— Кэтрин, ну что за поздний визит? Мы всех выпроводили уже час назад!
- Доктор Смит, пожалуйста! Я прошу Вас, мы ненадолго!
- Ваш сопровождающий…Дэвид Вилен?
- Здравствуйте, - блеснула улыбка.
- Ничего себе! Моя дочь ваша давняя поклонница. Ладно, так и быть, проходите.
Папа смотрел фильм, когда мы вошли в палату. Это была комедия. Отец перестал смотреть картины, где хоть каким-то образом показывали смерть. Поэтому сначала кино просматривала я, потом только приносила отцу.
Послышался его хриплый смех. Он повернул голову, увидел нас. Его лицо будто озарилось.
- Катюша, привет! – он протянул ко мне руки. – Моя девочка, ты чего так поздно? Кто это с тобой?
- Привет, папуль, - я крепко обняла его и начала говорить на английском, - это Дэвид. Помнишь, я рассказывала тебе?
Папа внимательно вгляделся в лицо моего спутника. Некоторое время он молчал, потом черты его расслабились, и он указал глазами на стул рядом с кроватью. Дэвид послушно сел.
- Значит, вот ты какой, - отец растянул последнее слово. – Приятно познакомиться. Евгений.
- И мне очень приятно, - видно было, что Дэвид волновался.
- Мою дочь не обижаешь? – папа засмеялся.
- Нет, что Вы! Ни в коем случае. Только берегу.
Я была рада, что они быстро нашли общий язык. Вскоре разговор зашел о музыке. Папа поставил любимый концерт Шостаковича, Дэвид сразу же узнал, что это за музыка, рассказал о своих музыкальных предпочтениях. Папе он определенно нравился. Пообещал, что обязательно привезет с собой синтезатор в следующий раз и наиграет что-нибудь.
- Кэтрин! Уже поздно, я ухожу, - в палату зашел доктор Смит.
Я вздохнула.
- А можно еще 10 минут?
- Ладно-ладно, давайте, я переодеваться пошел.
Папа расстроено смотрел на меня.
- Ну вот, мы только разговорились. Дэвид, ты отличный парень! Ты мне понравился, молодец, - он усмехнулся. – Смотри, береги мою дочь. Она у меня вон какая красивая, умная, самая лучшая!
- Я это понял еще в первый раз, как ее увидел, Евгений, - Дэвид тяжело выговаривал имя отца, однако его это, похоже, веселило.
- Ну хорошо. Иди ко мне, красавица моя, - сказал он по-русски. – Я тебя люблю. А он крутой. Понравился мне. До дома довезет?
- Конечно, пап. Сомневаешься? – сказала я сквозь смех.
- Нисколько! Просто чтоб увериться, - он погрозил Дэвиду указательным пальцем. – Следи за моей девочкой. Давай, до встречи.
Последовало рукопожатие.
- Был очень рад знакомству.
Отец кивнул.
- Давай, пап, спокойной ночи. Люблю, - на папиной щеке остался след моего блеска.
Мы закрыли дверь палаты и через несколько минут уже были на улице.
- У тебя хороший отец. Он тебя очень любит.
- Я знаю. И я его просто безумно люблю. Он такой человек!
- Это понятно. Ты похожа на него. Внешне совсем чуть-чуть, а вот внутреннее сходство у вас 100 процентов.
- Думаешь?
- Увидел. Сила воли – вот, что похоже.
Мы сидели в машине. Я потянулась к Дэвиду и положила голову ему на плечо.
- Дэйв…
- Да, милая?
«Милая» - как же приятно это слышать», - подумала я. Тот процесс, который тогда происходил внутри меня, был подобен таянию ледника. Будто было внутри этой огромной глыбы нечто ценное и важное, что было заморожено на долгое-долгое время, и тут вдруг произошла какая-то невиданная катастрофа, и началось всеми обсуждаемое глобальное потепление. И мой ледник начал постепенно превращаться в воду, высвобождая из своих недр то самое нечто, которое, освободившись, должно было затрепетать, запорхать крыльями, засветиться и заискриться.
- Как я раньше без тебя жила?
Он не ответил. Он провел рукой по моим волосам, скользнул по щеке. Я повернулась к нему. Наши губы находились невероятно близко. На этот раз поцелуй был не спонтанным. Я почувствовала, что нечто наконец высвободилось из своего темного ледяного плена и готово было сорваться с места и лететь. Туда, где было счастье.