Don't mean a thing, if you ain't got that swing.

Я участвую в розыгрыше билетов на Ayo, который проводится в блоге Кофе-Хауз! Присоединяйтесь! https://coffee-house.livejournal.com/

Просто люблю его очень.

Дорогие читатели и все, кто, возможно, случайно обнаружат сию запись.

Просьба проголосовать за наш кавер на песню Secret. Он пока на первом месте, но нс активно догоняют)

Необходима регистрация, но это займет не более 2 минут.

Спасибо заранее!

https://maroon5.yatalant.ru/template/works/type/1

Абсурд. Просто абсурдно так себя вести.
Что происходит?
Отвыкать тяжело. Особенно, когда вот так.
Назревает простой вопрос: зачем? Хоть скажи вот так, прямо, поставь перед фактом, что это все. А то ведь вообще ничего не говоришь…это пугает. Это странно уж по меньшей мере.
Господи, верни все обратно.
Хочу опять летать.

Где ты, мое чудо?

Появление в моей жизни Дэвида и Ивэнны сильно повлияло на ее ход. Я стала спокойней, меньше работала, больше радовалась, стала лучше выглядеть, появилось вдохновение на новые зарисовки, которые потом превращались в фотографии. Ив после своего дня рождения уехала на гастроли с новым шоу, поэтому мы с ней уже недели три не виделись. Дэвид был занят на репетициях, однако присутствие их обоих я чувствовала так, будто они были в двух шагах от меня.
Ивэнна каждый вечер разговаривала со мной по скайпу. Она рассказывала и порой показывала забавные случаи с концертов, конференций, просто из гастрольной жизни.
- Вот смотри, Кэт. Видишь меня?
Я чуть было не скатилась со стула от смеха.
- Ив, что это?
Ивэнна сидела и усердно заматывалась в туалетную бумагу.
- Хаха, ты представляешь, вот что мне с этим делать? Какой-то ненормальный поклонник расписал весь рулон моим именем и фразой «я люблю тебя, выходи за меня». Вот, видишь? – она поднесла фрагмент этого оригинального подарка к камере и громко рассмеялась.
На звук нашего смеха в комнату вошел Дэвид с тарелкой салата в руке.
- Господи, Ив, ты решила превратиться в мумию?
- Дэйв, идиот, нет, конечно! – она опять согнулась в приступе смеха. – Я вообще не знаю теперь, что с этим делать! Бестолковый непрактичный подарок! Ну, точнее, применение-то у него есть, но мне жалко! Представляете, сколько он это выписывал? Еще так красиво! Боже, бывают же люди!
В тот день Дэвид был у меня. После многочасовой репетиции он приехал и пожаловался, что ужасно устал.
- Я подумал, что ты живешь ближе к репетиционному залу, чем я. Понял, что меня максимум на такое расстояние хватит. Я невероятно устал. Горло болит, голова гудит…Сделай мне, пожалуйста, чай, Кэт.
Я заварила черный чай с глубоким вкусом и добавила туда листки мяты. С грубого, резко взбадривающего кофе я с некоторых пор переключилась на чай. Оставила немалую сумму в чайном магазинчике, но была очень довольна. Я мешала разные чайные листочки и наслаждалась своими экспериментами.
- О, то, что нужно! Спасибо, дорогая, - он обхватил чашку обеими руками. – Действует волшебно.
Мы долго разговаривали и не заметили, что стрелки часов уже показывали больше полуночи.
- Что-то я задержался. Ладно, я поеду.
- Куда ты поедешь в такое время? Перестань. Оставайся.
Он улыбнулся.
- Да ладно тебе, мне же не 5 лет, доеду куда-нибудь.
Он крепко обнял меня.
- А может, все-таки останешься? Место есть.
Меня резко охватило это желание. Чтобы он остался. Чтобы был рядом всю ночь. Мне захотелось чувствовать его присутствие, его тепло.
Он ласково смотрел на меня, как бы вопрошая: «Точно?», «Ты не против?»
- Я правда этого хочу, Дэйв.
Он сбросил с плеча гитару и облокотил ее на стену. Снял кожаную куртку и повесил на вешалку. Расшнуровал высокие ботинки.
- Скажи мне…а тапки 43 размера у тебя есть?
Я бросилась ему на шею.
- Смешной ты, - я продолжала его обнимать. – У папы был 42, не знаю, может, тебе подойдет что-нибудь.
Мы долго занимались поисками этих самых тапок, много смеялись, глупили. Я фотографировала Дэвида в найденной паре только 41 размера, которая совершенно комично на нем смотрелась В конце концов мы решили, что он будет ходить босиком, а иначе мы заснем в папином большом шкафу, если будем дальше продолжать поимку 2 тапок хотя бы размера 42,5.
Уже было около 4 часов, когда мы решили пойти спать.
- Потрясающий вечер, - он опирался на локоть левой руки, а правой водил по линии моего тела. Я была повернута к нему спиной и чувствовала каждое прикосновение. – Сейчас я чувствую себя счастливым, понимаешь? Мне так хорошо.
- Знаешь…я не могу описать тебе, что я сейчас чувствую. Но это настолько…невероятно! Наверное, это и есть самое настоящее счастье. Когда так хорошо, что даже и не знаешь, как быть с этим состоянием: радоваться или бояться его…
- Милая. Бояться его не надо ни в коем случае, - он развернул меня к себе. – Ты что! Счастью нужно открывать все двери, показывать свое гостеприимство. А не так, что оно приходит, немного посидит и уходит. Надо, чтобы оно оставалось у тебя в гостях подольше. И так, чтоб оно вообще потом уходить не хотело.
Мне так нравилось, как он говорил и что. Каждое его слово было для меня каким-то чудесным. Я слушала его с закрытыми глазами и с улыбкой на губах. Я думала о том, что этого человека как лекарство выписал мне Бог. Он так быстро заполнял эмоциональные и чувственные пустоты, что я не могла поверить, что это реальность.
Через какое-то время я уже полностью погрузилась в свои мысли и заснула. Насыщенный день требовал от меня крепкого сна. Сквозь сон я почувствовала, как Дэвид привстал, укрыл меня одеялом и поцеловал.
- Спи крепко, малыш. Спокойной ночи.
Его рука скользнула по моему плечу и прижала меня к ее обладателю.
Я все это чувствовала в полусне. И была настолько счастливой и уставшей, что даже ответить ничего не могла. Но именно в тот момент я осознала, что отныне я никогда не отпущу этого человека. Наверное…я полюбила.

