А потом мне стало интересно воздействие химических препаратов на организм. Ну знаешь, когда в жизни человека происходит ряд мелких неудач, а он улыбается. Не потому что он сильный. А потому что "флуоксетин". Не потому, что он борется с собой путём самоанализа и выстаивает план решения проблем, просыпаясь каждое утро с мыслью " ты сможешь, старина". А потому что избыток серотонина благополучно захватывается ингибиторами, и вроде бы, легче, вроде бы жить можно.
Когда ты вдруг чувствуешь, что сможешь выучить тридцать страниц по физиологии дыхания и еще пару стихов Бродского. Потому что "Ноотропил" превосходно взаимодействует с твоими нейромедиаторами.

А потом я поняла, что больше не жду от людей ровно ничего. Не жду выполнения их обещаний, исполнения планов. Планы-вещь хрупкая и почти как пыль.
Да и проще так. Ничего не ждать.
И все обещания летят в мусорницу до того, как придет время их неисполнения. И если ты хочешь, ты можешь достать их и воплотить. Я буду рада.

А потом весна обрушилась на нас плюсовой температурой и улыбками. Весна стала самой прекрасной причиной невыполненных домашних заданий.

А потом люди, которые меня не любили и люди, которые, наверное, чувствовали что-то хорошее, дружно сделали вид, что меня нет. Просто в один день.
Вот было ли у тебя такое, что ты приходишь в универ, как обычно, после вторника или среды, но вдруг чувствуешь, что тебя нет. Наконец-то тебя нет.
Ты больше не тот, кого нужно бояться, любить, ненавидеть. Как будто кто-то за ночь выделил твой мирок, нажав благополучно delete.
Я никогда не чувствовала себя такой посредственной, обычной. Обычной. И если честно, это даёт свободу.

" Я решила взрослеть. Мне пойдет быть взрослой?"

Мы перебегаем дорогу под медленный поток сигналящих&nbs p;машин в районе ночи, взявшись за руки, обнимаясь после, радуясь, что живы.
Это был первый раз, когда я соврала ей об алкоголе. Это был первый раз, когда утро мы встречали молчанием. Я повзрослею, слышишь. То неловкое, когда ты по сути далеко не проблемный ребенок, но всё-равно причиняешь боль.

Однажды он принял мои правила игры. Я ненавижу его за то, что он не все эти люди, которых я могу обвести вокруг пальца на раз-два-три. Но именно это не даёт мне забыть. Я ненавижу его каждый день. Другой ненавистью. Иногда мне кажется, что это взаимно. И вы стоите после учебы в разных концах города и молча ненавидите друг друга. Секунды три. Когда глаза в глаза. Как дети. Как идиоты.

Время никогда не тянулось медленно. Нам осталось два месяца. Ты можешь в это поверить? Два

Ты всегда возвращаешься домой один. Не важно, где ты был, не важно с кем, не важно о чем вы разговаривали. Домой ты возвращаешься один. Не важно, насколько ты пьян, не важно, с какого раза попадаешь ключем в замочную скважину, не важно, сколько сигарет осталось в пачке. Один.

У горла, как зимняя простуда, жгут невозможные люди, в которых ты влюбляешься, да да, и еще так сильно - что мир и не мир уже вовсе. Ты влюбляешься в них всех, но так платонически, что это почти непереносимо. Хочется, чтобы были они - только твои, здесь, чтобы возвращались с тобой домой, чтобы разговаривали, помогали выбрать вино. Иногда целовали.

Мы грустны - как весь этот город, грустнейшее поколение, а все почему - потому что не хотим ничего, было бы что хотеть. Думаем, что умеем что-то и называем отстраненность - сублимированием, что, конечно, его величество глупость.

Думаю вот бы ты, та моя ты, с пудрой, медом вместо губ, руками - будто обнимала белых медведей, то есть холодными, вот бы ты все сидела со мной на кухонном полу, говорила что вот, покрутить бы мир так и эдак, чтобы тот десяток людей, что наши, ну "наши-наши", вывалились бы из своих комнат и остались. Ты бы на них посмотрела - и подумала, ну надо же. Они бы посидели с нами на кухне, поговорили бы, мы бы заварили им чаю, хотя, раз люди наши - у них он был бы с собой. Вот бы ты - все такая ты, с рубашками, застегнутыми на все пуговицы, с карамелью в пальто - вот бы ты возвращалась со мной, смеялась, говорила припевами, что when u get drunk I take u home.

