Это просто Вьюи блог

смотри, пацаны играют в баскетбол, вон у них есть мяч лишний. и площадка для игры лишняя. и мы лишние…

..да нет, это все вокруг лишние

*целует*

Последние несколько недель меня преследуют навязчивые флешбеки. Вот на этой лавочке мы сидели и дурачились, там покупали дешманский портвешок, в метро он держал меня сонную, как самое драгоценное, что есть в данный момент. Помню, мы пришли с ним на концерт, за несколько дней до этого мы впервые поцеловались, я влюбилась сразу, но боялась признаться прежде всего себе. Так вот, концерт. Мы на верхнем ярусе, стоит вот он, сумку вою держит, волосы так аккуратно зачесаны назад, четкие черты профиля в том освещении выглядели невыносимо красиво. Весь такой в пальто, сосредоточенный на выступлении. В тот момент мне так хотелось обнять, точнее, чтобы меня обняли. Положить голову на грудь и ни о чем не думать. Вот сегодня вспомнила этот момент и совсем тошно стало. Вспоминала еще, как просто лежали и смотрели на огоньки, его глаза, когда я его самим рідненьким назвала. Обычно моя подушка пахнет по-особенному, но с нашей последней встречи прошло так много времени, что, положив голову на подушку в надежде почувствовать такой родной, такой желанный запах, чувствуешь только ненавязчивый лавандовый аромат, который ужасно раздражает, как и все вокруг. И эта ебаная лавочка, и метро, и учебный корпус, все, все, ВСЕ, МАТЬ ЕГО.

У меня уже жизненные силы на исходе

Несравненно легче знать очень много по истории искусства и высказывать глубокие мысли в области метафизики и социологии, чем знать (интуитивно и по личному опыту) очень много о своих ближних и поддерживать удовлетворительные отношения с друзьями и возлюбленными, с женой и детьми. Жизнь — штука гораздо более трудная, чем санскрит, или химия, или экономика. Интеллектуальная жизнь — это детская игра; вот почему люди интеллекта так легко становятся детьми, а потом идиотами, а в конце концов, как ясно показывает политическая и экономическая история последних столетий, — сумасшедшими, человекоубийцами и дикими зверями. Подавляемые склонности не умирают: они вырождаются, они гноятся, они возвращаются к первобытности. Но пока что быть интеллектуальным младенцем, или сумасшедшим, или зверем гораздо легче, чем гармоничным взрослым человеком. Вот почему (оставляя в стороне другие причины) так велик спрос на высшее образование. Бегство в книги и университеты похоже на бегство в кабаки. Люди хотят забыть о том, как трудно жить по-человечески в уродливом современном мире, они хотят забыть о том, какие они бездарные творцы жизни. Одни топят свою боль в алкоголе, другие (и их гораздо больше) — в книгах и художественном дилетантизме; одни ищут забвения в блуде, танцах, кино, радио, другие — в докладах и в занятиях наукой ради науки. Книги и доклады имеют то преимущество перед пьянством и блудом, что после них не испытываешь ни головной боли, ни того неприятного post coitum triste, которым сопровождается разврат. Должен признаться, до самого последнего времени я тоже относился вполне серьёзно к образованию, философии и науке — ко всем тем видам деятельности, которые мы снабжаем возвышенным ярлыком «Поисков Истины». Я считал Поиски Истины высочайшей задачей человека, а искателей — благороднейшими людьми. Но за последний год я начал понимать, что эти пресловутые Поиски Истины — такое же развлечение, как всё остальное, что это сложный и утончённый суррогат подлинной жизни и что искатели Истины становятся в своём роде такими же глупыми, инфантильными и испорченными, как и пьяницы, чистые эстеты, дельцы и охотники за наслаждениями. Я понял также, что погоня за Истиной просто вежливое наименование любимого времяпрепровождения людей интеллекта, заключающегося в подмене живой сложности реальной жизни упрощёнными, а следовательно, лживыми абстракциями. Но искать Истину гораздо легче, чем изучать искусство цельной жизни, в которой, разумеется, Поиски Истины займут надлежащее место среди прочих развлечений, как то: игра в кегли и альпинизм. Сказанное объясняет (хотя и не оправдывает) моё всё продолжающееся потворство таким порокам, как чтение научной литературы и отвлечённое мышление. Хватит ли у меня когда-нибудь силы освободиться от ленивых привычек интеллектуализма и посвятить всю энергию более серьёзной и трудной задаче — жить полной жизнью? А если даже я попробую избавиться от этих привычек, не обнаружится ли, что эти привычки у меня — наследственные и что я от рождения не способен жить цельной и гармоничной жизнью?