— Кэтрин, ну что за поздний визит? Мы всех выпроводили уже час назад!
- Доктор Смит, пожалуйста! Я прошу Вас, мы ненадолго!
- Ваш сопровождающий…Дэвид Вилен?
- Здравствуйте, - блеснула улыбка.
- Ничего себе! Моя дочь ваша давняя поклонница. Ладно, так и быть, проходите.
Папа смотрел фильм, когда мы вошли в палату. Это была комедия. Отец перестал смотреть картины, где хоть каким-то образом показывали смерть. Поэтому сначала кино просматривала я, потом только приносила отцу.
Послышался его хриплый смех. Он повернул голову, увидел нас. Его лицо будто озарилось.
- Катюша, привет! – он протянул ко мне руки. – Моя девочка, ты чего так поздно? Кто это с тобой?
- Привет, папуль, - я крепко обняла его и начала говорить на английском, - это Дэвид. Помнишь, я рассказывала тебе?
Папа внимательно вгляделся в лицо моего спутника. Некоторое время он молчал, потом черты его расслабились, и он указал глазами на стул рядом с кроватью. Дэвид послушно сел.
- Значит, вот ты какой, - отец растянул последнее слово. – Приятно познакомиться. Евгений.
- И мне очень приятно, - видно было, что Дэвид волновался.
- Мою дочь не обижаешь? – папа засмеялся.
- Нет, что Вы! Ни в коем случае. Только берегу.
Я была рада, что они быстро нашли общий язык. Вскоре разговор зашел о музыке. Папа поставил любимый концерт Шостаковича, Дэвид сразу же узнал, что это за музыка, рассказал о своих музыкальных предпочтениях. Папе он определенно нравился. Пообещал, что обязательно привезет с собой синтезатор в следующий раз и наиграет что-нибудь.
- Кэтрин! Уже поздно, я ухожу, - в палату зашел доктор Смит.
Я вздохнула.
- А можно еще 10 минут?
- Ладно-ладно, давайте, я переодеваться пошел.
Папа расстроено смотрел на меня.
- Ну вот, мы только разговорились. Дэвид, ты отличный парень! Ты мне понравился, молодец, - он усмехнулся. – Смотри, береги мою дочь. Она у меня вон какая красивая, умная, самая лучшая!
- Я это понял еще в первый раз, как ее увидел, Евгений, - Дэвид тяжело выговаривал имя отца, однако его это, похоже, веселило.
- Ну хорошо. Иди ко мне, красавица моя, - сказал он по-русски. – Я тебя люблю. А он крутой. Понравился мне. До дома довезет?
- Конечно, пап. Сомневаешься? – сказала я сквозь смех.
- Нисколько! Просто чтоб увериться, - он погрозил Дэвиду указательным пальцем. – Следи за моей девочкой. Давай, до встречи.
Последовало рукопожатие.
- Был очень рад знакомству.
Отец кивнул.
- Давай, пап, спокойной ночи. Люблю, - на папиной щеке остался след моего блеска.
Мы закрыли дверь палаты и через несколько минут уже были на улице.
- У тебя хороший отец. Он тебя очень любит.
- Я знаю. И я его просто безумно люблю. Он такой человек!
- Это понятно. Ты похожа на него. Внешне совсем чуть-чуть, а вот внутреннее сходство у вас 100 процентов.
- Думаешь?
- Увидел. Сила воли – вот, что похоже.
Мы сидели в машине. Я потянулась к Дэвиду и положила голову ему на плечо.
- Дэйв…
- Да, милая?
«Милая» - как же приятно это слышать», - подумала я. Тот процесс, который тогда происходил внутри меня, был подобен таянию ледника. Будто было внутри этой огромной глыбы нечто ценное и важное, что было заморожено на долгое-долгое время, и тут вдруг произошла какая-то невиданная катастрофа, и началось всеми обсуждаемое глобальное потепление. И мой ледник начал постепенно превращаться в воду, высвобождая из своих недр то самое нечто, которое, освободившись, должно было затрепетать, запорхать крыльями, засветиться и заискриться.
- Как я раньше без тебя жила?
Он не ответил. Он провел рукой по моим волосам, скользнул по щеке. Я повернулась к нему. Наши губы находились невероятно близко. На этот раз поцелуй был не спонтанным. Я почувствовала, что нечто наконец высвободилось из своего темного ледяного плена и готово было сорваться с места и лететь. Туда, где было счастье.