Но мы - маленькие люди. Мы Мармеладовы. Хотим помогать миру, спасать его, делать лучше, людей за руки хватать и показывать облака и то что Нева - все-таки остается Невой - но застреваем в барах, остаемся маленькими людьми.

Теперь у всех - что не сердце, так либо уже нет его, либо и не было. И не из-за любовных драм, вы тут напрасно, просто поколение мы такое, разбиваемся на дорогах, забываем сердца за барными стойками.

Если в толпе тебя схватят за руку и прошепчут "Бежим". Ты побежишь?

И я побегу. Потому что до этого шла - и понятия не имела куда и как вообще это делаю. То есть вот они - ботинки, ноги, холодно - ветер с реки, у пальто мало пуговиц. Вот она, вроде бы, я. И в витринах отражаюсь - шарф, волосы, пальто, ботинки. Но меня нет. Сарторовская Тошнота. Приходится вцепляться в вилку, чтобы почувствовать, что ты - реален. Или наоборот, перестать чувствовать это так четко.

Короче - все ты. Кухня, пол, чай, пудра, волосы твои повсюду на моих мало-мальски шерстяных кофтах, какие-то истории, карандаши то ли для губ, то ли для рисования на пещерных стенах, кто разберет.

Возвращалась домой - и понимала, что опять, как всегда, иду одна. Думала, что вот, буду писать - и не упомяну тебя, скажу про Мармеладова и Неву, а про тебя - нет. Но, опять, конечно же, соврала. Так что к черту все, даже перечитывать не стану.

Бежим?

и если быть предельно честной-откровенной, то слегка тошнит.
я больше не вижу серьезных пределов.
в планах всегда будут трещины, разломы. я не из тех, кому удается большая часть запланированного.

и я хочу задать всего лишь один вопрос - что мне мешает?
и если раньше я могла найти пару-тройку детских отговорок, то сейчас просто не имею на это право.

периодически мне надоедало пытаться исправлять. а сегодня я не в силах понять, что не так с моим сознанием.
ведь если по полочкам и вкратце, то у меня есть всё. бери и делай. живи и развивайся. влюбляйся, строй карьеру, гуляй ночами, веселись, господи, да что угодно.

сегодня я готова расставить все точки, но не факт, что я буду готова сделать это завтра.

жаль.

и если люди прощают друг другу измены, унижения и т.д., то я не смогу простить ему крохотного сообщения. однажды думала, что не смогу простить глупой шутки, задевшей меня до нереальности, но время сделало своё дело, и я решила, что, наверное, сама была виновата. но сейчас одно сообщение, состоящее из союза и вопросительного слова. и человека для меня нет. вот так бывает, господа. я прощаю, я очень много прощаю, но есть люди, не заслуживающие этого. и я прощаю даже сейчас и мысленно говорю ему "прощай". я не ошиблась в тебе ни разу. и, черт. я так люблю, когда ты хуёвый. это такой отличный повод не чувствовать к тебе ничего хорошего.

Ну здравствуй, неделя дождей. Я тебя хоть и не ждала, но знала, что ты придешь.
Мне на многое стало наплевать. И спустя почти неделю я вдруг вспомнила, как он с ухмылочкой, как будто бы даже для себя, сказал: "счастливые часов не наблюдают", услышав, что я не пишу числа в тетрадях.

"Ты ему нравишься, это видно. Просто ты не замечаешь". Говорит мне моя девочка. Она не знает, что я это знаю. Она не знает даже, что он знает, что я об этом знаю.
Я обнимаю её на остановках. После моих мысленных и наших взаимных " я не люблю тебя больше", она продолжила любить меня на следующий день. Я помнила и любила её уже по-другому.

Во мне как по щелчку исчезло чувство страха.
В борьбе с сильными людьми сам становишься сильнее. И если помнишь, у меня пунктик на этом: переломать всю себя во имя душевного равновесия. Это как "сделай себя сам". И каждый новый раз я убеждаюсь, что оно того стоит.

И я говорю, что влюбилась, влюбилась, влюбилась. Но всё это больше похоже на несерьезное увлечение. Иначе было бы мне так легко и свободно?
И я говорю, что влюбилась, но быть может, я просто была влюблена в жизнь.

И, наверное, не важно сколько дней будет в моей неделе дождей. Она началась и грозит тоской. Но во мне осталась жизнь, представляешь. Осознание этого умиротворяет, но не даёт расслабиться и стать той, кем я была столь долгое время.

Ну, собственно, чтд.
Ну, собственно, наплевать.

