Farewell, my May

Я научилась быть такой же, как мужчины.
Сказать, что позвоню и не звонить.
Исчезнуть просто так и без причины,
Ведь я свободна и умею не любить…
Я научилась быть такой же, как мужчины.
Стремясь на волю, вырываюсь я из рук.
Всё потому, что они сами, без причины,
Из ангелов земных - выращивают сук.

И не страшно, что мы одиноки,
И не больно, что мы не нужны.
Грустно только, что с нами жестоки

Те, с кем ласковы мы и нежны.

В этих глазах не увидишь нежности,
В этих глазах воцарилась осень.
Ты не заметил в своей поспешности
То, что она ничего не просит.
Ни телефонных звонков, ни ужина,
Ни разговоров с тобой "о вечном".
Ты не заметил, как стал не нужным,
Ты не заметил, в ее сердечном
Ритме уже твоего нет имени,
Там поселилась теперь - свобода,
Больше не слышится: "Обними меня "
И не гуляется до восхода.
Ты не заметил в своем тщеславии,
В самоуверенном "Будет рядом",
Как вместо прежнего: "До свидания" -
Просто вчера попрощалась взглядом.
Что все решила давно и справилась
С вечной нехваткой тебя в кровати,
Быть слишком близко тебе не нравилось,
Ты же считал, что и столько хватит.
Нежность ее разбросал не думая,
Что все запасы небезграничны,
Ты не заметил, что ночи лунные
Стали - ее сокровенно личными.

Так порвалась ваша нитка тонкая,
Завтра заметишь, но будет поздно.
Вырвется крик: "Повернись" - вдогонку ей,
Вдруг осознав, что вполне серьезно
В этих глазах не осталось нежности,
Лишь на ресницах крупицы соли.
Ты не заметил в своей поспешности,
Что причинял слишком много боли.

Я соскучилась. Ужасно соскучилась.
Мне бы обнять тебя изо всех сил.

Ты знаешь, как сердце мое мучилось -
Я любила, хоть ты и не просил.

Однажды ты отчаянно захочешь меня увидеть,
листая весь этот хлам на моей стене.

Клянусь, ты будешь меня ненавидеть.
Клянусь, ты будешь скучать по мне.

после тебя ведь никто не спасёт
моё потухшее
солнце.

в. понкин

Позвонить или написать любимому человеку не так уж и трудно, просто нужно быть уверенным в том, что ему это надо.

Без году неделя, мой свет, двадцать две смс назад мы еще не спали, сорок -даже не думали.

Запомни девочка,
запомни, моя милая:
мужчина держит слово,
а не талию,
какой не обладала бы ты силою,
не стоит объяснять ему "как правильно".

А вечером, когда пили чай, Медвежонок сказал:
— Не знаю когда, но когда-нибудь обязательно будет лучше.
— Ещё бы! — подхватил Заяц.
А Ёжик думал:
" Не может же быть, чтобы всё плохо и плохо — ведь когда-нибудь должно быть хорошо!"

когда встречаешься с тем, в которого не влюблена.

он позвонит, а ты не побежишь через ступеньку к телефону. он предложит встретиться, а ты не бросишься к зеркалу, вытряхивая по пути содержимое шкафа. он предложит заехать, а ты ответишь, что удобнее встретиться уже в центре города. ты смотришь ему в глаза свободно и открыто, так, что он первым отводит смущенный взгляд. ты не комплексуешь и позволяешь себе поправлять макияж при нем, в его же машине. ты боковым зрением видишь, как он смотрит на тебя. ты знаешь, что все эти взгляды означают и безошибочно определяешь, когда становишься для него чем-то большим, чем просто симпатичная Барби. ты все это время сидишь и задаешь себе лишь один вопрос "какого черта я здесь делаю?!", ты даже знаешь ответ. а еще ты понимаешь, что этот хороший, милый, интеллигентный, воспитанный, приятный во всех отношениях мальчик, влюбленный в тебя, никогда не станет антибиотиком, никогда не сможет поцарапать душу так, чтобы потом хотелось сдохнуть, но вспоминать и вспоминать. он ждет приглашения на кофе, ты желаешь ему спокойной ночи. успеваешь снять лишь левый сапог "уже соскучился. а ты?!". лучше бы тебе не знать, хороший мой. пьешь на кухне коньяк и ненавидишь того, кто превратил тебя в чудовище, неспособное становиться для других "кем-то большим"

Ты к ней привык, она тебя любила.
Подарки не дарил ей и цветов,
Не говорил ей, как она красива,
И что на все ради нее готов.

Ты был все время занят. Раздражался,
Когда она заботилась, любя.
И даже ты ни разу не пытался
Узнать о чем кричит ее душа.

Она хотела стать неповторимой,
Стать самой главной в жизни для тебя,
Но снова, засыпая, видит спину,
А ей так хочется взглянуть в твои глаза.

А ей так хочется тепла и понимания,
Немного ласки и простой совсем заботы,
Чтоб уделял ей чуточку внимания,
Хотя бы в воскресенье и субботу.

Она ведь за тобой хоть даже в бездну,
И в беды не предаст, и будет рядом.
Ей хочется быть для тебя полезной,
Встречать с работы ужином и чаем.

Не ценишь ты ее, совсем не ценишь.
И не боишься вовсе потерять.
Ах, если б знал ты, скольким отказала,
Чтобы с тобой ей рядом засыпать…

уехать на месяц - довольно жестоко.
звонить раз в неделю - почти преступление.
" ну, как ты?" - "нормально. чуть-чуть одиноко" -
" ну, ладно, пока. позвоню в воскресенье".

повесили трубки - и снова неделя.
друзья, тренировки, работа, работа.
а, знаешь, в тот миг, когда ты улетела,
хотелось бежать за твоим самолетом

— Я вам нравлюсь, Скарлетт, признайтесь?
— Ну, иногда, немножко, — осторожно сказала она. — Когда вы не ведёте себя как подонок.
— А ведь я, сдается мне, нравлюсь вам именно потому, что я подонок.

Маргарет Митчелл "Унесённые ветром"

у нее рыжие кудри
и смешное лицо.
ее губы с привкусом рома.
ей не нужен гудвин,
она уже дома.

море утащило ее кольцо
в полдень августа они обручились
свидетели
(те, кто были на катере)
не заметили,
как души их слились.
она даже ничего не сказала матери.

все парни для нее будто прокаженны
потому что, черное море взяло ее в жены.