Приехали мы вовремя, правда, мой вид нуждался в быстрой поправке. Ветер растрепал мой тщательно сделанный пучок, поэтому пришлось потратить какое-то время на его корректировку.
- Мне подняться с тобой?
- Как хочешь, - я проговорила это сквозь зубы, так как держала во рту несколько шпилек.
- Так идти или не идти?
- Хм… - Я оглядела свой вновь созданный шедевр. – Давай, ты подождешь меня. Я позвоню.
- Ну смотри, - Дэвид притянул меня к себе и вдруг нежно поцеловал. Это длилось около минуты. Невольно мои руки обхватили его шею. И через какое-то время резко отпустили.
– Удачи, Кэт, - он скользнул своей рукой по моей и улыбнулся.
Я была поражена и смотрела на него немигающими, даже испуганными глазами. Неужели?..
- Ладно…До встречи.
Я вышла из машины и поднялась по ступенькам большого стеклянного бизнес-центра. Я определенно была в шоке. Было чувство, что я неуверенно поднимаюсь, что сейчас каблуки подкосятся, и я грохнусь где-нибудь с высоты своего немаленького роста. Нет, я просто отказывалась верить в то, что сейчас произошло. Но, что самое интересное, это придало мне сил.
- Кэтрин, что я могу сказать? Это потрясающе! И ты хочешь сказать, что за все это время ты ни разу не выставлялась?
- Спасибо. Нет, не было никаких предложений, да и как-то не думала даже об этом.
- Послушай, дорогая, у тебя дар! Эта выставка международная, ты увидишь много разных работ, но сама поймешь, что твое чувство фотографии совершенно…иное. Не могу придумать другого слова. Захватывающе!
- Мне так приятно это. Ты не представляешь!
- Представляю. Я ведь тоже не сразу знаменитым фотографом родился. Много учился. Кстати, чью школу ты заканчивала? Келмана? Или Бэйкинса?
- Я думаю, в моих работах чувствуются многие тенденции Келмана, но я нигде не училась. Еще 4 года назад мне подарили келмановский альбом. Много раз его пересматривала, что-то черпала, использовала. У меня было пособие Бэйкинса, но оно меня не впечатлило, все говорили, что у него надо учиться живьем. Я читала твою «Технику фотографии», брошюру по свету Томпсона…была на многих мастер-классах британских фотографов, которые приезжали. Ну, в общем-то, все.
Организатор выставки смотрел на меня так же, как я некоторое время назад на Дэвида.
- Феноменально. У меня есть такой же знакомый самоучка из России. На выставке я вас обязательно познакомлю. Ты, как я понял, тоже русская, вам будет о чем поговорить. Знаешь, я всегда завидовал столь талантливым людям. Да, Кэтрин, я впечатлен! Смотри, я решил, что деление на залы будет банальным: портрет, пейзаж, отдельные проекты. Зато содержание их будет экстраординарным! Много разномастных фотографов и их работ – это очень круто.
Почти все снимки были отобраны, за исключением четырех, ничем особо не примечательных. Я должна была выставляться в 2 залах, собственных проектов у меня не было.
Настроение было настолько хорошее, что мне казалось, что я светилась изнутри. Я набрала Дэвида, через несколько минут он уже стоял у подъезда. Я рассказала ему, как прошло собеседование, но не раскрыла, что на экспозиции будет его портрет. «Пусть для него это будет сюрпризом», - подумала я.
Мы поехали обедать. Проговорили в течение нескольких часов. Дэвид был очень интересным человеком. Он много читал, ему нравилась поэзия, он сам писал стихи, ходил в театр, когда удавалось, на разные творческие вечера.
- Кстати, как тебе идея слетать в Нью-Йорк на уик-энд? На Бродвее дают «Чикаго» на следующих выходных. Я обожаю этот мюзикл.
- Я бы с удовольствием, Дэйв, но…как же отец?
- А ты меня с ним когда-нибудь познакомишь? – он загадочно улыбнулся.
- Что-то ты замышляешь, мой друг, - я запустила руку в его густые волосы. – У тебя глаза меняются в зависимости от настроения. Сейчас они изумрудные.
- Есть такое. Видишь, ты нашла способ определять мое душевное состояние, - он схватил мою руку и притянул к губам.
- Дэвид… - я не знала, что сказать. Все это было похоже на яркий вихрь, внезапно ворвавшийся в мою серую, рутинную жизнь. – Эти несколько дней я живу как в сказке, - я замолчала и посмотрела прямо ему в глаза. Потом на часы: время посещения в больнице скоро заканчивалось, а мы находились недалеко. – Поехали к папе.
- Отличная идея! Слушай, я буду очень рад, - он немного промолчал и добавил: «Моя дорогая Кэт".

