Silence 69 Inside

Will Driving West – Painkillers на повторе со вчерашнего вечера, я уже выучила ее наизусть, классная песенка, кстати, правда, сюда не грузится из - за лимита в 10 МБ, а жаль.

Моя семья считает меня сумасшедшим. Не впускаю их в свою жизнь, держу дистанцию. В отличие от старших братьев я не посещаю семейные мероприятия и пока не женюсь, хотя мне скоро тридцать два. Еще я читаю "шибко заумные книги", не люблю мамины пироги, не созваниваюсь с родственниками и делаю вид, что не замечаю их, встречая на улице. У каждого представителя родни свой диагноз касательно меня. Для матери я – "хороший парень, но дурной на голову". Для отца – "выродок", "не сын" и вообще "черт знает что". Братья, обвинив меня прежде в гомосексуализме, наркозависимости и педофилии, остановились на "зажравшемся тихушнике". Продолжение следует.

Я не обижаюсь, не злюсь. Мы разные, как жители разных планет. Через мать (она периодически проведывает меня) прошу их оставить меня в покое. Мы с матерью похожи. Внешне. Те же карие глаза, мясистый нос, крупные пальцы. И это сходство усугубляется по мере того, как становлюсь старше. Она не замечает, я – да. Странные ощущения возникают, когда видишь, что ты похож на чужого человека. Я пытаюсь найти те самые нефизические узы, которые должны связывать ребенка с матерью. Их нет, кроме воспоминаний. Грустных.

Помню день, когда братья отравили Джеси, моего пуделя. Не просто собаку. Единственного друга. Она защищала меня, придавая уверенности, говорила со мной, спала в моих ногах, мирно посапывая, словно напоминала "малыш, я здесь, рядом". Братья ненавидели Джеси: "Он нас позорит такой девчачьей собакой". Однажды я пришел со школы, а она меня не встречает. Захожу в комнату. Джеси лежит под кроватью, смотрит на меня с тревогой, волнением, будто понимает, что вот - вот умрет и оставит меня одного. Я бегу к матери со слезами на глазах. Она на кухне, в фартуке с оранжевыми розами, довольная и суетливая. Опять чертовы пироги печет. "Мам, что с Джеси?!". Ее руки в муке. Месит тесто, что - то напевая под нос. "Мам, мам…". Она не слышит, не хочет слышать. "Вы с ней что - то сделали. Я знаю, знаю!". Вдруг она повернулась ко мне, посмотрела холодным взглядом. "Уходи, надоел ты мне".

Я хватаю Джеси, а из пасти кровь течет. Бегу к автобусной остановке. На улице мороз, гололедица, транспорт ходит с опозданием. Я плачу, подбегаю к проезжающим машинам: "Помогите, пожалуйста. Моя собака умирает". Притормозила зеленая легковушка. Мужик с густыми усами, лицо врезалось в память: "Садись, парень". Джеси умерла у меня на руках, когда мы стояли на светофоре. Шофер все же настоял, чтобы мы доехали до ветеринара: "Собаку, похоже, отравили". Помню тот холод в ногах и рисунок кафельного пола ветлечебницы.

Я ни с кем не говорю о своем детстве. Детские чувства всегда смешны, если они попадают в руки чужого. Завтра у моего отца день рождения. Вроде бы даже юбилей. Не буду звонить, не смогу. Что бы я ему сказал? Пожелал душевного равновесия? Смирения? Понимания? Мы даже не можем выслушать друг друга. Отец так и не простил мне, что я не поступил в военную академию, как он хотел. За меня это сделали братья. Сейчас они оба без работы, а я помогаю им и родителям. Моя совесть при каждом порыве забыть их гулко наставляет: "Уж лучше совершить тяжелых сто грехов, чем, став ослушником, родителя обидеть и не прийти к нему в тяжелый час на зов". Это из серии внутренних истин, что сидят глубоко - глубоко. Всплывают именно в тот момент, когда меньше всего желаешь их вспоминать.

Вчера в метро услышал разговор двух пожилых женщин. Одна говорила другой: "Странно, почему людей оплакивают, когда они умирают, а детей не оплакивают, когда они вырастают. Ведь этого милого ребенка уже не будет, когда он вырастет". Я разозлился. Хотел вмешаться в их беседу. Хотел закричать, что тот ребенок, стоящий на кафельном полу ветлечебницы, все еще во мне. Изменилась лишь телесная оболочка. В остальном тот же страх разомкнуть крепко сжатые теплые руки и чувствовать, как они холодеют. [c] Мне тебя обещали (Э. Сафарли)

Что - то как - то упустила я тот момент, когда вошло в моду выебываться… ммм… своими проблемами, так сказать. Порой кажется, что куда ни плюнь – непременно попадешь в наркомана, страдающего депрессией, алкоголизмом и анорексией. Да, разумеется, я сейчас утрирую. Но только чуть - чуть.

