Это тебе, но ты не читай.

Судорожные и спазмированные вечера. Желание быть рядом с тобой разгорается в грудной клетке и разрывается ближе к горлу. Музыку делать так громко, чтобы разрыв барабанной перепонки становился самым ближайшим событием. Кофе, обжигающее язык и нёбо. После третьей чашки перестаешь чувствовать вообще всё. И спать, безусловно.
Давай встретимся. Завтра или в четверг. Давай прозаично, приземлённо, просто. Без ухищрений. Ты умеешь так. Я так не умею.
Я все падаю куда-то. С того четверга, с того Леонардо да Винчи на твоей футболке, с того телефонного номера. Ладно, здесь моя остановка. Привет.
Мы можем молчать. Так даже, наверное, лучше. Все малозначимые диалоги или диалоги, состоящие из пары слов, станут незаменимо важными потом. Потом они будут опять разрываться внутри звуками твоего голоса. Никаких электронных переписок. Все вопросы оставлять на встречи, провоцировать тебя на разговор. Слушать тебя. Кажется, подошел бы любой другой человек с невыстраданным запасом терпения. Абсолютное отторжение чужих.
Спасает только твое присутствие. Вся я, растерзанная сомнениями и исполосованная в лоскутья, становлюсь целее и счастливее. Непреодолимые вечера затягиваются во мне, становится спокойнее. Слышится даже звон трамвая, поворачивающего на соседней улице. Я слышу его, раньше ничего не звучало. Даже сумерки опускаются с мягким шуршанием, когда мы расстаемся.
Я буду возвращаться до того, как ночное небо начнет загустевать, и пить теплое молоко за чудесными книгами, пока в голове опять неисправно не заискрит. Но такие мелочи не являются нашими поводами, а сильные замыкания учитываются через раз. К счастью, принимать плохие правильные решения никогда не было моей привычкой.