«Контрапункт»

Сегодняшняя поездка домой вышла особенно ламповой, теплой и максимально приятной, хотя дико не люблю возвращаться сюда, езжу только из-за родных. Может, потому что вкусила взрослую жизнь и не хочу возвращаться под контроль, может, потому что плоховато переношу дороги, но, скорее всего, потому что город потерял краски и я выросла из него. Что же было раньше? Раньше, в глубоком детстве, как известно, все казалось больше и красивее. Центральная елка была исполинской, сугробы ставали не кучей грязного снега, в который сами-знаете-что-делают, а плацдармом для игрищ. Солнце, казалось, светило так ярко, так сильно, что я думала, что если посмотрю в лужу, то лишусь зрения… Потом было отрочество. На улицу я выходила предпочтительно вечером по объективным причинам. Да, я уже не обращала внимание на зелень или снег, на то, что делается вокруг. Важным для меня было только то, чтобы никто не узнал, чем же занимается наша компания на самом деле. Я перестала замечать запах мороза, он сменился едким смрадом утрирую кента, окурки под ногами заменили звезды. Я конечно возмущалась, что в городе некуда пойти, но, честно говоря, меня все утраивало. Практически всегда можно было у кого-то вписаться, где-то посидеть, в крайнем случае поехать на мост. Я плыла по течению, не сопротивлялась судьбе и поступила наобум (хотя всегда была ярым противником спонтанных решений). И вот оно свершилось. Я вырвалась! Больше нету гипер-опеки, всегда есть куда пойти и не нужно есть уху и плов, а еще я просыпаюсь не тогда, когда на кухне кто-то орет, а тогда, когда сама захочу, ну и не нужно думать, чем же зажевать запах алкоголя. Большие города меняют людей, как ни крути. Но, я все же думаю, что я не поменялась, а просто по колесу Сансары попала в детство. Стала мягче, наивнее, подростковый нигилизм почти исчез, так же как и максимализм. И сейчас, приезжая в свой уездный городок я искренне радуюсь, потому что все ярче, чище, интереснее, чем было в 11 классе.

Пару раз родители кидали фразу, что, может, через несколько лет продадут этот дом и переедут в другой город. Мне становится не по себе от этой мысли. Потому что это мой крестраж, в городе, который любил Шевченко, который вырастил Заньковецкую и вдохновил Гоголя, находится частичка моей души.

В далеком-далеком прошлом, когда еще наши предки валили мамонтов, а трава была ярче, а солнце теплее, по своей молодости я была радикально настроена к людям. Сделал хуйню, которая меня не устраивает - пошел нахуй, не соглашаешься с моими жизненными догмами - идешь нахуй, изменил - нахуй, пиздишь за спиной - нахуй.. Совсем недавно в жизни произошла чреда из хуевеньких событий, которые заставили меня кардинально пересмотреть свои взгляды на вышеописанное. Это в теории я всегда и всем внушала, что нужно давать пинка под зад мудакам, которые не ценят вас, но когда оказалась в этой ситуации сама, то была согласна на все. Мне было абсолютно все равно на то, виноват человек или нет, я была согласна принять его в любом случае. Эта встряска дала мне понять одну очень важную вещь: жизнь слишком коротка. Звучит зашкварно и опошлено, не так ли? Жизнь слишком коротка для того, чтоб люди ссорились, обижались, ненавидели, жаждали возмездия. Все мы стремимся к счастью. Так почему мы тратим столько сил на ненависть? Почему мы не пытаемся искоренить злобу? Ведь мир познается априори только через любовь. Ибо только любовь - ответ на проблему человеческого существования.

Последняя цитата из "Искусства любить" Фромма.
Оче годная книжка, оче советую.

ЯПОША

Обожаю котов! Эта шерстяная жопа появилась в нашей
семье примерно 4-5 мая 2016го года. Ваня сказал, то это япошка из-за его глазок хд

Life is Strange ( рус. Жизнь – странная штука ) — эпизодическая компьютерная игра с элементами приключения в жанре интерактивного кино, разработанная французской компанией Dontnod Entertainment и изданная Square Enix.

