Это просто Вьюи блог

И уезжай. Оглянусь ли я? Нет уж.
Я разрисую ботинками снег…
Знаешь.
А если.
Ты.
Вдруг.
Не приедешь,

Сплин будут правы,
что
выхода
Нет.

здравствуй, бог. я его не видела сотню с чем-то тягучих дней.

я успела загореть так что сводят ноги

как он, господи? (ты же выше, тебе видней),

к тому же, я обещала больше его не тревожить.

пока я здесь из первых рядов, как инвалид,

наслаждаюсь неведеньем, словно изящными танцовщицами,

спросит ли кто-то, что у него болит?

будет ли кто-то дышать ему между ключицами?

в то время, как я убеждаю себя, что вот-вот воскресну

и доверяюсь судьбе, как повозке пьяного ямщика,

падает ли кто-нибудь, словно в бездну,

в шероховатость на его небритых щеках?

если вы там решите грешок на него повесить,

(мало ли, может план по поимке не выполнен в сроки)

вспомни, что он подарил мне лето две тысячи одиннацать.

И сними с него все повинности и оброки.

отведи от его столицы снега и метели.

ты же знаешь, он не из тех, кому всё на блюдце.

господи, главное - это чтобы его жалели,

а уж полюбить кто его хочет найдуться.

Я в глазах твоих утону, можно?
Ведь тонуть в глазах твоих — счастье.
Подойду и скажу: "Здравствуй,
Я люблю тебя очень". Сложно..?

Нет, не сложно, любить — это трудно
Очень трудно любить, … веришь,
Подойду я к обрыву крутому
Буду падать — поймай! Успеешь?

Только мне без тебя плохо…
Я хочу быть с тобой, слышишь?
Ни минуту, ни месяц, а долго…
Очень долго — всю жизнь… понимаешь?

Знаешь.. вместе, всегда… Любишь??
Если да, я тебе обещаю
Что ты самой счастливой будешь
Если нет, я тебя умоляю
Не казни меня взглядом, не надо
Не тяни меня взглядом в омут

Пусть другого ты любишь, ладно..
Но меня хоть немножко помни
Я любить тебя буду, можно?
Даже если нельзя, буду!
И всегда я приду на помощь,
Если будет тебе трудно!

Я люблю тебя, слышишь?..

Помни….

Кто есть бляди

Не те
бляди,
что хлеба
ради
спереди
и сзади
дают нам
ебти,
Бог их прости!
А те бляди —
лгущие,
деньги
сосущие,
еть
не дающие —
вот бляди
сущие,
мать их ети

в этом городе пьяном все картинки размазаны.
здесь так мало того, о чём хочется помнить.
я хотел бы стать словом, тобою вслух сказанным
в темноте и уюте моих съёмных комнат.
промотаться весь вечер ломая желания,
целоваться отчаянно с кем-то чужим.
я запомнил давно все твои расписания,
и слова, за которыми мы не следим.
как похоже на что-то моё отражение
в свете мутных и чем-то набитых витрин.
и случайное резкое прикосновение
изнутри вырывает фрагменты картин,
что размыты и съедены едкими красками.
если хочешь, сегодня давай помолчим.
вечер вновь не расшит полудетскими сказками,
а искромсан осколками грязных витрин.
в этом городе все мы по-своему вмазаны
послевкусием кислых противнейших вин,
мне хотелось быть словом, тобою вслух сказаным,
лишь тобой.но сегодня давай помолчим.

Я слышала по радио, что в море
Отчаянно тонули корабли.
Они как я — застряли в чьём-то сердце,
Но выбраться оттуда не смогли.

Я прочитала в утренних газетах,
Что самолёты падают с небес.
Они как я — кружили рядом с солнцем,
Но вниз сорвались. Пересилил вес.

Я в новостях смотрела про вулканы —
Они покрыли лавой города.
Так ты мне поджигал больные раны,
Так я — теперь лишь пепел. Навсегда.

А ты за мной следишь? Стихи читаешь?
Они всё те же, что и летом — о тебе.

— Остыл я безвозвратно, понимаешь?
Когда? Не помню. Вроде, в феврале.

Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;

Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;

Рассказать, что с той же страстью,
Как вчера, пришел я снова,
Что душа все так же счастью
И тебе служить готова;

Рассказать, что отовсюду
На меня весельем веет,
Что не знаю сам, что буду
Петь — но только песня зреет.

