Дичь и блажь. Читай и плачь

Она местами сумасшедшая, а я безумный фанат этих мест

Во взаимоотношениях люди проявляются как закрытые и открытые. Открытых людей видно сразу, они слышат тебя, потому что желают именно слышать тебя, а не интерпретировать, они — "открытая система". А закрытые — будто наблюдают за тобой сквозь замочную скважину, опасаясь за свои границы, за свою безопасность.

Первые — много отдают себя в общении, вторые — экономят себя и то, что ты говоришь им тщательно фильтруют, боясь, что с ними может произойти что-то не то, если они доверятся и откроются.

Открытые взаимодействуют всем собой, и эмоциями, и чувствами, и разумом. Закрытые общаются исключительно из ума, из "анализа", зачастую интерпретируя фразы собеседника опытом "прошлого трындеца", опасаясь вовлечься во взаимодействие, боясь "подставы" и "кидалова", то есть, что их или обманут, или "поматросят и бросят", или поиспользуют (типа "как уже было не раз").

В процессе обучения для открытых важно живое взаимодействие, чувствование потока учителя (мастера). Закрытым кажется, что достаточно "посмотреть видео и понять смысл сказанного".

Открытый человек рефлексивен: он способен обучаться, развиваться, расти, получать обратную связь, менять свои стратегии. Закрытый считает себя правым, у него свои собственные критерии правильного и неправильного, в основе которых нересурсный прошлый опыт. Он постоянно боится, что ему о нем скажут что-то такое, что он "неготов принять, поскольку это может причинить боль".

Открытые люди — щедрые, закрытые — дефицитарные.

Открытые люди умеют любить, поскольку в них пульсирует неиссякаемый источник любви, закрытые же боятся любить: они излучают собой настороженность, им важно, чтобы любящий "доказал" им, что он действительно любит, и причем любит бескорыстно (то есть они заранее боятся что-то отдавать) и "никогда не бросит".

У открытых есть шанс быть любимыми, поскольку они любят и проявляют любовь свою любовь, закрытые (в проявлениях себя к другому) ограничиваются смсками и смайликами, иногда — подарками, но не проявлением своих чувств, даже если в глубине души они расположены к человеку.

Если открытый будет с любовью относится к закрытому, закрытого это будет закрывать еще и еще больше, а открытый в какой-то момент может просто устать стучаться в дверь, из-за которой за тобой пристально наблюдают и анализируют и уйдет.

В процессе общения с закрытым человеком понаблюдайте, что он приписывает Вам, что в Вас пугает его: зачастую это именно то, что он не может принять и с чем не может согласиться в себе.

Игумен Евгений

Во сне я скрипел зубами. Когда так случалось, ты говорила, что всё, конечно, от нервов, а лучшее успокоительное – сахар в кровь, не торопясь вставала, собирала свою гриву в нечто, напоминающие мне всегда почему-то бутон пиона, и шла к холодильнику.

— Ложка арахисовой пасты ещё никому не вредила, но есть ещё один способ! — пару раз поднимала левую бровь и забиралась куда-то глубоко под мою часть одеяла. Я скриплю зубами теперь каждую ночь и хоть в моем холодильнике всегда есть место для арахисовой пасты и другой ерунды, которую ты для меня открыла, я больше никогда не видел таких «пионов». Ни за что не выдумывайте ни с кем ваш собственный язык. Это вышло случайно, но как-то раз Пион написала мне послание на запотевшей душевой кабине, где «р» заменила на «л», – как ребёнок, который не только пока её не выговаривает, а ещё и писать не может. Это послание и стало началом: мы разговаривали так время от времени, умирая от смеха, и это же стало нашим спасательным кругом – когда Пион делался обеспокоенным и задумчивым, мне стоило сказать пару фраз «на нашем», и он расцветал, пушился и вновь становится живым. – Пластите пластого палня, я ласкаиваюсь. Не повторите эту ошибку, эту ужасную шалость, которая сыграет с вами злую шутку рано или поздно, ведь все закончится, а язык останется и больше никогда не забудется, и мучиться всем нам вот так до нового языка, который, сука, все равно придумается. Вы только никогда не повторяйте свои языки, ритуалы и прозвища с другими – это мерзко, отвратительно, больно. Мой новый Цветок целую неделю называла меня «буми», непонятно, отчего, а я и не вникал. Потертую фотокарточку, где красовались двое влюблённых на фоне Исаакиевского и подписью: «я, буми, Питер, навсегда», я нашёл позже. Я засунул в себя ложку пасты с ореховым запахом и подумал о том, что никто не виноват и никто не обманщик. Просто мы все глупы. Плоста мы все дулаки.

что-то на ретро

Что тебе снится, расскажи

we are not really strangers