Это просто Вьюи блог

Отсутствие смысла в жизни играет критическую роль в этиологии невроза. В конечном счете невроз следует понимать как страдание души, не находящей своего смысла… Около трети моих случаев – это страдание не от какого-то клинически определимого невроза, а от бессмысленности и бесцельности собственной жизни.

Карл Густав Юнг

В грозы, в бури, в житейскую стынь, при тяжелых утратах и когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым —
Самое высшее в мире искусство.

Сергей Есенин

Я полагаю, что мы с полным правом можем говорить о «душевнобольном обществе» и специально ставить вопрос о том, что происходит с психически полноценным человеком в таком больном обществе. Если общество будет в основном производить людей, страдающих тяжелой шизофренией, то оно поставит под удар свое собственное существование. Для настоящего шизофреника характерен полный разрыв связей с окружающим миром, углубление в свой собственный мир; и главная причина, по которой такой человек считается тяжелобольным, является социальной: ведь он не выполняет свою социальную функцию, он не в состоянии сам себя обслужить и в той или иной форме нуждается в помощи других людей.
Ясно, что полный шизофреник не в состоянии управлять другими людьми, тем более большими группами или обществом в целом. Однако шизофреник в легкой форме вполне способен организовывать и управлять. Такие люди не утрачивают способности видеть «реальный мир» объективно, если мы под этим понимаем разумное восприятие вещей, осознание их смысла и применения для пользы дела. Однако у них может полностью отсутствовать способность к субъективному «личностному» восприятию вещей, т. е. способность к сопереживанию. Например, взрослый человек может при виде красной розы думать, что это нечто теплое, горячее или даже огненное (если он облекает эту свою мысль (ощущения) в слова, мы называем его поэтом), однако он при этом отлично знает, что в сфере физической реальности роза не жжет, как огонь. Современный человек утратил способность к субъективному переживанию и воспринимает мир только под углом зрения его практической применимости. Но данный его дефект не менее значим, чем у так называемого «больного», который не способен воспринимать «объективность» мира, но в то же время сохраняет человеческую способность к личному, субъективному, символическому восприятию. Насколько мне известно, первым сформулировал понятие «нормальной» (обычной) душевной болезни Бенедикт Спиноза. В своей «Этике» он писал:
Некоторые люди «упорно бывают одержимы одним и тем же аффектом. В самом деле, мы видим, что иногда какой-либо один объект действует на людей таким образом, что хотя он и не существует в наличности, однако они бывают уверены, что имеют его перед собой, и когда это случается с человеком бодрствующим, то мы говорим, что он сумасшествует или безумствует… Но когда скупой ни о чем не думает, кроме наживы и денег, честолюбец – ни о чем, кроме славы и т. д., то мы не признаем их безумными, так как они обыкновенно тягостны для нас и считаются достойными ненависти. На самом же деле скупость, честолюбие… и т. д. составляют виды сумасшествия, хотя и не причислены к болезням».
Как сильно изменились общественные отношения с XVII в. до наших дней, можно судить до тому, что позиция, за которую, по словам Спинозы, человек «заслуживал презрения», сегодня считается вполне похвальной.
Однако пойдем дальше. «Патология нормальности» редко принимает форму душевной болезни, ибо общество производит «лекарство» против подобной хвори. Если патологические процессы распространяются на общество, то они теряют свой индивидуальный характер. Тогда больной индивид в компании с другими такими же больными будет чувствовать себя наилучшим образом. Тогда вся культура настраивается на этот тип патологии и находит пути и средства для ее удовлетворения. В результате средний индивид вовсе и не ощущает изолированности и заброшенности, которую ощущает шизофреник. Но тот, кто отличается от среднего индивида, чувствует свое отличие от других, совершенно одинаковых, т. е. обладающих одним и тем же дефектом. На самом деле речь идет о человеке с совершенно здоровой психикой, который оказывается настолько одиноким в душевнобольном обществе, что, страдая от своей беспомощности и отсутствия нормальных отношений с другими, он и сам получает «сдвиг по фазе».

(Aнатомия человеческой деструктивности)

Ценность независима от воли.Достойное само уж по себе достойно, не только по оценке чьей-нибудь.

Сомы грамм-и нету драм

Мы живем не среди предметов, а среди ощущений, поставляемых нашими органами чувств.То, что мы принимаем за звезды, заборы и лопухи, есть просто набор нервных стимулов.Мы наглухо заперты в теле, а то, что кажется нам реальностью-просто интерпретация электрических сигналов, приходящих в мозг.Мы получаем фотографии внешнего мира от органов чувств.А сами сидим внутри полого шара, стены которого оклеены этими фотографиями.Этот полый шар и есть наш мир, из которого мы никуда не можем выйти при всем желании.

Людям лишь кажется, что они ходят по поверхности шара и глядят в бесконечное пространство, а в действительности они живут внутри полой сферы, и космос, который они видят, -просто оптическая иллюзия.

Не упрекай меня в моей потере

В той грациозной сфере

Ты будешь вечно лгать и сеять

Надежды гнусные, сомненья.

Я стала мнительной, итог?

С чем ты подводишь счет?

Всё создано системой,

Мы в забытьи, орут сирены.

Всё тает прямо на глазах,

Мы видим неодушевленный прах.

Мы точно созданы для смерти,

В чем смысл этой черной ленты?

Волочащей нас по Земле.

Мы унываем.Это грех.

Потусторонний мир страшен.

Особенно когда не знаешь, вернешься ты к реальности или нет

Ни одна благородная душа не лишена доли сумасшествия

Не прошу ни радости ни счастья
Лишь бы спутник мой не покидал меня
Я хочу прожить без бурей и ненастей
Без потерь и вечных мук.
Лишь бы все имели счастье
Я уж справлюсь как–нибудь.

Улыбка застывает на губах
Мы все за всё ответим в небесах.
За всё пророченное нам когда-то,
За пылкое стремленье плыть куда-то.

Осталось мало нас.
Скорбить, морить
Нас голодом безудержным.
Сияньем неба радужным слепить,
Сильнейшим ядом усыпить.

Словами, вечными для публик,
Истериками наших судей
Вы всем нам вешайте ярлык.
Заношенный, и небывалый клик.

Ведь это иллюзия, будто юность всегда счастлива, – иллюзия тех, кто давно расстался с юностью; молодые знают, сколько им приходится испытывать горя, ведь они полны ложных идеалов, внушенных им с детства, а придя в столкновение с реальностью, они чувствуют, как она бьет их и ранит. Молодежи начинает казаться, что она стала жертвой какого-то заговора: книги, подобранные для них взрослыми, где все так идеализировано, разговоры со старшими, которые видят прошлое сквозь розовую дымку забвения, – все это готовит их к жизни, совсем непохожей на действительность. Молодежи приходится открывать самой, что все, о чем она читала и о чем ей твердили, – ложь, ложь и ложь; а каждое такое открытие – еще один гвоздь, пронзающий юное тело, распятое на кресте человеческого существования.

это состояние эйфории, когда устаешь как собака и ни о чем не думаешь, ни о какой любви.чувства растворяются в повседневной обыденной усталости и закрываются глаза от недосыпания

все как-то мы живем со своими слабостями и болью в душе, показывая на деле мизантропию и ничем неприкрытый цинизм