Don't mean a thing, if you ain't got that swing.

Бесит меня.

Я хочу его остановить, а оно, будто дразнит меня специально, и начинает бежать еще быстрее.

Урод.

А доклад-то сдавать в среду, деточка.

Теперь моя комната красивая. Люблю ее.

Все такое крутооое. А главное, что мои венге-колонки отлично сочетаютсся с моим светлым столом. И вся моя мебель теперь напоминает мне шоколад и крем-брюле.

Уже несколько дней подряд я не могу лечь рано.

кошмар.

— Вот теперь все наконец в сборе! - провозгласила Ивэнна, поднявшись на небольшую сцену. Повсюду были вспышки фотоаппаратов, звуки их затворов, гул множества голосов и звон бокалов. - Сегодня мой праздник. Знаете, я всегда жду своих дней рождения. И мне плевать, что с каждым годом я становлюсь старше. Я не старею, а просто получаю что-то новое, перехожу на новую ступень, - Ивэнна посмотрела на меня, улыбнулась и отвела взгляд в сторону. - Я встречаю потрясающих людей на протяжении всей своей жизни, и могу сказать, что многие из этих невероятных личностей находятся сейчас здесь. Впрочем, не буду утомлять вас своими благодарственными речами. За этот вечер я еще много раз выступлю, если буду пьяная - не ругайтесь, - среди гостей прокатился смех. - В общем, хочу сказать вам одну вещь: отпразднуйте мой день рождения так круто, чтобы всегда можно было с улыбкой о нем вспомнить. А теперь к столу!
С приглашающим жестом она спустилась со своей импровизированной трибуны и подошла к центральному круглому столу, за которым должны были сидеть мать, сестра, брат, продюсер, нынешний молодой человек и, как оказалось, и мы с Дэвидом.
- Милая, а ты что, думала, я могу посадить тебя куда-то еще? - именинница усмехнулась. - Да, кстати…Мам! Знакомься, это Кэтрин. Помнишь, я говорила тебе про нее?
И так Ивэнна знакомила меня со всеми, кто подходил. Многие знали меня, так как когда-то я фотографировала их праздники, и очень удивлялись, что я сегодня не работаю, а просто получаю удовольствие.
А еще всех удивляло то, что Дэвид уделял мне много внимания. Особенно это мучило тех молодых певичек, которые были одеты в откровенные платьица и, казалось, готовы были душу продать за то, чтоб побыть с ним рядом. Они постоянно подходили к Ивэнне с совершенно дурацкими вопросами и бросали томный взгляд исподлобья на Вилена, который практически не отходил от меня.
- Вы представляете, как он это мне сказал? Господи, я уже не знал, куда спрятаться, чтобы не рассмеяться! - Дэвид рассказывал очередную историю из своей карьеры. Весь стол сидел, схватившись за животы.
- Дэ-э-эвид, все, хватит! Ой, Господи, не могу! - Ивэнна содрогалась в приступах своего звонкого смеха.
Как я выяснила, эти двое были старыми друзьями. Они были подопечными одного продюсера, но начали свою карьеру с разницей в 5 лет. Дэвид и его группа играли смесь поп-рока с инди, частичками соула, электроники и прочего, а Ивэнна была исполнительницей соула и r' n' b. Однако такие разные люди смогли подружиться и даже записать совместный трек.
- Кэт, я обожаю его! Он мне как брат! - сказала Ивэнна и обняла сидящего со мной Вилена. - Эй, кто-нибудь! Да, ты! Я тебе за что буду платить? - Она повернулась ко мне. - Ты представляешь, Кэт, кроме тебя в этом Лос-Анджелесе нет нормальных фотографов! Как тебя там, - обратилась она к испуганному фотографу, видно, новичку совсем. - Джеймс? Давай, сделай мне портрет с двумя лучшими в шоу-бизнесе людьми!
Щелкнул затвор, "вылетела" вспышка, и вскоре за столом мы с Дэвидом остались одни. Все разбрелись по своим делам.
- Ты удивительная, - вдруг произнес он ни с того ни с сего.
Я вопросительно посмотрела на него.
- Я не знаю, что со мной творится. По-моему я схожу с ума.
- Почему?
- Потому что я наверное…да ничего, ладно, - он отпил немного из своего бокала. - А пойдем…танцевать?
Я согласилась. Я сама поняла, что понемногу теряю голову. Как можно потерять голову от кумира миллионов? "Глупо, глупо, глупо", - грозно повторял мне разум.
Но так легко было перестать его слушать, когда его руки обняли меня. Так легко…