Главное, что мы больше друг друга не ненавидим. Это так не плохо облегчает взаимное присутствие.

я не хочу чтобы этот блог был блогом слабостей. слабости бывают разные. сейчас внутри себя я просто ною, опуская руки, анализируя происходящее. хотя сил достаточно, чтобы делать дела и улыбаться. ну, собственно, этим я и занимаюсь.

мне давно надо было узнать тебя лучше. я никогда не смогу полюбить тебя. и это чертовски облегчает.
но стоит отдать тебе должное. видеть в тебе положительное и милое-больно. я боюсь чувствовать что-то большее.
самый сложный человек в моей жизни.
мы еще повоюем? со временем много забывается. особенно то, что было в самом начале.

а суть моего существования заключается в вечных прощаниях.
язык не поворачивается, но где-то внтури легкое " прощай".
это облегчает.

А еще завтра я снова тащу своё тело и свой мирок на свидание. Не знаю зачем. Не с целью развлечься. Не с целью серьезных отношений. Он-это клад информации и порция приятного общения.

Ему лет 26. Или 23. Сегодня узнаем на сколько я разбираюсь в людях.
И на мамино "хоть бы он тебе не понравился", я думаю "хоть бы не понравилась ему я".

И да, бывает. И да, черт, знаешь, какого заходить в маршрутку и думать, что это ты. Сердце уходит даже не в пятки.
Чем больше ты показываешь, как сильно любишь её, тем мне легче. Мне на самом деле давно уже легче в плане Вас, дорогой мой.

Есть человек. Ну тот самый. Который самый нейтральный и чувств во мне не вызывает. Но я же думаю. Он хороший. Смешно, но у меня есть минимум два человека, за которых я смогу выйти замуж, когда сломаюсь. Ну если не просто надломится, а вообще к херам сломается. В двадцать семь или раньше. Вдруг испугаюсь. Есть такие люди, смотришь на них и понимаешь, что они бы тебя вечно любили. С ними крепкая семья, дети. Ну всё как у всех. Тихое семейное счастье. Надежное. Самое главное-надежное. И я понимаю это. И поэтому боюсь.
Хоть и знаю, что никогда не смогу переступить через себя.

Если уж на то пошло, то я продолжу. Ну удалю потом. Понесло меня на ночь. Поговорить хочется. А кто станет слушать о человеке, к которому у меня нейтрал и безынтерес? Правильно. Этот анализ ничего не даст, но мне кажется, что вот именно сейчас он мне жизненно необходим. От нечего делать.

Больше всего пугают чувства, которых не должно быть.

И ведь симпатичнее его раз в пять. И ведь заботливый. И не бабник. И не мудила. Никогда не понимала баб.
И тут обычно вступает что-то вроде " сердцу не прикажешь". Не люблю я это. А что, если прикажешь?

И мы как назло наедине. Ну закон подлости. С кем угодно, но не с тем, с кем действительно важно/нужно/нереально хочется.

Мы ночью на безлюдной улице танцуем медляк, кажется. И он пытается согреть. И ведь реально пытается. И думаешь " ты хороший". И всё. Ты хороший. И улыбаешься.

А есть люди, вызывающие тепло. И именно их ты, наверное, больше никогда не увидишь.

А еще он в здесь, в моем городе. ходит блять по моим чертовым улицам.

без "блять".

Напоминает июнь, который ещё холодный.
Когда с непривычки встаёшь в девять-десять и всё такое спокойное, но многообещающее.
Самое прекрасное было, наверное, год назад. Когда понимаешь, что экзамены сданы, нервы убиты, но восстанавливаются от утренне-приятно-прохладно го воздуха. Ощущение полной и дикой свободы. И до этого кайфа есть три-два месяца.

Последние пару дней засыпаю в два утра просыпаюсь в пять. Впервые за долгое, чертовски долгое, время я вновь наблюдаю утро. Утро, в котором мне не нужно спешить на учёбу. И это класс. Это настолько питает мою душу, что слов нет.

Здорово замечать за собой вещи, которые раньше не замечал. Особенно, когда это хорошие вещи.

Мне бы хотелось нажать на стоп, когда всё снова полетит к чертям. А пока мне в кайф каждая минута и, кажется, я никогда не говорила этого раньше. Не то чтобы всё безумно наладилось. Просто почему бы и нет.