Life is Strange — графическая приключенческая игра с видом от третьего лица в жанре интерактивного кино, разделённая на пять эпизодов. Игровой мир представлен линейными локациями со множеством необязательных для взаимодействия персонажей и предметов. Главная героиня комментирует почти каждое такое взаимодействие. Диалоги, подобно другим играм этого жанра, имеют несколько вариантов ответа. Но ключевой особенностью игры является способность игрока поворачивать время вспять на небольшой отрезок времени, что позволяет либо выбрать верный вариант, либо открыть новый. Также в игре присутствуют элементы квеста: небольшие головоломки, завязанные на использовании паранормальной способности для достижения определенного места или получения некоего предмета.

Действие игры происходит в октябре 2013 года. После пяти лет отсутствия подросток Максин (Макс) Колфилд возвращается в родной город Аркадия-Бэй в штате Орегон, где её приняли в престижную Академию Блеквелл. Здесь она встречает свою давнюю подругу Хлою Прайс, отец которой погиб в автокатастрофе незадолго до отъезда Макс. Тогда убитая горем Хлоя нашла поддержку в лице девушки Рэйчел Эмбер, которая таинственно исчезает за полгода до возвращения Максин.

Я вообще не геймер, но игра занятная. Очень трогательная и ламповая. Советую тем, кто не знает, чем же занять скучный июльский вечер.

TOP Kafka's quoters

Я устал, ничего не знаю и хотел бы лишь уткнуться лицом в твои колени, чувствовать на волосах твою руку и остаться так навеки.

***

Просто усажу тебя в кресло (ты говоришь, что недостаточно была добра ко мне, но разве это не высшая доброта, и любовь, и почесть – позволить мне присесть там у тебя и самой сесть напротив и быть со мной), – итак, я усаживаю тебя в кресло – и теряюсь, и не знаю, как выразить словами, глазами, руками, бедным сердцем это счастье – счастье оттого, что ты со мной, что ты все-таки и моя тоже. И ведь люблю я при этом вовсе не тебя, а нечто больше – мое дарованное тобой бытие.

***

Ты пишешь, что в следующем месяце, наверное, приедешь в Прагу. А мне чуть ли не хочется попросить: не приезжай. Оставь мне надежду, что, если когда-нибудь я в крайней нужде попрошу тебя приехать, ты приедешь тотчас, но сейчас лучше не приезжай. Ведь тебе придется опять уехать.

***

Ну почему, почему я человек, со всеми муками этого неяснейшего и ужасно ответственного состояния. Почему я, к примеру, не счастливый шкаф в твоей комнате, который прямо смотрит на тебя, когда ты сидишь в кресле, либо за письменным столом, или лежишь на диване, или спишь (благословен будь твой сон). Почему я не шкаф?

***

Кажется, я опять хотел подписаться «Твой»? Нет ничего лживее такой подписи. Нет, свой и вечно только себе преданный, вот кто я такой и с таким собой должен пытаться сжиться.

***

Мне нужно больше душевного тепла, чем я заслуживаю.

Самое сложное в этой ситуации тот факт,
что мне не нравится стиль Кафки, но его записи из дневника, письма к Фелиции,
Милене и отцу я нахожу дико интересными.
От них веет теплотой и искренностью.
А ведь искренность - это наше все.

«Неужели все так быстро кончается? — подумал Ослик. — Неужели кончится лето умрет Медвежонок и наступит зима? Почему это не может быть вечно: я, лето и Медвежонок?

Лето умрет раньше всех, лето уже умирает. Лето во что-то верит. поэтому умирает так смело. Лету нисколько себя не жаль — оно что-то знает. Оно знает что оно будет снова! Оно умрет совсем ненадолго, а потом снова родится. И снова умрет… Оно привыкло. Хорошо, если бы я привык умирать и рождаться. Как это грустно и как весело!..»

Медвежонок зашуршал опавшей листвой.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— Я?.. Лежи, лежи, — сказал Ослик.

Теперь он стал вспоминать, как они встретились, как под проливным дождем пробежали весь лес, как сели отдохнуть и как Медвежонок тогда сказал:

— Правда, мы будем всегда?

— Правда.

— Правда, мы никогда не расстанемся?

— Конечно.

— Правда, никогда не будет так, чтобы нам надо было расставаться?

— Так не может быть!

А теперь Медвежонок лежал на опавших листьях с перевязанной головой, и кровь выступила на повязке.