Широк и желт вечерний свет,
Нежна апрельская прохлада.
Ты опоздал на много лет,
Но все-таки тебе я рада.

Сюда ко мне поближе сядь,
Гляди веселыми глазами:
Вот эта синяя тетрадь —
С моими детскими стихами.

Прости, что я жила скорбя
И солнцу радовалась мало.
Прости, прости, что за тебя
Я слишком многих принимала.

Я устал от бессонниц и снов,
На глаза мои пряди нависли:
Я хотел бы отравой стихов
Одурманить несносные мысли.

Я хотел бы распутать узлы…
Неужели там только ошибки?
Поздней осенью мухи так злы,
Их холодные крылья так липки.

Мухи-мысли ползут, как во сне,
Вот бумагу покрыли, чернея…
О, как, мертвые, гадки оне…
Разорви их, сожги их скорее.

Иннокентий Анненский

Я к вам пишу? Я к вам — дышу…
я — к вам
и шепотом, и криком
тянусь —
в бездумии великом…
к — дверям, к — перилам, к — этажу,
к звонку,
к дежурной паре фраз,
к цепочке, сдернутой со злостью!
я — к вам…
непрошенною гостьей.
О, господи.
… в последний раз…

Приходи на меня посмотреть.
Приходи. Я живая. Мне больно.
Этих рук никому не согреть,
Эти губы сказали: «Довольно!»
Каждый вечер подносят к окну
Мое кресло. Я вижу дороги.
О, тебя ли, тебя ль упрекну
За последнюю горечь тревоги!
Не боюсь на земле ничего,
В задыханьях тяжелых бледнея.
Только ночи страшны оттого,
Что глаза твои вижу во сне я.

Моя спина, привычная к злословью,
Истерзана и в ней cияет нож,

Я истеку чернилами, как кровью.
Ты с рук своих её не ототрешь.

Трусливо вставленный тобою
В бессилии принять отказ,
Чужой карающей рукою,
Что ненавистна мне сейчас.

Вы словно жалкие собаки,
Чей рот червивый загнивает
И я распну вас на бумаге.
Один – скулит. Другая – лает.

Смешно и только! Я стою,
И пусть кидает чернь каменья,
Молюсь, и верю, и люблю,
Черпаю жизнь и вдохновенье.

Назло жестокому судье,
Что грешной маленькой душой
Выносит приговоры мне,
Как самый праведный святой.

В бессилии кусай свой хвост
И вечно сам себя жалей.
Я рада, что разрушен мост
В семью, где логово зверей.

В нем глупый и большой щенок
В плену останется трусливо
Всегда у материнских ног.
Мне жаль, что я тебя любила.

Забудут? — вот чем удивили!
Меня забывали сто раз,
Сто раз я лежала в могиле,
Где, может быть, я и сейчас.
А Муза и глохла и слепла,
В земле истлевала зерном,
Чтоб после, как Феникс из пепла,
В эфире восстать голубом.

Анна Ахматова

я давно никого не любил.
от того ли все реже и хуже,
через рифму, а не через душу
я стихи вывожу из чернил?

я не знаю, по ком мне скучать,
я не знаю, кого мне лелеять,
я не знаю, что с эти поделать,
и не знаю, кого обвинять.

я забыл, как немеет в груди,
не смотря на людские заботы.
от того ли я слаб и измотан?
и не знаю, куда мне идти.
_
стали ночи надменно тихи.
дни мои — календарные цифры.
очень просто из слова и рифмы
сочинять от безделья стихи.

хранитель моей боли, моей печали,
пожалуйста, только одно мне пообещай,
если однажды мы скатимся до расставаний -
ты больше не будешь меня никогда искать.

ты вырвешь меня из текста своих историй,
ты скажешь, что я была, да, но лишь во сне.
и ты поверишь. и уже никогда не вспомнишь
сколько себя ты хранил (и хранишь) во мне.

ты сделаешь ставки - в какие рекордные сроки
память твоя меня наконец предаст.
все наши места, поезда, города, дороги, -
их не было, как никогда и не было нас.

они разлетятся пылью, уйдут под землю,
исчезнет все, даже дождь, даже вся весна.
а наши жизни будут бежать раздельно,
без сбоев и остановок, как бы ты не протестовал