— О-о-оу, - я улыбнулась. - Весьма неожиданно.
- Абсолютно согласен с тобой. Встретить такую девушку в пробке - действительно неожиданно.
Я смотрела на него и ничего, кроме улыбки, не получалось. Даже как-то глупо почувствовала себя.
- Да ладно? Давай, я сфотографирую тебя. Все равно стоим.
По выражению его глаз, я поняла, что он совсем не против.
Я достала свой аппарат. Наверное, выглядела я экзотически: левым плечом я прижимала телефон к уху, превратившись в подобие складного стула, я держала фотоаппарат и пыталась снимать.
- Ну давай, сделай что-нибудь претендующее на звание брутально-привлекательного! - усмехнулась я.
Естественно, подействовало наоборот. Фотографировать Дэвида было одним удовольствием. Он ведь публичный человек, следовательно, очень артистичен и мог часами напролет что-то изображать. Какой же он был…я даже не могу описать свои чувства в тот момент. Это было так странно, все это. В голове вертелись мысли типа "как он узнал мой номер?", "как вообще вспомнил меня?", "хорошо ли я выгляжу?"..
- Пока хватит, - сказала я сквозь смех, который вызывался каждой сделанной фотографией.
- Надеюсь, что получу эти снимки в скором времени. Кстати, того маленького фотосета, который ты устроила мне у Эми, до сих пор нет.
" Он вспомнил эти фотографии", подумала я. - Не волнуйся, Дэвид, появятся.
- Буду ждать! - Он переложил телефон в другую руку. - Кажется, весело людям, которые смотрят сейчас по сторонам и видят 2 параллельно стоящие машины с водителями, которые переговариваются с помощью мобильных телефонов. По-моему это глупо немного, но, знаешь, безумно весело, - он скорчил очередную гримасу. - Вообще я так впервые делаю. А еще я никогда не встречал в пробке знакомого человека.
- Я тоже. Для меня это вообще удивительно, как в таком огромном городе, как Лос-Анджелес, можно встретить кого-то в соседней машине.
Он засмеялся.
- Что ж, можно сказать, это судьба. А куда ты едешь?
- К Ивэнне. А ты?
- Аналогично. К Ивэнне сегодня едут все по ходу, - он на секунду замолчал и внимательно посмотрел на меня. - Еще я уже все время, как мы разговариваем, хочу сказать тебе, что ты потрясающе выглядишь.
Уголки губ поползли вверх, я поблагодарила его за комплимент.
- А может я тебя сфотографирую?
Его предложение меня искренне удивило. У меня так давно уже не было фотографий. Никому не давала своего друга. А обычно ни у кого, кроме меня, фотоаппарата не было, значит, и фотографии не появлялись. Но в этот раз мои руки как-то произвольно распорядились одноглазым и передали его через окно в другие руки. А руки были очень красивые. Длинные тонкие пальцы, с широкими ногтевыми пластинами, очень коротко подрезанными, - было видно, что это руки музыканта.
" Э-э-эй! Что ты делаешь?! Как ты могла дать ему фотоаппарат?!" - кричал мой внутренний голос. Мы немного проехали вперед, благо, до Ивэнны оставалось уже всего ничего.
Я приготовилась позировать. Он неуклюже взял мой аппарат, пару раз у него дернулась рука, когда он нажимал на кнопку затвора. Он посмотрел фотографии, потом сделал еще немного снимков, проглядел их и с довольным видом показал один:
- По-моему, это невероятно крутая фотография. Какая же ты необычная.
Душная пробка, моя левая, его правая рука держат фотоаппарат, висящий между нашими машинами. "Кто бы нас так сфотографировал?" - подумала я, - "такая штука бы получилась".
Через некоторое время мы подъехали наконец к дому именинницы. Нас провели на крышу, где буйствовали краски и гремели басы. Ивэнна, встретившая нас, была уже слегка навеселе, и "ужасно удивилась", почему мы зашли вместе, и решила, что мы "так круто смотрелись, что должны были и сидеть, естественно, вдвоем".

Actually, I don't know what time it is in LA now, but we have already evening. So good evening! :)
Just one hour remains before the second day of spring starts.
Oh, how could I forget. Congratulations with the 1st day of this perfect season.
Do you like spring?
Have a nice day, Michael!

