Слушай песню ветра

Иногда для того, чтобы хорошо видеть, необходимо именно отойти, а не приблизиться.

Максим Горький

Собираюсь дышать воздухом. И вдруг мама за углом:
-Ты куда?
- У меня свидание.
- У тебя разве что с книгой свидание может быть.

Ведь она права. Honestly, за эту неделю ко мне подходило 6 парней с просьбой дать им зажигалку, но я с покер фэйсом отвечала, что я не курю. Испепеляющий взгляд. Что вообще происходит? Курилка то место, где можно встретить того единственного и неповторимого? Отныне полный игнор. Родные устраивают мне "допрос" о том, какие же мне мальчики нравятся. Как же так, мне скоро осьмнадцать, а я без сударя. Мне это не интересно. Наверное, они думают, что у меня какие-то проблемы. хаха. Почему-то я быстрее и легче нахожу общий язык с 32летними мужЫками, чем с 17летними. И даже когда мы вместе с мам смотрим фильм, и тут бамс - пастельная сцена, я как и в 10 лет, закрываюсь подушкой. А я буду рисовать эскизы и у меня днем свидание с Бремом Стокером. Так и живем.

Это — не синий цвет, это — холодный цвет.
Это — цвет Атлантики в середине
февраля. И не важно, как ты одет:
все равно ты голой спиной на льдине.

Это — не просто льдина, одна из льдин,
но возраженье теплу, по сути.
Она одна в океане и ты один
на ней; и пенье трубы как паденье ртути.

Это — не искренний голос впотьмах саднит,
но палец примерз к диезу, лишен перчатки;
и капля, сверкая, плывет в зенит,
чтобы взглянуть на мир с той стороны сетчатки.

Это — не просто сетчатка, это — с искрой парча,
новая нотная грамота звезд и полос.
Льдина не тает, точно пятно луча,
дрейфуя к черной кулисе, где спрятан полюс.

И.А. Бродский
«Памяти Клиффорда Брауна»
февраль 1993

как только мы переходим
детство, мы стараемся быть не тем, что есть, и таким образом от постоянной
практики с юных лет мы достигаем того, что наша физическая форма скрывает
совершенно наше настоящее "я". В самом деле это и умно, и искусно, потому
что каждый индивидуум защищен стеной своего тела от шпионства друзей или
врагов, каждый человек есть одинокая душа, заключенная в собственноручно
сделанной тюрьме; когда он совершенно один, - он знает и часто ненавидит
себя, - иногда он даже пугается лютого чудовища, спрятанного за его
телесной маской, и старается забыть его страшное присутствие в пьянстве и
распутстве, что и бывает иногда со мной.

Золото принадлежит земле; вы добываете его
оттуда, вы пользуетесь им; этот металл - довольно существенный. Гений
является, никто не знает откуда, - вы не можете ни откопать его, ни
сделать, а будете стоять и дивиться на него; он - редкий гость и капризен,
как ветер, и, обыкновенно, производит грустное разрушение между
условностями человечества. Это, как я сказал, "высшее" над земными вкусами
и понятиями, и те, кто имеет его, всегда живут в неведомых возвышенных
сферах. Но деньги - это удобство, очень искусно выровненное с поверхностью
земли; когда вам довольно его, вы твердой походкой спускаетесь вниз и
внизу остаетесь!

Вся жизнь уходит на то, чтобы научиться жизни.

Джонатан Сафран Фоер

Вы не успели заметить, что мы живём в эпоху полного саморастерзания? Многое, что можно было бы сделать, мы не делаем, сами не зная почему. Работа стала делом чудовищной важности: так много людей в наши дни лишены её, что мысли о ней заполняют всё остальное. Как здесь хорошо! Я не видел этого уже несколько лет. У меня две машины, квартира в десять комнат и достаточно денег. А толку что? Разве всё это сравнится с таким летним утром! Работа - мрачная одержимость. Мы предаёмся труду с вечной иллюзией, будто со временем всё станет иным. Никогда ничто не изменится. И что только люди делают из своей жизни - просто смешно!