"Ой, я начала посещать психолога | психотерапевта. Надо написать об этом в бложике".

"Ой, я нюхаю фен | курю шмаль. Надо написать об этом в бложике".

"Ой, я принимаю аминотриптилин. Надо написать об этом в бложике".

"Ой, я вешу 41 кг при росте 168 см. Надо написать об этом в бложике".

"Ой, я перепила и отсосала троим мужикам на глазах у своих родителей. Надо написать об этом в бложике".

Разумеется, запись такая призвана продемонстрировать простым смертным, что ее автор – личность крайне уникальная и многогранная, возвышающаяся над серой массой, но при этом глубоко несчастная. Короче, нетакаякаквсе. А вы, суки, завидуйте. Лучше не молча, конечно.

Своих героев надо знать в лицо, да. Эй, вы не видите ничего героического в том, чтобы обдолбаться, поебаться с какой - нибудь шлюшкой, подхватить триппер и написать об этом в Интернетике?.. КАК?! Да вы, судя по всему, быдло. Куда вам до понимания забав аристократии.

Блять, это настолько глупо, нелепо и абсурдно, что даже не смешно. Ну, почти не смешно. И хуй знает, с каких пор долбоебизм подобного рода – повод для гордости.

Впрочем, наверное, все дело в пресловутой точке сидения, в прямой зависимости от которой находится точка зрения. Вероятно, если бы я сидела на кокаине или антидепрессантах, тоже вряд ли упустила бы возможность поведать об этом миру. А так ведь просто похвастаться нечем. Печаль - беда, короче. Грусть - тоска - суицид. Ой, у меня же фоточка слегка поцарапанной лезвием руки есть. Ура, не все потеряно, самооценка выползла из - под плинтуса, суицид отменяется.

Дождь, темно - серые облака заволокли небо почти полностью. Но только почти. Все же осталось два крошечных просвета. Сквозь один выглядывает кусочек закатного солнца, а сквозь второй – часть лазурно - голубого неба. Волшебство.

А вообще, обнять Дарью – единственное, чего я хочу последние дня два.

Как - то немного не по себе становится, когда мне в ВК ставят лайки какие - то совершенно незнакомые люди.

Со стороны очень сложно оценивать ситуацию адекватно, со стороны все обычно выглядит либо хуже, чем есть на самом деле, либо лучше, либо просто иначе.

Вообще, по сути, все выглядит именно так, как демонстрирует человек. А демонстрирует он так, как того хочет. Неисповедимы пути не только Господни, но и человеческие, да и чужая душа – те еще потемки. Шею можно ненароком свернуть, если разобраться захочешь, это вам не Кунгурская пещера, проводников с фонариками перед входом не раздают.

Для того, чтобы наебать, актерского таланта не требуется, это под силу практически любому среднестатистическому гражданину. Если разобраться, у окружающих на тебя нет ничего. Кроме, пожалуй, выражения твоего лица и слов, которые ты говоришь. Ну, еще поведение, детали биографии (их, кстати, легко придумать, как, впрочем, и саму биографию) и прочее. Но это мелочи, на которых можно не заморачиваться, ведь люди – наивные идиоты по большей части, готовые с радостью подставить уши для различных макаронных изделий.

Так вот, вернемся к выражению лица и словам. Даже я, человек, являющийся, похоже, астральной сестрой Кристен Стюарт (если вы понимаете, о чем я), могу при желании изобразить на лице грусть, печаль, тоску, апатию, депрессию, радость, счастье, пыл влюбленной, жар страсти и так далее. Особенно если заранее перед зеркалом потренируюсь. Ну, чтобы отсмеяться в одиночестве, а не перед объектом моих ухищрений.

А со словами еще проще и легче. Крайне сложно не поверить, когда тебе признаются в большом и светлом чувстве, искренне так признаются, не подкопаешься. А уж если и ты по отношению к этому мудаку человеку испытываешь чувство не менее большое и не менее светлое, то бабочки из живота моментально размножаются, часть их перемещается в голову, вытесняя мозг из черепной коробки и лишая тебя способности не только мыслить здраво, а вообще мыслить. В принципе.

Короче, я печатала - печатала, потом вдохновение внезапно испарилось, мои мысли переметнулись в другое русло, теперь я не знаю, как закончить этот текст, но и удалять его жаль, а выдавливать из себя что - то я не люблю. Особенно глубокомысленные и философские выводы. Так что.

Разумеется, разговоров всегда больше. Точнее, не разговоров даже, а стенаний. "Может, не надо?", "Может, потом?", "Ай, как - то лень сейчас". Ну, только в более развернутом виде. Аргументы против выполнения чего - нибудь мне придумывать никогда не лень. В отличие от, собственно, самого выполнения.

