Здравствуй, милая.
Я не умею писать письма. Это будет последнее, хотя я раньше и не писал, ладно?
Как у тебя дела? У меня по-прежнему Англия. Это не новость, это из разряда "начнем с простого".
Англия не лучшее место на земле, вопреки тому, что многие пишут. Здесь я понял: в какой бы точке земного шара не находился, главное - уметь создавать нужную погоду в своей голове. Всё остальное более чем неизменно. Пизанская башня не упадет, пока ты до нее не доедешь, Биг-Бен не остановится, даже на "покурить", пирамиды не уйдут за водой. Никуда они без тебя не уйдут.
Философия города после 11 pm.
Решимость всегда приходит, когда закрывается метро. Другими словами, слишком поздно. Я хотел тебе позвонить. И сейчас хочу, честно. Только ты уже спишь, метро не ходит, гроза разряжается в небе.
Я никогда не умел прозой, да и никак по-другому.
Ты снишься мне по четвергам. Следующий наступит через пятнадцать дней. Если это происходит настолько не часто, то что Бог дает людям вместо желаемой любви во всем мире?
Между нами мог бы поместиться Плутон. Та крохотная планетка, исключенная за свою крохотность. Но всё же это планета. Я никогда не звал тебя с собой, отправляясь к своему будущему сюда. По моему твёрдому убеждению, все должны строить жизнь вокруг себя. Эгоистично просить тебя бросить все, а я застрял на проспекте, с которого практически не выбраться. Нас развело по разным по цвету странам чьей-то контурной карты.
Вероятно, странно отправлять письмо человеку, к которому много чувствуешь, но мало имеешь в реальности. Мне снишься ты, и это ответ на все мои сомнения.
Я просто надеюсь, что в этот раз Бог действительно что-нибудь наколдует. Что-нибудь кроме пятаков к автомату с жвачкой.
В крайнем случае, до следующего четверга.
К последнему письму в своей жизни надо отнестись очень серьезно. Я взял у своего друга конверт, быстро заполнил строки адресов и выскочил с письмом в руках к почтовому ящику. В моей голове всплывали обрывки написанного вчера. Я замер на секунду, но укорив себя за это замешательство, бросил конверт в почтовый ящик. Только письмо застряло в щели. Я хотел толкнуть его сильнее, но едва рука коснулась бумаги, конверт был извлечен и вскрыт. Я пробегался глазами одно и то же расстояние несколько раз, но часть со "…строить жизнь вокруг себя" всё не давала мне покоя.
Словно дети мы строим вокруг себя песочные крепости. Только моя слишком далеко от твоей, и придется разрушить её или отдать другу, если я решусь переплыть к тебе море. Или наоборот. В смысле, в детстве мы не предполагаем, что можно строить башни с кем-то, в детстве есть понятие "мой", и поговорим о великодушии детей в другой раз. Но только взрослея мы понимаем, что всё можно делать с кем-то. Даже не можно, а по-другому никак. Это одиночество надувает спину вечерами, прорываясь через стены песка, какой бы толщины они не были.
Я шел по улицам со смятым письмом в кармане и долго раздумывал над этим. Говорить о твердых убеждениях у меня пока нет права.
"Я напишу тебе в другой раз", - мысленно обещал я, сжимая в кармане последнее, хотя и первое, из неотправленных.