Мои глаза открылись даже раньше того времени, которое мне было нужно. Сегодня мне предстояло серьезное дело: нужно было представить свои снимки - меня пригласили поучаствовать в международной фотовыставке. Ведь я не только звезд фотографировала. У меня было много работ. Пейзажи, натюрморты, портреты – да, порой я чувствовала себя художником. Все эти жанры присутствовали в моих фотографиях. Один знаменитый американский фотограф однажды увидел мои снимки, взял номер и сказал, что обязательно со мной свяжется, когда будет выставка. Я думала, что это было пустое обещание, которое вскоре будет забыто, однако несколько недель назад он позвонил и в восторженном состоянии говорил о том, какого масштаба это событие, в котором он предлагает мне поучаствовать. Я согласилась. И сегодня мне надо было отвезти те работы, которые, по моему мнению, заслуживали честь быть показанными широкой публике. Когда я их подбирала, я руководствовалась одной целью – это должны быть другие снимки. Не повседневные, а те, которые заставляют меня саму застывать на некоторое время, хоть и видела я их уже огромное количество раз.
Я листала папку фотографий-фаворитов. Там был и портрет Дэвида, который был сделан во время нашей первой встречи. Я так и не записала его на диск для заказчицы съемки. Нет, однозначно, что в этом снимке было что-то магнетическое. Какой раз я бы ни смотрела, я буквально теряла самообладание на несколько секунд. Посему эта фотография отправилась в папку для печати. Кто сказал, что на выставке не может находиться портрет знаменитости?
Не знаю, как Дэвид понял, что я думала сейчас именно о нем, но все больше я уверялась в мысли о том, что телепатия существует.
- Привет, Кэтрин, - раздался в трубке голос того, чей портрет я только что разглядывала.
- Привет, Дэвид! Рада тебя слышать.
- А я очень рад слышать тебя. Как твои дела? – в его словах слышалась забота.
- У меня все нормально. Ничего особенного. Сейчас собираюсь на встречу. Меня приглашают принять участие в выставке.
- Ничего себе! А меня ты пригласишь посмотреть твое творчество?
- Конечно, - я улыбнулась. – Тебе, я думаю, будет интересно.
- Я тоже так думаю. Может, встретимся сегодня?
Мы договорились, что он заедет за мной, а вечером отвезет меня к папе.
- Хорошо, я буду ждать. Целую, Кэт.
- До встречи, Дэвид.
Я повесила трубку и почувствовала, что щеки у меня будто свеклой намазаны – такие они были красные! Непонятно было одно: зачем такому мужчине, как Дэвид, обеспеченному и настолько известному, ухаживать за простым фотографом? Хотя…Если вспомнить работы моих коллег, а среди них были и папарацци, последняя девушка Дэвида была официанткой. Их часто видели вместе. Я даже помню ее лицо в общих чертах. Чуть прищуренные голубые глаза, оттенок которых содержал в себе синий и серый, маленький вздернутый нос, высокие скулы, небольшой рот и прямые светлые волосы. Она была недурна собой, но я в первый же раз заметила в ней что-то хищническое. И была права: они расстались с большим шумом. Был огромный скандал, когда на какой-то вечеринке Дэвид застал свою пьяную девушку в объятьях собственного брата, который был также нетрезв. Фотографии обозленного Дэвида и совершенно неадекватной Кэрри (так ее звали) облетели весь Интернет. Ивэнна сказала, что Кэролайн до сих пор хочет его вернуть и использует почти каждое мероприятие, где он должен присутствовать. В общем-то, ничего интересного. Сплетни, много сплетен. Как сказала героиня мюзикла «Чикаго»: «Это шоу-бизнес, детка». Такие истории были отнюдь не в новинку. Селебритис сходились, расходились, ругались, мирились, обвиняли друг друга, завидовали. Все, как в обычной жизни, только каждое чувство здесь было воспалено, утрировано до гигантских размеров. Из-за большой публичности любая эмоция становилась достоянием публики. Это было подобно бомбе: пусть даже событие было небольшим по масштабу, оно все равно бурно разливалось по просторам Интернета и прессы. С невероятной скоростью и с такими же невероятными преувеличениями. Светские журналисты придумывали «утки», глупые статьи, чтобы очернить каждого, искали разные позорные по их мнению лазейки в биографиях звезд, чтобы при случае задать им вопрос на эту тему. Конечно, профессия папарацци тоже была не самой благочестивой. Ее можно было бы сравнить с подглядыванием в замочную скважину. Однако фотографии папарацци, которые итак полны достаточного количества компромата, редко подделывались в Фотошопе, соответственно, были достоверней лживых очерков желтых писак.
Я отпечатала 12 работ в маленьком формате, положила их в конверт. Странно, но я даже немного волновалась за то, как они будут оценены. Эта выставка никаким образом не могла повлиять на мою жизнь. И все же я боялась, что мне дадут от ворот поворот: «Снимки неудачные, здесь плохая композиция, здесь ужасный свет, жуткие цвета и вообще, вы нам не подходите». Хотя внутри я все же надеялась на обратное.
Я услышала звук клаксона и посмотрела в окно. В раритетном кабриолете с ярким салоном сидел Дэвид. Его улыбка как обычно была лучезарной.
- Ты готова? – он усмехнулся.
- Всегда готова! Подожди секунду, я спущусь.
Я взяла свои вещи и оглядела себя в зеркале. По-моему, неплохо: юбка-карандаш, шифоновая рубашка, туфли на каблуках, строгий пучок и легкий макияж. Для деловой встречи самое оно.
Когда я показалась на пороге подъезда, Дэвид ахнул.
- Невероятно выглядишь, Кэт. Очень сексуально, - он поцеловал меня в щеку.
- Дэвид! Я еду на деловую встречу, - ответила я смущенным тоном.
- Можно я тоже буду назначать тебе деловые встречи?
- Мистер Вилен, что за тон! – я засмеялась. – Давай, поехали, а то мы опоздаем.