Впрочем, если мои железобетонные аргументы не помогли, отделаться не удалось, то рано или поздно пора стенаний (уже на тему "Господи, за что?!") заканчивается. Вот только и работа не сразу начинается. Особенно если работа групповая. Когда ты один, силу воли включить почему - то легче.

Например, преподаватели наши иногда поручают самым отъявленным долбоебам образованным, ответственным и исполнительным молодым людям проведение какой - нибудь жутко интересной исследовательской работы. Конечно же, обещая им за это пряники и прочие няшности. Точнее, нам, потому что я тоже отъявленная долбоебка ответственная, образованная и исполнительная юная леди. Причем остальные – энтузиасты ничуть не меньшие, чем я. Никакие, в общем. А дается нам на эту работу… ну, допустим, месяц.

Итак.

День первый. Пришли, попиздели, разошлись.

День второй. Пришли, попиздели, разошлись.

День третий. ППР.

День четвертый. ППР.

И так далее.

День предпоследний. "Блять, нам послезавтра собранный материал сдавать, что делать, что делать".

День последний. Выясняется, что надо было просто сходить в библиотеку, взять там книгу "Развитие животноводства в поселке Молодые Пеньки", отсканировать несколько страниц и красивенько их оформить.

Но попиздеть – дело святое, практически традиция.

Эти люди просто не для тебя, не под тебя выточены. Хорошие такие люди, замечательные даже, интересные, но как - то прохладно с ними, неуютно. Или вообще никак. Да, вы общаетесь, можете часами разговаривать, обсуждать всякие - разные темы, шутить и все такое прочее, да, вероятно, они занесены в список "Ближе, чем те, кто просто мимо проходил" и знают кое - что о твоей жизни, да, ты прекрасно понимаешь, какие они классные, вот только не менее прекрасно понимаешь, насколько же это не твое, совсем не твое, черт возьми. Они не греют своим существованием, своим присутствием, ты знаешь, что если они завтра внезапно испарятся, исчезнут в неизвестном направлении, то ничего не изменится, наверняка ты забудешь их практически сразу и, конечно, не будешь скучать. Нет, с ними приятно поболтать иногда, когда заняться больше нечем, они совершенно не напрягают, не раздражают, в общем, негативных эмоций не вызывают, они просто… ммм… присутствуют. Как стол, например. В моей комнате стоит стол. Не тот, который рабочий, на котором компьютер и остальные необходимые вещи. Узкий такой стол, его можно разложить, тогда он становится большим, очень удобно, если какой - то праздник и много гостей. Но столько гостей у меня никогда не бывает, так что стол мне, в принципе, без надобности. Стоит себе и стоит в углу, не мешает ни капельки, на него можно сумку бросить, или несколько тетрадей - книг, или цветы поставить. Но если его вдруг однажды ночью похитят инопланетяне, то, скорее всего, я даже не сразу замечу его отсутствие. Сумку буду на пол бросать или в прихожей оставлять, книги и тетради по полкам распихивать, а цветы ставить на стол рабочий. Так и с людьми этими. Точь - в - точь.

А вот тех, которые для меня и под меня, я еще в самом начале чувствую. Это безумно сложно объяснить, выразить словами. И происходит где - то на уровне интуиции. Ощущать я это начинаю уже буквально через несколько минут после знакомства.

Не очень хочется снова сравнивать людей с вещами, но другого примера я сейчас придумать не могу. Когда я прихожу в магазин и вижу платье (туфли, сумку, браслет), моментально понимаю, что это именно мое платье. Самое красивое, самое идеальное, самое лучшее, короче, самое - самое. Плевать, что это первый магазин, который я посетила, плевать, что это вообще первое платье, которое я в нем увидела. Дальше искать смысла нет. Опять же, с моим человеком ситуация такая же. Либо тот, либо не тот, третьего не дано.

Какая дурацкая ирония: когда зависит от нас мало, наши планы и надежды все чаще начинаются с беспомощного "если". [c] Мне тебя обещали (Э. Сафарли)

– Не сошлись характерами.
– И?
– Никаких "и". Некоторые люди просто друг дружке не подходят в определенных конфигурациях. Бывает, дружить с человеком хорошо, но если дружба переходит в любовь, получается неудачное химическое соединение… ядовитое, допустим… или… в общем, не то, что надо. [c] Пусть прошлое начнется (Джонатан Кэрролл)

Не верить легко. А для веры нужны мужество и твердость. [c] Неверие (Майкл Маршалл Смит)

Мне хочется плакать, но почему - то не плачется, и от этого тошнит.

Странное (странное?.. лол) желание причинить себе физическую боль, ничего интересного в голову не приходит, беру ножницы и прижимаю к ладони, они тупые, так что даже кожу не протыкают, но хоть что - то.

Блять, какой смысл в этом посте, я так и не поняла, да плевать.

Аликс Смит – замечательнейший американский фотограф и автор проекта "Семья", в рамках которого она снимает однополые семьи.

Мне хочется раствориться в пространстве.