@elaboration
ELABORATION
OFFLINE

Бродская

Дата регистрации: 18 сентября 2011 года

И это жизнь? Вот эта монотонная смена дней и часов? Как мало, в сущности, она заполняет мой мозг. Слишком много времени остается для раздумий. Я надеялся, что однообразие успокоит меня. Но от него только тревожней.

Ребятки, из за рекламы вынуждена переместиться на тамблер. Кто там есть - подписывайтесь. https://brodskayamaria.tumblr.com/

Знаете ли вы украинскую ночь?
Нет, вы не знаете украинской ночи!
Здесь небо от дыма становится черно,
И герб звездой пятиконечной вточен.
Где горилкой, удалью и кровью
Запорожская бурлила Сечь,
Проводов уздой смирив Днепровье,
Днепр заставят на турбины течь.
И Днипро по проволокам-усам
Электричеством течет по корпусам.
Небось, рафинада и Гоголю надо!
Мы знаем, курит ли, пьет ли Чаплин;
Мы знаем Италии безрукие руины;
Мы знаем, как Дугласа галстук краплен…
А что мы знаем о лице Украины?
Знаний груз у русского тощ -
Тем, кто рядом, почета мало.
Знают вот украинский борщ,
Знают вот украинское сало.
И с культуры поснимали пенку:
Кроме двух прославленных Тарасов -
Бульбы и известного Шевченка, -
Ничего не выжмешь, сколько ни старайся.
А если прижмут - зардеется розой
И выдвинет аргумент новый:
Возьмет и расскажет пару курьезов -
Анекдотов украинской мовы.
Говорю себе: товарищ москаль,
На Украину шуток не скаль.
Разучите эту мову на знаменах-лексиконах алых,
- Эта мова величава и проста:
„Чуешь, сурмы загралы, час расплаты настав… "
Разве может быть затрепанней да тише
Слова поистасканного „Слышишь"?!
Я немало слов придумал вам,
Взвешивая их, одно хочу лишь, -
Чтобы стали всех моих стихов слова
Полновесными, как слово „чуешь".
Трудно людей в одно истолочь,
Собой кичись не очень.
Знаем ли мы украинскую ночь?
Нет, мы не знаем украинской ночи.

Заключение Люшера

Желаемые цели и поведение, продиктованное этими целями
Первая выборка

Жаждет тонкого и сочувственного понимания и хочет оградить себя от споров, конфликтов или каких-либо обессиливающих стрессов.

Вторая выборка совпадает с первой

Существующее положение вещей и уместное при этом поведение
Первая выборка

С трудом соответствует требованиям, которые к нему предъявляются. Hаходит, что это стоит ему больших усилий и хочет, чтобы ситуация стала легче.

Вторая выборка

Властный или обеспечен властью, занимаемым положением, однако склонен полагать, что существующие трудности ставят дальнейшие успехи под сомнение. Упорен, несмотря на противодействие.

Сдерживаемые свойства и неуместное при этом поведение
Первая выборка

Эмоционально заторможен. Чувствует себя вынужденным идти на компромиссы, сдерживать свои требования и свои надежды, на время отказаться от некоторых желанных вещей.

Вторая выборка

Способен получать физическое удовлетворение от сексуальной активности, но склонен к замкнутости и это не дает ему быть "глубоко вовлеченным".

Отрицаемые, подавляемые или же несущие тревогу свойства
Первая выборка
Физиологическая интерпретация

Стрессы, вызванные разочарованием, привели к возбуждению и тревоге.

Психологическая интерпретация

Стремится производить хорошее впечатление, однако, беспокоится и сомневается в возможности успеха. Считает, что он вправе получать то, на что он питает надежды и чувствует себя беспомощным и страдает, когда обстоятельства оборачиваются против него. Однако, лишь возможность неудач чрезвычайно его огорчает и это может привести к нервному истощению. Видит в себе "жертву", которую ввели в заблуждение и чьим доверием злоупотребляли, принимает этот вымысел за действительность и пытается убедить себя, что в его неудаче достичь какого-нибудь положения и признания виноваты другие.

Коротко

Hеадекватное самооправдание (первая группа цветов нужна как компенсация).

Вторая выборка
Физиологическая интерпретация

Стресс, вызванный разочарованием и настороженной самозащитой от дальнейших неудач (особенно в 7/8 поз., меньше, но также в 6/7).

Психологическая интерпретация

Hесбывшиеся надежды привели к неуверенности и настороженности. Требует свободы действия и отвергает какой бы то ни было контроль, кроме самоконтроля. Hе желает обходиться без чего-либо или в чем-либо себе отказывать и требует гарантии безопасности как панацеи от дальнейших неудач или потери положения и престижа. Сомневается в том, что в будущем положение будет хоть сколько-нибудь лучше и эта отрицательная установка приводит к тому, что он повышает свои притязания и отказывается от разумных компромиссов.

