счастлива.

А я никогда не буду писать под окнами "Солнышко (котёнок, рыбка, зайка), я люблю тебя!" Мне не нравятся ванильные или ментоловые сопли на подоконниках, мишки Тедди и сердечки в разных местах. Мне не нравится постоянно-разговаривать-через-чёрточку или через_нижнее_подчёркивание, картинки с крылатыми девочками и грустными суицидальными текстами, и мне плевать на все черничные ночи, на небесные запахи, на шерстяные носки и рубашки, на чашки чая и кофе, на поджатые ноги, на шрамы плевать. Ах да. Ещё на ресницы, слёзы и мартини.

А всё потому, что я хочу от тебя детей. Потому что я хочу жарить с тобой картошку и мясо, а не читать статусы во всевозможных интернетах. Потому, что я хочу тебя в охуительном платье на охуительных шпильках. Конечно, с охуительными грудью и задницей, с уложенными или неуложенными волосами на голове. Потому что я тебя хочу, а не то, что в первом абзаце завёрнуто в арафатки и фотографии кошечек. И я, как нормальный парень, хочу тебя трахать, а не обниматься в Новый год, с пледом, чаем и свечами. Я бы хотел дарить тебе не мягкие игрушки, и не варежки с блядской розочкой впридачу, а, возможно, собрание Довлатова, первый снег, спрятанный в морозилке, одежду и обувь, крутые наушники или картину. Я не хочу слышать "мур", "чмоки" и "розовых тебе снов", мне приятнее слышать, как ты меня ненавидишь и через минуту стонешь от поцелуев, как ты не даёшь мне спать разговорами о политике и бьёшь меня подушкой, потому что я тебя не слушаю. И выпей водки, в конце концов. Немного. И разбей посуду, и разрежь мне все шнурки на ботинках, и устрой истерику - нормальную - оттого, что ты любишь меня и тебе невыносимо видеть мой похуизм. Оттого, что я ни черта не меняюсь и не понимаю тебя. Да потому что я тоже люблю тебя, дурочка, и ты меня любишь именно таким и именно за это. И никаких стихов про "любовь-кровь", про, блять, "он обидел, слёз не видел", никаких тебе "удалить отовсюду". Скажи мне. И успокойся. Потому что ты женщина, а я мужчина. Потому что мне потрахаться и пожрать хочется, и это всегда так было, и так будет; и это естественно. И жрать и трахаться я хочу с любимой, не с нервозной девочкой с "ломкими пальцами" и всяческими "няшками" в своей комнате, а с женщиной, которая знает, кто я и кто она сама. С той, которая не пишет "спокойной ночи" по смс, а приезжает ко мне спать. Которая разговаривает со мной и делает что-то со мной, которая даёт понять, что я могу быть там-то и там-то лучше, а не "мне надоело это и это", а не съёбывается - именно съёбывается, стремительно и обязательно с песней - в ночь, в вокзалы, в подружки с алкоголем, в петлю, в ванну, в беспорядочные слёзы. Быть взрослеющей женщиной - это же не только уметь пить и трахаться в подростковом возрасте, и быть мужчиной - это не только рассказывать сказки про красивую жизнь. И, кстати, отношения - это когда вы вместе сделали большую ЖОПУ, и вместе, взявшись за руки, туда влезли, называя её своим ДОМОМ, наводя ужас на родителей и не собираясь оттуда вылезать.

Вы ещё спрашиваете, почему у меня нет девушки… Да потому что я ебанутый.

это ж так охуенно смешно, когда мечты у тебя на глазах вены вскрывают и кашляют кровью.
охуеть как трагично, когда то, чем ты живешь превращается в синеющий труп со свернутой кровью и застывшей жизнью в уголках глаз.
это ж так охуенно кормить себя каждое утро словами "а завтра будет лучше"

(с)

я весь день злюсь из-за того, что в комнате так жарко. весь день сижу у открытого окна в ночнушке сорокалетней девственницы. а оказалось, это не в комнате, это во мне жарко. аж на 37.9 градусов вытянуло. всё время хочется пить и орать. громко. матом. но я молчу. молчу. и буду молчать. чёрт, когда уже эта чёртова весна?

