Non decederis supra mortis.

Так необычно смотреть на человека, который слушает музыку. Он становится совсем другим. Он забывает о всех своих масках и напущенном поведении. Он становится собой. Неуклюжим, уродливым, но по-своему прекрасным, но куском мяса.

Нет, я так не смогу. Это не для меня.

Музыка - тот ключ к человеку, который искали все учёные со времен зарождения науки. Музыка способна на всё. Абсолютно на всё.

Музыка - самое страшное оружие. Закопайте на многие километры ядерное оружие и оставьте только музыку. Больше ничего не нужно для боя.

Превратите театр в Освенцим, где звуки органа будут ставить эксперименты над разумом человека. Расстреляйте их из обоймы нотной тетради под указы дирижёра. Это же так прекрасно и отвратно одновременно. Вот он, триумф человечества - сочетать в себе красоту и уродство так, чтобы хотелось аплодировать.

Музыкой можно снимать с людей кожу живьём. Они будут лишь улыбаться во время этого процесса, не более.

Но, нет, это не для меня.

Отсутствие сна. Когда-то это было проблемой. Я даже пыталась бороться с этим, пока не поняла, что борюсь с даром, который мне великодушно предоставили.

Мне дано переживать ночь от начала до конца, расплачиваясь лёгкой головной болью утром. Видеть, как ночью меняются люди и весь мир.

Дружба - это прекрасно. Нет большего лицемерия там, где есть дружба. И ничто так не делает из человека последний кусок мяса, как дружба.

Они предают, страдают преданные, ломают и ломаются. И всё из-за того, что кто-то из однажды позволил себе впустить другого человека в часть себя. Позволил ему гулять по своему лесу и гладить своих зверей. Потом ещё один такой человек. Ещё один. И вот, твой лес - это заповедник, где бродит куча посетителей. А иногда они ещё и имеют наглость вырубать там деревья и остреливать животных.

Чем меньше в твоём лесу леса, тем меньше в тебе той человеческой составляющей.

Я не сторонник дружбы. Я могу идти рядом, хватать за шкирку и оттаскивать от края пропасти, обнимать ради утешения. Но я остаюсь наблюдателем.

Наблюдателем, подливающим масло в огонь, натравливающим этих самых зверей, разбивающим окна.

Любая дружба - это игра, это договор. И он работает до тех, пор пока выгоден. Как только один перестаёт видеть в нём выгоду, он смело предаёт. Это цена за то доверие. Это расплата за неосторожность.

Всем им и каждому нужна какая-то свобода. Они так за неё хватаются, забывая, что свобода - это лишь расширение диаметра твоей клетки. Сегодня ты делаешь по ней десять шагов. Завтра двадцать. И это уже свобода для них. Им дали аж ещё десять шагов!

А потом им становится мало. Нужно выбираться из клетки. А у кого ключ? А ключ у того, кто запер тебя там.

У тебя ключ.

Ты сам себе тюремщик и сам себе освободитель.

И большинство остаются тюремщиками. Так проще. По немногу расширять свою клетку и верить, что это свобода, что ты не скован. Но если прутьев не видно, то это не значит, что ты не в вольере. И дай бог, если ты не поймёшь этого, посчитаешь бредом. А если наоборот, то на меня даже не рассчитывай. Рельеф замка и повороты ключа знаешь только ты.

Впрочем, ты можешь остаться в клетке. В ней есть всё. Всё, что нужно простому, разумеется. А снаружи тебя ждёт тот самый свободный мир, который ты так хотел.

Увидев его, ты забьёшься обратно, в клетку, ещё и завесишь её чёрной тканью.

Просто многие найдут утешение в друзьях или родственниках.

А кто-то нет.

И стоит ли вообще это делать? Зачем искать в ком-либо утешения? Изливать свои проблемы на других?

Просто кто-то слишком слаб, чтобы нести груз проблем одному. Он хочет сбросить их. Передать другому. А зачем? Всё равно решать их тебе и только тебе. Или ты так нуждаешься в хлопке по плечу или утешающих словах?

Друзья и родственники уйдут. Это неизбежно. Ты можешь быть уверен в здоровье матери, в верности друзей. Только инфаркт и предательство игнорируют здоровье. Первое - физическое, второе - нравственное. У них нет преград. Они подобно цунами, ломают всё.

Ты каждую секунду рискуешь остаться один. Почему ты не боишься этого?

А стоит ли вообще этого бояться?

Посмотри на них. Они усталые, серые, озлобленные. Они бредут в учебные заведения, которые ненавидят, на работу, которую проклинают.

И с каждым днём они свято верят и повторяют, как мантру "Это временно. Скоро я выучусь/заработаю денег и исполню свою мечту".

Только ничего не происходит. Ты всё так же оберечённо шаркаешь ногами, рассчитывая на какое-то мифическое чудо. Чего ты ждёшь? На что рассчитываешь? Почему позволяешь себе терпеть истерики начальника, издевательства сверстников?

Потому что это возмездие. Моя отрада. Я предупреждала многих, что их ждёт серая жизнь, такая же, как у всех. И я могу злорадствовать своей победе.

Только не совсем ясно, кто победил.

Как же людям нравится рушить то, что другие создают годами. Они иногда думают, что это безнаказанно, что это чепуха.

Лишь до тех пор, пока есть терпение. Это сугубо вопрос терпения. Оно натягивается, как волос. Тянется, тянется, а потом беззвучно рвётся. Беззвучно лишь для тех, кто был рядом, а не того, чей волос это был.

Терпение рвётся и наступает темнота. Человек блекнет, устаёт. Не реагирует на внешние раздражители. Просто он отныне понимает, что всё будет разрушено.

Не человеком, так жизнью. Но будет разрушено.

Человек уходит от сентиментальности. Она ему больше не нужна. Она кажется наивной слабостью, которую необходимо искоренять. Все слова обретают какой-то эффект эха, который иногда не долетает, растворяясь в пустоте.

Пустота, к слову, понятие относительное.

У некоторых пустота богаче, чем самый захламлённый балкон советской квартиры. Наполнение каждый создаёт сам. Воздух тоже заполняет пространство, но он не имеет формы, он не имеет заключённого в себе смысла.

Большинство заполняет свой "балкон" именно воздухом и лишь единицы заполняют безграничную пустоту.