слышишь?

мы это вечные пленники собственной головы,
заглушай свои страхи, пряча ее в песок,
но насколько ты честен с собою, увы,
настолько ты одинок.

не старайся кроить себя вширь и вкось,
это сделают люди, порвав тебе сердце. радость,
моё сердце гноилось, болело, зарубцевалось,
но не срослось.

все мы зависимы. я тоже гоняла по венам
любовь к человеку. самый сильный наркотик, небось.
ну а те, кто постоянно видят тебя насквозь,
умрут от облучения рентгеном.

лет через десять -
а столько живет хоть кто-то? -
можно увериться, шансов на чудо нет.

хватит ли грезить?
на наших совместных фото
можно найти силуэты чужих теней.

лет через десять -
когда уже будет поздно
что-то менять в наших жизнях, - и смех и грех.

если все взвесить,
уж если смотреть серьезно,
было совсем неплохо любить не тех.

лет через десять
а может быть, даже завтра
бросится к телефону во тьме рука.

хватит диверсий.
я знаю - ты знаешь - правду.
я позвоню тебе.
только
дождись
звонка.

когда он тебе позвонит - а он обязательно позвонит -
ты снова сойдёшь с ума, съедешь с катушек, слетишь с орбит,
и стены тебя обнимут холодом после его звонка,
сорвут перепонки стоны гудка,
глухое "целую, пока "

когда он тебе позвонит - а он позвонит, он звонит всегда -
ты снова окружена, обескуражена, оцеплена.
бездействие, кома, мёртвый испуг; "не нажимай на сброс".
ты, кажется, чувствуешь и его сердце,
и запах его волос.

*

а когда он однажды не позвонит тебе - просто не позвонит -
ты один на один со своим мирком останешься - умирать,
ты укутаешься, точно в кокон, в мёртвую тишь квартиры,
и останешься ждать;

всё, что тебе останется -
это ждать.

если влюбляешься в самый первый – ну тот, мучительно первый раз –
по-маяковски
немного нервно припоминая детали фраз,
ты увлажняешь подушку тушью и полозковщинские стихи
ксерокопируешь
в чьи-то уши, но из горелой седой трухи
все возвращается бумерангом, из ничего прорастут цветы.
если есть Табель любовных рангов,
то я там - канцлер,
а кто там - ты?

далее будет намного проще:
ты станешь старше еще на курс,
отговорит золотая роща,
все поцелуи равны на вкус,
что о кровати – то без любви там что-то выделывать не резон.
филологической дольче вита хватит еще на демисезон.
с натренированными глазами больше не впустишь в себя всех тех,
кто провалил пропускной экзамен
в твой мозговой университет.
будут билеты в кинотеатры, будут букеты цветов под дверь –
а ты подумай об этом завтра Скарлетт ОХарой и не поверь.

мне восемнадцать, и все, кто были – занесены в подраздел «не те»,
и к стекловатной любовной пыли я воспитала иммунитет
и не боюсь заболеть парнишкой,
тем,
у которого нет причин
быть со мной, кроме стоячей шишки,
предпочитаю любить мужчин.
тех, кто от альфы и до омеги
и обогреют, и защитят,
а не оставят стоять под снегом на замурыженных площадях,
тем,
для кого инициатива – больше, чем буковок десять штук.
бьется один из них лейтмотивом
в кардиограмме –
его и жду,
только боюсь, что залихорадит так, что пей водку - врачей зови…
если так будет, чего же ради
я вырастала в своей любви?

та, что танцует сейчас с ним танго -
будет выделываться в аду.
жалко, что Табель любовных рангов
так никогда и не издадут.

куда заведут нас дороги-пути кривые –
никто не предскажет, никто не наворожит.
смотри на меня – я живее, чем все живые,
хотя и не то чтобы очень умею жить.
и если рискуешь – тогда я рискую тоже,
давай выбираться из этой слепой возни.
и вот тебе – силы, мурашки бегут по коже,
и новое,
новое,
новое,
чёрт возьми.

ты наверно из тех, о которых не пишут вкратце
ты из тех, которые голиафы, ну или горцы.
каждая девочка ждет с тобой целоваться
каждая дама хочет с тобой бороться.

ты - переломный момент, рокировка фильма
ты тут слегка картавишь - не раздражает
я, если честно, девочка - сразу мимо.
я, если честно, не та, кого все желают.

что ты стоишь и смотришь, как на арену
в цирке в четыре года с сестрой и с папой.
не для того я здесь, чтобы резать вены.
я - госпожа из серий "обнять и плакать".

куришь, и прячешь глаза, а они танцуют.
вальс, полонез, а может быть просто блюз.
я дорогой, не та, за каких воюют
я, дорогой, совсем тебя не боюсь.
_____
к сожалению. не боюсь.