Коротко

Фиксированное беспокойство и напряжение ожидания (первая группа цветов характеризует компенсацию).

Актуальная проблема или поведение, вызванное стрессом
Первая выборка

Разочарование и боязнь, что определять какие-либо новые цели не имеет смысла, вызвали тревогу и он страдает от недостатка каких-либо близких и сочувственных отношений. Он пытается спастись от этого бегством в искусственный мир, в котором эти разочарования отсутствуют и вещи более приближаются к тому, какими он хотел бы их видеть.

Вторая выборка совпадает с первой

ТРАГЕДИЯ ГАЛОГЕНАЛКАНА.

Ты уходи спокойно, Бром,
Твоих не надо извинений.
Еще увидишь ты потом –
Не нужно Вам мое прощенье.

Тебе теперь милее цинк,
С ним связи крепче оказались.
Так прекратите этот цирк,
И уходите, коль связались.

Ты был мне дорог, галоген,
Тобой наказана сейчас я.
Я в независимый алкен
Замкну свое былое счастье.

И без тебя прочней в сто раз,
И ветреность твоя не мучит.
Но иногда, вот как сейчас,
Я вспоминаю эти ночи…

Как ты пришел ко мне тогда,
И электроны мы делили.
И думали, что навсегда,
И как в одной пробирке жили.

Но ты устал от теплоты –
Тебе нужней твоя свобода.
Так уходи, не рушь мечты,
Оставь две связи углероду.

А я тихонько их замкну,
И буду жить, как раньше жилось.
Не вспоминая ту весну,
Где глупо так в тебя влюбилась…


Какая ночь! Я не могу.
Не спится мне. Такая лунность.
Еще как будто берегу
В душе утраченную юность.

Подруга охладевших лет,
Не называй игру любовью,
Пусть лучше этот лунный свет
Ко мне струится к изголовью.

Пусть искаженные черты
Он обрисовывает смело, -
Ведь разлюбить не сможешь ты,
Как полюбить ты не сумела.

Любить лишь можно только раз,
Вот оттого ты мне чужая,
Что липы тщетно манят нас,
В сугробы ноги погружая.

Ведь знаю я и знаешь ты,
Что в этот отсвет лунный, синий
На этих липах не цветы -
На этих липах снег да иней.

Что отлюбили мы давно,
Ты не меня, а я - другую,
И нам обоим все равно
Играть в любовь недорогую.

Но все ж ласкай и обнимай
В лукавой страсти поцелуя,
Пусть сердцу вечно снится май
И та, что навсегда люблю я.

Сегодня у меня интимный вечер. Душевное состояние близится к нулю. Я сижу уже 4 дня взаперти. Медленно, но уверенно схожу с ума. Одиночество теперь стало моей тихой гаванью. Обычно, я не пишу в блог, но сегодня все дошло до крайней точки. Мне стало сложно доверять людям, я никому не хочу рассказывать о своей маленькой надежде, которая у меня есть, хоть нас и разделяют 467 км, но справляемся. Сложно с моей душенькой, которая нуждается в заботе и душевном тепле. На данный момент мне не хватает двух людей и они оба живут не в моей городе. С одним человеком нас разделяют - 467 км, а с другим - 515 км. Ребятки, может, кто то из вас хочет вести эпистолярный вид общения? Всегда буду рада! Пишите.
https://vk.com/mariya.mari

Живу в Киеве. Очень страшно, ребят. Гимназия находится в центре. Учебу отменили. Страшно за людей, горько за страну, которой скоро овладеет анархия. Куда несет нас ряд событий? Плакать хочется, просто плакать…

