и больше нет ничего. и это стало моим

Я никогда не влюблялся и никому ни разу не доставил удовольствия. Любовь стоит слишком дорого, у меня не было таких средств.

Я люблю писать о девочках. Но что делать, когда влюбляешься сразу в сотню девчонок? Их пупки словно бассейны, наполненные маслом для загара. Мне было шестнадцать, когда все это начало твориться со мной. Теперь мне в два раза больше, но ничего не изменилось. Я пишу эти строки в Форментере, в июне 1997-го, рядом моя невеста, и все равно это проклятие продолжается: всю свою жизнь я буду пристально вглядываться в череду марширующей мимо меня жестокой невинности.

И сегодня, когда я стал знаменитым писателем, издаваемым десятитысячными тиражами, я не могу забыть, что мое сердце разбили вы, сборище маленьких дряней.

Праздники - они как жизнь: рождаются и умирают, как люди. Им знакомы минуты взлетов и моменты падений. У них есть свои подъемы и спады. Они, как и мы, блистают, а затем обращаются в прах. У праздников, как и у нас, не бывает завтрашнего дня.

Некоторые люди рождены, чтобы сидеть у реки. В некоторых ударяют молнии. У кого-то есть музыкальный слух. Некоторые — художники. Некоторые плавают. Некоторые знают толк в пуговицах. Некоторые знают Шекспира. Некоторые матери. А некоторые танцуют. Все мы разные, и это прекрасно.

Бывает, когда впереди праздник или особенное событие, за неделю почти не живёшь, смотришь в светлое послепослезатра, не замечая обыкновенные среду, четверг, пятницу. И праздник потом обязан окупить эти пропущенные дни, но никогда не окупает, всегда остаётся тень недовольства, потому что нет такого события, которое могло бы компенсировать напрасно потраченный кусок жизни.

Как то ты мне сказала что ты привыкла к расстоянию, я молча кивнул и промолчал. Я до сих пор каждый день без тебя пытаюсь пережить. и знаю что никогда к этому не привыкну. даже не собираюсь привыкать. пусто без тебя, провалиться хочется от этого всего

Мы теряем самых близких людей просто так: не простив, не позвонив, не написав

этот мальчик ворвался в жизнь твою словно выстрел грома
ты забыла, над чем смеялась, зачем жила и с кем была до него знакома
ты забыла свой детский почерк
ты теперь без него обесточена
окончательно не жива
ты посвящаешь ему строки вагонами, тоннами, килограммами
вычисляешь сложные уравнения с двумя постоянными
а он кивает тебе в экран, забывая
что ты была без него другая
и день ото дня рисует твои глаза
но потертых салфетках, спичечных коробках, он совсем без тебя не в силах
как и ты без него – пережить день или целых два, это как будто вывих
сустава или плеча
это как будто бы ничего не бывает круче
вернуться домой и друг другу все рассказать
как стал особенно важным кофе и у картошки появился будто бы новый вкус
как просыпаетесь среди ночи или как у сигарет резко сменился привкус
как друг без друга очень холодно засыпать

и как невозможно молчать
о том, что хочется просто обнять
и
не
отпускать

и даже если я пожалею об этих словах,
ведь я никому их не говорила,
но они пульсируют в мышцах, жилах, висках
так сильно, что кровь застыла.

и мой внутренний голос рвется наружу,
крича под тысячу децибел.
ты так хотел это
так вот слушай:
я тебя л.

сидеть на экзамене после бессонной, алкотрешовой ночи совсем не хотелось, тем более я не знала ни одного ответа на вопросы в билетах. но мне не был страшен экзамен, страшнее было то, что после него я останусь совершенно одна. и настроение разом упало, меня уже не веселила тупость моих одногруппников, ведь в скором времени я выйду из аудитории и не будет никого, кому я нужна, кто меня любит, с кем можно проводить дни напролет. чувствую себя брошенным котенком. тщетно.

ты рисуешь ему тату вдоль спины, губами.
все самое лучшее происходит во сне,
либо не с нами.