попросил Ник. Хотя наша дружба не была для меня открытием, мне было интересно, что же он от меня хотел…

Что можно сказать людям, только что приехавшим в Нью-Йорк?
Боритесь за жизнь. И да. Если вы надеетесь на легкую жизнь-вам тут не место.
В большом городе достаточно трудно выживать. Не смотря на то, что людей здесь очнь много, на тебя всегда смотрят, как на врага.
Я выросла в достаточно жестких условиях и не надеялась на легкую жизнь, однако по поводу жизни в Нью-Йорке я питала огромное количество иллюзий. Как оказалось потом(в своем большинстве) напрасных.
Город, который так красив на картинках оказался очень грязным, наполненным вечно щелкающими фотоаппаратами туристами и как-бы пропитанным бесконечным жиром от фаст-фуда. Поначалу, Нью-Йорк разочаровал меня. Теперь же я не могу представить своей жизни без него. Ритм большого города захватывает, манит меня, как наркотик, и вот я теперь живу и дышу Нью-Йорком.
Сказать, что я побывала на большом количестве работ за полгода-не сказать ничего. Я проработала и в малюсеньких кафе-забегаловках, и в ресторанах фаст-фуда, и в курьерской службе, и в общественных туалетах. Я не боялась никакой работы. Меня радовал любой приток денег в мой карман. Нужно же было чем-то питаться, во что-то одеваться. Первое время приходилось особенно нелегко. Истратив все свои последние деньги на еду и предметы гигиены, я начала искать работу. Мне пришлось голодать неделю, но потом я устроилась в забегаловку завлекать посетителей. Да, на мне был дурацкий костюм поролоновой сосиски, но я была безумно счастлива. Тогда я заработала свои первые деньги. Правда их хватало только на скудное питание и дешевую одежду, но я понимала, что моя жизнь только начинается.
Сейчас я работаю в кофейне "Coffee Chaos" на Манхеттене.
Быстро допив свой утренний кофе и скинув все необхдимые вещи в сумку, я взглянула в жалкое подобие зеркала в моей прихожей. Я собрала свои длинные светло-русые волосы в хвост и критически осмотрела себя. Я уже не тот тощий скелет, приехавший покорять город мечты, я немного поправилась и стала привлекательнее. За последние полгода я еще чуть-чуть подросла и теперь мой рост-178 сантиметров. Ни дать ни взять великан. Но мне это нравилось.
И вот, я отправилась по привычному ежедневному маршруту на подземке. Люди спешили и толкались, как всегда. В отличие от типичных нью-йоркцев я ненавидела есть на ходу и рестораны быстрого питания. Для меня еда была неким особым ритуалом, совершаемым в одиночестве.
Наконец я добралась до работы. В мои 16 с неполным школьным образованием найти приличную работу было достаточно трудно, поэтому я довольствовалась работой в кофейне. Разносить кофе было лучше, чем парится в поролоновом костюме сосиски.
Сегодня я опоздала на 20 минут. Как правило, опаздывать не в моих правилах, но я забыла завести на сегодня будильник потому что весь вечер смотрела "Проект Подиум" и ела пиццу. Странно как я не утратила зрение перед этим ужасным старомодным огромным ящиком.
-Ну где тебя носит все утро?-ко мне сразу же подбежала Стефани, -Пришлось объясняться за тебя перед Сэмом.
Стефани с самого первого дня работы в кофейне понравилась мне. Она была маленького роста, с короткими темными волосами, едва доходившими ей до плеч-в общем, полная моя противоположность.
-Эй, я проспала, прости, -с виноватой улыбкой сказала я, -просидела перед телевизором всю ночь. Сэм небось рвал и метал?
Сэм-наш босс. Тот еще тиран. Он думает, что он на пути к своей американской мечте. В общем, первоклассный придурок.
-Сегодня он вроде добрый…наверное, -сказала Стеф и засмеялась, -Ооо, как говорится, вспомнишь заразу…
-Бёрд, немедленно приступайте к работе!-услышала я голос Сэма за спиной и поторопилась переодеваться.
