Чарли, дорогой Чарли, подтянул колени к животу, лежа на правом боку. Темнота вокруг. Темнота наполнила комнату. Весь свет вытек через окно на улицу, в ночь, и не осталось его ни за шкафами, ни под диваном, ни даже в ящиках комода. Он вытек в ночь весь, до последней капли.
Чарли закрыл глаза, щекой вжался в подушку и попробовал уснуть. Попробовал очистить голову от всего скопа случайных мыслей, попробовал поймать свисающую с самого неба орфееву нить и по ней вскарабкаться в страну сновидения. Не вышло. Его продолжали тревожить сокрытые в тумане подсознания сомнения, тер шею груз неразрешенных вопросов, которые он нес с собой сквозь время, из сегодня в завтра, день за днем.
Он повернулся на спину и тяжело вздохнул. В ванной из крана капала вода. Кап. Капли падали прямо в центр его беспокойного сознания. Кап. Кап. Кап. Вода отбивала ритм раздражения. Кап. Кап. Так громко. Кап. Кап. Кап. Кап. Чарли не выдержал, откинул одеяло и рывком сел на постели. Наощупь прошел коридор и со злобой плотно завернул вентиль. Капание прекратилось. Он провел пальцем по кромке крана, чтобы снять остатки воды. Еще одного всплеска в канализационной трубе он вынести не сможет. Удостоверившись, что разобрался с этим, он вернулся в постель. Лег снова на спину и до подбородка натянул одеяло. Закрыл глаза. Наконец все стихло, кроме его сипловатого, простудного дыхания.
Но Чарли не спалось.
Он снова открыл глаза. Потолок, темный потолок. Ему не удавалось расслабиться. Снова закрыл. По внутренней стороне век бегущей строкой поплыли видения. Спичечный коробок. Зелено-желтое окошко калейдоскопа. Змея обвивается вокруг наперстка. Снова калейдоскоп. Бейсбольный мяч вращается на месте, вращается на месте и движется вперед, летит над растресканной охрой пустынной глины. Зелено-желтый всплеск. Химические формулы. Химия.. Ну конечно! Замещение! Если не получается выкинуть из головы тревоги – нужно вытеснить их. Нужно выдавить из сознания. Нужно помечтать.
Вот он, Чарли. Открывает глаза. За окном – зелень листьев, хоть засыпал он зимой. Его старое одеяльце, которое он уже давно выкинул. Что это? Он вскакивает и бежит на кухню. Под босыми пятками громко скрипит старый, уже почти забытый паркет. Мама! Та же, что вчера, улыбчивая, светлая женщина. Только на пятнадцать лет моложе. Он смотрит на свои руки и видит не руки – ручки. Из выгнутого металлического нутра чайника, который стоит на плите на уровне, почему-то, его глаз, на него таращится щекастый мальчишка пяти лет. Вот как! Вот что случилось! Мама подгоняет его в ванную и одеваться – не то опоздает в детский сад к завтраку. Чарли в восторге. Он еще не придумал, что будет делать. Он продевает голову в старую свою кофточку и не знает, как будет объяснять матери свою внезапную смышленость. Не знает, как протянет без сигарет. Левая нога в сандаль. Он осилит все одиннадцать классов школы за год. Правая нога в сандаль. Теперь у него куча времени на все то, о чем он жалел. Ремешок с металлической пряжкой. Теперь он не упустит музыкальной школы. Не упустит плавания и тенниса. Теперь он может учиться единоборствам и рисованию. Теперь к двадцати годам он прочтет действительно много книг. Теперь к работоспособному возрасту он освоит уже навыки очень высоко оплачиваемые. Теперь он поступит на другой факультет. Теперь он станет химиком. Психологом. Актером.
Он разыщет всех своих друзей. Он знает теперь, как держать себя в летних лагерях, как вести беседы со старшими ребятами, как дать в глаз за оскорбление. Он больше ничего не боится – ибо все страхи он уже пережил. Он больше не станет робеть перед теми девочками, которые нравились ему все время, пока он не решался даже подойти к ним. Его ждет чудесное пятнадцатилетнее забытие, и он сможет просто пичкать себя знаниями, развиваться, и к двадцати за его плечами будет уже сорокалетний опыт, взрослое сознание. Его больше не ждут трудности – теперь он знает, чего хочет и как добиться этого. Останется лишь ловко перемежать работу над собой с весельем и дать горячей молодости раскрыться в полной ее мере. Ему дан второй шанс, и теперь его жизнь будет легкой, прекрасной и удивительной. Прекрасной и удивительной. Прекрасной и удивительной…
Комната наполнена темнотой. Только иногда лучи света от проезжающих под окнами по зимней слякоти машин разрывают ее полотно и отбрасывают резкие плавучие тени на стены неподвижной комнаты. На диване под одеялом мерно сопит Чарли, свернувшись клубочком на правом боку. Замечательные картины, невероятная, дерзкая возможность – подарок его воображения – быстро убаюкали юношу, вытеснив из головы все повседневные тревоги. Однако темнота по прежнему обволакивала его со всех сторон. Зимний холод сочился из щелей в оконных рамах. Кап. Кап. Кран в ванной снова протек. Кап. Кап. Кап. Только одного Чарли не учел, выстраивая свой воздушный замок. Кап. Кап. Если ему требовалась еще одна жизнь, чтобы осуществить все, чего он хотел. Кап. Кап. Кап. Значит, он сделал и до сих пор делает ровно половину того, что нужно. Кап. В два раза меньше, чем нужно. Кап. Пятьдесят процентов. Кап. Это даже не удовлетворительно – это безоговорочное ничто. Кап. Кап. Собственная мечта Чарли – это самое жгучее признание в его беспомощной немощности. Кап. Кап. Кап. Но он не успел понять этого, снова не успел, и сон унес его, успокоенного, до того, как закономерный вывод превратил бы его мечту в бич. Кап. В плеть. Кап. Тяжело опускающуюся. Кап. На его и без того уставший, измотанный разум. К счастью (ли?), Чарли снова погрузился в сон быстрее.