Чайки не треплются о чае,
вопреки всем слухам и своему названию.

Знаешь историю про красные нити, соединяющие всех нужных людей? Самая лучшая сказка из всех, что мне довелось узнать. Здесь можно было бы и поставить точку, но сегодня я расскажу о том, как все было на самом деле.
У Бога нет ни вечерних телепередач, ни настольных игр, ни сплетен, доносящихся до его окон. Потому что у него и окон то нет. Хотя нет, не поэтому. Бог путешествует на надувном круге между звезд, налетая на метеориты и отскакивая от них как попрыгунчик. И ему все это дико нравится, вот зачем ему телевизор? Когда он отдыхает, ему в голову приходят разные гениальные идеи, а иногда, прямо скажем, не очень. В смысле никто не застрахован от ошибок, даже Бог. Нет, он вообще ни от чего не застрахован, т.к. весьма беззаботен и избегает страховщиков.
В общем, однажды он решил взять и разрезать все красные нити ровно посередине. Туда попали все красные нити, даже те, что в катушках. Если когда-нибудь захочешь проверить, начни разматывать и сам увидишь. Многие люди быстро сориентировались, зажали всю нить в ладошке /чтобы никто не наступал/ и отправились на поиски тех, кто когда-то был с того конца. Когда моя нить ослабла, я быстро взяла свой конец и аккуратно пошла вдоль нитки, аккуратно собирая ее по ходу движения. До сих пор помню, как растерянно присела на корточки возле оборванного конца прямо посреди улицы и долго вертела его в руках. Как же странно смотрели на меня люди. Я повязала свою половину нити браслетом на руку, собрала все книги со сказками и земляничный чай в рюкзак и отправилась. Куда-то к тебе. Самое сложное заключалось в том, что все нити одного цвета, одинаковой длины и на ощупь тоже одинаковые. Но мое намерение найти тебя было сильнее всех обстоятельств, самых твердых обещаний и клятв, самых добрых дел и тяжелых китов. Я писала тебе истории всю дорогу о своих приключениях и случайных встречах, неотрывно следя за Полярной звездой, не меняя своего направления.
А когда я наконец дошла до нее, то увидела там тебя. Ты лежал, раскинув руки, и наблюдал за Солнцем. Едва я приблизилась, ты сел, поджав по-турецки ноги, и сказал, что давно ждешь. Если брать пять минут за вечность, то вечности три, а если учитывать внезапно налетевший сон, то, наверное, все двадцать. И еще, что нигде в другом месте мы бы не встретились, и хорошо, что я взяла чай, потому что твой уже закончился.
Вот теперь мы сидим рядом и наблюдаем за одинокими городами, в которых люди знакомятся, связывают концы своих нитей в бантики, морскими узлами или другими нитями. И я не скажу, что они не ошибаются порой.
Мы болтаем ногами, а эта история уже много раз рассказана и перерассказана мной, так что, если ты не против, давай сложим из нее бумажный самолетик и ты запустишь его, размахнувшись, как только сможешь.