То, что проходит много времени, а объемы не увеличиваются, хорошо только в том случае, если речь идет о диете. Эта схема не прикладываема к писательству, графоманству - в моем случае. Иногда не горит, не отзывается. Нужна атмосфера, настроенческий тон, эмоциональный упадок или фильмы с английским актером - "нужная музыка". И когда в этой музыкальной яме я выхожу танцевать, не наполняя то, что наполнено сейчас быть не может, странно слышать: "Почему? Ты слышишь, что сбиваешься, комкаешь музыкальность?" Конечно, прости, нет. Это все равно что спрашивать у упавшего лицом в грязь Данко, почему больше не светло. Ты видишь, мол, как-то неуютно, сыро, не технично.
А у него пятница, упадок, у него избыток людей, книжные запои, грубо прерываемые действительностью. И он не видит, что темно, потому что у него все хорошо - он един с землей, все равно что в походе, у него внутри свобода и какая-то просыпающаяся любовь к зеркалам. Не нарциссическая. Ближе к стокгольмскому синдрому, хах.
Но он говорит: "Да, темно, я исправлю". Потому что прочее - оправдания - это слабость и ложь, легко раскусываемая Богом, который, в свою очередь, просит предъявлять за базар в самый неподходящий момент, ну кому это нужно? Исправлюсь, говорит. Будет вам свистопляска, все, что захотите. Но он уже давно слышит, как тяжелым занавесом слетает властность с голосов его судей и учителей, обнажая имитацию, тщетную попытку, игру. Скоро придет время прощаться, думает он, подбирает свое сердце к понедельнику. Всем, говорит, будет хорошо, пойдемте. Не музыкально, сбиваясь с ритма и правильной подачи. И пока вокруг играет постмодерн, с бесконечным цитированием и интертекстуальностью, где все уже сказано и любая истина подвергается сомнению, Данко выходит из игры.
Я давно графоманю на определенную тему, и в разное время, когда я в очередной раз берусь за нее, она оказывается о другом, о настоящем. О настоящем разного времени. Сейчас это все о том, что человек, который внутри ужасающе пуст - "каждый из нас стал лучшим потому, что имеет внутри пустоту, выжженную местью или ненавистью землю. А пустоту нельзя напугать, шантажировать смертью, уговорить - ей нечего противопоставить", - может вдруг почувствовать. И о том, что человек, живущий одним только своим чувством, может перестать его ощущать в один момент.
Как всегда, о простых вещах через нежизненно сложные ассоциации.
(via lifesketches)