Подражание сатирам, сочиненным Кантемиром

На объективность Зла и добра, больно умен, грань почто топчешь? Та ли пора? Милый Дамон, глянь, на что ропщешь. Против вины чьей, не кричи, страсть обуяла? Ты ли с жены тащишь в ночи часть одеяла? Топчешь, крича: "Благо не печь. Благо не греет". Но без луча, что ни перечь, семя не зреет. Пусто речешь: "Плевел во ржи губит всю веру". В хлебе, что ешь, много ль, скажи, видел плевелу? "Зло входит в честь разных времен: в наши и в оны". Видишь ли днесь, милый Дамон, злу Пантеоны? "Зло и добро парою рук часто сдается. Деве равно все, что вокруг талии вьется. Чую, смущен, волю кружить птице двуглавой…" Левой, Дамон, дел не свершить, сделанных правой. "Так. Но в гробу, узком вельми, зреть себя нага, бывши во лбу пядей семи, - это ли благо? Нынче стою. Завтра, пеняй, лягу колодой". Душу свою, друг, не равняй с милой природой! Жизнь не медаль, видная нам словом и бюстом. В жизни есть даль, близкая снам, чуждая чувствам злым и благим, где ни ногой Бог и свобода. Что до богинь, в деве нагой зрим антипода. Кабы не так, были сейчас волками в стае. Герб на пятак был бы у нас, решка - в Китае. Сплющили б лоб. В бездну сошло б солнце Давида. Был бы потоп. Брали бы в гроб аз алфавита. Полно, Дамон. Всюду свой рубь, свой иероглиф. Царь Соломон зрением вглубь так ли уродлив? Страсти не рать: сих областей в ночь не воруют. Полно стирать грани страстей. Так не воюют. Жизнь не медаль. Мир - не чекан двух оборотов. В жизни есть даль, тянуща ан птиц желторотых. Видно, бежит грубых рамен маетность птичья. Мудрый, как жид, милый Дамон, вот тебе притча: Скраден сосуд. Ловит, глядишь, страж голодранца. Вора спасут ноги, ты мнишь? Только пространство! Тот же простор прячет благих Кесаря копий, строит шатер, греет нагих, в ссадину корпий кладет, как хлеб кладет в уста, потчуя сирот. В овчий вертеп прячет Христа - хер тебе, Ирод. Аз воздает: застит рабам перлы в короне. Волю дает, дав по рогам, белой корове. В землях и днях твердый рубеж царствию кладет. В жадных песках, смерти промеж, делает кладезь. Кесаря мощь копья о плащ нощи иступит, воинству рощ, воинству чащ цифрой уступит. Коль не пришит к месту, то жать стало ли уши? Суша страшит - морем бежать можешь от суши. Что есть длиной близко сравнить с пахотой Млечной? К деве одной сердце стремить - что бесконечней? Что не расчесть: матери ждать плод из утробы дольше, чем здесь грани стирать блага и злобы. В грешной душе коль наторел в скорбну годину, мнишь, что уже мир обозрел? Драхму едину. Право, Дамон, зря ты сравнил. Вышло печально. Друг, убежден: ты возомнил сходство случайно. Есть в рубеже смертном надрыв, страшно до дури. Слабой душе смерть есть призыв к бегству к Натуре. Так ли ты, мнил, будешь в гробу? Мнил: постоянство. Ан получил злую судьбу: вечное странство. Ищешь, гляжу, путь к рубежу с черного хода. Друг, не сужу. Больше скажу: Бог - не природа. Друг, не боись. Я не грожу. С миром рассорюсь. Глядючи ввысь, больше скажу: Бог и не совесть. Он - их творец. Ноне проверь, милый приятель, кто нам: дворец - жизни пример - или создатель? Выше ль глава день ото дня с перечня комнат? Эти слова пусть от меня Кушнер запомнит. Пусть (не вини: это не суд) помнят поющи: в жизни есть дни, где не спасут честность и кущи. Загнанный зверь статуй певца с цоколя сбросит, ибо, поверь, нищи сердца с мертвого спросят. Зла и добра, милый Дамон, грань почто топчешь? Та ли пора? Больно умен. Глянь, на что ропщешь. То, что вчера дух веселя, ноне уж плохо? Та ли пора? Та ли земля? Та ли эпоха? Друг, не сочти этих словес "с пушки по мухам". Дело прочти - сказано есть: "нищие духом пьют благодать" - узрят, внемли, царство небесно. Что ж отдавать им на земли царство любезно? То ли не стыд? Ан отдаем. Благо, не пищей. Так и плодит - кабы вдвоем!- нищего нищий. Пусто твердишь: "Светоч и тьма - вроде два брата". Сам и плодишь. Резвость ума хуже разврата. В том-то и суть: крепок орех - порчены зубы. Не обессудь: это и грех. Грех не прелюбы. Спать не любя суть чепуха. Много мотиву. Грех на себя. Нету греха ближних противу. Скорбно ли есть душу терзать? Скорбно ли аще грешную десть на душу взять? Сахару слаще. Каяться мнишь, схиму принять, лбом да о паперть. После глядишь, спереди гладь, белая скатерть. Бога узрел! Сзади одна мелкая сошка. В этом, пострел, благость видна. Так и спасешься. Тож кораблю в бурю канал нужен для бегства. Сильно скорблю: Каин не знал этого средства. Как ни греши, можно ухват счистить от сажи. Выкуп души благом чреват. Драхма все та же! Полно, Дамон, что за тоска правда двуличья. Я утомлен. Альфа людска - духа величье. Дух - благодать тверди иной к горсточке праха, дабы не знать в глине земной смертного страха. Дух - это нить с небом связать глины уродство, дабы лишить мест осязать наше сиротство. Нитку порвешь оных щедрот - кайся на ветер. Каяться то ж ждать, чтобы тот благом ответил, коего аж, больно умен, вытолкал в груди. Много не дашь этим, Дамон, форы Иуде. Где раздобыть, Муза-сестра, тело, размером могуще быть Зла и Добра в мире примером? Сколь ни кружу взором своим всюду по свету, все не слежу равного им в мире предмету. Сиречь, сужу, мыслею длясь: здесь они сиры. Больше скажу: грудью сойдясь, две этих Силы, чужды побед, рубятся в прах, точно капуста. Виктора нет. То-то и страх: главные чувства в черной земле мертвы лежат в роще цветущей. Молча вдали враны кружат жизни грядущей. Умер пароль, ведший нас чрез часты тенета. "Льется отколь, полная слез, плачуща нота? Чей там хорал в землю ведет часть превосходну?" Тот, кто терял, тот и поет песню отходну. Кто обладал, может поднять плач по урону. "Кто пострадал?" Разве понять это Дамону? Царь во главе, можно простить, век не ночует. Могущий две бездны вместить третью почует! Пусто рядить, лира, правеж. Муза устала. Все прекратить! Мне невтерпеж. Сердца не стало. Спорщик мой где? В окнах ни зги. Пусто на кресле. Дать по балде, чтобы мозги горлом полезли! Силы ушли. Где мой Критон? Где ему деться? Вижу: вдали к деве Дамон в спальню крадется. Снег у крылец след порошит. Хитро устроил! Бедный чернец. "Плоть не грешит". То и усвоил. Впрочем, богат. Драхму язык держит прилежно. То ль наугад к деве проник, действуя нежно, то ли на дно Лоты глядит с борта корыты… Вижу одно: с кем-то стоит, губы раскрыты. Не разглядеть - дева, старик?- в точности лика. Что тут скорбеть? Вот и достиг сходства велика. Вот тебе месть: сам разгляди сразу два зайца. Тщишься расчесть, милый, поди, с кем оказался? Действуй смелей! Больно умен. Вместо ответа: стоят твоей драхмы, Дамон, дева и Лета. Четверть листа. Свечи трещат. Тени перечут. Смотрит звезда в полный ушат. Мыши щебечут. Бросим перо. Хаять глупца - это ли доблесть? Так ли хитро? Древня венца сим не сподоблюсь. Образы, прочь! Чашу с вином! Чествуем древних. Поздняя ночь. Снег за окном в виде деревьев.

