Прямой эфир!

пятьчетыретридваодин.

Самолеты не летают над городом. Радиоволны пронизывают пальцы и виски, соединяются в голове, погружают её в тишину.

Когда радиосигналы транслируются в соседнюю Вселенную, за ними туда необходимо лететь, собирать руками, запивать водой и стараться не забыть ни одну новость. На космических подстанциях всегда разговаривают и смеются, слова разлетаются из предложений, отдаются эхом в разных углах и складываются по-новому. Никогда не знаешь, что тебе ответят. Никогда не знаешь, что скажешь сам. Я прохожу мимо окон, на которых стоят цветы. Они растут только пока о них помнят. И исчезают, когда забывают совершенно все. При открытых иллюминаторах растения мягко вылетают наружу и парят там на длинных нитях, а иногда улетают совсем.
Свет здесь рассеивается неправильно, слова имеют совершенно иной смысл, все перевернуто вверх ногами. Я имею ввиду совсем все: и тебя, и мир. Невозможно в таком положении заметить перевернутость, тут надо просто иметь ввиду. В космосе каждый имеет какой-то талисман. Это может быть маленький леденец, друг, неповторимость или что-то еще, но обязательно занимательное. Мой умело вплетён в солнечное сплетение, что исключает возможность забыть его.
Часовые стрелки идут не по кругу, а по доброй воле, по очереди и по весне. Раздражается громким криком сигнал тревоги, сверкают мигалки и лампочки. Нужно всем собраться в отсеке с маленькой вилочкой над входом. Это значит, что пицца доставлена, о чем еще могут оповещать в космосе? Главный техник ссылается на то, что в мире ничего страшного не существует, все мы лишь проекции его воображения, и лучшей системы оповещения все равно не изобрести.
У многих станций есть свои планеты. Некоторые даже помещаются в ладонь. И хотя они жутко маленькие, они жутко взрослые и имеют свою микрофлору. Может даже и фауну, но, вероятно, она слишком "микро". Новости повсюду. Они отскакивают от посуды, ламп и потолка, случайно заносимые сквозняками. Со всех уголков огромного, не влезающего ни в чье воображение, мира они сталкиваются, перемешиваются и образуют новые новости. Настолько новые, что они даже еще не случились.

Вещающий о погоде, обстановке внутри закипающего чайника, улавливаемый всеми прямыми эфирами, твой голос разлетается над вечерним Стокгольмом.
Я засыпаю вместе с ним.