«Как же это так? — думал Ослик. — Как же это так, что какой-то дуб разбил Медвежонку голову? Как же это так, что он упал именно тогда, когда мы проходили под ним?..»

Прилетел Аист.

— Лучше?.. — спросил он.

Ослик покачал головой.

— Как грустно! — вздохнул Аист и погладил Медвежонка крылом.

Ослик снова задумался. Теперь он думал о том как похоронить Медвежонка, чтобы он вернулся, как лето. «Я похороню его на высокой-высокой горе, — решил он, — так, чтобы вокруг было много солнца, а внизу текла речка. Я буду поливать его свежей водой и каждый день разрыхлять землю. И тогда он вырастет. А если я умру, он будет делать то же самое, — и мы не умрем никогда…»

— Послушай, — сказал он Медвежонку, — ты не бойся. Ты весной вырастешь снова.

— Как деревце?

— Да. Я тебя буду каждый день поливать. И разрыхлять землю.

— А ты не забудешь?

— Что ты!

— Не забудь, — попросил Медвежонок.

Он лежал с закрытыми глазами, и если бы чуть-чуть не вздрагивали ноздри, можно было бы подумать, что он совсем умер.

Теперь Ослик не боялся. Он знал: похоронить — это значит посадить, как деревце.

Слышишь, ругаются люди
в соседней квартире,
Выходит, что мы не одни в этом мире,
Лежим, я у стенки, ты с краю,
Я тебя не люблю - я тебя обожаю.

Он решил или жить вечно, или умереть, а если умереть, то только во время попытки выжить. И единственное боевое задание, которое он давал себе каждый раз, – это вернуться на землю живым.

уловка 22

Ты просто поворачиваешь голову, а настроение меняется.

В 17 лет серьёзность не к лицу,
И как-то вечером оставьте свои полные бокалы,
И шумные кафе и свет слепящих люстр
Под липами пора гулять настала.
Июньскими ночами так дышится легко
И всё вокруг красиво.
Гул города доносится, ведь он недалеко
Приносит ветер запах виноградников и пива.
Июнь, 17 лет, и кругом голова,
Шампанское туманит ваши речи..
И вы мечтаете, и на губах у вас
Горячий поцелуй, как бабочка трепещет.
В плену робинзонад душа томится
И тут, под фонарем, напротив вас
Одна мадемуазель садится
И для себя решив, что вы наивны,
Она отводит взгляд от вас картинно,
Чтобы потом уйти…
А на губах у вас не распустившись, вянет каватина.
Она над вашими сонетами хохочет,
Друзья вас бросили, вам плохо одному.
Она письмом вас осчастливить хочет…
В тот вечер вы в кафе, где свет слепящих люстр,
И перед вами полные бокалы.
В 17 лет серьёзность не к лицу -
Под липами пора гулять настала..

— Иногда самоубийство, это попытка привлечь внимание. Но с Лайлой было не так. Она сделала три вертикальных сими-сантиметровых надреза на каждой руке. Вскрыла локтевые и лучевые артерии.

Когда я нашел её, она потеряла почти 3 литра крови.

— Не боитесь, что она сделает это снова?
— Нет.
— Почему?
— Потому что она любит меня.

— Потому что она любит меня. Если бы она была здесь, то сказала бы "Открой глаза пошире, здесь слишком много прекрасного, чтобы уходить."
— Наверное она права. В любом случае…слишком поздно.

Только представь себе: в духовной канцелярии так заведено, что они отправляют души людей на землю, особо не заморачиваясь, в какой срок они попадут на нее. И правда, разве должно совпадать время небесное и время земное?
Так и получается, что твой человек был первооткрывателем лет 600 назад, спал под тягучим звездным небом Индии и охотился на тигров в Азии.
И тосковал по кому-то, кто еще не родился.
Или он был писателем. И творил в надежде, что когда-нибудь его прочитает тот единственный человек , тот, кто его поймет. И тебе попадается его книга, когда кажется, что мир рушится. И читаешь ее взахлеб всю ночь, без сил оторваться. И на утро хочется плакать, потому что никто никогда не был тебе так близок, как этот человек, выглядывающий из стройного ряда напечатанных букв.
Представь, что тот, с кем ты сейчас, - это просто тень, просто отголосок того, настоящего. Может, он так же щурится, как тот, или смеется так же заливисто.

А в канцелярии стоит отметка: "Они были на одной планете. Он воздвиг для нее Рим ".