Нет, это время совершенно не умеет себя вести! Когда нужно, чтобы оно замедлило свой ход, оно будто специально скалит зубы в подобие улыбки и вдавливает педаль газа своей невидимой машины. Когда же хочется, чтобы время пролетело как один миг, оно так тягуче, медленно и плавно шагает, иногда останавливаясь и порой даже зевая.
В общем, в данный момент это самое время бежит словно гонец с Марафона в Афины.
Нежданно-негаданно я уехала в Ереван на 2 недели. А вот просто взяла и решила. И правильно сделала. Куча впечатлений, фотографий, воспоминаний. Мои 6 племянников безумно порадовали. Чудесные дети. Бабули и дедули, слава Богу, живы. Люблю их!
На неделю приехала в Москву. Невероятно, но у меня не остается на нее времени этим летом! И радует, и немного огорчает. Много людей, с которыми я бы очень хотела встретиться. А времени, опять же, все меньше и меньше.
К. А не хочешь, не надо. Побольше спи, поменьше работай и тренируйся. Ха)
Клуб любителей М5 становится местом очень разных и интересных знакомств. Вот, зовут теперь в Питер в студию домашнюю и кухню с огромной буквой М на стене. Что ж… ;)
18 июля, то бишь в воскресенье, уезжаю на практику в Гнездово, под Смоленском. Надеюсь, это будет невероятно круто! И надеюсь, уродские членистоногие с 8 лапами и с таким же количеством глаз не будут портить мне настроение своими плавными движениями на клейкой паутине.
Рассказ, который я еще давно начала писать, продолжается. Нет, заканчиваться он по-моему точно не будет. Ну и отлично. Хоть Маргоша и считает это бесталанным бредом, я довольна. Мне интересно, мне хорошо, мне нравится сам процесс написания.
В общем, друзья-товарищи, пойду я. Не буду вас утомлять своими байками.
Спасибо за внимание!)