Март 1966

Коньяк в графине - цвета янтаря, что, в общем, для Литвы симптоматично. Коньяк вас превращает в бунтаря. Что не практично. Да, но романтично. Он сильно обрубает якоря всему, что неподвижно и статично. Конец сезона. Столики вверх дном. Ликуют белки, шишками насытясь. Храпит в буфете русский агроном, как свыкшийся с распутицею витязь. Фонтан журчит, и где-то за окном милуются Юрате и Каститис. Пустые пляжи чайками живут. На солнце сохнут пестрые кабины. За дюнами транзисторы ревут и кашляют курляндские камины. Каштаны в лужах сморщенных плывут почти как гальванические мины. К чему вся метрополия глуха, то в дюжине провинций переняли. Поет апостол рачьего стиха в своем невразумительном журнале. И слепок первородного греха свой образ тиражирует в канале. Страна, эпоха - плюнь и разотри! На волнах пляшет пограничный катер. Когда часы показывают "три", слышны, хоть заплыви за дебаркадер, колокола костела. А внутри на муки Сына смотрит Богоматерь. И если жить той жизнью, где пути действительно расходятся, где фланги, бесстыдно обнажаясь до кости, заводят разговор о бумеранге, то в мире места лучше не найти осенней, всеми брошенной Паланги. Ни русских, ни евреев. Через весь огромный пляж двухлетний археолог, ушедший в свою собственную спесь, бредет, зажав фаянсовый осколок. И если сердце разорвется здесь, то по-литовски писанный некролог не превзойдет наклейки с коробка, где брякают оставшиеся спички. И солнце, наподобье колобка, зайдет, на удивление синичке на миг за кучевые облака для траура, а может, по привычке. Лишь море будет рокотать, скорбя безлично - как бывает у артистов. Паланга будет, кашляя, сопя, прислушиваться к ветру, что неистов, и молча пропускать через себя республиканских велосипедистов.

