We are all just prisones here

Это честно - пусть Он мне бьет по губам указкой, тупой железкой, она стрекочет тебе стрекозкой.
Подсекает тебя то лаской, блестящей леской, а то сугубой такой серьезкой,
Тончайшей вязкой, своей рукой.
Ты молись, чтобы ей не ведать вот этой адской, пустынной, резкой, аж стариковской,
Аж королевской - смертельной ненависти такой.

Дорогой мой, славный, такой-сякой.

И в сотый раз, не привязывайся, Настя, не надо.

Как же иногда хочется в один момент стать тем равнодушным и бесчувственным человеком, которым меня все считают.

Порой у меня бывают хорошие дни. Такие знаете, действительно хорошие, когда я смотрю и вдыхаю этот мир, со всеми его недостатками и несовершенностями. И хорошо просто от того, что я есть здесь.

Но, почему же, господи, мне становится так гадко после таких дней?

"Потому что болью налито всё, и довольно страшною - из нее не свить ни стишка, ни бегства, ни куклы вуду; сколько ни иду, никак ее не откашляю, сколько ни реву, никак ее не избуду. Кроме боли, нет никакого иного опыта, ею задано все, она требует подчиниться. И поэтому я встаю на заре без ропота, я служу и молюсь, я прилежная ученица.

Вырежи на мне птицу, серебряного пера, от рожденья правую, не боящуюся ни шторма, ни голода, ни обвала. Вырежи и залей самой жгучей своей растравою, чтоб поглубже въедалась, помедленней заживала. Пусть она будет, Господи, мне наградою, пусть в ней вечно таится искомая мною сила. Пусть бы из холодного ада, куда я падаю, за минуту до мрака она меня выносила."

«-Вы замуж за меня пойдете? — торопливо спросил космонавт, вытирая о листья перочинный нож, пахнущий грибом.

— Пойду, — ответила она не задумываясь. — А знаете, вы первый человек, за которого я сразу захотела выйти замуж. Еще там, в электричке, когда я проснулась и увидела, как вы деретесь.

— А ваши артисты? — спросил он. — Вам никогда не хотелось выйти за кого-нибудь из них?

Она рассмеялась: — Мои артисты? Они же — дети…

— Как это — дети?

— А так… Дети, они что делают? Играют… И артисты тоже.»

Порой, я ложусь в постель и пытаюсь вспомнить Его. Но не могу припомнить даже общих черт лица или какой у него цвет глаз.

А порой, я просыпаюсь и вижу Его настолько четко, и чувствую Его запах так, что кажется как будто Он только что встал с этой самой кровати и я все ночь разглядывала в мельчайших подробностях каждую морщинку и Он весь будто отпечатался в памяти и никогда его не стереть.

Какая все таки, странная штука память…

" Когда теряешь дорогого тебе человека, утешением в этой трагедии способна послужить лишь зыбкая, но столь необходимая надежда на то, что, может быть, — всё к лучшему. "

А еще вот этот частый вопрос: а когда замуж то пойдешь? А детей рожать будешь? Слышали бы вы что про меня мальчики бывшие говорят. Холодная, плывущая по течению, бесчувственная мегера. Ага - ага. С такими характеристиками только ведь замуж и выходят.

Или вот очередная задержка и мама тебе говорит: это же такое счастье, стать мамой. А ты думаешь, упасите меня все небесные силы, родить такого же не пригодного к жизни существа как я. Да ему с молоком передастся абсолютное неумение жить в этом Мире, строить отношения, заводить друзей, да и вообще хоть как то адоптироваться. А если еще и от папаши достанется творческая жилка, то все. Тушите свет. Спокойно смотреть, как твое отродье будет губить, если не свою жизнь, так жизнь какой нибудь бедной девочке. Нет уж увольте.

Или захотеть не то, что не быть, а вообще никогда не существовать?

Никогда не рождаться, не верить всякому бреду про уникальность каждого живого существа, не слушать всякие лживые гнилые слова, что я слушаю уже 21 год.

просто никогда не появляться на этой планете.

Второй день из головы не выходит мысль: а если очень сильно хотеть заснуть и больше никогда не проснуться, это сбудется?

Мы вписываемся в схемы. Включаемся в какие-то моменты. Иногда мне кажется, что, кроме меня, этого никто не замечает.

Мы стоим в обычной для обеденного времени пробке, и я делюсь с таксистом шоколадкой. Он признается, что сегодня работает в две смены, а на дороге, по его мнению, слишком много машин. Он удрученно машет рукой. Мы ползем к центру. -Когда все это кончится? -вопрошает таксист. Чтобы подбодрить его, я протягиваю ему конфету. Потом набираю смс: НАДО ДЕРЖАТЬ СЛОВО.

Иногда, всё чего я хочу это чтобы Они значили для меня так же мало, как я значу для них.

Счастье существует лишь тогда, когда есть с кем его разделить.