"Береги любовь свою, если она есть. Не говори о ней никому. Спрячь за пазуху. Держи в тайне, всем ври, рассказывай, что ты такой же ублюдок, как и остальные. Иначе они разорвут твои чувства. Растащат, превратят в свое обычное блядство. Их выворачивает если кто-то не похож на них! Им страшно становится оттого, что они когда-то были другими, но все просрали…беги…беги отсюда." (Сергей Минаев. "The тёлки")

— ты с ним?
- о нет, дорогая, я уже давно учусь жить без него.
- получается?
- это был грандиозный план, по забыванию его и всех этих чувств: я удалила все его контакты. сожгла все его фотографии. напилась. бросила курить. попробовала все виды наркотиков. устроила шопинг на 2000 доллоров. побывала в Австралии, Италии и Лондоне. Купила Таксу. Нашла отличную работу. Встречалась с пятью парнями сразу, даже с негром. Каждую ночь меня можно было найти в клубе. А лирику я сменила на джаз.
- забыла?
- нет
-…
- зато при встрече будет, что рассказать.

Медленно распространяющееся изнутри – из окрестностей, а может, и из самого сердца – тепло. А потом легкая грусть, чуть стискивающая горло. И сразу же радость. Радость до того дикая, что даже хочется плакать. И следом какое-то сверхъестественное вдохновение. А затем ласковое все длящееся и длящееся волнение. И над всем доминирует желание прикоснуться. Всего на миг, и лучше всего губами. Да! Это именно то. Это нежность.

Париж. Раннее утро. Девушка просыпается между двумя мужчинами, закуривает сигарету, потягивается и мечтательно произносит: "Интересно, что бы сказала моя мама, если бы узнала, что я курю…"

Когда мне было 5 лет, мама всегда твердила мне, что самое важное в жизни – быть счастливой.
Когда я пошла в школу, меня спросили, кем я хочу стать, когда вырасту.
Я написала «счастливой».
Мне сказали – «ты не поняла задание», я им сказала – «вы не поняли жизнь».

В больнице, в двухместной палате, лежали два безнадежных больных.
У них были совершенно одинаковые койки, совершенно равные условия… Разница была лишь в том, что один из них мог видеть единственное в палате окно, а другой - нет, зато у него рядом была кнопка вызова медсестры.
Шло время, сменялись времена года… Тот, что лежал у окна, рассказывал соседу обо всем, что там видел: что на улице идет дождь, сыплет снег или светит солнце, что деревья то укрыты легким сверкающим кружевом, то подернуты легкой весенней дымкой, то убраны зеленью или прощальным желто-алым нарядом… Что по улице ходят люди, ездят машины… Что там есть МИР.
И вот однажды случилось так, что первому, тому, кто лежал у
окна, ночью стало плохо. Он просил соседа вызвать медсестру, но тот
почему-то этого не сделал. И больной, лежащий у окна, умер.
На следующий день в палату привезли другого больного, и старожил
попросил, раз уж так получилось, положить его у окна. Его просьбу
выполнили - и наконец он увидел… Окно выходило на глухую серую стену, и кроме нее ничего за ним не было видно….
И тогда он сказал своему новому соседу: "Если вдруг ночью мне станет плохо, не нажимай на кнопку, дай мне умереть…"

никого нет. из угла в угол комнаты с музыкой. рву волосы, срываю голос от крика в подушку. да так, чтобы никто не слышал. в стенку кулаками. как одержимая. с искусанными губами девушка, давно потерявшая надежду. на звонок. какой-то звонок. всего лишь. как пустые слова. позвони. всё, что с криком вырывается наружу. гудки, вне зоны действия. вдребезги телефон. а потом сидишь и думаешь, а вдруг позвонит именно в этот момент. склеиваешь. благо, телефон собрать легче, чем разбитое сердце. лёжа на полу, обхватив колени обеими руками и уткнувшись головой в ковёр. губы в кровь. ломает. хлеще, чем наркоманку. страшно. больно. до слёз. сейчас можно, завтра - улыбаться. потому, что надо. кому нужны твои слёзы и пустой взгляд? никто и не заметит. никто не позвонит.

