– Я вообще не вижу смысла во фразах типа "ты был мне так нужен!", – она хрипло засмеялась, поболтала в стакане воду с лимоном – пить ей сейчас было категорически нельзя – и подняла глаза на собеседника. – Ну, знаешь, типа, уходит человек куда-то, пропадает, становится, как говорила Полозкова, вне адреса и вне доступа, а когда возвращается, ты кидаешься к нему навстречу с "где ты был? Ты был мне так нужен!". Чего вообще люди ожидают после этой фразы? Что человек упадёт на колени и раскается во всех своих грехах, начиная с четырёхлетнего возраста? Что развернутся небеса и время отмотается назад, чтобы этот человек был с тобой? Ну, то есть серьёзно, на момент произнесения этой фразы – какая уже разница?

Она моргнула, то ли просто так, то ли глаза заслезились – в темноте не было заметно.

– Ты был мне так нужен, – повторила она почти с удовольствием, растягивая гласные. – Но тебя не было. И я справилась со всем сама.

А потом ей то ли холодно стало, то ли, наоборот, жарко – и она повела плечами. Резко, нервно повела, почти вздрогнула.

– Такие фразы, – добавила уже другим тоном, негромко и как-то устало. – Или говорятся в настоящем времени. Или не говорятся вообще. Ты нужен, говоришь ты, и человек остаётся. А если не остаётся, – она снова засмеялась, точно так же, как в начале, нота в ноту. – Тогда тем более, какая разница?