Все-таки навязчивые идеи - это печально.
И все-таки это лето будет моим.
7 минут, как настала весна. Значит, и лето уже не за горами.
И оно будет моим. Оно пройдет так, как я хочу.
И напишу я отличную курсовую, сдам сессию прекрасно, отправздную свое 18-летие еще лучше, отбарабаню без гадостей археологию 2 недели, побываю в стране, ставшей собственно навязчивой идеей, встречусь с лучшим другом, которого не видела уже больше 2 лет(Господи, как же это страшно звучит), пойду на курсы профессиональной фотографии, и еще буду совершенствовать свой голос.
Пожалуйста, попробуйте захотеть со мной вместе. Тогда все-все получится.

Вместо доклада я пишу рассказ о русской американке с блестящей карьерой, но тяжелым закулисьем.
И она такая сильная, что хочется писать все больше и больше. Хоть это и глупо, но мне просто хочется это делать. Так интересно строить ее судьбу, ломать там что-то, склеивать обратно, знакомить ее с другими людьми, давать ей эмоции/действия. Самое главное, что я вживаюсь в то, что я пишу.
А доклад и французский меня пинают и направляют свой злобный взгляд на календарь, а потом делают его еще злобнее и оборачиваются на меня.
Ладно-ладно, как скажете.

Фотоаппарат, буквально сверкающий от своей готовности работать, лежал на столе и смотрел на меня своим чистым, прозрачным глазом. Только что я перекинула с него снимки с последнего заказа и теперь он, девственно пустой, рад был снова нащелкать огромное количество людей.
Хоть Ивэнна и сказала мне, что я не должна работать на ее дне рождения, я не могла оставить своего одноглазого друга дома, когда я буду видеть столько красоты и нечем будет ее запечатлеть. Фотоаппарат всегда был со мной. За исключением тех случаев, когда я выходила по каким-то бытовым делам типа похода в магазин или банк.
Остались последние приготовления. Я дорисовала вторую черную стрелку на глазах, провела по губам кисточкой с блеском и посмотрела на себя в зеркало. Что ж, сегодня и вправду выглядела шикарно. Не просто хорошо, а шикарно. Давно такого не было. Уложенные в салоне у одной хорошей знакомой медово-шоколадные волосы спадали на плечи нежными волнами. На мне было легкое шелковое платье темного серо-фиолетового оттенка, с небольшим круглым вырезом, длиной чуть выше колена и собранное на талии, черные high heels с французским носиком, любимый клатч от Chanel, который всюду подходил, поэтому меня часто видели с ним в руках. Он был моей первой дорогостоящей вещью. До этого я тратила деньги на наше с папой жилье и его отделку. Когда с крышей над головой проблема была решена, я добралась и до собственного вида. Последствия были очевидны - шкаф стал забиваться разного рода платьями, брюками, плащами, пиджаками и обувью. Но просто так деньги я все равно не разбрасывала. Покупала только тогда, когда мне и вправду был нужен тот предмет, который я собиралась брать.
На одном плече на цепочке висел клатч, на другом - фотоаппарат на черно-желтом ремешке. Я усмехнулась этому контрасту, закинула свой необходимый минимум в сумочку и вышла из дома.
- Черт! - воскликнула я. Я же прекрасно знала, что здесь в это время не должно быть пробки!
Как же так? я попала в самую отвратительный траффик, который бы мог сейчас быть.
- Ивэнна, дорогая, я в пробке.
- Кэт, не волнуйся! Очень многие мне сейчас звонят с тем же сообщением. Ничего страшного! Просто я пока никого к столу приглашаю, а все уже как коршуны готовы на него наброситься! - она засмеялась и начала шепотом. - Я специально для тебя заказала побольше морепродуктов, и тут тако-о-ое с ними сделали! М-м-м, пальчики оближешь!
Я улыбнулась. Спустя несколько минут, она повесила трубку, так как ее позвали. Я включила радио. Знаете, в пробке мое самое любимое занятие - петь. Я пела что-угодно, глупую по содержанию попсу, джаз, рок, r'n'b, в общем, все, что попадалось.
В связи с днем рождения Ивэнны, многие радиостанции крутили сегодня ее песни; про вечеринку, которую она устраивала, журналисты судачили с огромной охотой, мол, "весь свет собирается сегодня у молодой популярной певицы Ивэнны, и по-моему, можно будет ослепнуть от такого количества звезд". Включили ее последнюю песню, и я стала с удовольствием подпевать, хотя с рождения пела отвратительно, но очень любила это занятие.
Конечно, на самом любимом моем моменте у меня затрезвонил телефон. Незнакомый номер.
- Алло?
- Кэтрин? Добрый вечер, это Дэвид Вилен.
Меня будто по голове ударили. Ничего себе!
- Эээм. Привет! Как дела?
- У меня отлично, - я почувствовала какую-то усмешку в его словах. - А теперь поверни голову налево.
В соседнем от меня Мустанге сидел он и улыбался.
Наверное, с этого момента я полюбила пробки.