Осень 1967

Сухое левантинское лицо, упрятанное оспинками в бачки, когда он ищет сигарету в пачке, на безымянном тусклое кольцо внезапно преломляет двести ватт, и мой хрусталик вспышки не выносит; я жмурюсь - и тогда он произносит, глотая дым при этом, "виноват". Январь в Крыму. На черноморский брег зима приходит как бы для забавы: не в состояньи удержаться снег на лезвиях и остриях атавы. Пустуют ресторации. Дымят ихтиозавры грязные на рейде, и прелых лавров слышен аромат. "Налить вам этой мерзости?" "Налейте". Итак - улыбка, сумерки, графин. Вдали буфетчик, стискивая руки, дает круги, как молодой дельфин вокруг хамсой заполненной фелюги. Квадрат окна. В горшках - желтофиоль. Снежинки, проносящиеся мимо… Остановись, мгновенье! Ты не столь прекрасно, сколько ты неповторимо.

Январь 1969

Время года - зима. На границах спокойствие. Сны переполнены чем-то замужним, как вязким вареньем. И глаза праотца наблюдают за дрожью блесны, торжествующей втуне победу над щучьим веленьем. Хлопни оземь хвостом, и в морозной декабрьской мгле ты увидишь опричь своего неприкрытого срама - полумесяц плывет в запыленном оконном стекле над крестами Москвы, как лихая победа Ислама. Куполов что голов, да и шпилей - что задранных ног. Как за смертным порогом, где встречу друг другу назначим, где от пуза кумирен, градирен, кремлей, синагог, где и сам ты хорош со своим минаретом стоячим. Не купись на басах, не сорвись на глухой фистуле. Коль не подлую власть, то самих мы себя переборем. Застегни же зубчатую пасть. Ибо если лежать на столе, то не все ли равно ошибиться крюком или морем.

Зачем опять меняемся местами, зачем опять, вс? менее нужна, плывет ко мне московскими мостами посольских переулков тишина? И сызнова полет автомобильный в ночи к полупустым особнякам, как сызмала, о город нелюбимый, к изогнутым и каменным цветам. И веточки невидимо трясутся, да кружится неведомо печаль: унылое и легкое распутство, отчужденности слабая печать. Затем. Затем торопишься пожить. Затем, что это юмор неуместный, затем, что наши головы кружит двадцатый век, безумное спортсменство. Но, переменным воздухом дыша, бесславной маяты не превышая, служи свое, опальная душа, короткие дела не совершая. Меняйся, жизнь. Меняйся хоть извне на дансинги, на Оперу, на воды; заутреней -- на колокол по мне; безумием -- на платную свободу. Ищи, ищи неславного венка, затем, что мы становимся любыми, вс? менее заносчивы пока и потому вс? более любимы.

И вечный бой. Покой нам только снится. И пусть ничто не потревожит сны. Седая ночь, и дремлющие птицы качаются от синей тишины. И вечный бой. Атаки на рассвете. И пули, разучившиеся петь, кричали нам, что есть еще Бессмертье… … А мы хотели просто уцелеть. Простите нас. Мы до конца кипели, и мир воспринимали, как бруствер. Сердца рвались, метались и храпели, как лошади, попав под артобстрел. …Скажите… там… чтоб больше не будили. Пускай ничто не потревожит сны. …Что из того, что мы не победили, что из того, что не вернулись мы?..

ELABORATION

Самые популярные посты

33

Я,как будущих химик, просто должна выучить этот стих

ТРАГЕДИЯ ГАЛОГЕНАЛКАНА. Ты уходи спокойно, Бром, Твоих не надо извинений. Еще увидишь ты потом – Не нужно Вам мое прощенье. ...

28

Ребятки, из за рекламы вынуждена переместиться на тамблер. Кто там есть - подписывайтесь. http://brodskayamaria.tumblr.com/

27

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН

Какая ночь! Я не могу. Не спится мне. Такая лунность. Еще как будто берегу В душе утраченную юность. Подруга охладевших лет, Не наз...

27

Подражание сатирам, сочиненным Кантемиром На объект...

Подражание сатирам, сочиненным Кантемиром На объективность Зла и добра, больно умен, грань почто топчешь? Та ли пора? Милый Дамон,...

27

Время года - зима. На границах спокойствие. Сны переполнены чем-то замужним, как вязким вареньем. И глаза праотца наблюдают за дрожью б...

27

Сегодня у меня интимный вечер. Душевное состояние близится к нулю. Я сижу уже 4 дня взаперти. Медленно, но уверенно схожу с ума. Одиночес...