see what i see

То была ведь огнеупорная, как графит,
А теперь врубили внутри огромный такой софит,
И нутро просвечивает нелепо, и кровь кипит,
Словно кто-то вот-вот ворвется и возвопит:
" Эй, ты что тут разлегся, Лазарь?.."

Мы из разных миров, у нас разная глубина и когда я уже научусь не мерить?

От меня ждут свершений – а от тебя беды,
Мои руки мощны – твои худы,
Я полна грозового воздуха – ты воды,
Пусть прозрачной, медленной и красивой.
Тот, кто шел со мной рядом, гладил по волосам,
Был причастен к тайнам и чудесам,
А потом отпустил рукав и сказал «я сам», -
Тот отбрасывается прочь центробежной силой
Прямо под ноги
беспокойным
бродячим
псам.

Еще немного и я признаюсь, что мне этого не хватает. Теперь, правда, никто не спрашивает, но вот-вот у меня вырвется само.

Если я начну описывать все, что происходит, будет слишким скучно. Надо было писать из горячей точки, но тогда у меня не было ни времени, ни сил. Неделя была забита настолько, что на выходных мы поругались с маман из-за того, что меня не бывает дома по будням, а на выходных я аж с ночевой уехала к Н. праздновать ее восемнадцатилетие. "Прошу слова", матч Енисея, семинар "Мужчина с Марса, женщина с Венеры".

Со следующей недели снова погружаюсь в учебу, ибо пора.

Больше всего мне не хватает вечеров, когда я могу погрузиться в себя и вещи, которые люблю. Поисков кислорода под спокойную инструментальную музыку. Книг для себя, а не для языкознания, литведа или антички.

А еще, кажется, у меня проблема. Я совершенно перестаю не просто ценить, но замечать вещи, которыми обладаю.

Жила была девочка. У нее в руках всегда было все, что ей нужно. Но, вот беда, когда девочка опускала взгляд и смотрела на свои руки, содержимое медленно-медленно таяло. И никто ей не мог сказать, что делать, чтобы удержать это.

Успели поругаться и поимриться с Н. Обе в чем-то виноваты. Обе нашли в себе силы, чтобы извиниться. В такие моменты понимаешь, что несмотря ни на что, мы не можем отпустить друг друга.

Отыграли "Прошу слова". Слава богу, все получилось так, как мы хотели. Было очень весело. Все-таки, такое бывает один раз. Снова принимаемся за учебу.

Сил нет.

научи меня любить резко другие вещи,
где я не я,
а ты и совсем не ты

Бред какой-то. Бред. Без проблем, конечно, не бывает. Да и я понимаю, что если подумать трезво, то ничего особо страшного не случилось. Но я все-таки зла на нее. Зла просто потому, что она есть, это самое противное. Нужно выбираться из ее паучьих лап. Она просто так не отпускает.

Я обожаю баскетбол и люблю этих трех идиотов. Почаще бы проводить такие прогулки.

Мне нравится активно участвовать в подготовке "Прошу слова". Мне нравится приезжать в институт не только ради учебы. Нравится репетировать, оставаться после занятий, если, конечно, не нужно готовиться к семинарам. Будет здорово. Уже здорово.

Задумывались ли вы над мыслью о том, что чувствуя боль, мы ощущаем себя наиболее живыми? Разве есть в этом логика?

Маленький мальчик, углом резцы, крахмальные рукава.
Водит девочек под уздцы, раз приобняв едва.
Сколько звезд ни катай в горсти – рожа твоя крива.
Мальчик серии не-расти-после-меня-трава.

Маленький мальчик, танталовы муки, хочется и нельзя.
Пешка, которая тянет руки к блюду с башкой ферзя.
Приставучий мотив, орнамент внутренних алтарей.
Снится будто нарочно нанят, манит из-за дверей.

Маленький мальчик, каленый шип, битые тормоза.
Взрыв химический, с ног не сшиб, но повредил глаза.
Крепко легкие пообжег, но не задел лица.
Терпкий пепел, дрянной божок, мышечная гнильца.

Мальчик – медленное теченье, пальцы узкие, бровь дугой.
Мир, что крошится как печенье, осыпается под ногой.
Южный, в венах вино и Терек, гонор, говор как белый стих.
Важный; только вот без истерик, забывали и не таких.

Маленький мальчик, бухло и прозак, знай, закусывай удила.
Вот бы всыпать хороших розог за такие его дела.
Что ему до моих угрозок, до кровавых моих стишат,
Принцы, если ты отморозок, успокаивать не спешат.

Я могу ведь совсем иначе: оборки-платьица,
Мысли-фантики, губки-бантики; ближе к массам.
Я умею; но мне совсем не за это платится.
А за то, чтобы я ходила наружу мясом.

Я уже могу без тебя как угодно долго ,
Где угодно в мире , с кем угодно новым,
Даже не ощущая все это суррогатом.

***
сердце красным замком
от него три ключа
первый - ты
второй - любовь
третий - я

***
можно многое простить,
забыв про гордость,
но есть правило:
предательство нельзя прощать

Живу, коллекционируя и вбирая в себя отрывки из песен и Полозковой. Кто бы мог подумать? Банально до жути.