Это просто Вьюи блог

Она говорит ему: "я тебя люблю",
это значит - воздух, холодающий к ноябрю,
это значит - в прокуренном баре играет блюз,
и сидеть на полу на спальниках, распивая блю
кюрасао, спорить о политике: "извини, перебью",
это - после грозы рассыпается мир на осколки,
и танцует радуга в каждом из них,
и идешь по трассе, и песни поешь из книг,
это значит: "я вечно танцую, ну так рискни".

Он говорит ей: "я люблю тебя",
и как его не понять.
Это значит - в обнимку ложиться вдвоем на кровать,
прижиматься сильнее и другого к себя прижимать,
это значит - милая, лет через пять
из тебя получится отличная мать.

И они стоят (январь, фонари и танцует вьюга)
и надеются,
что слышат
друг друга.

А он не удалял её сообщения.
Письма хранил в кармане. Всегда носил.
Читал. И, если не было освещения,
До ночи твердил, покуда хватало сил:
" Солнышко, мой хороший, я скоро буду,
скоро приеду, я очень тебя люблю… "

Плакал. Глядел на фото…

***

" Я верю в Чудо.
Я не умею молиться. Но я молю.
Боже, пожалуйста! Вместе. Опять. Как было.
Господи, слышишь? Пожалуйста. Навсегда.
Правда, что Там… она меня… не забыла?.. "

И голос её ответил:

" Конечно, да".

Александра уходит, распутывая наушники.
Она покидает стены, ставшие душными.
От Саши разит ромом. В любом ПТУшнике
видит признаки Пушкина.
Александра сидит на Сплине и книжной пыли.
Симпатичные ноги под леггинсами застыли.
А еще постоянный гундеж о каком-то шиле
ей опостылел.

***

Александр уходит с пляшущей вечеринки.
У него в чехле от фотика чьи-то стринги.
Что забавно, начиналось все в Мариинке,
кончилось у Маринки.
Он устал от замороченных декораций.
От каких-то доморощенных хиппи, наци…
Ни за что - орать, и не за что больше драться.
Куда деваться?

***

И они шагают, задумчиво, близоруко
и её выжидает поклонник, его - подруга,
и они это знают, но, чтобы не делать круга,
не идут туда, а приходят
прямо друг в друга.

У нее красивые волосы. Руки. Плечи.
Даже пахнет летом, носит смешные вещи.
И она гораздо ближе, гораздо резче,
каждым ракурсом хлещет,
по сети ужасных трещин,
как ребенок - прыгает, листиком затрепещет…
У нее косые шрамики на брови.

Родинки, лежащие буквой "ви".
Не язви.
И губы тонкие не криви.

У меня любовь к одиночкам уже в крови.

Это мой ответ на твое письмо.
Ты его, конечно же, не писала,
не выводила бисером адрес мой,
не повязала сторожевой тесьмой
алой. Обязательно надо алой.

Как тебе живется в твоем аду?
Черти там обнимают тебя ночами?
Они наверное теплые. Я иду,
записываю в блокнотики ерунду
и задеваю все фонари плечами.

Дозы никотина двою. Трою.
Язвы на потрескавшейся картине.
Как тебе живется в твоем раю?
Часто балансируешь на краю?
Ангелы мешают тебе мартини?

Дата.
И пост-скриптумом: "Я устал.
Вилы да крылья по мне попадают хлестко,
если шагаю через твои места.

Письмо запускаю по воздуху, у креста.

Ветер особо резок на перекрестках".

Иногда я думаю, что девушкам курить не стоит.
А потом понимаю, что, если бы я был девушкой, то нервно курил бы, не останавливаясь.

Если бы я был девушкой, - обязательно был бы шлюхой с восемнадцати до двадцати одного.

Я носил бы ажурные чулки, и не расстраивался, когда их порвут.

Умел бы готовить странные блюда типа лазаньи. Варил бы глинтвейн.

Я бы много читал. Даже больше, наверное, чем сейчас. Но меньше задумывался.

Разбивал бы сердца, но потом - вырос бы, помудрел, и заранее стал выдавать сердценосцам клей.

Не заботился бы о размере груди, а использовал ту, что есть, и по полной. Все бы смотрели.

Держал спину прямо, на глазах рисовал бы стрелки. Или вообще не красился.

Я бы больше любил людей, особенно маленьких.

Красил бы волосы в странные цвета и оттенки.

Гулял по ночам в мини, на каблуках и с оружием.

Впрочем, в людных местах. И подолгу сидел в кафе. Ходил в филармонию и театры.

В постели я бы тоже был ничего. Не пытался бы побеждать мужчин. Во всяком случае, явно.

Был бы сдержанно ироничен и умел танцевать красиво.

Я был бы очень странной девушкой. Да.

И если бы встретил себя, - ничего бы у нас не вышло.

Я за тобой не побегу, хорошая…
погода, знаешь, не совсем удачная…
ты, как всегда, умеешь быть ухоженной,
красивым бабам так идёт прозрачное…

Какая глупость – тет-а-тет на лестнице,
не простудись – весь вечер небо в крапинку…
Скажи – а он, наверно, тоже бесится,
когда ты душу со спины царапаешь…

А я то думал - мы с тобой учёные,
что мы сумеем и пройдём по краешку.
Ну что ж ты ждёшь. Давай - соври о чём-нибудь.
Ну что ж ты ждёшь. Пока. Пока. По камушкам…

Я за тобой не побегу, конечно же,
хватило гордости от мамы с папою…
Не кисни, Зай… К чему телячьи нежности?
Красивым бабам не идёт быть слабыми…

Павел Покровский