Действительно.
Некоторых людей в своей жизни нужно воспринимать как пройденный этап, и совершенно не потому, что вы разругались так, что даже соседи через десять этажей слышали грохот бьющихся чашек, и не потому, что кто-то вдруг однажды косо посмотрел.
Нет.
Просто потому, что виток спирали с этим человеком закончился, и вы дальше будете продолжать свой путь в совершенно разных направлениях, даже если они будут идти параллельно, совсем рядом друг с другом, ведь параллельные что делают? Правильно, все, только вот не пересекаются. Аксиома.
И нет боли и обид, потому что совершенно бессмысленно винить то, чего уже нет, что абсолютно так же совершенно понятно обоим. Хотим ли мы на это открывать глаза или нет, вопрос десятый, но рано или поздно придется.

А жизнь даст взамен другого попутчика по следующему витку, а может даже и нескольких, а может и уже дала.(с)

А я и правда все еще ребенок… Сижу - вся перемазанная шоколадом. Он и правда поднимает настроение. Дети любят все натуральное - желтые осенние листья, яркие цветы, ходить по лужам, топать по грязи, кормить птичек, строить рожицы, мальчика из соседнего подъезда и маму с папой… Взрослые же любят лето, большие искусственные букеты, ездить на машинах, черные зонтики, редактировать себя в фотошопе, дядю, за то что у него много зеленых бумажек… и забыли про родителей… Нам все время твердят, что пора взрослеть, но я не хочу быть такой как они… равнодушной и циничной. От детей пахнет чем-то сладким, не тем дорогим парфюмом. Дети не моют руки перед едой, они ей их пачкают. Дети не страдают безответной любовью, они подходят к понравившемуся мальчику, чмокают его в щечку и говорят: "давай дружить!". Взрослые каждый день ходят мимо НЕГО и молча отводят взгляд, как-будто им все равно. Дети боятся грозы, а взрослые одиночества. Дети открывают душу, а взрослые закрывают двери и глаза…

слишком тяжело жить. слишком тяжело не вспоминать. слишком… странно, но временами одолевает такое исключительное отчаяние, что просто хочется встать посреди улицы и заплакать. навзрыд. до глубины души. и дело не в том, что станет обидно от равнодушия и безразличия окружающих. это уже пройдено. и теперь просто приобретен синдром хронической никомуненужности. просто обидно. очень.

кажется всё так бессмысленно. слишком. бессмысленно.

а если не искать смысл во всём. просто ограничиться аксиомой, что всё в нашей жизни не просто так. тогда не нужно будет задаваться вопросом "а в чём смысл?" он просто есть. во всём. даже в жизни.

смысл жизни - сама жизнь.

(с) by Anastasia Anfinger

С каким бы человеком ты ни расстался, всегда будут наступать моменты, когда тебе будет не хватать именно его. Именно его фирменного словечка, именно его улыбки, именно его тембра голоса, манеры курить, фигуры, образа жизни или его мыслей. Того, как он подносил зажигалку к сигарете или как произносил твое имя, какой пил кофе, как и чем угощал тебя и что произносил при этом, его глаз. Неважно, любил ты его или виделся с ним один раз в жизни. Когда-нибудь твое подсознание вспомнит, что в твоей жизни было именно это, и это было связано с каким-то определенным человеком, и ты вспомнишь, что был когда-то с ним связан чем-то, и поймешь, что неплохо было бы, если бы прямо сейчас повторилось бы то же самое, что и тогда.
Ни один человек не проходит через твою жизнь, не оставив ни следа…

Когда спишь с женщинами налево и направо, они сливаются в одну. И она просто меняет имя, кожу, "рожу", рост и голос…. Длина волос, объем груди и цвет белья варьируются от случая к случаю. Но ты повторяешь ей заученные фразы, делаешь одни и те же штучки, совершаешь одинаковые движения в установленном порядке: "Ты хорошо пахнешь…подвинься ближе, еще…я тебя боюсь…я так хочу твои губы…дай я тебя поцелую, скорей, я больше не могу…о, благодарю тебя, Господи, какое счастье…ты мне очень нравишься…мне кажется, это сон…мы будем заниматься этим всю ночь, всю жизнь…" Талдычишь одно и то же каждый вечер разным девушкам с завороженным взглядом ребенка, который разворачивает подарок. Перемены приводят к повторяемости.

Как ни парадоксально, новизна возникает, только если хранишь верность одной женщине. Донжуаны лишены воображения. Казанову принято считать многостаночником, а он был просто лентяем. Потому что, как ни меняй баб, ты-то остаешься все тем же мужиком, поборником пути наименьшего сопротивления. Чтобы хранить верность, необходим талант.