Очень крутой. Только Кое-кто мня бесит меня тем, что своим отсутствием в моей жизни, прочно в ней закрепляется. Точнее, не в ней, а в моем мозгу. Я так хотела написать хороший пост про сегодняшний день, а сейчас понимаю, что это просто невозможно. Стена - фотографии - опять его много в разных альбомах, у разных девушек, с прекрасными надписями "хороший", "красота" и прочее-подобное.

Я хочу тебя увидеть. И тоже хочу закрепиться у тебя в мозгу.

Нет, ну чтобы человек мне 2 ночи подряд снился - это странно.

Все-таки умудрилась я за Грецию получить 3.
Блин.
Плохо, когда преподавателю слышится вместо "Месопотамия" название "Спарта". И из-за этого она думает, что ты идиотка, хотя ты ей клятвенно доказываешь, что ты даже думать не думала про Спарту.
М-да.
Ну ладно, что уж тут. Рим через неделю - надо kick ass просто.

До 11 числа выпадаю из жизни. Все-так тов. Трухина - это вам не шутки.
60 вопросов на 4 дня. Надеюсь, осилю.
Дней должно было быть 5. Но один такой К.М. завладел моим вчерашним вечером. Черт.

А еще вот: это был мой лучший день рождения. Много-много радости, совершенная эйфория, песни, пляски, глупости, подарки и марун 5.
Спасибо, любимые мои.

Ничего себе. Время летит - не успеваешь даже оглянуться.
Большая уже.
Загадываю пару пожеланий от…ох, хоть бы)
Знаете, я очень люблю собственный день рождения. Чувство эйфории накрывает уже с полуночи.
А теперь спать)

ахахах, сколько же фриков существует на свете.
Ужас, как организаторы сами еще с ума не сошли.

Наша латиничка - чудесная женщина, с чувством огроменного терпения.
Только она могла выслушивать наши блеяния а-ля "Угадай падеж" в течение 9 часов. Класс.
Это был, наверное, лучший экзамен в моей жизни. Хаха. Что мы только не делали за это количество часов.
Самое главное, что почти у всех 5.