Знаешь, что делает тебя королевой? Исключительно объем говна, который ты можешь проглотить с царственной улыбкой. Нормальный человек сблюет и повесится, а ты улыбаешься и жрешь, улыбаешься и жрешь. И когда доедаешь до конца, все вокруг уже висят синие и мертвые. А ты - королева.

Я делаю то, чего никогда и ни с кем не делал. Людям нравится видеть тебя жестоким, но лишь тогда, когда это не касается непосредственно их. Они восхищаются твоей силой, твоей жесткостью, непоколебимостью и прочими больными качествами Лидера. Им это нравится, пока хлыст не бьет по их спине. Но стоит пройтись вдоль хребта, как ужас и страха поселяется в глазах, которые недавно светились от восхищения. Но я не об этом. Мне давно плевать на тех, кто наблюдает за этим со стороны и не решается поучаствовать в процессе. Это не простое доминирование, когда в сексе ты сверху, нет. Это доминирование более сильной личности, когда вы рядом, но она знает, кто в паре занимает место Лидера. И в постели, и в жизни тебе не нужно кричать, а стоит сказать лишь одно слово или фразу, чтобы она подчинилась. Для этого действительно нужно быть Личностью, чтобы уметь подчинять, без скручивания рук и шантажа. Особенно сложно тогда, когда твой противник ничем не уступает в силе тебе. Это сложно, но интересно. Брать над ней власть не только в пределах кровати, заставляя послушно выполнять любое слово, любой приказ, но и в жизни. Очевидно, это какая-то болезнь или отклонение от нормы, но мне абсолютно на это плевать. Я впервые в жизни не опасаюсь увидеть страх в глазах, я жажду его.

Я случайно наткнулась на пост какого-то парня, он просто не мог не зацепить. И вообще мне с трудом верится, что то, что я ищу вообще существует. Я не хочу быть вынужденной подчиняться. Я хочу ХОТЕТЬ подчиняться ему. Человеку, который никогда не спрашивает чего я хочу, как ему со мной поступить и что нам делать. Он просто знает что мне нужно, чего я хочу и как будет лучше. Не требующий тупого подчинения, а благоразумный, чье слово всегда закон и по-другому быть не может. Про таких говорят "как за каменной стеной".

Есть предобморочное состояние. А есть предпредобморочное.

А еще есть состояние полного опьянения, когда уже ничерта не видишь, не помнишь. И знаешь, я никогда не умела хитрить, и жить уловками, разоблачать, использовать психологические приемы. Точнее, я говорила "не хочу, не буду". Опираясь на то, что хочу просто свободно жить. На самом деле, в наше время так нельзя. Точнее, крайне глупо и безответственно. Со временем понимаешь, что надо быть хитрее. Но я опять: " не хочу, не буду".
Вру. Я хитрю лишь в тех случаях, когда понимаю, что алкоголь невероятно не качественный. Во мне остались капли инстинкта самосохранения, иначе разума.

Сейчас у меня что-то вроде перестройки. Крайне тяжелой и странной. Когда просто не впираешь, кто ты, что ты, зачем ты.

Наверное, потому что я замазываю огромные синяки на ногах тональником и понимаю, насколько херовый у меня тональник, да и вообще..

Есть предпредобморочное состояние. Я вовремя начала дышать глубже. Но это был автовокзал. Дышть глубже здесь помогает вряд ли, но я счастливчик.

А ещё есть состояние, когда ты понимаешь, насколько ты идиот.

Плюс ощущение, что абсолютно всё в твоей жизни наперекосяк. Но в целом жаловаться грех, ибо есть руки, есть ноги, есть молодость, исправное состояние организма. И всё, что ты действительно должен сейчас-это учиться, учиться, учиться жизни и к двадцати шести стать хотя бы пуленепробиваемым.

Почему бы и нет.

Поднимем тысячи бокалов за Волшебство вечеров.

Быть кем-то другим. Быть может, азартнее. Смелее. Душевнее. Растворяться в вечернем августе. Ломать, строить, ломать, строить. Ломать. Любить. Строить.
Помнить, что есть люди-кретины. И люди, которым нужна помощь, и быть может, твоя. Быть сильнее, ибо кто, если не ты?
Если не можешь стать таким по щелчку, то тренируйся. Это не уходит в никуда. Это окупается.

Очень важно найти грань между "изменять себя" и "изменять себе".

Иногда говоришь "быть другим", но потом понимаешь, а что, если это и есть быть тем самым <собой>?

А ещё если действительно хочешь, то уже не важно правильно это или нет. Если это не приведет к гибели людей/планеты/тебя самого.