Привет. Мы будем счастливы теперь и навсегда

НОЧНОЕ

Пить по ночам нельзя. Петь по ночам нельзя. И танцевать без музыки тоже почти нельзя.
Можно смотреть в окно. Можно смотреть кино. Можно глаза зажмуривать, только внутри темно.
Пить по ночам нельзя. Будешь потом рыдать. Только уткнуться некуда, кроме как в свой рукав.
Есть по ночам нельзя. Всяческая еда, не принося спокойствия, переползет в бока.
Петь по ночам нельзя. Нот-то нет в темноте. Ноты - на то и ноты, чтоб избегать темнот.
Ты тут поешь-поешь, ноты не те, не те, да и слова не те, если не мимо нот.
И танцевать нельзя. Снизу соседи спят. Сверху соседей нет. Сбоку соседи есть.
Вот и сиди, сиди. Весь с головы до пят тихий, простой, пустой - даже не факт, что весь.
Быть по ночам нельзя. Воздух вокруг таков, что раствориться проще, чем не раствориться там.
Можно слушать. Сверчок. Четкий стук каблуков где-то по площади. Можно гладить кота.
Можно задернуть ночь. Можно огонь зажечь. Слушать, как лифт ползет, крадучись, к этажу.
Слушать, как гулкий ветер перебирает жесть, как потирает лапки древоточащий жук.
Можно гладить кота. Можно гладить белье. Можно взбивать подушку, нет, не мычащим "ты".
Можно смотреть в окно. Кто-то в ночи поет. Кто-то тоже боится, видимо, темноты.
Мама твердила: "Спи". Или придет Кащей. Бука, Баба Яга, Оле и Олин брат.
Я собрала рюкзак, полный нужных вещей, если что, расскажу, что я решила брать.
Спать по ночам нельзя. Трижды налево сплюнь. Если уснешь - не вынырнешь, слишком там хорошо.
Я собрала рюкзак. Я по ночам не сплю. Двадцать два года жду, чтобы хоть кто пришел.

Аля Кудряшева

"В наше время не страшно, когда заткнут,

Страшно, что сам когда-нибудь замолчишь."

любовь - это зритель, идущий на выход
со ртом до ушей и глазами навыкат

"Гайдар в этом возрасте уже даже полки не водил. Что я буду делать в 24? Будут ли у меня полки? А если будут, то куда я их поведу?"

в ноябре к нам приезжает Сплин!

все збс, Шато Марго)

включаю плёнку задним ходом
и всё стараюсь рассмотреть
момент, где мерзкая скотина
опять становится тобой

Чем незримей вещь, тем оно верней,
что она когда-то существовала

все письма разорвал, все имена забыл -
и мне не жалко.
я весь перед тобой, я ничего не скрыл.

не припомню такого, но мне не хватает общения. простого дружеского общения.

от сегодняшнего вечера я ожидала большего. наивная.

вчера были на ПЖ и слушали Бутусова. он кроме всех прелестей еще и песни Цоя исполнял. и всему этому слово в слово вторило все Куликовое поле

Новый Сигнал из Космоса
(Ряд Фибоначчи)

Тронулся в путь состав
Щёлкнул один сустав
Дрогнул один рукав
Всё, доставайте стафф
Всё, доставайте стафф
Просьбой о кипятке
Поезд идёт к реке
Поезд идёт в тайге
Там над тайгою мост
Там под мостом замёрз
Льдинку зажав в руке
Отогревая мозг
Брошенный человек
Слёз не бежит из век
Кровь не бежит из вен
Быстро промчался век
Рядом загнулся вел
Рядом загнулся вепрь
Рядом загнулся мир
Рядом из чёрных дыр
Веет родным теплом
Пеплом усыпан вор
Пеплом усыпан дом
Пеплом усыпан двор
Пеплом усыпан мир
Рядом из чёрных дыр
Веет родным теплом
Пепел покинет дом
Пепел покинет двор
Пепел покинет мир
Рядом из чёрных дыр
Веет родным теплом
Вор не покинет Дом
Дом не покинет Двор
Двор не покинет Мир
Рядом из Чёрных Дыр
Веет родным теплом
Мир не покинет Вор
Мир не покинет Дом
Мир не покинет Двор
Мир не покинет Дол
Мир не покинет Долг
Рядом из Чёрных Дыр
Воет знакомый Волк
Все мы идём на дно
Не все мы идём на дно
Все мы идём на дно
Остановиться влом
Остановиться влом
Остановите Зло и
Рим превратится в Ром
Рим превратится в Ром
Время творить Добро
Время творить Добро
Время творить Добро

Александр Васильев

Ты думаешь: когда увидишь его,
кровь твоя превратится в сидр,
воздух станет густ и невыносим,
голос - жалок, скрипуч, плаксив.
Ты позорно расплачешься
и упадёшь без сил.

А потом вы встречаетесь, и ничего:
никаких тебе сцен из книг.
Ни монологов, ни слёз, ни иной возни.
Просто садишься в песок рядом с ним,
а оно шумит
и омывает твои ступни.

Дана Сидерос

Я ненавижу свет
Однообразных звезд.
Здравствуй, мой давний бред -
Башни стрельчатой рост!

Кружевом, камень, будь
И паутиной стань,
Неба пустую грудь
Тонкой иглою рань.

Будет и мой черед -
Чую размах крыла.
Так - но куда уйдет
Мысли живой стрела?

Или, свой путь и срок
Я, исчерпав, вернусь:
Там - я любить не мог,
Здесь - я любить боюсь…

Мандельштам

Точка всегда обозримей в конце прямой.
Веко хватает пространство, как воздух - жабра.
Изо рта, сказавшего все, кроме "Боже мой",
вырывается с шумом абракадабра.
Вычитанье, начавшееся с юлы
и т.п., подбирается к внешним данным;
паутиной окованные углы
придают сходство комнате с чемоданом.
Дальше ехать некуда. Дальше не
отличить златоуста от златоротца.
И будильник так тикает в тишине,
точно дом через десять минут взорвется.

Бродский

У всего есть предел: в том числе у печали.
Взгляд застревает в окне, точно лист — в ограде.
Можно налить воды. Позвенеть ключами.
Одиночество есть человек в квадрате.
Так дромадер нюхает, морщась, рельсы.
Пустота раздвигается, как портьера.
Да и что вообще есть пространство, если
не отсутствие в каждой точке тела?
Оттого-то Урания старше Клио.
Днем, и при свете слепых коптилок,
видишь: она ничего не скрыла,
и, глядя на глобус, глядишь в затылок.
Вон они, те леса, где полно черники,
реки, где ловят рукой белугу,
либо - город, в чьей телефонной книге
ты уже не числишься. Дальше, к югу,
то есть к юго-востоку, коричневеют горы,
бродят в осоке лошади-пржевали;
лица желтеют. А дальше - плывут линкоры,
и простор голубеет, как белье с кружевами.

Бродский