Ты удивляешь меня. Я удивляю сама себя.
Будто есть кто-то третий, кто запечатлевает каждый момент боли, приходит к Учителю, они сидят над снимками и кто-то третий плачет от ужаса. Между тем рассмотренные идеи о том, как должно быть (и что уже давно не совпадает с реальностью, если когда-то совпадало), дают трещины, бьются, как пыльные заколоченные окна. В комнаты падает свет. Кто-то третий удивляется всем последствиям.
Ты лично говоришь мне: Доброе утро. Мы сидим на ранней границе дня. Внутри меня течёт расплавленный металл. Я отвечаю почти шёпотом. Ты пахнешь чем-то прекрасным — домом, и кофе. Я говорю тебе, что это всё может быть сном, но ты не согласен.
Я снимаю с себя амбиции в отношении тебя и боюсь окончить равнодушием. Ты рассказываешь мне, каким должен быть мой брак, и я уверяю тебя, что как только я разберусь со своими травмами, найду нормальные отношения. Понятия не имею, успокаивает ли это тебя. Я только знаю, что ты хочешь, чтобы тебя это успокаивало. И ещё знаю, что когда я сдала экзамен и спросила, рад ли ты — ты думал очень долго и ответил утвердительно. Но на самом деле ты хотел бы, чтобы тебя это радовало. Видишь разницу? Я не заставляю.
То, как есть, и то, как это трактуется мной и тобой — это три разные истории. Реальность развивается с учётом нас, нашего внутреннего движения — не наших слов.
Кто-то третий удивляется. Удивляется и смеётся.