Эрих Мария Ремарк "Три товарища"

Бывает лед сильней огня,
зима — порой длиннее лета,
бывает ночь длиннее дня
и тьма вдвойне сильнее света;
бывает сад громаден, густ,
а вот плодов совсем не снимешь…
Так берегись холодных чувств,
не то, смотри, застынешь.

Иосиф Бродский

Как найти решение

Вот способ найти идеи или решение сложной проблемы (он использовался Сальвадором Дали, который сам в свою очередь позаимствовал это орудие для размышлений у цистерцианских монахов).

Надо сесть на стул с двумя большими подлокотниками. Взять глубокую тарелку и чайную ложку. Если обычно ваш сон глубок, возьмите суповую ложку. Переверните тарелку и положите ее на пол. Сидя на стуле, держите, несильно сжимая, ложку большим и средним пальцами над тарелкой.

Засните в таком положении, думая о требующей решения проблеме. Когда ложка упадет на тарелку и резко разбудит вас этим, проблема будет решена, идея будет найдена.

люди делятся на 2 типа)

Question to discuss:
What is love for you?

Stranger 1: my jam

Stranger 2: a mystery

Остановите время. Отрежьте телефон.
Заткните пианино и старый патефон.
Пусть помолчит собака над костью мозговой.
Несите гроб на улицу по серой мостовой.
Пускай напишет самолет разборчивый плакат
“Он умер, умер, умер” на белых облаках.
Раздайте полицейским перчатки черный креп
И ленточки на шею красоткам юных лет.
Он был мой Север и Восток, и Запад мой, и Юг,
Рабочая неделя и праздничный досуг,
И полдень мой, и полночь; и воздух, и вода…
Я думала, что мы вдвоем навеки, навсегда.
Вылейте море, выметите лес.
Погасите звезды на заднике небес.
Разберите солнце. Упакуйте луну.
Все это не нужно. Больше ни к чему.

Уистон Хью Оден

Подарила Ире открытки с шелковыми вставками и узорами. Я еще не видела столько счастья. Приятно делать приятное. Сегодня разбирались с этой надоедливой интонацией в английском. На перемене наблюдали, как Аня делала Комбо и с легкостью убивала соперников, но к сожалению ее персонажа убила какая-то шлюха с третим размером груди и стрингами. Весело. Так и не дописав конспект, я вместе с Ирой рисовали план наших путешествий. Обычно. Последние теплые деньки.

Сегодня я перестала быть милой. Моя группа меня окружила и начала высказывать свои недовольства. Первый раз в своей жизни я позволила сказать людям все, что я о них думаю, при этом добавила далеко не милое слово "заткнитесь". Они на меня так посмотрели, будто в их недостаточном знании английского виновата я, а не они. Ну что ж, плевать. Отныне одна за себя. Вторая неделя, а я уже всех ненавижу. Прекрасно.

О господи, - вздохнула она, - всегда одно и то же! Если хочешь, чтобы мужчина хорошо к тебе относился, веди себя с ним, как последняя дрянь; а если ты с ним обращаешься по-человечески, он из тебя вымотает всю душу.

Сомерсет Моэм. Бремя страстей человеческих

Каждое утро он просыпался с желанием жить правильно, вести честное, исполненное смысла существование, быть - как бы просто это ни звучало и как бы невозможно на деле ни было - счастливым. Но по мере старения дня его сердце перемещалось из грудной клетки в область живота.
К полудню ему начинало казаться, что все в этой жизни неправильно, не по нему, и возникало острое желание побыть одному. К вечеру он достигал желаемого: он был один в океане своего горя, один в омуте своей бесцельной вины, один даже в своем одиночестве.
Я не грущу, - снова и снова повторял он. - Я не грущу.
Как будто надеялся однажды убедить себя в этом. Или обмануть. Или убедить других - единственное, что хуже самой печали, - это когда ты не можешь скрыть ее от других. Я не грущу. Я не грущу.
А ведь жизнь его, подобно пустой белой комнате, была полна неограниченными возможностями для счастья. Когда он засыпал, сердце сворачивалось в изножье его кровати, точно домашний зверек, живущий сам по себе. Но наутро оно вновь оказывалось в клетке, за решеткой ребер, немного отяжелевшее, ослабевшее, но, как и прежде, работающее без сбоев.

Джонатан Сафран Фоер. Полная иллюминация