и он пишет тебе: «прости. не случилось, хотя могло.
я планировал погостить, а прощаться не так легко
как хотелось бы… и потом, видеть слёзы - страшнее пуль.
ты останешься жить с котом. я привыкну любить июль…»
наш единственный месяц без: обязательств, иллюзий, лжи.
- у меня на груди надрез… - издеваешься? … покажи.
что показывать? полоса…две полосочки. тронешь – кровь.
ты читай по моим глазам, перечитывай вновь и вновь,
то, что шёпотом и в ночи.
то, что сродни нательный знак.

я повесил на гвоздь ключи… ты - святая,
а я дурак…

каково это - знать, что ты чей-то нательный шрам,
сгусток памяти, вызываюший столько драм?
против воли поставленное клеймо или метка.
эпицентр любого взрыва - один твой взгляд.
расскажи, тебе это льстит? ты этому рад?
по ночам ты спокойно спишь? просыпаешься редко?

расскажи, как она называет тебя? целует в плечо?
что ты чувствуешь в этот момент? становится ли горячо?
у тебя пробегают мурашки по всей спине?
отвечать не надо. куда бы ты ни пошёл,
я тебя ощущаю, знаю, что всё хорошо.
только, вот, понять не могу, почему ты всё снишься мне?

она любит тебя, обвивается как лоза.
и, наверное, говорит про твои глаза,
восхваляя их цвет небесный. а я смеюсь.
не злорадствую. не кляну. не зову беду.
словно мантру я повторяю во сне и в бреду -
мы совсем не похожи с ней. это огромный плюс.

я не жертва, отнюдь, и слезы в подушку не лью.
в основном, держусь, но, всё же, бывает - пью,
когда в междурёберье что-то опять саднит.
не нуждаюсь ни в чьей любви и, тем более, жалости,
и стихи сочиняю, не знаю…возможно от слабости.
лишь весной случаются рецедивы и шрам болит.

все они после меня сразу находят женщину «по нутру»: чтобы в плечах сидела нормально и была, в общем-то, полностью true. такую находят, которая не матерится, как я, когда новыми туфлями ноги натру. ей вообще не нужны туфли-дома можно и в тапочках, только бесшумных.чтоб не мешала играть в Контру. все они после меня берут себе в жёны смиренных, простых. у которых если и есть огнестрел в душе, - и тот из одних холостых. тех, которые никогда за собой не сжигали мосты. женщин, которые ходят неслышно по жизни, за пазухой носят кресты. все они после меня каждый день уплетают румяные пироги с вишней, а женщина их почти не снимает фартук и никогда вопросов не задаёт лишних. она не остановится вместе с зеваками поглазеть, как кришнаиты в ярких одеждах танцами восхваляют своего Кришну. и она вполне счастлива со своим незаконченным высшим. все они после меня идут к той, что будет рожать им ребёнка НУЖНОГО ПОЛА. той, что будет всегда ждать с горячим ужином после ночного «футбола». и у которой черепная коробка на четверть нагружена полистиролом. все они идут к той, которая в ярости не запустит в лицо прибором столовым. все они после меня спешат к женщине, которая улыбается слабо и опускает глаза, она не строит карьеру, не пишет стихи, её не вдохновляют осенние листья и первая в этом году гроза. если что-то случится, у неё в сумочке всегда есть Афобазол, Глицин или Прозак. и, что бы ты там ей не говорил, она будет конечно же ЗА. все они после меня называют своих новых женщин «любимыми», толстея на их пирогах, потуже затягивают галстук, пока их маленькие копии меряют лужи в резиновых сапогах. и, наигравшись в семью, хотят переиграть заново жизнь, но понимают, что не в правах. и возвращаются ко мне сложной в мыслях всё чаще.хотят написать.«а вдруг не ответит?»-их главный страх. все они возвращаются.сперва-мыслями, затем-своими откормленными телами.«здравствуй.наверное, это неправильно.лучше-привет… ты сейчас стала такой взрослой женщиной…умница и красавица!сколько ж прошло дней, месяцев, лет? может быть, посидим часок в нашей тёплой кофейне? я за тобой заеду в обед». -да я бы рада, милый! но боюсь, темы для разговора вряд ли теперь найдутся…их у нас больше нет.

он тупой иглой в кровотоке моём живёт, заставляя выбрасываться из кожи, как рыба - из мёртвых вод. у меня крюками его поцелуев разодран рот.
доктора говорят - пройдёт.

он же вспарывает мой рыбий холодный бок, из нутра на свет извлекая икринки строк, а потом зашивает так, что к стежку стежок - вот тебе урок. раз зовёшься рыбой - так и кричи без слов, воспевай свою болезную пролюбовь и не злись, я не более чем персонаж стихов. а потом изгибает небрежно бровь: не забудь про свои таблетки, чтоб спать без снов. и уходит. и ночь продолжается сотни лет.