Нет для меня более интимной просьбы, чем приезжай ко мне спать. Прочь всякую пошлость. Вот только я больше не сплю. То есть опускаюсь в постель к рассвету и встаю к полудню, а это ведь совсем не то самое «спать», о котором я. Так, - любое пошленькое словцо - лежание. Никакой сумрачной интимности, влажной прохлады, непроглядной темноты комнаты, когда любое слово – признание, откровение, исповедь, и по-другому невозможно.

У меня устают глаза. Отказаться бы временно от книг, электрического света и внимательности, с какой я вглядываюсь в собеседников. Молчать бы, люди почти не говорят о настоящем. Смотреть бы в глубокую голубизну неба и представлять, в какой точке пространства сейчас остановился взгляд. Папа говорит - и всегда прав, что у горцев орлиное зрение оттого, что они все время смотрят вдаль. Где же моя даль? мои горы? Больше бы сна, тени под глазами нет больше сил оправдывать.
По шкале от сокрушающей катастрофы до невыносимой чистоты любви что было твоим вдохновением сегодня?
Приезжай, может, я тогда наконец засну. Тогда и расскажешь.

(via lifesketches)