Начался обычный загруженный день в кофейне

Первые лучи все еще немного теплого сентябрьского солнца мягко погладили меня по векам. Приятное ощущение. Спустя пару секунд наслаждения я поняла, что проспала.
Как только я открыла глаза, меня встретила суровая реальность. Редкие солнечные лучи попадали через окно моей маленькой бруклинской квартирки, больше похожей на шкаф, чем на жилище. Когда я просматривала объявления о сдаче квартиры онлайн, этот вариант казался просто идеальным. "Прекрасная трехкомнатная квартира со всеми удобствами" оказалась каморкой со спальней, кухней и санузлом. Благо, здесь не было крыс. Зато были тараканы. Единственный плюс этой квартиры-она дешевая.
Да и что можно было ожидать от Бруклина? В квартире напротив жил вечно обдолбанный наркоман, надо мной жила бабулька-маразматичка, которая любила носить ортопедическую обувь, которая жутко гремела. Каждое мое утро начиналось в 6. Тогда наркоман приходил(или не приходил) со своих вечных гулянок, а бабулька вставала и начинала греметь своими подошвами.
Но я не жаловалась. Все эти ужасные условия были даны мне в обмен на свободу. Долгожданную. Такую всеобъемлющую.
Меня зовут Эшли Бёрд. Мне 16 лет. И, соответствуя своей фамилии, я свободна, как птица.
Почему же я живу в гребаном Бруклине одна? Потому что я с рождения одна. Я не знаю, кто мои родители. Знаю только приемную мать. Ужасная тетка с ярко-красными волосами и длинным носом, которая обожала есть лосось по воскресеньям и слушать скверную музыку. А что за имя? Элайза…Брр… Несмотря на ее внешность, каждые выходные у нее был новый бойфренд. Когда мне стукнуло 10, она выперла меня из дома, который находился в городе Линкольн, штат Небраска, в католическую школу Святой Елены в пригороде. Меня отослали в пансион! Конечно, жизнь с Элайзой и ее бойфрендами не была сладкой, но католическая школа была просто адом. Видимо я мешала моей приемной мамаше строить личную жизнь. Из приюта она взяла меня только из-за ежемесячного пособия, потому что она была слишком ленива, чтобы работать.
Отослав меня в пансион, она думала, что избавилась от всех проблем. Не тут-то было.
Когда мне исполнилось 15 я решила, что так жить больше нельзя. Меня бесила католическая школа, ее строгие порядки, одинаковые девчонки в дурацких платьях. Когда пришло время летних каникул, и все должны были разъехаться по домам, я решила сбежать. В интернете я нашла довольно-таки неплохую(как мне тогда казалось) квартиру в Бруклине и, собрав все свои скупые пожитки в старый чемодан, я выняла сумму денег, покоющуюся у меня все эти 5 лет под матрасом и свалила из скучного пансиона Святой Елены. С 10 лет я лелеяла мечту о Нью-Йорке. В пансионате я была прилежной ученицей, я успевала по всем предметам и участвовала в конкурсах. Как одной из лучших учениц мне выдавали специальную стипендию, которую я собирала на свою мечту.
Огромный плюс сиротской жизни-тебе нечего терять. Тебе некого огорчать. Тебе некого радовать. Взаимной любви либо ненависти у нас Элайзой не было. Мне было плевать на нее, ей было плевать на меня. Видимо, она даже не расстроилась, когда в один прекрасный день ей сообщили, что я убежала из пансионата.
Прибыв в Нью-Йорк мне хотелось кричать, плакать и смеяться одновременно. Свободааа! Впервые за всю жизнь я ощутила сладкий вкус победы над всеми. Я сделала это. Я сбежала.
За эйфорией последовало чувство беспокойства о новой жизни. Благо, я заранее позаботилась о своем жилище. Я заплатила за квартиру за полгода вперед, потому что так выходило дешевле. Прибыв в свои шикарные аппартаменты я поняла, что меня жестоко обманули. Ну что же, с кем не бывает. Главное, что нету крыс…
Но вернемся к реальности…
А в реальности я опаздывала на работу.
Чертыхаясь, я побежала заваривать себе крепкий кофе