Как я люблю своего лучшего друга.

Господи. До слез просто.

Аль, мы встретимся летом. I promise.

Эта неделя прошла по до боли знакомому графику и маршруту. Дом - работа - больница - работа - дома - работа… я думаю, не стоит продолжать этот замкнутый круг. Как я устала, устала от этой рутины.
- Но что делать, дорогая? - развела руками Ивэнна, заехавшая ко мне домой на чашку чая. Было уже 3 часа ночи, когда она мне позвонила.
- Кэт, дорогая, привет. Ты где?
Естественно, она не спрашивала, сплю ли я. Это было бы даже странно.
Узнав, что я еду домой, она немного помолчала, что-то невнятное сказала, а потом сообщила, что уже сидит в машине и едет ко мне.
Она знала мой адрес. Однажды ей надо было забирать свои снимки, а я болела. Хоть мы и не общались тогда так близко, она приехала с потрясающими круассанами из недалеко расположенной французской пекарни и имбирным латте из Старбакса. Просто "потому что я болею, а мне это ну никак не подходило".
А этот свой визит она объяснила тем, что ей очень захотелось меня увидеть. Вот просто захотелось и все тут. Какая же она чудесная.
- Я понимаю тебя. Да, конечно, тебе тяжело…еще и с отцом эта ситуация. Господи, я не знаю, что бы я делала. Забилась бы в угол и сидела бы наверное. Перестала бы работать, торчала дома и просто распускала свое состояние заработанное. - Она задумалась. - Нет, вот ты представляешь, чтоб я не пела, а просто в углу сидела, пила бы какую-нибудь алкогольную гадость, скуривала бы пачки сигарет и чеки на имя врача отписывала, чтобы он занимался всем этим. Потому что я бы наверное никогда не нашла в себе сил смотреть в лицо человеку, который… Кэт, ты такая сильная. Ты очень сильная.
Она схватила свою чашку, резко встала и подошла к окну. Я села, обхватила голову руками и заплакала.
- Кэт…
- Ничего не говори. Давай помолчим.
Молчание продолжилось около часа наверное. Ивэнна села рядом и обняла меня. Я повернулась и увидела, что слезы катятся по ее щекам. Я поняла, что со мной никто никогда еще не плакал. Из-за того, что мне плохо и я плачу.
Когда мы успокоились, Ивэнна сказала:
- Мы так выплакались. Я столько хотела сказать тебе, а ты сама все поняла. И я тебя поняла. Я уже и не знаю, как Бога за тебя благодарить.
Она отпила свой уже давно холодный чай, достала ручку и листок из сумки, быстро что-то начеркала там, надела светлый кашемировый джемпер, который до этого одиноко висел на спинке стула, взяла ключи от машины, свою маленькую сумочку и тихо вышла из квартиры.
Она знала, что нам обеим в тот момент опять нужна была тишина. Ведь через какие-то 14 часов должен был начаться ее собственный праздник.
Записка, оставленная ею на столе возле меня, содержала в себе: "Я тебя люблю. Завтра (уже сегодня) мой день рождения, и я хочу, чтобы ты не работала, а отдыхала, как положено гостье. Конечно, можешь взять своего лучшего одноглазого друга, но только, если тебе это поможет веселиться еще больше. Спокойной ночи".

Едет, едет, едет.
От этого прекрасного еврея.
Что ж это такое?

Tomber malade, когда ты пишешь доклад, участвуешь в МИФе, не понимая, взяли тебя или нет, делаешь латынь, которую не перевариваешь совершенно, нервничаешь из-за самого непредсказуемого мужчины на свете, то бишь, отца собственного, который тебя и заразил между прочим. Коронная фраза "смотри, не заразись" действует мгновенно.
Аааа, по-моему у меня поднимается температура и становится очень гнусавым голос.
Лягу спать, выпью эту штуку, которую посоветовала мне Карми.
Блин, feel bad и все тут.

Вот загадаю свои самые заветные желания и попрошу, чтобы он сбылись.
Так хочу, чтоб каждое из них сбылось. Они ведь такие прекрасные.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

После таких "спасибо" за поздравления собственного отца, я начинаю ненавидеть этот праздник.